Читать книгу Ведьма с бобровой плотины - Надежда Салихова - Страница 2

1 глава. Как известно бобры добры…

Оглавление

Олеська мелко семенила, боясь поскользнуться и рухнуть с моста. В этом месте надо вообще идти осторожно, медленно, тем более в ее-то модных ботильонах, надетых явно не по сезону. Но что поделаешь – красота требует жертв. Праздник к нам приходит, звенит бубенцами, и даже в условиях сурового Уральского климата хочется выглядеть элегантной Снегурочкой, а не закутанной Снежной бабой. Конечно, надо было брать такси! Денег пожалела… Олеська себя ругала последними словами.

Скупость взяла верх над комфортом. Таксисты в праздничные дни двойной тариф ломят, а чтобы добраться в тот медвежий угол, где они решили встретить Новый год, и вовсе тройную цену возьмут. Больно там подъезд неудобный, даже местные, и то, остерегаются на легковушках ездить, у всех поголовно внедорожники. Можно было и попросить кого-нибудь за ней машину прислать, но кажется, все уже приняли по пять капель в честь праздника. Можно было одеться в соответствии с погодой и местностью, а праздничный прикид с собой взять. Но это значит тащить еще больше. А ее сумки и так оттягивали руки – Олеська несла к праздничному столу пять бутылок своей фирменной настойки и кастрюльку салата с ананасами.

Бутылки хрустально звенели в такт шагам и напоминали об осторожности в передвижении. Наконец, Олеська аккуратно скатилась по припорошенным снегом досочкам моста, и ухватилась за перила. Мостик был дурацкий – длинный деревянный настил, который начинался задолго до самой речушки, и, пролегая над топким болотистым берегом, не имел перил, они начинались лишь в том месте, где мост нависал непосредственно над водной гладью. Но в гололед места, лишенные перил были опасны. Скатишься с мостика, не в речку конечно, а в сугроб, но приятного мало, так как под снегом неизвестно что тебя ожидает.

Железо перил холодило сквозь кожаные перчатки. Но Олеська, не смотря на холод, крепко держалась за перила и сосредоточенно смотрела под ноги. Поэтому не сразу заметила смешного зверька, сидевшего прямо рядом с мостом, перед полыньей. А как увидела, так чуть сумку не выпустила из рук. У зверька был коричневый мех и плоский голый хвост. Два передних зуба воинственно торчали изо рта. Лапки были розовые, похожие на маленькие ладошки – зверек держал их перед собой.

– Ой, ты, батюшки! – засюсюкала Олеська, словно перед ней был маленький ребенок, – И кто это у нас тут такой красивый? Она поставила сумку и поспешно вытащила телефон. Только бы камера не подвела! Но в этот раз телефон не капризничал, и видео получилось на славу. И зверек вел себя, словно топ-модель – не убежал, а сидел себе спокойно, выставив сжатые в кулачки лапки, и тихонько попискивал.

– Ты, дружок, хочешь мне что-то сказать?

В ответ зверек еще сильнее запищал.

– Интересный у нас разговор получается, – Олеська совсем развеселилась, – Только жаль, не понимаю я ничего.

Она перегнулась через перила и вытянула вперед руки, чтобы заснять зверька как можно ближе. Но тот громко пискнул и нырнул под мост, хлопнув хвостом по воде словно веслом. Олеська почувствовала, что руки уже ломит от холода, поскорее убрала телефон в карман и продолжила путь.

Последние метры она преодолевала на автопилоте – коленки замерзли, пальцы ног она почти не чувствовала. Да и руки в перчатках никак не могли согреться. Это была конечно глупая затея, столько времени голыми руками держать телефон на морозе, но уж больно хотелось заснять этого смешного зверька. Интересно, кто это?

А Олеську уже ждали. Едва она, стуча зубами, перевалилась через порог, ее встретил нестройный хор голосов, ликующих, ворчливых, сочувствующих:

– Ну, и где тебя носит? Одну тебя ждем…

– Не, ну это нормально – задержаться с такой благословенной ношей?!

– Лесь, замерзла, бедняжечка! Иди сюда скорее.

– Балда! Ну же хватило ума так вырядиться в мороз!

– Все-все-все! Садимся за стол!

