Читать книгу Сыскачка: Разорванные струны вранья - Надежда Владимировна Шевченко - Страница 1

Глава 1

– А хочешь, Жень, слетать со мной в командировку? – обнимая, спросил меня муж.

– Да еще как хочу. – внутренне запрыгала и положила телефон на стол я. – Мог бы и не спрашивать. Мне очень хочется съездить с тобой в командировку. Мы и так не часто видимся, а так я тебя буду видеть каждый день. Я согласна.

– Летишь в качестве жены, а не сыскачки. – сел на стул Антон.

– Я попробую. – плюхнулась на стул я. – И когда ты успел приготовить ужин?

– А у тебя заботливый, вот и успел. – подмигнул мне он.

– Всегда был бы такой. – взяла руки вилку я.

Супруг с улыбкой на лице говорил:

– А я всегда такой, только ты меня не видишь. Я решил исправить ситуацию и взять тебя с собой. Не обещаю, что буду с тобой, Жень, регулярно, но вечерами ты меня точно увидишь. Это я тебе обещаю.

– Это лучше, чем сидеть вечерами в квартире с котом. – А где мой кот? Я его что – то не вижу. Он же только крутился возле моих ног. Куда убежал Васька?

– А я его усыпил. – засмеялся муж.

– Как усыпил? – дернулась моя нижняя губа и из рук выпала на пол вилка. – Где Васька?

– Жень, да чего ты вся испереживалась? Кот наелся и спит блаженным сном, а во сне он видит тридевятое государство, в котором нежится на царской кровати, а ему подносят коктейльчики и мясо, которое он обожает. Я его перед тем как тебе придти домой Ваську накормил, чтобы он не отвлекал твое внимание. – ласково проговорил Антон. – Пусть спит. Он немного занят во сне. – усмехнулся муж.

Я подняла вилку с пола и достала чистую.

– Женька, да садись уже, а то вся еда остынет. А я старался приготовить ужин.

– Да сажусь я. – обратно села на стул и посмотрела на курицу с негодованием я. – Это что за курица на столе? А где крылья? Почему с двух сторон у запеченной курицы отсутствуют крылья? Разве продается цельная курица без крыльев?

– Курица в духовке крыльями махала и махала, вот они отпали. Отмахались. – засмеялся муж.

Я натянула улыбку:

– А кто их всего лишь на всего съел, и крылья отломлены после приготовления курицы. Небольшие кусочки мяса свисают со сторон, где находились когда – то крылья.

– Это не я.

– Что не ты?

– Не я ел. – хихикая, помотал головой Антон. – Это все он! Он! Он! Это не я.

– Кто съел? Васька?

– Да, он попросил.

– Как попросил? – отрезала кусочки курицы себе и мужу и разложила на тарелки, туда же положила гарнир с овощами я.

– Подошел ко мне, когда я вытаскивал курицу из духовки. Стал ко мне подлизываться и кричаще мяукать. Я и дал. Он поел мясо и довольный побежал спать.

– Как вкусно у тебя получилось. – откусила кусок курицы я. – Сочная и поджаристая. Как я люблю.

– А я же знаю, как ты любишь, Евгеш. – поднес вилку ко рту с овощами супруг. – А теперь ешь.

Поужинав, я помыла посуду и на телефоне заиграла музыка. Я подошла к столу, взяла в руки телефон. Мне позвонила Таня. Это моя подруга.

– Женька, ты где? – вопила на весь голос подруга. – Это курица мне надоела. Каждый день эту курицу вижу. Как она меня достала. Да сколько можно видеть эту курицу? Да глаза бы мои эту курицу не выдели. Видеть курицу нет желания. Да устала я от курицы. Она что сама не понимает, что я от нее устала. Женька, ты бы понимала, как видеть курицу. Да меня от нее при виде нее тошнит. Каждый день находится со мной в палате. Выбросить бы её с окошка.

– Кого выбросить? – испугалась, присаживаясь на стул я. – Не надо никого выбрасывать с окошка. Не важно с какой курицей ты в одной палате лежишь, но выбрасывать не стоит. Потерпи как – нибудь.

– Да как терпеть, да когда не могу терпеть!

– Танюш, ну, потерпи как – нибудь. Тебя скоро выпишут домой.

– Скоро? – хмыкнула в трубку Таня. – Меня выпишут только через неделю. Я спросила у врача и то это в лучшем случае, если со мной все будет хорошо. А как со мной может быть хорошо, когда я постоянно вижу эту надоедливую курицу! Раздражает она меня! С ней одни нервы. Меня не выпишут, а из – за нее слягу. – хныкая, говорила подруга. – И буду тут вечно в больничной палате лежать и превращусь в больничную мумию.

Я засмеялась.

– Тань, какая из тебя больничная мумия? Больничных мумий не бывает.

– Не бывает, значит будет!

– Танечка, успокойся. – теребила салфетку из салфетницы я. – Подумаешь, что ты видишь какую – то курицу. Может она вовсе не курица, а нормальная. Да и не заморачивайся ты. Отмахнись.

– Отмахнись? – пискнула она. – Да я эту курицу больше вижу, чем собственного мужа.

– А Ваня не у тебя?

– Нет. Какой – то важный проект делает. Ему важнее проект, чем мои нервы. – буркнула Таня. – Мог бы придти и убрать эту курицу куда подальше и поднять настроение жене, а он нет. Весь в проекте. Весь в делах. Он везде, но не с женой. Ваня не сможет ко мне сегодня приехать. А тебя муж часто в командировках, да ты его чаще видишь, чем я своего супруга, который находится дома.

– Таня, ты немного преувеличиваешь. Взъелась из – за какой – то курицы. Приляг и отдохни. Поспи.

– Как я могу спать? Когда эта курица на меня смотрит! И ведь взгляда не оторвет. Все смотрит и смотрит. Чего на меня смотреть, смотри на других. Так нет же! Смотрит именно на меня. А я не могу на нее смотреть. – жалостливо выговаривалась Таня. – Сил моих нет на нее смотреть.

– А ты на нее не смотри. Глаза закрой. Отвернись к стене и не смотри.

– Да я эту курицу за тысячу километров чувствую. – шмыгала носом подруга. – Даже сейчас она меня раздражает. Я отвернулась к стенке, не помогает. Курица есть курица. Не помогает твой совет. Я отвернулась и не могу уснуть.

– Танюш, да как же ты уснешь, когда ты со мной по телефону разговариваешь? – ухмыльнулась и вытащила порванную белую салфетку из салфетницы я.

– Да как тут уснешь, когда я есть хочу. А эта курица мне надоела. Тошнит от нее. – недовольно буркнула она.

– Таня, постой. – вспомнила я. – Ты же одна в палате лежишь, ты про какую курицу говоришь?

– Женя, про обычную курицу говорю, – раздраженно говорила Таня, – а ты что не знаешь, что такое курица?

– Да как бы знаю. – промямлила и стукнула себя по лбу я. – Аааа! Поняла. Ты про обычную курицу говоришь.

– Конечно про обычную, а ты про какую курицу говоришь?

– Тоже про обычную. – улыбаясь, от смеха наклонила голову на стол я.

– Каждый день дают курицу. Лежит на тарелке и смотрит на меня, а я на нее смотреть не могу. Не лезет каждый день есть курицу. Могли бы в больнице разнообразить блюда, а не пичкать ею ежедневно. Да еще и муж утром курицу принес. Положил пластиковый контейнер. Я развернула, когда он ушел на работу, а там курица. Да сколько можно одну курицу есть? Да я что хорек, чтобы постоянно нападать на курицу?

Я хихикнула, а подруга продолжала распылятся:

– Я ей имя дала.

– Кому?

– Курице.

– Зачем?

– Надо же себя чем – то занят, когда есть хочешь. Я и дала имя курочке. – огорошила меня этим она. – Назвала её противная Рыжуля.

– Кто? – все больше и больше удивлялась от Тани я.

– Большой кусок курицы положили и ведь не пожалели. Что обычно попросишь, то не дают, а тут кусище. – фыркала она. – Курица она же поджаристая. Вот я и прозвала Рыжулей, но она для меня противная. Я столько курицы съела в больнице, как никогда не ела. Это же кошмар какой – то! Мне муж позвонил в обед, а ему сказала, что меня достала его противная Рыжуля и видеть её не желаю. Он мне сказал, что у него нет никакой Рыжули и пошел работать. Я ему вечером позвонила и попросила покушать, а Ваня ответил, чтобы я себе купила булочку, так как он на работе и освободится поздно. А мне что булочка? Я не есть хочу, а хочу наесться до отвала. Да так, чтобы живот выпирало. Давно нормально не ела. И выбросить в окошко не могу. Я же не буду мусорить под окном. Женька, знаешь что?

– Что?

– Привези мне поесть. Очень хочется. Я готова слопать огромного страуса.

– В тебя же не влезет страус.

– Женя, поверь, что я настолько голодна, что готова съест и страуса. Привези меня поесть.

– Не смогу.

– Почему? – пропищала она.

– А потому на ужин муж приготовил запеченную курицу. – посмотрела на остатки курицы я. – Но ты же курицу не хочешь.

– Не хочу. И что у вас больше ничего нет?

– Есть овощной гарнир.

– Его вези! Вези! Быстрее! Срочно! Молниеносно! Я от голода третьи сутки не сплю. – зевала подруга. – Через окно подашь, а то не пропускают. Я поем и спать. На завтра мне что – нибудь приготовь, а то я от голода здесь зачахну.

