Читать книгу Две души. Испытание бытом - Надежда Соколова - Страница 4

Изменения – это всегда страшно. Но никто не изменит за вас вашу жизнь. Вы понимаете, какой должны сделать выбор, но, несмотря на страх, движетесь вперед. Это главное правило успеха.

Пауло Коэльо

Ирина:

– И что на этот раз?

– Ты о чем?

– Ира, хватит. Ты ведь знаешь, что я чувствую перемены в твоем настроении. Когда я уходил, ты была умиротворённа и спокойна. Теперь – взбудоражена. Да и смотришь чересчур подозрительно. Так что успело случиться за те три часа, что меня не было дома?

– Я поговорила с Ирмой… Через зеркало… Варт! Варт, прекрати! Тоже мне, тигра он тут изображает! Это мне надо рычать, между прочим! Ты мне врал? Признайся! И не нужно коситься в сторону зеркала! Не через это, так через другое будет общаться!

– Значит, все и перебью! Будешь в серебряные ложки смотреться! Да пойми ты, это может быть опасно!

– Что опасно? Разговаривать через зеркало? Ты что, правда думаешь, что нас с ней снова могут однажды поменять телами? Да еще и через зеркальную поверхность? Бред! И вообще, не уходи от темы! Ты мне врал, да?

– В чем? Когда? А самое главное – почему я должен тебе врать?

– Насчет своих племянниц! Они же не родные тебе, да?

Муж как-то странно расслабился, и у меня появилось ощущение, что этот заразный черный маг ждал совсем другого вопроса. Что же ты скрываешь, а, Варт?

– Не родные. И брату не родные. А вот моему работодателю – родные. Племянницы.

Я недоуменно моргнула:

– У Императора есть брат?

Тяжелый измученный вздох.

– Младший. Об этом вообще мало кто знает. Даже советники Императора, и то многие не в курсе. Дженерас не хочет огласки. Лодинур психически болен. С рождения. У нас такое не лечат. Не поддаётся это магии. Его все время держат под присмотром в родовом поместье и не выпускают из комнаты. Но женить его было жизненно необходимо, чтобы соблюсти обычай. Тем более, у самого Императора до сих пор нет законных детей. Вот и нашли девушку из захудалого семейства, отсыпали достаточно золота главе рода, и тот отдал свою младшую дочь. Ира, не надо так смотреть. У нас такое в порядке вещей. Тем более, у этого мужчины еще трое сыновей и четыре дочери осталось. Нужно и их было устраивать. А потом… Дурацкая история вышла. Магия подтвердила их союз, девчонка принесла клятву императорскому роду, ее несколько раз водили к Лодинуру по ночам, у них по каким-то причинам ничего не получалось, вот Дженерас и психанул, решил, что богам не выгоден этот брак, не стал ждать положенных двенадцати лет и уже через три года начал подумывать о том, чтобы убрать девчонку куда подальше. Та, дурочка, заупрямилась, не захотела возвращаться брошенкой к родителям и до конца жизни оставаться в замке в качестве приживалки, практически бесплатной служанки. Ира… Я же по твоим глазам вижу, что именно ты думаешь. Да, мы так и хотели поступить. Подло, знаю, но оставлять ее в живых было опасно. Мало ли, кому и что она могла выболтать. Мой брат тогда служил охранником в императорском дворце, увидел однажды девчонку и влюбился. Как ты любишь говорить? Из двух зол выбирают меньшее? Ну мы и выбрали. Сглупили, правда: нужно было сначала к знахарке отвести ее на очередную проверку, а потом только – к жрецу. Ну теперь уж что поделать… В общем, повивальная бабка, осматривавшая ее перед брачной ночью, четко сказала: беременна девчонка, на третьем месяце уже…

– Мексиканский сериал… «Слезы и сопли мамы Марии»… Ты поэтому родного брата куда подальше сослал? А сами девочки знают, чьи они дочери?