Это кричала и хлопала в ладоши Лена, хозяйка большой избы, стоящей на самом краю села. Этому дому было не менее ста лет, и достался он Ленке по наследству от прабабки – сельской школьной учительницы. По наследству от прабабки Ленке – Елене Петровне – досталась и профессия. Она так же преподавала в сельской школе. Но не как прабабка – где жила, там и учила ребятишек. Нынче на селе школа, такая же, как и в городе – три этажа, большие светлые окна, спортзал, стадион, библиотека и школьные мастерские.

Наконец, произнесли первый тост, опрокинули рубиновую душистую настойку и застучали вилками, поглощая разнообразные салаты – традиционный оливье, народную “селедку под шубой”, Ленкину фирменную “Мимозу”. Наташка приготовила какой-то новомодный, нашла рецепт в Интернете. Народ, занятый едой слегка притих, и Олеська поспешила поделиться новостью.

– Что я вам сейчас расскажу! – она торопливо проглотила кусок селедки из «шубы» и полезла за телефоном – Вот, смотрите, кого я встретила, когда шла сюда!

Народ заинтересовался, телефон с видео пошел по рукам.

– Ба, так это же бобер! – сказала всезнающая Ленка. Профессия учительницы наложила отпечаток – она всегда все знала, а если не знала, говорила с такой уверенностью, что ни у кого не возникало сомнения в ее компетентности по данному вопросу. Ленка – Елена Петровна – тут же начала рассказывать какие-то факты из жизни бобров, и утверждать, что этот случай – уникальный.

– Вообще-то, у нас тут бобры не водятся, – категорично заявила она – Если бы ты просто рассказала, и не предъявила вещественное доказательство в виде этого ролика, я бы тебе не поверила!

– Ну как не водятся? – загудел дед Василий, приходящийся Ленке родным дядей, – Вон, ниже по течению, у леса, часто бобров можно встретить. А если чуть дальше углубиться, то можно и плотину увидеть, что они построили. Но там народ редко ходит, место топкое, кустарником заросло.

– Ну, так то там, у леса, а то здесь. Здесь-то бобер что делал?

– Олеську, наверное, поджидал, – хохотнул Вадик, давний знакомый семьи Паровозовых, вечный друг-недруг Олеськи. В детстве он любил изводить мелкую, как он называл Олеську, с возрастом это «увлечение» у него несколько поутихло, но шпильки и подколы в ее адрес от Вадика прилетали часто.

– Он же с ней разговаривал, поди просил настоечкой угостить, а она, глупая, не поняла ничего. И будет теперь этот бобер нашей Олесеньке в страшных снах являться. Пока она его не задобрит, и стопарик с настойкой под мост не поставит.

Вадик засмеялся над своей, как ему казалось, удачной шуткой. А Елена Петровна, верная своей учительской привычке, снова захлопала в ладоши, привлекая внимание.

– А давайте устроим небольшую викторину про бобров. Рассказывать можно на разные темы – хоть книжки или фильмы вспомнить, хоть научные факты или географию обитания, повадки этих животных, кто что знает.

– А скороговорку можно? – спросила Наташа, – Мы с Машенькой недавно скороговорку выучили, как раз про бобров. Ну, Машуля доченька, давай. Помнишь? Подсказать тебе?

Шестилетка Машка, вынырнула из-под стола, где потчевала забежавшего под шумок со двора Тобика сырокопченой колбасой. Лишенная переднего зуба, она шепелявила больше обычного.

– Не надо помогать, я шама,

Машка вытерла жирные от колбасы руки о платье, встала в позу и начала декламировать:

Как ижвешно бобры добры,

Добротой бобры полны.

Ешли хочешь шебе добра,

Надо прошто пожвать бобра.

Ешли ты беш бобра добр,

Жначит шам ты в душе бобр.

– Прелестно, прелестно! – захохотал Лев Львович, профессор математики, – Чудный ребенок, чудная скороговорка!

Данька, профессорский внук, скривился – ему было обидно, что эту пигалицу все хвалят, а на него никто даже и внимания не обращает. Эх, и зачем это деду приспичило ехать в эту деревню! Скукотища… И даже телек никто не включит. А дед не разрешил взять подаренный смартфон. Смысл тогда было такой подарок делать, если им воспользоваться нельзя? Но все присутствующие действительно с умилением смотрели на малышку, и просили повторить скороговорку. Машку упрашивать было не надо – она любила быть в центре внимания и ничуть не стеснялась своей шепелявости.

