Читать книгу Потешные заметки. Рассказы - Надежда Почтова - Страница 9

Людмила удостоилась недавно негласного звания бабы-ягодки, что не прибавило ей женского счастья. Частенько вздыхала о своей неустроенности, перебирая старые фотографии и вспоминая о былом. А вечерами, глядя в телевизор, все мечтала о родном человеке, рядом с которым только и ощущается в полной мере уют и покой, таком, с кем можно и поговорить, и помолчать, обсудить происходящее по ту сторону экрана и даже поспорить. Да только где ж его взять-то!? Уже и надежду потеряла на счастливые перемены в жизни.

Сегодня приехавшая в гости дочь Настя решила ей прическу сделать. «Я тебя, – говорит, – такой красавицей сделаю, все соседки от зависти лопнут! И подстригу, и перья модные выбелю». Усадила на табуретку и принялась колдовать над её головой. Всё как в лучших салонах, это она подсмотрела у мастериц. Внимание дочери всегда приятно. Вот и расслабилась женщина, даже начала клевать носом, пока та тщательно и медленно подобрала зажимами волосы с одной стороны и начала выстригать пряди с другой. Вырвал из сладкой дрёмы голос вошедшего зятя:

– Мама, там, наверное, вас мужик какой-то спрашивает.

– Да ну его! Опять небось работу кто-то ищет. Гони!

Андрей вышел ненадолго, вернулся уже с букетом.

– Вот, велел передать.

– Да кто там? Перепутал что-то этот мужик.

– Не знаю. Он как-то странно спрашивает: имя ваше, а фамилия другая. Здесь, говорит, Люся Панкина живёт?

– Это девичья, теперь меня по ней никто и не зовет.

Недоумевающая Людмила поспешила к выходу. Издалека увидела, что на дороге стоит возле внедорожника статный мужчина. Приближаясь, вглядывалась, силясь узнать.

– Люся, это же я! Что, так изменился?

– Мишка, неужели ты? Только глаза прежние остались, без них и не узнала бы. И немудрено не признать – ведь годков тридцать не встречались. И что теперь: вместо лопоухого пацана – видный мужчина с проседью. Очень идет, кстати.

– А вот ты совсем не изменилась, всё такая же забавная.

– Забавная?

– И красивая, ещё лучше стала! – он поднял руку, чтобы погладить женщину по голове, но пальцы запутались среди зажимов, которые так и красовались на одной её половине.

– Ой! Что это я! – она сорвалась и побежала в дом, прикрывая голову. – Сейчас, только платок надену!

Когда Людмила вышла снова, дорога была пуста.

– Позвонил на телефон кто-то, он выслушал и сразу рванул к машине, сел и умчался, – подоспел зять.

– Ничего не сказал?

– Что-то крикнул, да я не расслышал.

– Ну надо же, Мишка! И чего так умчался?! – сокрушалась женщина, пока Настя достригала её.

– Может, срочные дела?

– А зачем тогда приехал? Нет, это он меня испугался, вышло такое чудо в перьях, вот и оробел.

– Так я же ещё и не успела тебя покрасить.

– А эти железки в голове? Ещё похлеще перьев будут. Всё, не вернется больше. Вот дурища, так обрадовалась, да, видно, рано!

– Кто этот Мишка?

– Одноклассник. Очень мне нравился. Думала, что и он неравнодушен ко мне, да настолько робкий был, что так и ушел в армию, ничего не сказав. Попал на флот, служил три года. За это время я выскочила замуж за твоего отца, он побойчее оказался. А Мишка, когда узнал, остался на сверхсрочную службу. С мужем жизнь не сложилась, растила тебя одна. А Михаил так и не вернулся, мать вскоре уехала к нему.

– Откуда сейчас-то взялся?

– А я знаю? Прикатил, букет сунул и умчался. Вот варнак, задал загадку! Ломай, мол, Люся, голову, что это было?!

Однажды у калитки остановилась знакомая машина. Из нее вышел мужчина, открыл заднюю дверь, сунулся туда, что-то вытаскивая.

