Читать книгу Кокетка - Надежда Рязанова - Страница 4

Они говорили по телефону и радовались жизни. Он был её однокурсником, не виделись более сорока лет.

Говорил в основном конечно же Петька, она больше слушала, посмеивалась и поддакивала. Рассказывал о жизни, вспоминал общих друзей, горевал о недавно умершем сыне.

Однокурсник – он и через сорок лет однокурсник. Их, как и родителей, выбирать не приходится. Каких тебе Бог послал, таким и радуйся…

– И ты представляешь, у нас с Лёлькой было ЭТО САМОЕ.

– Погоди, а она что уже с Димкой не живёт?

– Почему не живёт? Живёт! Они меня к себе в гости пригласили, ну а я малость опоздал. А когда пришёл, Димка уже пьяный напился и завалился спать. Ну, пока он спал, мы с Лёлькой и это самое… соединились… Ты себе не представляешь, какая это женщина! Там такие сиськи, такое тело! Ну и баба! Молодец! Хвалю.

О, ужас! Что угодно от него ожидала, только не таких разговоров! Ладно бы парнем была, а то беззащитная женщина с целым набором комплексов и идеальных семейных представлений!

Надо сказать, она всю жизнь к Петькиным закидонам относилась снисходительно. Про таких обычно говорят: "Без царя в голове".

Да какой впрочем царь? Там и царский холоп сроду не ночевал! Дурак одним словом.

Ну может и не совсем дурак, но уж придурок точно. И главное, отличный музыкант! С самим Антоновым когда-то работал.

Отдав часть жизни эстрадным гастролям, объездив всю страну до Дальнего Востока, он на старости лет устроился в ДМШ и был преподавателем, что называется, нарасхват. Один его урок стоил немыслимых денег. И ведь платили! Но это ж надо было такое выдать! Особенно про сиськи.

Она представила себе всю эту картинку со спящим Димкой, которого хорошо помнила ещё с училища, и похотливой Лёлькой, за которой в студенческие годы ничего подобного не наблюдалось, и пришла в ещё больший ужас.

Это всё был общий круг студенческих знакомств, она с ними в юности то и дело пересекалась то в оркестре, то в колхозе, то в индивидуальном классе…

Дружить особенно не дружила, но и врагом им уж точно не была.

Ей нравилось, что они поженились, что у них семья, что при редких встречах они радостно её приветствовали, и она платила им тем же.

В их лице она привечала свою юность и всех тех, кто принадлежал к её студенческому кругу, и вдруг такое! Весёлая симпатичная Лёлька и похотливая с огромными сиськами баба в объятиях придурковатого Петьки!

Рушился целый мир, идеально выстроенный хрустальный замок, где хватало места всем её однокурсникам, в том числе и спящему Димке, которого без сопли под носом она почему-то так и не представляла.

Весь день пребывая в унынии после этого разговора, она никак не могла понять, чего это вдруг так распереживалась. Даже спать средь бела дня залегла в надежде, что сон разгонит тучи над её головой.

Но после пробуждения мысли в мозгу настолько упорядочились, что лучше бы не спала вовсе. До неё вдруг дошло то, что никак не доходило более сорока лет.

За редким исключением они все там были такими и переспать с женой или невестой друга, с которым несколько лет проживал в одной комнате, пока учились, для них было и тогда, и сейчас вполне обычным делом.

Просто придурковатый Петька открытым текстом выразил общее настроение масс, в то время как другие в её присутствии умно помалкивали.

А ещё до неё вдруг дошло, что тот, кого она в студенческие годы когда-то так любила, и который тоже проживал с Петькой и Димкой в одной комнате, наверняка за эти годы тоже не обошёл своим вниманием Лёлькины сиськи, как и все прочие сиськи подружек и жён своих друзей.

А она ему ещё когда-то стихи свои посвящала. Да он их, оказывается, просто не достоин!

И что теперь ей с этими стихами делать? Уничтожить и выбросить?

Жалко…

Её первая любовь Васька, выражаясь современным языком, откровенный пикапер, обошёл в студенческие годы всех, до кого было рукой подать, нигде при этом особо не задерживаясь. Но именно ему и были посвящены её первые стихи, представлявшие юношескую любовную лирику и отразившие глубокие переживания юной поэтессы.

Он был в ту пору, что называется, её пегасом и музой в одном флаконе. И хоть эти стихи были совсем не совершенны, она ими очень дорожила, потому что то, что посвящено, свято. Свято несмотря ни на что!

И вдруг нате вам! Этот недоумок Петька, которому уже под семьдесят, а мозгов как не было, так и нет, посягнул на эту святость самым что ни на есть пошлым образом.

Шведская семья! Сучья свадьба! Любовь до гробовой доски! Которая вот-вот их же и прихлопнет.

Ну, придурок! Подтвердил, так сказать, перед дамой свою мужскую состоятельность.

Бедный Димка! Небось уже вся ДМШ в курсе, какие у его 62-летней Лёльки замечательные сиськи.

Она вспомнила, как на втором курсе Петька дал в процессе гадания цыганке полноценных десять рублей, а потом, спохватившись, потребовал назад. Цыганка расстегнула кофтёнку, вынула материнскую грудь и брызнула молоком прямо ему в лицо.

С тех пор он, видать, и зауважал женщин с грудями.

Кто-то ей вроде бы когда-то рассказывал про невероятную Петькину сексуальность ( кажется, виолочелистка Катька, которая была большим спецом в этом вопросе), но она как-то не придала тогда особого значения этим разговорам. Ну, какая сексуальность может быть у человека при таких мозгах? Он то в фойе концертного зала стеклянную стену лбом расшибёт, то в паре с её ненаглядным Васькой отсидит в ментовке десять суток по причине острого недержания мочи в самом центре города.

Вот же гад! Такую песню ей испортил!

В полном расстройстве из-за поруганной и осквернённой своей любовной лирики она рассматривала в зеркале себя в новой шёлковой блузке, немного тесноватой в районе груди, и мысленно решала свалившийся таким случайным образом на её голову вопрос, чьи сиськи её пикаперу Ваське больше понравились в постели – жены его лучшего друга Лёльки или той исторической Гали, которая тоже когда-то славилась своими необъятными грудями, и которую Васькин отец со скандалом выволок в своё время из его койки?

Да что же это такое делается! Куда катится мир?..