А потом народ стал разбирать сам текст прочитанной Машкой скороговорки, что добавило веселья.

– А Олеська-то у нас не просто так бобра встретила – доброй стать захотела.

– Да ладно, она у нас и так добрая! Чего вы на нее напали.

– Ага, добрая! Значит она бобр!

Олеська сначала смеялась вместе со всеми, но потом ей надоело, и она попыталась переключить тему разговора. Но кто бы что ни говорил, так или иначе разговор сводился к бобрам и, соответственно, к Олеске. К тому времени все уже были подогреты Олеськиной настойкой и градус веселья слегка зашкаливал.

Олеська обиделась. Она ушла в дальнюю комнату и завалилась на кровать, на которой лежали сложенные кучей куртки, пальто и шубы гостей. Укрылась чьей-то длинной шубой и уткнулась в мохнатый воротник. Закрыла глаза, и ей показалось, что она крутится на карусели. «Странно, – подумала Олеська. – Неужели я такая… пьяная? Почему-то потолок кружится… А они все бессовестные. Я им такой интересный случай рассказала, а они лишь смеются. Это все Наташка со своей Машкой! Бобры-добры. А может они и не добры вовсе…»

Но, вспомнив сегодняшнего зверька, Олеська хихикнула – ну как такой милый бобрик может быть не добрым – он очень даже добрый. Что-то там лопотал по-своему. Жаль только, что ничего не понятно. А интересно, можно выучить бобровый язык? Или бобриный?

Тут пол скрипнул, будто кто-то зашел в комнату. Олеська приподнялась на локтях, но никого не увидела. А через полминуты в углу разгорелся бледно-желтый свет – стоящая на столе лампа зажглась сама собой. И в этом бледном свете Олеська разглядела сегодняшнего знакомца – бобер, переваливаясь, проковылял на задних лапах к кровати, а его плоский хвост волочился за ним, издавая звук, словно кто-то тащил по полу мокрую тряпку. Он сложил передние лапки в молитвенном жесте перед собой и заговорил:

– Олеся, ты не должна обижаться на своих друзей. Они просто ничего не знают, а ты знаешь. Ты – добрая девушка. И значит ты – бобр. Ты принадлежишь нашему роду, и это принесет тебе счастье. Главное только, чтобы у тебя были крепкие зубы.

– Зубы? – переспросила Олеська, – А почему именно зубы?

Ее не смущало, что бобер говорит человеческим языком, а вот вопрос о зубах заставил поволноваться. А вдруг они и правда не достаточно крепкие? Она ведь так давно не была у стоматолога. А может ничего страшного? Надо только выяснить, для какой цели нужны крепкие зубы.

– Ну, как же – укоризненно покачал головой бобер, – Зубы для бобров очень важны. Мы ведь перегрызаем деревья. Большие деревья.

– И мне надо будет перегрызать деревья? – ужаснулась Олеська.

– Конечно!

– Но я ведь человек…

– Ты – бобр. Потому что ты добра. Смотри, ты должна делать вот так, – бобер подскочил к ножке стола и мигом ее перегрыз. Лампа со звоном покатилась на пол.

–Попробуй! – крикнул ей бобер, – У тебя обязательно получится. Или попроси, чтобы тебя научила она!

Вместо бобра на полу оказалась Машка. У нее изо рта торчали два длинных и острых зуба. Она бухнулась на коленки и моментально перегрызла вторую ножку стола. А потом метнулась к окну, с треском распахнула его и выскочила во двор. Подбежала к растущей рядом с домом большой елке и начала грызть ее. Машкины зубы работали ничуть не хуже, чем бензопила, еще чуть-чуть, и дерево завалится на бок. Олеська от страха закрыла глаза. И тут она почувствовала, как кто-то трясет ее за плечо.

– Лесь ты чего? Мы тебя потеряли… Ты обиделась, что ли? Да плюнь на них, на дураков…

Олеська открыла глаза и увидела сидящую на краю кровати Ленку – Елену Петровну.

– Айда, там пельмени стынут. Сейчас поедим, и гулять пойдем. Дед Василий обещал бобровую плотину показать. Я тебе там одежонку подобрала, да пимы батины, чтобы ты в своих моднявых ботильонах да колготках не окочурилась на морозе.

Елена Петровна, конечно, была учительница, но и местным фольклором она владела виртуозно.

Ведьма с бобровой плотины

Подняться наверх