– И поэтому тоже. И ее заодно. Подальше от столицы и неудачного первого замужества. Нет, естественно. Еще чего не хватало. Вот выдам их, а потом пусть мужья им правду рассказывают. Если захотят, конечно.

– То есть женихи в курсе?

– Естественно. И проверка была, очень качественная. Все подтвердилось.

– Ты, блин, склеп, наполненный тайнами… И, Варт, я серьезно: пожалуйста, не трогай зеркало.

Долгий внимательный взгляд:

– Тебе здесь плохо?

Читай: «Тебе со мной плохо?». Зараза чернокнижная.

– Варт, я там тридцать лет прожила. Да, я тоскую по своей прежней жизни. Нет, возвращаться я не собираюсь, даже если бы могла. И, кстати, Ирма беременна. Скоро рожать будет. Мне же нужно ее поддержать! Пусть и только на словах!

Еще один вздох:

– Лучше б ты сама забеременела…

Та-а-ак… Где там моя подушка???

Вечером, во время ужина, за столом снова собралась вся семья. Варт, видно, не ожидал такого единодушия, но на этот раз сбегать почему-то не стал, сел на свое место, посадив меня рядом. Свекрови досталось кресло по другую руку от главы рода.

Родственники были чем-то подавлены и угрюмы, избегали смотреть на хозяина с супругой, сидели, уставясь в свои тарелки, и ели намного аккуратней. И меньше. То ли наелись в прошлый раз, то ли боялись показывать себя свиньями перед главой рода. Провинившаяся Шонара жалась к своему супругу, как если бы пытаясь найти у него защиту. Смотрелось это довольно комично: женщина была выше и толще своего мужа в несколько раз, мне даже показалось, что у Патриуса в роду затесались гномы, так походил этот мужчина и ростом, и повадками на судью, отца Ирмы. Только бороду не носил. Зиманариуса за столом видно не было, как и тех пятерых, что мне до сих пор никто не представил. Это что ж получается? Если мыслить логически, они тоже бастарды? Но Ирма вроде говорила только об одной незаконнорожденной сестре. Кто же тогда остальные? Вопросы-вопросы…

– Вартариус, – откашлялся и смущенно проговорил зять мужа, когда народ утолил свой первый голод. – Не могли бы вы после ужина уделить мне несколько минут своего времени?

Прощения просить будет, от имени своих нерадивых членов семьи, догадалась я. Супруг, видимо, подумал то же самое, потому что покачал головой:

– Прости, Патриус, но я занят. Служба.

Настаивать мужчина не посмел, и комната снова погрузилась в тишину.

Муж сбежал на пару часов, как он выразился, на работу, а меня почему-то потянуло побродить по зданию. Такое со мной случалось довольно часто (я и в том мире любила посередине рабочей недели, когда позволяло время, отвлечься, выбравшись в город и бесцельно гуляя по улицам), и слуги, внезапно натыкавшиеся на меня в коридорах, уже не шарахались в испуге в сторону, а почтительно здоровались и привычно возвращались к своим делам.

– Прекрати, слышишь? Ты все равно ничего не изменишь. Дира, ну прекрати!

Взволнованный девичий голос и затем – всхлипы. Барышни шептались в самом дальнем углу одного из коридоров третьего этажа, за оранжереей. Хорошее место выбрали, укромное. Здесь точно никто не подслушает, появиться здесь может только нерадивая рабыня, которую за небольшую провинность заставили убирать в самых темных углах замка. Ну или любопытная жена хозяина.

– Я не хочу, Ленара! Ну почему так? Мы же любим друг друга! Я не смогу без него!

– Ты еще не знаешь, каким твой муж будет. Да и Барт… Он же бастард. Тебе все равно никогда не позволят связать с ним свою жизнь. А замуж выходить надо. Тем более, говорят, у гномов очень живописная страна! Дира, ну не плачь!

И снова всхлипы.

