Читать книгу Крымские каникулы - Надежда Скорнякова - Страница 4

Пустынный пляж, неспешный шепот волн,

Кипельно-белых чаек след в лазури

И ветер в предвкушеньи новой бури,

Качающий рыбацкий утлый челн.

Там горизонт лишь обозначен чуть,

Полоской разграничив две стихии…

Об этом волшебстве пишу стихи я,

Чтоб к вашим душам море притянуть.

Вы спросите, вкусивши волшебство:

– Что может быть прекраснее, чем море?

Отвечу вам: – Прекрасней только горы,

Стопами уходящие в него…

Если жизнь придавила, то надо

Все забросить и к морю спешить.

Дарит море покой и прохладу,

Лечит раны избитой души…

Не бери багажом за собою

Только мысли, что как валуны.

Скалы здесь обучают покою

Перед пляскою пенной волны…

Созерцаешь ты их, и тот час же

Тупики превращаются в даль,

А под крики серебряных чаек

Отступает любая печаль…

От вечных дел моих устав,

Внезапно обратилось лето

Вином гранатового цвета —

Чуть терпкий вкус и запах трав.

По венам разлилось веселье.

Но я хмельна не от вина —

От песни, что поет волна

На теплых пляжах Коктебеля.

И пусть за тридевять дорог

Мой город, полный дел, скучает,

Покуда теплый бриз ласкает

И волны плещутся у ног.

Чуть терпкий вкус вина в бокале,

Травы душистой аромат

И песни волн меня пьянят.

И место скуке есть едва ли.

Даль в синеве утопает

И чайки кружатся над скалами

(Как приглашение в синь, за собой, легкий взмах).

Мчатся на берег

Меж камня кривыми оскалами

Белые всадники моря на резвых волнах.

Белые всадники моря,

Рожденные пеною,

Вечные узники ветра и прочих стихий,

Вечно свободные вы,

Вечно пленные,

Резвым галопом ворвались в дневные стихи.

…Так неожиданно.

Строчка за строчкой слагается.

Муза моя расстаралась на совесть, за честь.

Днем она вечно таится,

От солнца скрывается,

Редкие вылазки можно по пальцам учесть…

Южного Крыма отроги

Пестрят кипарисами,

Кедров ливанских и сосен пьянит аромат.

Белые всадники моря,

Увенчаны брызгами,

К берега кромке сквозь камня оскалы летят.

Сошедшая с полотен Айвазовского,

Качающая утлые суда,

На мириады брызг разъята в воздухе,

На берег вышла яростно вода.

Клокочет пенно-белыми бурунами,

Глодает скал гранитовый оскал.

Стара как мир, и все же вечно юная

Показывает вновь девятый вал.

Над морем дождь. Стучат шальные капли

По водной глади. Потемнела синь.

Укрыться от дождя спешит кораблик

В спасенье бухты из последних сил.

Над морем дождь. Умолкли кипарисы.

Лишь скалы подставляют каплям плоть.

А солнце, тучек распахнув кулисы,

Стремится море светом расколоть.

Разверзлись толщи. Редкой позолотой

На миг покрылась волн пугливых дрожь,

И чайки крик завис высокой нотой

Над скалами. Над морем правит дождь.

Рассекаясь о скалы на части,

Рассыпаясь на тысячи брызг,

Бог морской, упивавшийся властью,

Штормом берег настойчиво грыз.

Но выдерживал натиски берег.

Нерушимые профили скал

Молчаливо терпели набеги,

Не смотря на сраженья накал.

Прочной каменной плотью встречая

Новый натиск, на брызги дробя

Зубы шторма, под возгласы чаек

Гордо в волны вонзали себя.

Кто сражен в этом яростном споре?

Чья победой упьется душа?

Я не знаю… Но пенное море

Отступает, каменьем шурша…

Толкается лодка о сваи причала,

Зовет его вместе рискнуть

От берега в море беспечно отчалить

В путь…

Но держится прочно за берег скалистый

Просоленый морем причал.

Ему так уверенно в жизни без риска.

Жаль…

И лодка, уходит, отдавши швартовы,

К просторам соленых равнин,

Чтоб после вернуться к причалу и снова

В синь…

Какая ночь была, о Боже мой…

Луна тонула в облачном раздумье,

На половину спрятав облик свой,

А фонарей вдоль моря полнолунье

Как эхо вторило товарке над землей…

День с вечером занят постов своих сменою.