– Прям сейчас к тебе ехать?

– Нет, ты подожди десять лет и тогда точно увидишь больничную мумию.

– Хорошо. – улыбаясь, встала со стула я. – привезу тебе, Танюш, гарнир с овощами. Правда, это готовил Антон, а не я. Попробуешь, как готовить мой муж. А получилось у него так, что пальчики оближешь.

– Вот – вот! – надула губы подруга.

– Что вот – вот?

Танюша буркнула:

– Для тебя твой готовит, а мне мой "иди булочку купи".

– Не бурчи. – Я еду. – зашла в спальню и отключила телефон я.

– Женя, куда ты едешь? – лежа на кровати, читал газету муж. – А как же побыть вдвоем?

– Да Таня попросила привести покушать, а то она голодная. Ее достала противная Рыжуля.

– Кто достал? – отложил газету он.

Я переоделась и рассказала мужу все. Он засмеялся и вскочил с кровати:

– Я тебя отвезу. Я же не могу бросить жену, в которой течет моя кровь¹. – подошел к шкафу Антон.

– Отвези. – пошла в кухню и взяла пакет с гарниром я. – Антон, я тебя на улице подожду пока ты одеваешься. – предупредила супруга и вышла на улицу.

Я села на скамейку, как услышала на песочнице тихий писк. Я подошла туда и увидела маленького котенка. Взяла его в руки:

– А ты чей?

– Мой. – сказал мужской голос за спиной.

Я содрогнулась и обернулась. Передо мной стоял мужчина высокого роста, худощавого телосложения в черном пальто, черной шапке, укатившись в черный шарф. На руках у него были надеты черные кожаные перчатки. В руках он держал детский совочек. Он, видя мой испуг, сказал:

– Вы меня напугали. Да я не хотел вас напугать. Извините, что так получилось. Моя квартира находится в десятом подъезде. У меня привычка не запирать дверь. Идиотская привычка. Вот котенок и выбежал. Я пришел с работы, дверь не запер, котенок за дверь. Я увидел, что в коридоре дверь открытая и выбежал на улицу искать котенка. Машинально схватил игрушку сына. Привычка выходить из дома с игрушками сына. А у нас сын Сева без котенка спать не ложится. Каждую ночь Сева спит только с котенком. Ему на день рождения неделю назад подарили. Он все просил котенка, с женой подумали и решили подарить. Пусть дитя потешится.

– У вас пальто снизу грязное. В песке.

– Да? – посмотрел на низ пальто он. – И правда грязное. – отряхивал себя мужчина. – Спасибо вам, а я даже не заметил.

Вдалеке промелькнул мальчик лет пяти. На нем была расстегнута куртка и шапка кое – как надета. Он был без перчаток. Руки у него покраснели. Сева подлетел к папе:

– Папа, папа, там маме плохо. Пришли тетя Варя с тетей Олей. Они пили с мамой на кухне чай, и маме стало плохо.

– Как плохо? – вытаращил глаза на сына отец. – И почему курточка расстегнута? Заболеть хочешь? – застегнул курточку ребенку отец. – Сколько раз говорил на выход курточку застегивать и надевать перчатки. И почему из кармана торчат носки? Сколько раз тебе с мамой говорили не поднимать вещи с пола, а потом их не прятать. Последний раз твою футболку искали две недели, которую ты запрятал под шкаф, а мы с мамой обыскались. Всю квартиру перерыли.

– Папа, но маме плохо. Она упала. Я выбежал за тобой.

– Бежим к маме.

Он побежал с сыном, да и я побежала. Вдруг моя помощь понадобится. Кто знает. Мы забежали в десятый подъезд. На лифте доехали до восемьсот десятой квартиры. Дверь была приоткрыта. Отец влетел с сыном в квартиру и, не разуваясь, побежал в кухню. На полу лежала белокурая женщина близко к моему возрасту. Мужчина подлетел к ней, а две женщины между собой галдели:

– А чего она упала, Варя? – стояла в джинсах и черной кофте возле матери ребенка шатенка.

– Ольчик, да я откуда знаю. – скрестила руки Варя. – У меня чуть от страха платье не спало. – сидела за столом бледная женщина. – Я когда ушла в туалет, вы вдвоем остались. Меня не было с вами десять минут. Чем вы тут обе занимались, я не знаю. Я пришла после туалета, посидела с вами пять минут, как Клавке резко стало плохо, она упала, схватилась за сердце, пожаловалась, что ей в груди больно, закрыла глаза и всё!

На столе стояло три белых кружки и кухонный комбайн. Одна кружка чая была полной, две другие выпиты наполовину. На неглубокой тарелочке находились эклеры и сахарное печенье. Один эклер был откушен и лежал возле кружки, которая стояла наполовину полная с левой стороны. Возле левой стороны у стола и находилась на полу мама Севы.

Оля закатила глаза:

– Ничем мы не занимались. Мы пили чай и разговаривали. Разговаривали о женском. – оправдалась Оля. – О житейских проблемах. Разговорились, чай по нескольку раз в кружки добавляли.

– О чем разговаривали? О каких житейских проблемах? Что ты её достала со своей сестрой? Вечно носишься с ней как с маленькой. И этим Клавку бесила. Да тут любой взбеситься, когда ты к ней могла заломиться в час ночи и трещать: "ой, моя сестра загуляла. Пошли со мной, Клавка, поищем сестру, а то я за нее переживаю. Он трубку не берет и не отвечает. А если с ней что – то случится? Я же этого не переживу. Я знаю, где она. Не пойду же я в квартиру, где куча народу одна". И такое было регулярно и постоянно.

– Ой, ли, а сама – то, Варя! – поставила руки по бокам Оля. – К Клавке бегала. То одно, то второе. То у тебя ремонт, то у тебя потопление, то у тебя пожар.

– Ольчик, пожара у меня в квартире не было. – хлопала глазами Варя.

– С тобой возможно и будет. Да ты Клавку со своим ремонтом достала. Всю плешь ей проела. – верещала Оля. – Пожара в твоей квартире не было, зато был Миша. А он сам как пожар. Рядом с ним не посидишь. Устроил в твоей квартире потоп и развратные связи! Ритка узнает, то нам всем головы поотрывает!

Варя опустила на пол глаза:

– Он был у меня всего раз.

– И этого много. – махнула рукой Ольга. – Он затопил твою квартиру. Ты из – за него в квартире делаешь ремонт. У тебя вся квартира пропахла вся строительными материалами, а сама пришла к Клавке и живешь у нее неделю. Затеснила Клавку и Костю, а ты делала вид, что ничего не замечала. Бесила ты её. Стоило идти к Мишеньке и жить у того, кто тебя затопил. Мерзавец!

– А ты не плачь!

– Живи у Миши!

– Отстань с этим Мишенькой! И это ты достала Клаву со своей сестрой. Спать ей не давала. Могла придти в любое время дня и ночи. Ты никогда на часы не смотрела. – возмущенно проговорила Варя. – Она ночью хотела спать, а не разыскивать твою заблудшую сестру.

Они обе ругались и не слышали, как плачет Севка. Муж женщины сидел на корточках с каменным лицом и не мог произнести слова от увиденного. Его глаза застыли на месте. Он будто не слышал, что происходило вокруг. Я увела плачущего ребенка в спальню. Мне позвонил супруг:

– Женя, ты где? Я вышел из подъезда, ищу тебя по сторонам, а тебя нет.

– Антон, я в десятом подъезде в восемьсот десятой квартире. В квартире труп женщины, она пила чай на кухне и упала.

– Всем оставаться на месте и не топтать место происшествия. – бросил трубку он.

Глава 2

Я оглядела спальню. Она маленькая. Я бы сказала мизерная, но в комнате был порядок. В ней с трудом развернешься, как и в самой кухне. В комнате возле широкого окна в левом углу стоял старый скрипучий диван. Я села на него и он скрипнул. На нем лежали детские игрушки и подушка. На полу длинный торшер с синим абажуром, который был под цвет темно – синих обоев. Напротив дивана висел маленький телевизор. Через всю комнату пол застелен синим паласом, где был нарисованы черные изогнутые узоры.

Мальчик плакал:

– Тетя, а что с мамой? Почему папа молчит и не говорит, а тети между собой ругаются? – стоя, хныкал он. – А почему мама на полу? Ей не холодно? Она не замерзнет? Может маме принести теплое одеяло. У меня есть.

Что ответить ребенку по поводу мамы я не знала и придумывала:

– Мама не замерзнет и маме совсем не нужно одеяло. Мама не замерзнет. – усадила ребенка на диван и подала маленькую черную детскую машинку я. – И не переживай. Все хорошо. Папа к тебе придет и заговорит. Он устал после работы и поэтому папе тяжело говорить.

– Дайте мне Лапчика.

– Кого подать?

– Лапчик это мой котенок. – шмыгал носом мальчик. – Я поиграю с ним в мячик.

– Держи, Сева. – подала ребенку котенка я, который все это время находился на моих руках. – Поиграй с котенком в мячик.

– А сегодня со мной вечером тетя Варя играла. Она после работы пришла с тетей Олей, и покатали со мной по полу машинки. А потом пришел папа. Он забыл закрыть дверь и котенок выбежал в подъезд. Папа побежал искать моего котенка, так как я заплакал. Я всегда с Лапчиком ложусь спать. Мне с ним нравится спать. Он мягкий и пушистый. И хороший, и добрый как моя мама. – положил котенка на диван и покатил мячик попрыгунчик к Нику Сева.