– Почему так? Папа же старший в семье. Почему он не может поговорить с этим своим братом, отказаться, настоять на своем? Ленара, ну почему не папа – глава рода?

– Ты прекрасно знаешь, почему. Папа не смог подчинить себе силу, а дядя… Дядя стал сильным чернокнижником, так же, как и дедушка.

– И поэтому он теперь всем навязывает свою волю, не спрашивая никого! Ты слышала, что он сделал с Зиманариусом? Превратил его в бастарда!

– Ну не выдумывай. Не превратил, а оставил в своей семье на время в качестве бастарда.

– А за что? Подумаешь, поразвлечься с этой девкой захотел! Нашли цацу! Где рабыня, и где законнорожденный сын графа! Это ненормально, Ленара!

– Ну… Слуги поговаривают, что эта рабыня – любимица тетушки. Потому кузена и наказали…

– Рабыня – любимица! Чушь! Не может быть такого! Скорее всего, это его собственная подстилка, и он просто не захотел делиться с племянником! И вообще, дядя чересчур деспотичен! Отцу давно следовало вызвать его на поединок и оспорить его власть!

– Дира, тише. Думай, что говоришь! А если кто услышит и донесет дяде?

– Да какая разница! Все равно через два дня нас с тобой здесь уже не будет!

И опять всхлипы. Я развернулась и в задумчивости побрела по лестницам и коридорам к спальни. Вот так-то. А такие тихие, скромные, вежливые девочки…

Ирма:

Тоша уехал в командировку, первый раз за полгода, по настоянию своего отца, утверждавшего, что возникшие на одном из дальних предприятий проблемы может решить только его заместитель, то есть мой муж. Мне было одиноко, и чтобы не поддаваться тоске и скуке, я решила выйти прогуляться перед сном, но замерла на пороге – прямо перед моей дверью лежал муляж человеческой головы: вещь была сделана нелепо и нарочито неправильно, как будто изготовителю данного «шедевра» было нужно, чтобы любой, кто посмотрит, пусть и издалека, на вещь, сразу понял, что это всего лишь игрушка, жестокая во всех смыслах, но игрушка. Я, конечно, могла бы пройти мимо и не обратить внимание на чью-то злую шутку. Но… У головы были хорошо знакомые черты лица… Моего нынешнего лица…

Заставив себя глубоко вдохнуть, я закрыла дверь, сразу потеряв какое-либо желание ходить из дома. Кто-то пытался меня напугать? Но зачем? Кому я могла перейти дорогу? Или все дело в том, что я – жена богатого и влиятельного человека? Нет, страха не было. Скорее – недоумение и растерянность. Кто это и что им нужно?

Я снова открыла дверь. Голова лежала на месте. Я заставила себя нагнуться, поднять муляж и внести в прихожую. Пусть полежит.

Ночь я спала плохо: металась по кровати, стонала от кошмаров, плакала в подушку, тоскуя по мужу…

Ирина:

Кто ж будет думать о глупых подростковых угрозах по ночам, когда рядом, под боком, есть любимый и желанный мужчина? Естественно, я не стала рассказывать Варту о подслушанном днем разговоре. Зачем? Подумаешь, детская влюбленность. Знаю, сама в этом возрасте плакала в подушку и жаловалась на судьбу. Пройдет. Особенно если муж заботливый попадется.

А утром в зеркале меня ждало взволнованное и какое-то нездоровое лицо подруги.

– Что там у тебя приключилось? Ирма, ты еще помнишь, что беременна, а значит, тебе нельзя волноваться?

Вместо ответа мне показали полную гадость. Я с трудом сдержала рвотный позыв.

– Это что такое?

– Не знаю… Вчера под дверью входной обнаружила…

Ой, любит кто-то ее. И сильно.

– Признавайся, кому ты уже успела на любимых мозолях потоптаться?

– Ира? Ты с кем там беседуешь?