– Это что за явление? – съязвила подоспевшая Людмила. – Видать, опять заблудился морячок, что в наши края приплыл?

– Здравствуй, Люся!

– Привет, давно не виделись!

– Вот, это тебе, – он протянул цветы и торт.

– Это что, ритуал такой: раз в полгода букеты привозить? Что ж, спасибо! А теперь поезжай, встретимся в следующем году!

– Ты что, обиделась? Мне тогда из больницы сообщили, что у мамы инсульт, вот и рванул к ней. Еле вЫходили! Теперь на поправку пошла, встает потихоньку. Я ведь хотел дом здесь купить, чтобы переехать на родину, да не успел в прошлый раз.

– Ой, надо же. Жалко Ольгу Ивановну. А жена твоя с ней осталась?

– Нет у меня жены. Верней, была, да сплыла. Один я.

– Да ты заходи, чего мы тут стоим, чайку с тортом твоим выпьем, побеседуем.

– Ага, поговорить бы.

– Так за чем дело стало? Перьев на мне нынче нет, больше не напугаю тебя.

– Что?

– Да это я так, к слову. Идем уж!

– Мам, что случилось? – кричала в трубку запыхавшаяся Настя. – Я всё бросила, бежала к телефону. Что за срочность такая?

– Ой, дочка, замуж меня позвали.

– Кто?

– Мишка приезжал сегодня, да сразу и заявил, что любит до сих пор. Выходи, говорит, за меня, никогда не пожалеешь.

– Ничего себе! А ты что?

– Да растерялась, как девчонка, толком и сказать-то что не знаю. Ну он понял, говорит, ты подумай пока, я после приеду.

– Уехал?

– Уехал. Я было обрадовалась сначала, а теперь не знаю, что и делать.

– Да чего не знать-то? Соглашайся, вдвоем ведь веселее, и мне за тебя спокойней будет.

– Ой, боязно! Что ж я голову-то в хомут сую? Плохо ли мне одной? Ведь сейчас как: хочу – лежу, охота придет – по дому суечусь, вздумала – щи сварила, а лень – пряники ем.

– Сама ведь плакалась, что одиноко.

– Твоя правда. Сокрушалась. Никто не приголубит, словом перекинуться – и то не с кем. Да только ведь с мужиком в доме колгота да маета одна. И постирай ему, и приготовь. Телевизор, и то поделить как-то придется! А оно мне надо?

– Так ведь зато не одна. Сама говорила – первая любовь.

– Какая уж любовь в мои-то годы? За это время отвыкла, словно чужой человек. Что у него в голове, кто знает?

– Ты сказала – любит!

– Говорит – любит, но поди разбери его. А вдруг ему дом мой нужен?

– Ой, не смеши, какой уж там у тебя дворец, за который враз влюбиться можно!

– Вполне справный дом, что ты его хаешь? Ведь выросла здесь!

– Да я же не о том, для тебя стараюсь. Надежное плечо всегда кстати, да и руки мужские сгодятся.

– А что мне руки? Я уж за это время сама научилась справляться. И кран починю, и гвоздь, где надо, вобью. А сил не хватит, найму работников. Нет уж, привыкла одна-то, сама себе хозяйка, нет надо мной командира, ни перед кем не отчитываюсь. Вон сколько врозь прожили, привычками своими обзавелись. Как теперь себя ломать через колено, к новому человеку привыкать да подстраиваться под него? Нет, не для меня это, буду уж одна доживать.

– Да что ты себя хоронишь-то? Ведь ещё полжизни впереди. Не руби сплеча, авось передумаешь ещё.

– Да?.. А что, может, и передумаю! Я ведь такая, нет на меня управы, и угадать мои причуды никому не дано. Что ж, поживем – увидим. Куда нам торопиться-то, чай, не молодые, кровь уж не кипит, еле теплится.

– Ну ты как скажешь!

– Уж и пококетничать нельзя?! – Людмила задумалась ненадолго, наконец, решилась: – Ладно, отвечу, мол, не придумала пока. Пусть уговаривает, коли есть охота, хоть покочевряжусь вволю. А что с меня взять? Одно слово – чудо в перьях!