Котенок оживился и взмахнул лапой по мячику. Он отлетел на пол. Лапчик спрыгнул и одним ударом по мячику запустил его под диван.

– Мячик под диваном, а как же Лапчик без мячика? Надо достать мячик. – с мольбой глянул на меня, спрыгнул с дивана и рукой проводил под диваном мальчик. – Не могу достать. Он слишком далеко закатился.

– Сейчас достану. – встала и села на корточки я. – Мячик закатился в самый конец дивана. Я обойду диван, достану мячик и отдам его тебе.

– Достаньте. – взял котенка в руки и погладил его он. – Ты мой хороший. – положил на подушку котенка и поглаживал котенка ребенок. – Скоро папа с мамой придут, мама мне почитает сказку, и я пойду спать. За окном темно. На улице ничего не видно. Темнота. А дома светло. Лапчик, мама придет, и мы пойдем с тобой спать.

Я обошла с обратной стороны дивана, присела, потянула руку и достала зеленый мячик. Отдала Севке.

– Принимай назад мячик. – мягко улыбнулась и отдала мячик я.

– Лапчик, держи мячик. – отдал коту на подушку мячик.

Лапчик ударил лапой по мячику, и мячик укатился за угол подушки. Я приподняла подушку, чтобы достать фотографию, как увидела фотографию. Я как муж Клавы застила на месте, рассматривая фотографию.

Сева дергал меня за руку:

– Тетя, а мячик?

– Ах, да. Держи. – вернула мальчику игрушку я. – Поиграйте с котенком в мячик.

Я внимательно рассмотрела фотографию. На ней было запечатлено пятеро человек – три женщины и двое мужчин. С левого края стоял черноволосый мужчина, похожий на отца Севы. Он улыбался и обнимал женщину со светлыми волосами в джинсах и синей кофте. Кажется, что это мать Севы Клава, которая в это время находилась мертвая на полу в кухне. Рядом с ней стояла Варя в джинсах и красной кофте, а возле нее шатенка Оля, которая обнимала неизвестного для меня мужчину. На фото он не стройный и не подтянутый. На мужчине надета черная куртка, из под которой проглядывался живот. Компания находилась возле деревянного дома. Они стояли на крыльце дома.

Я развернула фотографию и прочитала надпись, которая была написана черными чернилами: "осень, а листики кружатся". Я сфотографировала на свой телефон найденную под подушкой фотографию и убрала на место. Не хватало, чтобы меня застукали с фотографией. Мне совсем не нужно, чтобы меня поймали с поличным с фотографией в руке. Как бы объяснила наличие фото у себя в руках? В комнату может зайти любой: отец ребенка Севы, Варя, Оля или мой муж.

Не буду ничего говорить мужу, что я нашла фотографию. Он меня не поймет и останется недоволен, что я нашла фотографию. И я её не только нашла, но и сфотографировала на свой телефон. Это точно не понравится Антону. У меня ведь и так было ножевое ранение в живот, когда мой муж спас мою жизнь и стал моим донором крови.² Мой живот потянуло. Ребенок увидел, что я положила руку на живот и спросил:

– Тетя, у вас болит живот?

– Нет, не болит. – погладила Севку по светлым волосам я.

– А почему вы тогда руку кладете на живот? – гладил кота сын погибшей Клавы, который лежал в это время на подушке и вилял серым пушистым хвостом. – У меня мама не кладет руку на живот и папа не кладет.

– Да я просто так положила руку на живот. – не буду же говорить ребенку правду и присела на диван я. – Я часто так делаю.

– Вы часто кладете руку на живот?

– Да. – улыбнулась Севке я.

– А мама часто пила валерьянку. – почесал правый глаз и позевал ребенок.

– Сева, а ты откуда знаешь, что мама часто пила валерьянку? – с любопытством посмотрела на Севку я.

– Да я сам видел, как тетя Оля капала маме из маленькой коричневой бутылочки в стакан и подавала маме. Мама шмыгала носом и не показывала своих слез, но я видел, что мама плакала. Я спросил у мамы, что это такое, мама ответила, что это валерьянка и выпила всё, что находилось в стакане.

Хм. Очень интересно. А зачем часто Клава пила валерьянку? От чего Клаве нужно было успокоиться? Она из – за чего то или из – за кого то переживала, нервничала? От чего Клава плакала? Явно неспроста она ревела и постоянно употребляла успокоительное средство. Что с подвигло Клаву нервничать? Какая – то ситуация ей не давала покоя, но вот какая? И как мне это узнать? Стоит поразмышлять над этим, но попозже. Да и фотография меня взволновала не меньше, чем известите о том, что Клава пила валерьянку. Что за надпись: "осень, а листики кружатся"? Какие листики кружатся? Листики на деревьях? Да и так понятно, что листики кружатся. Какие листики кружатся? Листики от тетради? Ой! Пришло на меня озарение. Может листики это деньги. Или все – таки не деньги? Кто разберет, что означает эта надпись. Да и кто её написал. У меня возникло несколько вопросов – сама умерла Клава или ей помогли отправиться на тот свет? Что за фотографию нашла я? Что означает прочитанная мной надпись? Почему пила валерьянку Клава? Я подсчитала. Вышло четыре вопроса. Четыре вопроса и ни одного ответа. Как же на них найти ответы?

– Сева, а когда ты слышал, что мама хочет уйти? – заинтересовалась и посмотрела на белую длинную до самого пола тюль я.

– Это было вчера.

В спальню никто из взрослых не заходил, а Севка продолжал зевать. Я у него спросила:

– Сева, ты хочешь спать?

– Хочется, но мамы нет. – держал в руках мячик попрыгунчик он. – Меня каждый вечер мама укладывает спать. Я всегда под мамины сказки засыпаю. Она мне их читает, я закрываю глаза и только утром их открываю, когда меня мама будит в садик.

– Севка, ложись спать.

– Но мама мне всегда лежа рассказывала сказки, я один не засыпаю. – болтал ножками по дивану сын Клавы. – Я не могу один без мамы спать.

– И что же делать? – от досады тихо произнесла я. – Как быть?

– А вы ложитесь рядом со мной. – гладил котенка по голове и зевал мальчик. – Я с вами усну.

Я сама позевала:

– Ложись на подушку. Будем ложиться спать.

– А вы сами, тетя, хотите спать. – коснулась голова подушки Севы. – Вы зеваете и вы устали как мама. Мама говорила тете Оле, что устала и хочет уйти.

– Куда уйти? – взбодрилась я. – Мама не говорила, куда она хочет уйти?

– Я этого не слышал, – обнял Ника он. – Я лишь слышал то, что мама говорила тете Оле, что он устала и хочет уйти. А когда она уйти хотела я не знаю. В магазин, наверное. Я попросил у мамы шоколадку, мама сходила в магазин и купила. Вернулась с шоколадкой и подала мне. Я съел шоколадку и лег спать.

Я тоже легла на диван. Я лежала с краю дивана и чуть с него не упала. И как же на нем вдвоем уместиться? Попробую как – нибудь не ёрзать, чтобы с него не слететь.

– Тетя, а расскажите мне сказку. – попросил мальчик. – Только интересную сказку расскажите.

Рассказать сказку? В голову ни лезла не одна сказка. Это для меня тоже самое, что рассказать без подготовки теорему Пифагора. А как же звучит теорема Пифагора? И вот зачем я про Пифагора вспомнила? У меня и так четыре вопроса, на которых следует ответить, а тут еще и Пифагор на ум пришел! От попытки вспомнить теорему Пифагора сожмурила глаза и повела нос в правую сторону, как и губы я. Там что – то про катеты и гипотенузу. Ну, вот кто сам сможет вспомнить теорему Пифагора? У меня лично не вышло. Как бы ни пыталась вспомнить ни теорему Пифагора, ни сказку, то ничего не выходило. А Севка просит рассказать интересную сказку, а я никаких сказок не помню. Ни простых, ни интересных.

Я пока думала, ребенок, не дождавшись от меня интересной сказки, заснул и положил свою руку на меня. Дверь в комнату отворилась. В комнату кто – то вошел. Я обернулась и увидела серьезного Антона. Он подошел ко мне, взял за руку и улыбнулся.

– Пойдем. – тихо прошептал на ухо мне супруг.

– Как? – также тихо сказала я. – Севка спит и положил на меня руку.

– Так убери руку.

– А как я Севку одного оставлю? – запричитала я. – Он же не может быть один.

– А он и не один, у него есть отец.

В дверь открылась. В спальню зашел с измученным видом папа Севы. Он приложил палец к губам. Я убрала руку Севы и медленно встала с дивана, чтобы диван не скрипнул. Мы прошли в коридор. Папа Севы обратился ко мне:

– Спасибо вам, что посидели с ребенком. Извините, что я к вам обращаюсь, но мне больше не к кому обратиться. Не могли бы вы завтра посидеть с Севкой. Я допоздна работаю. – моргал глазами он. – Мне не с кем оставить сына и в садик завтра не пойдем. Завтра все знакомые будут спрашивать про Зину, появятся куча вопросов, не хочется, чтобы Сева что – то узнал.

– Да я согласна. – натянула улыбку я. – Только я ни одной сказки не знаю.

– Ничего страшного.

– Тогда договорились.

Антон открыл дверь, и мы вышли из квартиры.