Варт. Вот только его мне и не хватало. Хотя…

– Милый, подойди к зеркалу, пожалуйста.

Интересно, сработает? Или связь прервется, как при появлении Антона?

Сработало. Муж долго с любопытством разглядывал и бывшую беременную жену, и обстановку в комнате, и муляж, потом выслушал историю появления «головы» в квартире и хмыкнул:

– Ирма, тебя здесь убить пытались, и то ты так не дрожала. А тут игрушки испугалась.

– Ваше Сиятельство, – удивленно посмотрела на него подруга, – Вы считаете, это просто так, запугать?

– Больше чем уверен в этом. Мужу своему покажи, пусть полюбуется, а заодно и выяснит, кому так хочется лишить его наследника.

– Ну какая красная дорожка! Варт, глупости же!

– Не красная, а зеленая.

– Да хоть серо-буро-малиновая в крапинку. Вы еще обнаженных рабынь выставьте почетным караулом по периметру для приветствия дорогих гостей!

– Хорошая идея… Ира, положи подушку на место. Я пошутил.

– А я – нет! Ну вот что за лизоблюдство! Это ж послы прибудут, а не сами принцы!

– У них нет принцев.

– Да пофиг. Не по Сеньке шапка. Твои родичи уже всех здесь взбаламутили! Слуги уже шарахаются от них, как от трехдневного умертвия! И не надо на меня смотреть с таким удивлением. Я прекрасно знаю, чем ты занимаешься в подвале!

– Иди ко мне. Не ворчи. Мама просто хочет сделать все по высшему разряду.

– Ну вот пусть тогда и устраивает прием в императорском дворце! Я только недавно облагородила этот дом, а теперь в него снова зайти невозможно: все так «бахато», что сбежать хочется! Кто б уже твоим родным вкус привил!

Нет, я знала, что ругаться бесполезно. Но нужно было ж хоть как-то пар выпустить. Ну и в запале брякнула:

– Лучше б за молодёжью получше следили! Девчонки там совсем сбрендили!

Сказала и прикусила язык. Поздно. На меня уже пристально уставились глаза цвета пьяной вишни.

– Милая, ты не хочешь мне ничего рассказать?

Язык мой – враг мой…

– Варт, завтра будет эта процедура передачи невест послам, послезавтра все разъедутся. Смысл?

Можно ли сдвинуть с места бетонный столб, если аккуратно толкать его двумя пальчиками? Вот то-то. Пришлось рассказать услышанное. Муж выслушал, как-то странно улыбнулся и вышел из комнаты. Ой, надеюсь, девочки до завтрашней церемонии доживут…

Ужин прошел в усеченном составе: я и свекровь. Всё. Больше никого за столом не было.

– Ирма, детка, ты не знаешь, что такого могло произойти? В Вартариуса как будто демон вселился: так кричал на своего брата… И его жене что-то насчет неблагодарности говорил…

Я вздохнула:

– Это я виновата, матушка. Частично. Я проговорилась об одном случайно услышанном разговоре между племянницами мужа. Вот Вартариус и возмутился.

Угу. Если возмущением можно назвать ту разборку, что была тут пару часов назад: Варт не просто орал, нет, он магически усилил свой голос и высказывал братцу все, что думал о своих непутевых родственниках и их методах воспитания детей. В подробностях высказывал. Публичная порка, так сказать.

Как ни странно, свекровь, выпытав подробности, встала на сторону главы рода:

– Вот ведь малолетние неблагодарные дурочки! Их дядя для них же старается, а они! Ну ничего, надеюсь, их будущие мужья привьют им послушание и почитание старших, раз уж у моего сына до этого руки не дошли!

Я вспомнила Ирму и ее «счастливое» детство и почувствовала себя сволочью.