Шуршит ветерок утомленными листьями.

Небесные волны с барашками пенными

Качают луну словно лодку у пристани.

И режут крылами острее кинжалов

Стрижи обеззноенный воздух решительно,

Под писк комариных настойчивых жалоб,

Что их есть нельзя, ну а им разрешительно.

С далекого пляжа доносятся звуки

Любимого джаза. Концерт в самом пике.

А я в ленной неге запутала руки

И мысли в страницах дочитанной книги.

И вижу я волны небес с их барашками,

У скал над горой лунной лодки качанье,

И, звуками джаза пленясь, себя спрашиваю:

– Не выйти ли с музыкой мне на свидание?

Взять платье длинней и накрасить ресницы,

Чтоб в вечере южном душой раствориться…

Аж дух от красоты перехватило…

Минимализм… Стремленье и покой…

Лишь море, чайка, парус и светило,

И дымка над янтарною волной…

Не тронет зонтики в кафе легчайший бриз,

Волна на берег наползает с ленной лаской,

И алый парус от безветрия провис,

От ожиданий утомившийся напрасных.

В старинном парке оглушает треск цикад.

Зной сушит кожу, подгоняя как в спасенье

В прохладу моря, и любой поддаться рад

Его лазурно-серебристому влеченью.

Сегодня штиль. Ложится чайка на крыло

В попытке тщетной ветер выманить на гонку.

Но как и парусу, и ей не удалось

Расшевелить его. Лишь крик несется звонкий

Обиды полный: – Я же выбилась из сил!

Но ветер глух к нему, увы… Сегодня штиль…

Спроси у волн: – Где бродит ветер?

Они лишь тихо пропоют

О том, что волны не в ответе,

Где ветер ищет свой приют.

Они за ним и дом-пучину

Покинут, лишь бы рядом быть.

А он лишь подгоняет в спину

И к веткам, ветреник, спешит…

Спроси у веток: – Где же ветер?

Они, листвою серебрясь,

Смутясь, застенчиво ответят:

– Он лишь набегами у нас.

А после в облачные выси

Стремится, полный важных дел.

И обвисают наши листья…

Но что стенать? Таков удел…

Спроси у облака: – Где ветер?

Оно, в лазоревой дали

Плывя, задумчиво ответит:

– Ласкает в море корабли…

Во всем подсолнечном пространстве

Не задержать его на час.

Он лишь с завидным постоянством

Готов менять объекты ласк…

Ранним утром спешу я на спящий причал,

Сговориться с владельцем о фрахте,

Чтоб уплыть сквозь бурлящую синюю даль

В заповедную бухту Барахты.

Там, укрывшись меж скал от людей и молвы,

Буду я предаваться покою…

Я с утра отплываю в Барахты. А вы?

Вы плывете в Барахты со мною?

В кафе у моря южное тепло в меню души

С прохладой стен на вес,

И сотня грамм всего лишь за улыбку.

И было б непростительной ошибкой,

Не проявляя должный интерес

К нему, упрямо прочь спешить.

Под легкими зонтами белой ткани

Вам подадут искристый солнца свет

В бокалах с легким шлейфом соли с йодом

И разделенную на порции свободу…

Придумываю я? Скорее нет,

Чем да, но лучше убедитесь сами.

Волна, посеребренная луной

Лениво берег каменный ласкает.

То наползет, то снова отбегает,

Каменья увлекая за собой.

Доносит ветер легкий запах трав,

Качает лодки плавно у причала…

Такими августовски-южными ночами

Легко не спится… В небе распластав

Свой полудиск, плывет луна как парус

За горизонт, скалы лизнул оскал

Ее, и пасть раскрывший перевал

Пережевал то, что ему досталось.

И стала ночь темна, лишь фонари

Над бойкой набережной разливают тени.

В их перекрестии шальном и расплетеньи

Гуляки будут развлекаться до зари.

Гладь моря словно зеркало ленива.

Не бьет волна о берег в сонме брызг.

И парус загрустил. Ему тоскливо.

В безветренном бездельи он раскис.

Ему бы в синь стремится, на просторы,

Дельфинам спуску в гонке не давать…

Но ветер стих, и гладью блещет море.