Глава 3

Мы вышли из подъезда, как позвонила Таня. Она не понимала, почему я так долго добираюсь до нее:

– Женька, ты где? Я есть хочу. С тобой похудеешь на десять килограмм.

– Вот и прекрасно. – подошла к машине и хлопнула дверкой я. – Фигуру не испортишь. Худеть не придется.

– А зачем мне худеть, когда с вами и так похудеешь? – причитала подруга. – Где мой ужин? Я поем сегодня или нет?

– Поешь, меня Антон до больницы довезет. Зажигание включил, и мы поедем к тебе.

– Вы еще только выезжаете? – возмущенно говорила она. – Тебя где носило? Ты мне на первое суп сварила?

– Да я тебе потом расскажу. – пристегнулась я. – Нас к тебе не пропустят. Я к тебе к окну подойду и примешь овощной гарнир. Поварешку готовь. – усмехнулась над Таней я.

– А почему не ложку?

– Таня, ты же слишком голодная. Поварешкой как черканешь и наелась, а ложкой есть и есть. – засмеялась я.

Таня скривилась:

– Очень смешно. – обиженно проговорила она. – Я есть хочу, два дня ничего не ела, а вы такое говорите. Муж за булочками отправил, подруга чуть в руки поварешку не пихает.

– Не запихала же. – улыбнулась в телефонную трубке Тане я.

– Нет, чтобы меня чем – нибудь вкусненьким угостить, так мне приходится голодовать. Как пришла в себя ничего не ела и сейчас ничего не ем. – жаловалась она. – И привези мне тетрадь, чтобы я на ней почеркалась, а то мне в палате скучно. Ни поесть, ни пописать, одна скукота. Целый день в окно пялюсь, вот и всё занятие. Мог бы ко мне муж и по чаще приходит. Как я пришла в себя, так Ваня с палаты не выходил, как легче стало, тут его видели! – раздосадовано встала с кровати подруга. – Нахожусь в палате одна. Ему, чтобы меня по – чаще видеть, нужно чтобы меня опять отравили. Так он вспомнит о жене.

– Танюш, да что ты такое говоришь? – одернула подругу я. – Он же работает, чтобы тебе ни в чем не отказывать.

– Зато отказывает во внимании. – шоркала ногами по полу Таня. – У него жена это работа, а не я. Мне плохо, нахожусь в больнице, его нет. Я же тогда в этот клуб от скуки пошла, а на следующий вечер меня отравили. Был бы муж рядом, что думаешь, Женька, я бы пошла в этот клуб? Да в жизни бы не пошла! Меня из больницы выпишут, то снова в клуб пойду. Все равно не увидит, что меня нет в квартире. Не заметит моего отсутствия.

– Таня, да какой клуб? Я тоже Антона не часто вижу, но я же не говорю, что муж не замечает моего отсутствия. У меня бывает месяц сижу дома вечерами одна, а то и два. Завела себя кота, чтобы не скучать. Вот и ты заведи себе кота, как и я. – пыталась поменять мнение подруги я.

Мы встали на красный цвет светофора, а подруга канючила:

– Женя, ты Антона не видишь, так он отсутствует в городе, а мой муж в городе, но при этом я его не вижу. Мы находимся в одном городе, а видимся всего ничего. Да я соседки Светы мужа Юру за сутки вижу куда больше, чем своего. – с обидой говорила она. – А ведь он даже не позвонит.

– Сама позвони.

– Звонила, трубку не берет. – с горечью в голове говорила она. – У Вани жена это работа, а не я. Привези мне тетрадку.

– Да где я тебе возьму?

– В магазине.

– Если мы заедем в магазин, то мы к тебе как минимум на полчаса приедем позднее. – мысленно подсчитала время и посмотрела на мужа я.

– Ладно. Завтра принесешь. Не буду с ним разговаривать. – брякнула подруга.

– С кем? С тетрадью?

– С какой тетрадью? С мужем. – выпалила она. – Не буду ему звонить я. Все равно трубку не берет, ко мне не приходит, а если приходит, то со своей курицей. Вот пусть с этой курицей и разговаривает, а он мне все равно не звонит и даже не перезванивает. – чуть не плакала она. – Не буду с ним разговаривать, когда ко мне придет. Отвернусь к стенке и буду спать. Пусть со своей работой разговаривает. А как только я пришла в сознание такой заботливый был, такой милый, такой хорошенький, а сейчас … – сдерживала слезы Таня. – А сейчас молчание.

Я взбадривала Таню:

– Таня, он же на работе, для тебя старается. Тебя выпишут из больницы, и отправит на море плескаться. Прилетишь в Москву с загорелой кожей.

– Так старается, что ответить на телефон не может и перезвонить не вариант. – кипела подруга. – Только смог отправить меня булочкой, а как мне принести ужин так нельзя.

– Ты напряженная, Танюш – устала держать телефон в руках я. – Отдохни, поспи. Набирайся сил. Тебе они пригодятся на море.

– А как спать, когда я голодная? Я говорю вам, что я есть хочу, а вы меня не слышите

– И поэтому ты, Тань, раздраженная. – сделала умозаключение я.

– Не раздраженная я. – буркнула она. – Пришел ко мне в больницу Ваня или хотя бы ответил на звонок, то я так не нервничала, а так я общаюсь со стенами и вижу одну курицу.

– Не нравится курица, то выброси в мусорное ведро. – посоветовала и заметила на себе пристальный взгляд мужа.

Я сдвинула от уха мобильный телефон

– Что? – вполголоса спросила у супруга я. – Что – то хочешь у меня спросить?

– Потом. – свернул налево он.

Таня услышала нас и всплакнула:

– Женька, тебе есть с кем поговорить, а со мной муж не разговаривает.

– Танюш, ты же со мной разговариваешь.

– А я бы хотела услышать мужа.

– Таня, он приедет к тебе завтра. – моргала ресницами я. – Ты его увидишь не с запеченной курицей, а с завтраком в руке. Он принесет тебе омлет.

– Не хочу.

– Что не хочешь?

– Ни курицу, ни омлета.

– А что хочешь?

– Поесть и поспать. – фыркала она.

– Мы скоро у тебя будем.

– Жду.

Таня отключила телефон. Я убрала телефон в карман куртки. Антон стоял у перекрестка на красном цвете светофора и, глядя на меня, решительно произнес:

– Женя, тебе не стоит ходить завтра в восемьсот десятую квартиру и сидеть с мальчиком. – вцепился в руль он. – У тебя завтра выходной. Давай я завтра пораньше освобожусь, и проведем весь вечер вместе с нашим котом Васькой. Он по тебе долго скучал, когда ты находилась в больнице. Стоит наверстывать опущенное.

– Так я же пообещала посидеть с ребенком. – повернулась голову к супругу я. – Я же не могу придти сказать, что передумала сидеть с Севой. Это будет не красиво с моей стороны. Отец Севы понадеялся на меня, я не могу его подвести и пойти назад пятками. Антон, ему сына не с кем оставить.

– Подруги умершей жены помогли. Справился бы и без тебя, Жень. – тронулся с места и повернул на право он. – Не стоило принимать его просьбу.

– Да почему не стоило принимать его просьбу? – не отрывая взгляда, смотрела на мужа я. – Он что убийца и он меня также убьет как и его жену? Мне стоит его опасаться и избегать с ним встречи.

Муж причитал:

– Женька, обстоятельства смерти супруги Клавы выяснятся и пока ничего не выяснено, не следует соваться им в квартиру. И не только им квартиру, но и не помешает посидеть дома. Я знаю твою страсть к расследованию преступлений. Из этого ничего хорошего не выходит. Пойми, Женя, я переживаю за тебя. Я могу опоздать, и произойдет самое худшее. Ты этого хочешь? Ждешь первого случая?

– Не хочу и не жду.

– Тогда сиди завтра дома. – взволнованно рулил по ночному городу муж.

– Антон, я не могу. Я обещала.

– Скажешь, что занята. У тебя могут появится куча своих дел. К примеру вызвали на работу или позвонила мама и попросила помощь. Да я тебе столько всего придумаю, чтобы отказаться идти к ним. – облизал губы Антон. – Можешь сказать, что у тебя разболелся живот, что является сущей правдой.

– Я же обещала и я приду к ним. – настаивала на своем я. – Я же Севку подведу, а он совсем кроха. Он же не будет сидеть дома один.

Как окажется, что зря настаивала на своем я. Муж был прав, но кто мог знать, что супруг снова окажется прав. Я могла превратиться наркоманку. Я и не догадывалась об этом.

– Женя, я тебе еще раз повторяю. С Севой посидят подруги жены.

– А если не посидят? Я видела, как они выясняли между собой отношения. Про сестру кричали, про Мишу, про ремонт в квартире. И как Варя один раз пустила Мишу к себе на квартиру, и после этого случился потоп в квартире. Она переехала жить временно к Клаве, так как у Вари в квартире ремонт и спать в ней невозможно, потому что воняет строительными материалами. А Оля и Варя кричали так, что даже ребенка вокруг не замечали. А он не просто стоял, а ревел. Они не заметили, что ребенок плачет. Подруги Клавы и не вспомнили о ребенке. Если бы они о нем вспомнили, то не ругались при нем, когда его мама лежала мертвая на полу, а увели бы Сеньку в соседнюю комнату. Муж не мог слова произнести, когда увидел жену. Он молчал.

– Ни одного слова не произнес? – потрогал кончик носа Антон.

– Ни слова, на полслова.

– Рассказывай, что видела и слышала.