Ирма:

Тоша приехал поздно вечером. Уставший, измученный дорогой и не принесшими результат длительными бесполезными переговорами, он клюнул меня в щеку и, даже не раздеваясь, завалился в постель. Я легла позже: дочитывая очередную книгу, не смотрела на часы, поэтому и встали мы в разное время. Когда утром я вышла на кухню в домашнем байковом халате, муж уже сидел за столом, чистый, опрятный и очень раздраженный, а на столе, напротив него, стояла та самая злосчастная голова.

– Где и когда тебе попалось это «счастье»?

Выслушав мой подробный рассказ, включая общение через зеркало с другим миром, супруг нехорошо прищурился:

– Некоторые, я смотрю, никак не хотят повзрослеть. Значит, придется помочь…

Ничего мне не объясняя, Тоша поставил передо мной обязательную утреннюю кашу – овсянку со сливочным маслом и медом, а сам углубился в свой смартфон. К тому времени, как я покончила с завтраком, муж уже закончил непонятные мне манипуляции с мобильным телефоном и удовлетворенно улыбнулся:

– А вот теперь подождем.

Ждать пришлось несколько часов. Сегодня был выходной, так что любимый весь день посвятил мне: мы говорили о его неудачной поездке, смотрели фильмы, сидя на диване и прижавшись друг к другу. Я рассказывала о жизни Иры и манипуляциях своего бывшего мужа. Тоша только хмыкал, слушая. Пару раз мужу кто-то звонил, но супруг просто не брал трубку. Идиллию прервал звонок домофона. Мой родной ответил и предвкушающе улыбнулся:

– Сейчас будет весело. Ирма, милая, не забывай, что тебе нельзя волноваться.

С этими словами муж вышел в коридор встречать гостя.

Крики из прихожей я услышала сразу: не помогала даже хваленая «хорошая изоляция помещения». Кто-то активно визжал – крик довольно часто переходил в более высокий диапазон и срывался на визг. Женщина? Голову мне прислала женщина? Но кто? И почему?

Когда я доковыляла до места военных действий, мое удивление еще больше возросло: эффектная крашеная брюнетка среднего роста, на шпильке и в костюме какого-то известного модельера, худая, как тростинка, нападала на моего мужа, потрясая в воздухе кулаками. Тоша стоял, спокойный, как айсберг.

– Зоя?

Девушка сразу же замолчала, повернулась ко мне и недовольно скривилась:

– Здравствуй, Ира.

И снова брату:

– Сейчас же разблокируй!

– И не подумаю даже. Тебе давно пора взрослеть. Посидишь пару недель без денег, может, и в голове что-то прояснится.

– Антон!

– Нет. Думать было надо, прежде чем в детство впадать.

– Я просто хотела пошутить!

– Ну вот и дошутилась. Все, свободна. И лучше сама уйди, а то я Вовку вызову, он тебе поможет.

Шипя, как змея, девушка резко повернулась на каблуках. Хлопнула дверь. Ничего не понимаю…

– Тоша, что это было?

– Детство в одном месте у моей ненаглядной сестрички до сих пор играет. Она в отрочестве тоже так «шутила», пока в неприятную ситуацию не попала. Я думал, повзрослела, поумнела. Как оказалось, мечтать не вредно. Не волнуйся, милая, она не будет тебя больше беспокоить.

Я задумчиво кивнула и спросила:

– А что ты сделал?

– Карты ее банковские заблокировал. Может, хоть так поймет что-то.

Ирина:

С самого утра все в доме ходило ходуном – подготовка к появлению послов от эльфов и гномов была в разгаре. Варт, против обыкновения, моментом не воспользовался и в этот раз на работу не сбежал, вместо этого он закрылся в одной из комнат вместе со своим старшим братом и уже больше часа о чем-то с ним беседовал. Свекровь давала последние указания слугам и гоняла рабов, остальные гости предпочли запереться у себя – попасть под еще не остывшую руку главы семейства или его матери не хотелось никому.

Я последовала примеру членов рода и с утра уселась перед зеркалом, узнать последние новости.

– Зойка? Голову подложила она? У девчонки совсем мозгов не осталось.