– Так я тебе и так все рассказала.

– Многое, но немногое. Все дословно расскажи. Никакое слово не упусти.

Я сожмурила левый глаз. Я рассказала муж все что видела и слышала в квартире у родителей Севы, а точнее доложила. У меня появился вопрос к Антону:

– Антон, а на столе лежали в тарелочке эклеры. Возле стакана с чаем, который пила Клава лежал недоеденный эклер. – прикусила нижнюю губу я. – Клаву отравили эклером?

– Экспертиза все покажет. – почесал левую щеку муж. – Звони Тане пусть подходит к окну, мы подъезжаем. Не заставляй умирать подругу с голода. – засмеялся он. – Ох, я чувствую, что завтра Ване придется перед Таней извиняться.

Я набрала Таню и вышла из машины. Муж не отставал от меня.

– Таня, мы подъехали, я иду по тротуару. Смотри в окно. Через две минуты подойду к твоему окну с ужином.

– А я думала, что не дождусь и лягу спать голодной. – проворчала она.

– Дождалась ведь. – подходила к окну я, где проходила лечение Таня.

– А разве у меня был выбор?

Глава 4

Таня стояла возле открытого окна. Она высунула правую руку в окно:

– О, еда. Наконец – то поспешила в мои руки она. – с радостным лицом говорила подруга. – Как же хочется есть и на кровать присесть.

– Бери пакет, разворачивай, садись на кровать и ешь. – притянула пакет Тане я.

– С удовольствием. – взяла пакет и развернула его она. – Рассказывай, где вы задержались. – открыла тумбочку, вытащила оттуда ложку и стала жевать овощной гарнир Танюша.

– Тань, нам некогда. – подошел к окну муж. – Мы домой спешим. Женя тебе по телефону всё завтра расскажет.

– А почему завтра по телефону, а не сама лично? – перестала жевать и бросила взгляд на каждого из нас она. – Женя, ты ко мне завтра не придешь, как и муж? А почему? Вам надоело приходить ко мне в больницу? Если вы устали, так и скажите.

– Завтра Женя занята. – сообщил Тане муж.

– Как занята? – поставила пластиковый контейнер с едой на тумбочку подруга. – Я утром с Женей разговаривала, она мне говорила, что у нее завтра выходной.

– А у Жены завтра по плану ребенок. – недовольно покосился на меня Антон. – Сидеть будет в квартире с малышом по имени Сеня. Так, что, Танюша, прости, но завтра Женя к тебе никак не сможет придти. Она занята. – досадой бухтел муж. – Ребенок ждать не будет.

Таня подавилась овощным гарниром и закашляла, с уголков глаз полились капельки слезы:

– Аж слезы на глазах выступили. Какой ребенок завтра ждет Женю? – выпучила глаза она. – Какой ребенок ждать не будет? Какой Сеня? Я что разве без сознания была девять месяцев? Вы успели родить ребенка, и я об этом не знаю? А где сейчас ребенок?

– Таня, когда мы собрались ехать к тебе, я вышла на улицу, увидела мужчину. Он искал котенка, который выскочил во двор дома. – старалась говорить как можно короче я. – Котенка нашла я. В этот момент из подъезда выбежал его сын Сеня и сообщил отцу, что маме плохо. Мы все вместе поднялись в квартиру и увидели на полу кухни умершую мамы Сени. – Поэтому мы задержались и опоздали.

– Ой, как интересно. – похлопала в ладоши она. – Женя, а расскажи поподробнее? А зачем тебе с ребенком завтра сидеть?

– Поподробнее расскажу по телефону. – пообещала и прислонилась к мужу я. – А с ребенком попросил его отец посидеть. Не хочет завтра вести малыша в садик, да и его забирать и уводить тоже, как поняла некому. Он и попросил меня посидеть с Сенькой.

– А что папа сына никому кроме тебя, Женя, попросить не может? – наклонилась на подоконник подруга. – Что нет друзей и родственников?

– Я ей тоже самое говорю. – повернул ко мне недовольное лицо Антон. – Я ей сказал, чтобы никуда не ходила и сидела дома, так она меня не слышит. Она вся упертая. Уперлась рогом, и я переубедить её не могу.

Мои руки замерзли. Я их засунула в карман куртки и, дрожа от холода, пробормотала:

– И не надо меня переубеждать, так я все равно пойду до Сеньки. Я обещала отцу ребенка придти завтра, и я не могу взять сказать, что передумала. Будет не красиво с моей стороны.

– Так придти можно ко мне и вечером. – нашла, что придумать Таня.

– Женя до самого вечера будет находиться в чужой квартире. – обнял меня муж, видя что замерзла я. – Так что завтра к тебе, Тань, никак. Сидеть будешь в палате одна.

– Ну ладно. – подняла с тумбочки еду с пластиковым контейнером она. – Придешь, как сможешь. И тетрадку не забудь, Женя.

– Не забуду.

– Мы, Таня, поедем домой. – посмотрел в Танины глаза супруг. – Спать пора. Да и ты ложись.

– Лягу. – похлопала глазами она. – Поем и пойду спать.

– Танюш, – позевала я, – спокойной ночи. Высыпайся и по пустякам не нервничай.

– Я не нервничаю и вам спокойной ночи. – пожелала и помахала рукой нам подруга.

Таня закрыла больничное окно. Я и Антон развернулись от окна, и пошли к машине.

– Сильно замерзла? – сжимая меня за руку, спросил муж.

– Есть чуть – чуть. Ветер холодный. Пронизывает кожу. – содрогнулась я. – Быстрее бы домой и спать. Устала за день, да и смотреть, как ребенок увидел свою умершую мать на полу зрелище не из приятных. Я сама испугалась, а малыш тем более.

Муж открыл машину, мы сели в неё и Антон завел машину.

– Поехали домой. – включил печку он. – Не хватало того, чтобы ты заболела. Кто же тогда будет сидеть с ребенком?

– Не заболею. – заверила мужу и глянула в окно я. – Смотри, Антон. Там что – то не очень хорошее происходит.

– Где?

– Да вон за окном. – ткнула пальцем на окно я. – Мужчина от кого – то бежит. У него пакет в руках и его пытаются догнать. Он из всех сил убегает, как бы его не убили. – испугалась от своей внезапно возникшей идеи я.

– Подожди в машине, я сейчас.

Не успел муж произнести, как мужчина, за которым бежали, подлетел к капоту нашей машины, а другой, который за ним бежал, свернул за угол. Антон вышел из машины, да и я тоже. Мне же любопытно. Чего мне в машине сидеть, когда меня распирает любопытство. Мужчина тяжело дыша прислонился к капоту, держа в руках черный пакет с логотипом "Маравей ".³

– Уф! Отдышаться не могу. Кое – как унес ноги. – дрожал голос мужчины. Как псих за мной побежал. Неадекватный какой – то. Я аж испугался. Сердце чуть в пятки не ушло. Это надо же так пугать людей. Какие – то психи живут на планете. Уф! До сих пор тяжело дышать. Я так никогда не бегал. Как я сейчас убегал от психа, так только убегает страус.

Я усмехнулась. Страус, когда чувствует опасность, то зарывает в голову песок.

– От кого вы убегали и зачем? – допрашивал того, кто налетел на нашу машину Антон. – Какой псих как вы выразились гнался за вами? И зачем он за вами гнался? Вы его знаете?

– Совсем не знаю. Первый раз увидел, да и то лица его не видел. На лице у него был натянут капюшон. – смог отлипнут от капота и выпрямил спину мужчина. – Я не догадываюсь, от чего он его натянул. Либо замерз, либо лицо скрывал. Кто его знает. – развел руками он. – Но он точно псих. Вы видели, как он за мной бежал? Да он бегает как гепард.

Я пригляделась к нему. На вид ему лет тридцать пять худощавого телосложения. Джинсы на нем висели. Глаза темные и впалые, губы пухлые. Высокий лоб и видны на лице скулы. Нос небольшой, но широкий, ресницы длинные, а брови густые и сросшиеся на переносице.

– А откуда вы идете и как он за вами бежал? – положил правую руку на капот супруг. – Вы может догадывайтесь, кто мог за вами бежать? Вам никто не угрожал?

– А чего мне угрожать, когда я примерный. – зыркнул глазами на мужа он. – Да таких примерных и спокойных как я искать и искать. И найти не сможете. Самый спокойный и примерный на матушке Земле.

Антон громко заявил:

– И примерных убивают.

– Как убивают? – побелел незнакомец. – А за что меня убивать? Я никому ничего плохого не сделал. Я вышел с работы и спустился до метро. Доехал до сестры. С ней поболтали. К ней пришла подруга. Они вышли в спальню, там и болтали, а я ушел в другую комнату. Включил телевизор и на нем показывали мою любимую передачу: " Жизнь непредсказуема".⁴ Я так люблю эту передачу, что оторваться не могу. Сестра с подругой всё в другой комнате трещали. Не понимаю зачем трещать, когда по телевизору такую передачу показывают! Я её смотрю, и оторваться не могу. Это же обалдеть какая передача! Это же фейерверк! Бомба! В студию приходят те, кто рассказывает, что у них произошло в жизни невероятного. К примеру, сегодня показали женщину, которая поделилась, что ездила с мужем отдыхать на курорт. А на курорте произошло такое! Вау! – хлопнул ладошками мужчина. – Они отдыхали в бунгало, а ночью к ним прибежал встревоженный мужчина. И причем на острове, где они загорали находились всего несколько влюбленных пар. Они не хотели видеть много отдыхающих, а отдохнуть от городской суеты. И причем отдых там не дешевый. Он прибежал к ним и давай метаться по бунгало. Люба, участница проекта натянула на себя одеяло, а мужчина не останавливался всё вопил и вопил:

– Что же делать? Что же делать? С ума сойти. На острове никого. Я к кому заходил у всех закрыто. Только у вас было открыто.

Люба крикнула сонному мужу:

– Даня, ты, что забыл закрыться? Тебя где постоянно ночью носит? Пришел в двенадцать ночи и за собой не закрыл дверь. Мне что нужно было встать с кровати и за тобой закрыть дверь? У самого, что рук нет, чтобы закрыть на ключ дверь?

– Любка, не кричи и так голова раскалывается.

– Пить меньше надо! – рявкнула она.

– А я мало пил. – оправдался Даня.

Она стукнула мужа по плечу:

– Стоило вообще не пить! Мы как будто приехали не на морской курорт, а на алкогольный курорт.

– А что делать на курорте? – закатил глаза он. – Одни бананы с пальм срывать? Я бананы и дома купить могу.

– Срывай, может найдешь себе развлечение, а не только как в руках бокал держать!

– Мне что как ты тупо загорать на пляже, потягивая манговый сок? – сморщил нос супруг Любы.

– Не помешало бы.

– Я что деньги на дорогущий курорт зарабатываю, чтобы в нем попить манговый сок? – нахмурил брови он.

– Пей.

– Я и так пью.

– Ты пьешь не то, что нужно!

– А что пить нужно? – взбил подушку муж.

– Пей манговый сок!

Даня поровнял спину на подушку:

– Манговый сок я могу попить и дома. Я целый год работал, отказывая в полноценном отдыхе. Все работа и работа! Да этот офис мне везде мерещится. И на работе, и во сне. Могу я раз в год нормально расслабиться?

– Так расслабляйся, но не с бокалом в руке.

– А с чем расслабляться? Когда меня расслабляет только бокал в руке.

– А жена видимо не расслабляет. – надула пухленькие губки она. – На жену наплевать. Что дома я тебя не вижу, что здесь. Везде одинаково. Дома в офисе с бумаг не слазишь, а на курорте со стакана слететь не поможешь. Положить бы тебе, Даня, в бокал ядро, чтобы ты как Мюнхгаузен на ядре улетел.

– Вот какая же ты!

– Какая?

– Добрая!

– Излишне добрая! – поправила у груди белый халат Люба. – Улетел на этом ядре и упал бы на бананы с пальмами.

– А почему на пальму с бананами? – потянул голову назад он.

– А при падении собрал бы урожай бананов, чтобы дома их не покупать.

– Любка, ты даже на курорте расслабиться не даешь. Вот что мне всё это? – хотел запустить в стену подушку, но попал в незнакомца он.

Глава 5

Муж Любы вытаращился на незнакомца и взглянул на время:

– А вы кто? Что вам нужно? Вы зачем к нам пожаловали в два часа ночи? – посмотрел на электронные часы. – Вам что заняться нечем, как бегать по нашему бунгало? Купите себе беговую дорожку, на ней и бегайте, а не там где мы с женой проживаем.

– Да я до вас докричаться не могу. Вы друг друга перебить не можете. – У меня счастье или несчастье. Я не знаю, как это назвать. Я не знаю, что мне делать. Еще немного я обморок плюхнусь. Вот проблема. Не слушала меня Зинка. Нужен ей был отдых. Вот тебе и отдых, что страшно в бунгало сидеть.

– У вас, что в бунгало завелся маньяк? – захохотал Даня.

– Нет. Жена рожает. Она должна была родить на три недели позднее, а рожает сегодня. Я не знаю, что мне делать. – суетился и бегал по бунгало незнакомец. – Я никогда не принимал роды. И я боюсь принимать роды.

– А от нас вы что хотите? – не моргая глазами пялился на мужчину Даня.

– Я хочу, чтобы вы приняли роды.

– Мы? – приложила руку к груди черноволосая красотка. – Мы вам, что акушеры, чтобы принимать роды.

– Так я тоже не акушер. – ходил взад перед незнакомец. – Пошлите побыстрее, она рожает. Вы понимаете или нет? Мне одному не справится. Помогите мне, пожалуйста. – с мольбой посмотрел на жену Дани мужчина. – Помогите принять роды. Вы женщина, вам легче. А я в этом слаб. У меня руки трясутся, видите?

Он вытянул по бунгало трясущие руки:

– Мне самому не принять роды. Люба, у меня на вас одна надежда. – опустил руки и сел на краешек кровати мужчина. – Даже сидеть тяжело, все тело будто распирает.

– Я не могу вам помочь.

– Люба, пойдемте быстрее. Ребенок ждать не будет. Кроме вас мне не к кому обратиться. На острове никого.

– Я не знаю. – мямлила и убрала рами черные длинные распущенные волосы к спине она. – Как мне вам помочь? Я тоже не умею принимать роды. Никогда ничем подобным не занималась.

– Вот и не ходи. Не занималась ничем подобным, вот и не нужно. – махнул рукой Даня. – Это его ребенок, а не наш, пусть сам и принимает роды. Все давайте, уходите, мы ляжем спать. Я только хороший сон видел, а вы взяли и меня разбудили. Выходите из бунгало, и я за вами закроюсь. – слетел с кровати, подлетел к двери и открыл её он. – Свободны!

– Даня, я схожу. – спрыгнула с кровати и потуже затянула пояс от халата супруга Дани. – Я попробую помочь.

Даня хлопал глазами и разводил руками:

– Да зачем тебе это? Не заморачивайся. Ложись спать и забудь, что к нам приходил непонятно кто. Ты не обязана никому принимать роды.

– Я пойду.

– Но … – попытался остановить жену муж.

– Я пошла, Даня. – подошла к выходу, собирая волосы в пучок она. – Ложись спать. Приду сама не знаю во сколько. Показывайте, где ваше бунгало. – обратилась к мужчине Люба.

– Побежали.

Они выбежали и подошли к пятому бунгало. За ним следом побежал муж. Бунгало забежала одна жена Дани, а сам Даня нервно трясся.

– А вы чего трясетесь? Не у вас же жена рожает на курорте без акушера, а не ваша?

– А моя жена принимает роды. – прорычал Даня. – Принимать роды, это вам не яичницу по утрам на завтрак съесть.

Через два часа вся вспотевшая выбежала жена Дани. На ней не было лица. Она увидела мужа и стукнула его по щеке:

– Любка, ты что? – подержался за ударенную щеку он. – Ты, что на мне вымещаешь изученность? Так сама же захотела принимать роды, я тебя отговаривал, но ты меня не слушала.

– Не ходи за мной. – тихим голосом прошептала женщина. Видеть тебя не хочется. Ночуй на улице. Кобель! – пошла в бунгало и закрыла дверь на замок она.

– Люба, открой дверь! Ты, что после родов спятила? Какой я тебе кобель?

– У меня нет сил с тобой разговорить, да и не хочется. – слабым голосом пропищала Люба. – На суде скажу. Да и ты сам должен догадываться, не маленький.

– На каком суде? Ты с ума сошла? Какой суд? – колотил по двери супруг Любы.

– Какой суд? Он еще и спрашивает! Бракоразводный!

– Любка, ты что со мной разводиться собралась?

– Нет, с любовником. – засмеялась у двери жена.

– Каким с любовником?

– С обычным.

– Люба, а что происходит? Про какой бракоразводный суд ты говоришь? Про какого любовника? Ты после родов вышла сама не своя. Как – то не положительно на тебя повлияли принятые тобою роды. Несешь бред. – стукнул в дверь он. – Люба, открой дверь! Хватит!

– Вот именно, что хватит меня считать глупой несоображающей курицей. – гаркнула женщина. – Ты, что думал, что я тупая курица и ничего не пойму? А вот и нет. Я обо всем догадалась.

Бросившийся на наш капот мужчина остановился и засмеялся:

– А оказывается вот что. Ой не могу, не жизнь, а сплошная комедия. Это же умора!

– А в чем умора? – заинтересовалась историей пары Любы и Дани я. – Почему жена с мужем разводиться хочет?

– А в чем смех и умора, так это … – не мог говорить и хохотал он. – Ой, живот болит от смеха. Я так хохотал, когда смотрел телевизор, что и сейчас остановиться не могу. Оказывается, когда жена принимала роды у незнакомки … – из глаз мужчины выступили слезы. – Это же надо жизнь непредсказуема подвернула! Точнее задницу подставила Любе. Подставила так, что Люба подала на развод.

– Каким образом подставила? – устремила взгляд на смеющего мужчину я.

– Таким образом. – давился от смеха он. – Когда жена Дани приняла ребенка. Это оказался мальчик.

– И что тут смешного? – ничего не понимала я. – Причем родившийся ребенок незнакомки и развод с мужем?

Я его кое – как разобрала, что незнакомец рассказывает, как и Антон. Он хохотал на всю стоянку так, что за спиной и медведя не услышали бы. Мужчина, хохоча, делился с тем, что увидел по телевизору:

– А притом. Люба приняла роды и на ножке увидела родинку точно такую же, как у Дани. Вот прикол. – хохотал он. – Это надо же такому произойти. Жена принимала роды у любовницы! Это надо же! Я как увидел это по телевизору, так у меня живот от смеха заболел.