– Я до сих пор не понимаю, что я ей сделала…

– Вышла за ее ненаглядного братца. Она Антона чуть ли не боготворит. У него благодаря ей не было ни одного серьезного романа. В нашем кругу слухи разносятся быстро, все незамужние дамы очень скоро узнали, что у девчонки пунктик есть, и старались Антона десятой дорогой обходить. Ну на меня такое не подействует. Тем более, мы с Зойкой еще за год до всех событий довольно бурно отношения выяснили, так что пока я была там, она не подходила. А потом, наверное, решила, что у жены брата из-за беременности характер изменился, а значит, можно попытаться напугать, отвадить ненавистную невестку. Авось прокатит. В общем, не парься. Ты сама тут не при чем. Просто кое-кого надо было в детстве пороть, а не нянек с мамками нанимать.

– Да уж… Она, похоже, сильно расстроилась.

– Даже и не сомневаюсь. Только, думаю, еще и испугалась. Их отец на твоего чем-то смахивает: если провинился, получишь по полной. Раньше их с Вадькой Антон выгораживал, а теперь, похоже, довела она братца старшего, и если тот отцу пожалуется, ей небо в овчинку покажется. Так что не заморачивайся.

– Ох… Ничего не меняется…

– Э…

– В любом мире люди одинаковы…

– Глубокомысленное изречение. Ирма, ты сейчас что читаешь? Сборник афоризмов? Ну не дуйся. Можешь меня поздравить: завтра я наконец от родичей освобожусь.

– Послы приезжают?

– Угу. Через пару-тройку часов. Варт вчера так орал… Публичную порку устроил. Ирма, у тебя такая мимика выразительная. Я в переносном смысле. Братцу своему высказывал все, что думает насчет его методов воспитания детей, всему дому слышно было.

– У вас снова что-то случилось?

– Да в этом дурдоме постоянно что-то случается. Так что я ничему не удивляюсь.

Встреча прошла на высшем уровне. Впрочем, я и не сомневалась, что Варт за оставшиеся сутки выдрессирует свою родню. «Племянницы» были как шелковые: этакие девочки-припевочки, миленькие ангелочки, облаченные в специально для них сшитые пышные розовые платья, закрывающие все, что только можно. Молчаливыми статуями с опущенными глазами простояли рядом с родителями всю церемонию, пока Варт, как глава рода, отдавал их в жены старшему сыну эльфийского владыки и племяннику правителя гномов. Послы обеих рас, что высоченный и худющий эльф с тяжелым «породистым лицом», что маленький толстенький гном с сизым носом и внешностью заядлого выпивохи, вели себя заносчиво и высокомерно и общались только с Вартом, напрочь игнорируя остальных присутствующих. Была бы я на месте девочек, давно бы гадость какую-нибудь устроила. Но тех, видимо, впечатлила недавняя речь дяди, и вся церемония прошла без сучка и задоринки.

По окончании встречи послы вежливо пропустили в проход перед собой своих возможных будущих повелительниц и отбыли в самодвижущихся каретах. Только тогда полная низенькая Орха разрыдалась и буквально повисла на мрачном муже. Да уж, незавидная участь… Мой супруг сообщил, что своих девочек она может и не увидеть больше – какие-то заморочки с инорасовым этикетом, мне так и не было понятно, что именно там не так. Я бы на месте женщины разнесла все вокруг в щепки, но детей не отдала. Она решила терпеть…

Свекровь, тяжело вздохнув, решительно оттерла невестку от сына и увела к себе в комнату, наверное, утешать. Остальные родственники молча разошлись по покоям.

Разъезжались родичи тихо, вернее, уходили порталами, которые открывал им Варт. Наконец ушла и «матушка», теперь можно было вздохнуть свободно.

– Очень надеюсь, что ближайшие несколько лет здесь никто не появится, – проворчала я, опускаясь на постель. Муж, усевшись рядом, хмыкнул.