– У любовницы? – удивилась я.

– Да! И в чем умора, что муж отрицает, что он изменял жене. Он говорит, что это не его ребенок.

– Так это же легко проверить. – усмехнулся муж. – Сделать тест на ДНК. Чего орать, когда можно спокойно сделать тест на ДНК. Тест на ДНК сделали?

– Да! – кивнул головой он. – На самой программе сделали. Ответ скажут в воскресенье. И как же дотерпеть до воскресенья? Я же весь измучаюсь. Зараза! Все – таки интересная передача. А рейтинг у передачи какой. Эту передачу смотрят миллионы телезрителей. Через каждые три недели с понедельника по пятницу рассказывают по одной невероятной истории, а чем заканчивается истории рассказывают лишь в воскресенье, а потом их во все селят в большую квартиру.

– Зачем? – вопросительно поглядела на мужчину я.

– В течении трех недель они живут в квартире с теми с кем поссорились. Организаторы шоу помогают им примириться, а на это смотрят телезрители.

– А зачем выставлять свою жизнь на всеобщее обозрение? Вся же страна увидит. – засунула руки в карман куртки я.

– А конце недели в прямом эфире проходит голосование. Пять историй и пять участников. Участники те, кто подал заявку и на всю страну не побоялся рассказать о себе и о своей истории. Зрители голосуют за ту историю, которая им больше всего приглянулась. А приз ведь не маленький. Большая сумма на кону.

– А какая сумма? – спросила я.

– Пять миллионов рублей.

Я присвистнула:

– Ого! Немаленькая сумма.

– Люба в прямом эфире кричала, что разведется с мужем. В воскресенье она узнает результаты теста. Любу с мужем с понедельника до воскресенья поселят в квартиру для примирения с другими участниками. Люба орала, что он может и не надеяться, что она померится с мужем. Сказала, что выиграет деньги и на них купит себе квартиру, так как ей жить негде. Поэтому она и подала заявку на передачу, чтобы попытаться выиграть деньги. – устал держать пакет и поставил его на асфальт мужчина. – А сумма да немаленькая. Да у передачи такие рейтинги, что будь у меня много миллионов, я бы сам отваливал через каждые две недели десять миллионов, а не пять. А моей сестре эта передача не интересна. Она телевизор не любит. Ей только самой где – нибудь бегать и скакать. Я из спальни вышел, зашел в гостиную. Она как спорила со своей подругой, так и продолжала спорить. Я ей сказал, что пошел домой. Она махнула рукой: "иди". Я вышел из подъезда. Иду себе спокойно. Никого не трогаю. Как сзади услышал, что кто – то бежит, я оглянулся. Мужчина несся, прям на меня. Ненормальный!

– Почему вы решили, что на вас? – засунул в руки карман брюк Антон.

– А потому я стоял один, поблизости никого не было. Да и он вытянул руки, чтобы схватить меня. Я не стал ждать, когда меня схватят и рванул. Он побежал за мной. Если он не меня хотел схватить, то тогда какого черта побежал за мной? Куда я бежал, туда и он. Я увидел вашу машину и кинулся на нее. Только тогда он от меня убежал в другую сторону. Вы меня пасли от психа. Может она меня с кем – то перепутал? – раздул широкие ноздри мужчина. – Скорее всего перепутал.

Супруг твердым голосом сказал:

– Номер.

– Чего номер? – хлопал ресницами мужчина.

– Продиктуйте ваш номер телефона.

– Зачем?

– Я найду того, кто за вами гонялся. Завтра придете ко мне. – достал красное удостоверение и развернул его муж перед самым носом мужчины.

– Ого! – испуганно выговорил незнакомец. – Да я не пойду к вам. Кто – то меня всего лишь на всего перепутал, не стоит никого искать. Я пойду домой.

– Ваш номер и вам сам позвоню. – убрал удостоверение в курточку Антон. – И давайте я вас до дома довезу. Вам будет спокойнее, что вас никто не догонит и мне.

– Да я сам доеду, вызову такси и поеду домой. – не соглашался и поднял с асфальта черный пакет он. – Мороки больше, чем спокойствия.

– Номер говорите.

– Да ладно. Записывайте.

Муж достал из куртки телефон и вбил номер телефона незнакомца.

– Садитесь в машину, и я вас довезу.

– Да я сам доеду. – отмахнулся незнакомец. – За мной никто не гонится.

– В машину.

– Да я сам могу доехать.

– Вы, что не поняли, что я сказал? – рявкнул муж. – Сели в машину и диктуйте ваш домашний адрес. Повторять больше не буду.

– Да понял вас. – пошел к задней двери и открыл её мужчина. – Повторять и не надо. Я вас понял. Мне же даже лучше. Прокачусь с комфортом. Хоть такси не вызывать и не ждать десять лет, когда оно подъедет.

Глава 6

Мужчина сидел сзади и без перестановки болтал:

– А вы бы не хотели участвовать в телевизионной передаче?

– Нет не хотели бы. – смотрел на дорогу Антон.

– А почему? А кто знает вдруг вы бы выиграли пять миллионов рублей. Это же такие деньги! Очуметь! Я никогда не держал в руках пять миллионов рублей. Я пять тысяч рублей в руках держу не часто, а тут такая сумма денег. Это же такие денжище! Будь у меня интересная история из жизни, я бы точно учувствовал в программе. Я бы как Люба купил себе квартиру, а не жил в съемной с оборванными обоями. А что делать? – разводил руками он. – Приходится, денег же нет. А вот моя соседка хочет участвовать в проекте. Вчера к Мише в гости зашел, так Рита давай на всю гостиную верещать:

– Миша, давай учувствовать в программе: "Жизнь непредсказуема". Выиграем деньги и махнем на Бали. Отдохнем от городской суеты. Я хочу туда, где тепло.

– Подойти к духовке. – держал в руках пульт от телевизора муж Риты.

– Зачем? – впилась пристальными и пронизывающими серыми глазами на мужа.

– Включи духовку и согреешься. – засмеялся он.

– Ты, что Миша? Зачем мне включать духовку?

– А что такого? Сама же просила, что тебе нужно тепло. Что просила, то и получай. – хохотал без перестановки.

– Но я не просила включать духовку.

– Но ты просила тепло.

– Но не от духовки же.

Сосед Миши и Риты с улыбкой заерзал по креслу:

– Рита, а вам есть что рассказать? Что в вашей жизни было непредсказуемого?

– Так я же тебе рассказывала две недели назад.

– А что ты ему рассказывала две недели назад? – оторвал взгляд от телевизора и уперся глазами на супругу Миша.

– Миш, да у Коли были помехи на телевизоре. Ты в это время был на работе, ко мне и Клавка заскочила на чай. Я тебе звонила, ты сказал, что задерживаешься на работе. С Колей и Клавой посмотрели передачу, и пошли пить чай. Разговорились про то, как мы с тобой познакомились. – высунула руку из кармана Рита. – Миша, а помнишь, как мы с тобой познакомились?

Миша фыркнул.

– Помню.

– Я стояла на остановке, погода ужасная. Я продрогла. Ты меня увидел и подошел ко мне. Я возвращалась с дачи, как ты меня заметил:

– Девушка, вам не холодно? – вышел из машины и подошел к остановке Миша.

– Холодно. – призналась и заерзала по лавке девушка. – На даче тепло, а на улицу хоть носа не показывай. Замерзнешь так, что три часа будешь отогреваться возле печки.

– Так садитесь в мою машину. Я вас довезу, куда вы пожелаете. Да и на улице темно. Вам не страшно стоять одной на остановке? – сунул руки в куртку мужчина.

– Немного страшновато. – призналась девушка. – Наступила осень, многие позакрывали дачу, а я в любое время года езжу на дачу. Неважно лето это, либо зима. Но зимой я езжу реже, чем летом. Зимой приезжаю на дачу, когда хочу отдохнуть от городской суеты. Сосед напротив меня на дачу приезжал, но в обед уехал. Он меня звал, я не поехала. Решила сама ехать на автобусе. Не предполагала, что на улице настолько холодно. – съежилась она. – Да и сосед ключи с дачи оставил, чтобы я котеночка вечером покормила. А он сам завтра вернется на дачу. Он, как и я любит природу и свежий воздух. Иногда же хочется отдохнуть от мегаполиса и посидеть где – нибудь подальше от городской суеты. Я приезжаю на дачу и расслабляюсь, вечерами читаю книгу, а после спать. Но вчера весь вечер был не такой как другие вечера на даче. – болтала приглянувшемуся незнакомцу Рита. – Я легла на диван, чтобы почитать книгу, как испуганный прибежал сосед. Поделился тем, что ходил к соседу на дачный участок и потерял ключи, а попасть в дом без ключей не может. Попросил со мной поискать ключ от дачи. Он включил фонарь. Искали мы его долго, но все же нашли. По возвращении пригласил меня на чай. Я согласилась. Мы попили чаю. Вернулась на свою дачу. Я всю ночь не спала. Страшно было.

– Почему страшно было? – почесал возле носа Миша.

– Мне казалось, что возле моего дачного домика кто – то ходил и всматривался в каждое окошко. Хорошо, что я затворила шторы. – плотно прижала колени друг к другу и содрогнулась она. – Не выспалась ночью.

– Так пошлите в мою машину. Согреетесь. В моей машине тепло.

– Вы меня до дома довезете?

– Довезу.