– Только не говори, что ты затеешь очередной ремонт.

– Ремонт – нет, а вот эту гадость – демонстративные украшения – поснимаю однозначно. Нечего им меня раздражать своим видом. Да, кстати, Варт, а почему у слуг вдруг ожоги на руках появились?

– Ну не у всех…

– Угу, у некоторых. Не уходи от темы.

– А ты заметила, как они старались поменьше и пореже попадаться тебе на глаза с этими ожогами? Не понимаешь, да? Защита у твоей рабыни сработала.

Я нахмурилась:

– Ты хочешь сказать, что они…

– Не надумывай себе. Если бы попытались посерьезней обидеть, то и откат был бы больше. Скорее всего, хотели амулет сорвать, ну или в темном углу прижали и руки распустили.

Сволочи. Ничего, я запомню, кто в доме такой «красивый», и потом припомню.

Утро. Обожаю утро. Так тихо, так спокойно, так…

Шум, грохот, крики за дверью. Кто там такой смелый? И где Варт? Так рано зафинтилил на работу? Или сбежал от меня? Нет, все-таки надо вставать… Пойти разобраться, что в этом дурдоме творится…

Ирма

– Ирма, я слышать ничего не хочу! Ты поняла? Она полностью под моей защитой! И эти идиоты должны уже были понять, что связываться со мной чревато!

– Ира… Ну пойми… Слуги по положению всегда выше, чем рабы… Даже личные… Пороть помощника повара за то, что он приставал к рабыне… Да у неё…

– Молчи. Знать. Ничего. Не желаю. Слышишь? Он не приставал. Он пытался ее изнасиловать. И если бы не племянник Варта, кто знает, чем закончилось бы.

– Ира, он и так весь в ожогах…

– Намекаешь, что он уже наказан? Фигушки. Оклемается за пару суток с помощью местных зелий, а потом я ему все вспомню. И да, Варт дал мне карт-бланш.

– Вот это-то меня и пугает… Он слишком тебе потакает.

– Угу. «Жена да убоится мужа своего». Ты по этим домостроевским правилам с рождения жила. Сильно счастлива была?

– Я не говорю о страхе, но… Пороть слугу из-за рабыни. Это… Как это слово будет? Недавно читала… Носенс?

– Нонсенс, умница ты моя. И пусть. Этих наглецов давно пора поставить на место. А мальчишка молодец, быстро сориентировался. Видно, не хочется всю жизнь в статусе бастарда проходить.

– Ты его простишь?

– Я? При чем здесь я? Его Верис должна простить, причем искренне, а я лишь прослежу, чтобы он на неё не давил.

– Странный у тебя взгляд на жизнь.

– Да неужели? Давай пари? Расскажи Антону об этом случае, только с самого начала, а потом посмотри на его реакцию. Могу поспорить, он будет как минимум возмущен. Может, тогда до тебя хоть что-то дойдет. Все, Варт, похоже, пришел. Я отключаюсь.

Я недоуменно покачала головой: Ира творит глупости, а мой бывший муж ее в этом поддерживает. Совершенно не похоже на Вартариуса. Неужели он и правда ее любит? Для меня такое предположение было диким. Мне почему-то казалось, что герцог не умеет чувствовать ничего, кроме скуки, любопытства или раздражения…

– О чем задумалась, милая?

Тоша. Как там Ира предлагала? Рассказать с самого начала?

Не вполне адекватная реакция мужа меня поразила: любимый полностью встал на сторону Иры.

– Насиловать ребенка? – Тоша буквально кричал от гнева, зло прищурив глаза. – Да тут поркой не обойдешься! Будь моя воля, этот подлец быстро евнухом сделался бы!

Что-то глубоко внутри подсказало мне, что в данной ситуации лучше промолчать и не пытаться объяснять мужу разницу между рабами и свободными людьми, а также их правами и обязанностями. Странный мир, все-таки…