Девушка встала с лавочки. Миша открыл дверь Рите. Девушка вытащила руки из карманов:

– У вас тепло. – улыбнулась незнакомцу незнакомка.

– У меня всегда тепло. – тронулся с места он. – Так куда вас подвести? Диктуйте адрес. Я вас доставлю до дома в теплом виде.

– Паракорцовая двенадцать, восьмой подъезд.⁵ – отчеканила и от знакомства с Мишей улыбалась во весь рот она. – А живу я на третьем этаже.

– А вас как зовут?

– Рита.

– А я Миша. – улыбнулся широкой улыбкой он. – Вы говорите, что часто ездите на дачу. Вы на выходные на дачу ездите или в будни тоже?

– Как в голову взбредет, так и поеду. – взмахнула длинными черными ресницами Рита. – Могу раз в неделю приехать, а когда и каждый день езжу.

Миша довез девушку до дома и вышел из машины, чтобы проводит девушку до подъезда. Они стояли спиной к дороге. Миша с упорным взглядом вглядывался в глаза девушки:

– Рита, а можно ваш номер телефона?

– Можно. – рассеяла и продиктовала свои номер телефона незнакомцу она.

– Я вам обязательно позвоню. – махал телефоном Миша.

– Позвоните.

Она приложила ключ к домофону. Открыла дверь и скрылась за нею. Рита закричала. Миша, который стоял возле подъезда услышал крик Риты. К подъезду подошла девочка подросток, из рук у нее свисали ключи. Она испугалась крика и не стала открывать домофон. Миша вырвал ключи и открыл дверь. Он увидел, как в подъезде с капюшоном на голове мужчина выхватывал из рук Риты сумку. Они тянула сумку к себе. Сумка порвалась на части и она отлетела вместе с ней. Все содержимое из сумки высыпалось наружу.

– Отойди от девушки! – взревел Миша.

– А молочную шоколадку не хочешь? – дерзко хохотнул нападавший.

– Я тебе покажу молочную шоколадку. – подскочил к нападавшему и хотел повалить на пол Риту попутчик Риты.

Нападавший на Риту смог увернуться и выбежал из подъезда. Миша подал руку Рите:

– Вставайте, Рита. Вы сильно ушиблись?

– Спину ударила, а так ничего. Жить буду. – обхватила его руку и встала на ноги она. – Спасибо вам. Если бы не вы, то я не знаю, что со мной случилось. Как же мне теперь собрать вещи из сумки, которые валяются на полу?

– Вам нужен пакет.

– Я поднимусь до квартиры. – бормотала и подняла с полу ключи от квартиры она. – Я мигом поднимусь и вернусь.

– Я подожду вас. – кивнул головой он.

Девушка подошла к лестнице и стала подниматься на третий этаж. Где – то через минуту девушка заголосила:

– Ааааааа! Помогите!

Миша, не раздумываясь, побежал на крик девушки и увидел как мужчина, лица которого не было видно из – за натянутого капюшона. Он требовал, прижимая девушку к стене:

– Карманы выворачивай! Ты что плохо поняла? Или прям здесь в бетонный пол закатаю!

– Но у меня в карманах ничего нет, кроме ключей от квартиры. – дрожал голос Риты. – Они пустые. Что я вам покажу, когда в них пусто?

– Выворачивай я сказал.

– Но они пустые.

– Живо! – приложил руку к шее девушки нападавший.

Миша подошел сзади нападавшему. И как стукнул его кулаком по голове, что у того сползла рука с шеи Риты. У него в глазах потемнело, но он смог повернуться и взмахнул кулаком в нос Мише:

– На! Получай!

Миша не ожидал, что нападавший на Риту мужчина сможет стукнуть его, на мгновение закрыл глаза и запрыгал по лестничной клетке. Этим воспользовался сам нападавший. Он успел убежать до того, как Миша очухается. Рита отскочила от стены и подошла к Мише:

– Вам сильно больно? – испуганными глазами смотрела на Мишу она.

– Очень нежно. – с иронизировал мужчина.

– Давайте зайдем ко мне. – потянула его за руку она. – Вы умоете нос, а то у вас кровь. А я возьму пакет и сложу свои разбросанные вещи по подъезду.

– Да мне как – то неудобно заходить к вам.

– Все нормально. – достала ключи из куртки и открыла дверь от квартиры она. – Вы проходите в квартиру. Располагайтесь. Пройдете прямо по коридору, завернете налево, там увидите ванную комнату.

Девушка побежала до кухни, взяла пакет. Спустилась до первого этажа. Собрала вещи и поднялась в квартиру. Миша находился в ванной и смывал с лица кровь, которая текла из носа.

– Миша, я чайник поставила. Пошлите попьем чаю с конфетами. Хотите я могу вам и ужин приготовить.

– Да нет, что вы. – вытирал мокрые руки полотенцем он. – Неудобно вас утруждать.

– Да все удобно.

Мужчина засмеялся.

– Вас страшно одну оставлять. – с хохотом выходил из ванны Миша.

– Почему?

– Рита, вдруг на вас и в собственной квартире нападут. – рассмеялся он. – Я как вас одну отставляю, так на вас обязательно нападают. У вас не жизнь, а сплошное нападение.

Я и Антон слушали всю дорогу подлетевшему к нашей машине мужчину. Он захохотал:

– Это хоть кино снимай. – ерзал по сиденью незнакомец. – Это не жизнь, а сплошная комедия или ужас. Кто его разберет. Надо же такому случится, что на Риту напали в этот вечер и третий раз. Я не знаю плакать здесь или смеяться. – со смехом на его глазах выступали слезы. – Ритка, просто везучая на нападения. – хохотал он. – Один раз напали это ладно, но чтобы на тебя напали во второй раз через пять минут, так я такого никогда ни от кого не слышал. Но, чтобы еще и в третий раз нападали, так нонсенс! Это была бы бомба на телевидении! Такого никогда ни в одной передаче по телику не показывали. Это же фурор! Если Ритка все же надумается учувствовать в конкурсе, то я уверен, что она точно победит.

– А кто на нее напал третий? – сгорала от любопытства я.

Глава 7

Антон остановил машину.

– Я вас подвез к тому адресу, который вы мне сказали. – держал руки у руля он. – Идите, чтобы я видел, как вы входите в подъезд.

– Да я вижу, что мы приехали. Наконец – то я дома и спать. Быстрее бы до кровати доползти и лечь. А вы всегда такой серьезный?

Супруг промолчал, а я ответила:

– Только на работе.

– Спасибо вам, что довезли, а то бы я на такси позднее приехал. Я пошел.

– Идите. – коротко сказал муж.

Мужчина открыл дверь и спрыгнул с машины и захватил с собой черный пакет. Подошел к двери подъезда, как из него вышел представитель мужского пола. Я пригляделась к нему и поразилась. Антон приоткрыл окно. Я прислушалась к голосам мужчин:

– Миша, ты куда собрался на ночь глядя? – махал пакетом сосед Миши.

– Коля, да за сестрой поехал. Опять учудила в клубе. Отвезу ее домой. Как она меня достала со своими выкрутасами. На месте ей не сидится. То одно, то другое. Говорил Оле, чтобы увезти к родителям, но та не хочет. Ждет наивная, когда сестра исправится и перестанет показывать свои погульки. Оля от нее устала, я от нее устал. Она нам все нервы вымотала. Сколько можно гулять? Сядь дома и вяжи носки. Не нравится вязать носки, ну хоть кушать приготовь. Так нет же! Зачем нам что – то делать, когда мы лучше двоюродному брату или двоюродной сестре позвоним и пожалуемся на жизнь. Нам приходится постоянно её с каких – то вытаскивать передряг. Вчера гуляла всей компанией. Так напилась, что стояла на балконе с ключами от квартиры и махала руками как тупая птичка. Вот и домахалась, что ключи выпали из рук. Напилась дура! Позвонила мне на телефон и пьяным голосом верещала, что ключи из рук выпали и упали на землю. Я ей сонным голосом сказал, чтобы она сама спрыгнула с балкона за ключами. Так она заверещала, что она будет же она прыгать с балкона с двенадцатого этажа? Мне пришлось вставать, заводить машину и ехать до дуры сестры. Нашел в кустах ключи и открыл алкогольную квартиру. Как мне её выходки достали. Доведет меня, доложу её родителям, как ведет себя их дочь. Пусть от отца в шею получит. Одним махом из Москвы на Ямал переедет.

– Это типа ссылка? – захихикал Коля.

– А ей и без типа это устрою. Сейчас опять позвонила, – нервно помотал головой Маша. – Вот опять придется ехать спасать сестру. Как она меня раздражает! Выбесит меня, что отправится не на Ямал, а в заброшенную деревню на перевоспитание. Будет жить там полгода, пока разгульный характер не поменяет. А то слишком ведет себя нахально и разгульно. Прибил бы её! Как же мне надоели Оксанкины гуляния. Вот ты бы знал, Коля? Это же столько сил надо, что бегать за сестрой. Она же мне ночью отдохнуть не дает, как и Рите. Оле не дает покоя и мне. Зараза! Приеду сейчас и прибью её! Пусть идет к отцу пожалуется, он ей добавит. Все! Достала! Бесит!

– Миша, да не раздражаешься ты так. – поставил пакет на скамейку Коля.

– Да, как не раздражаться, когда она все нервы нам вымотала. – присел на скамейку Миша. – Опять ехать и её выручать. Эта дура напилась в баре. Да на такую сумму, что можно купить подержанный автомобиль! Совсем спятила! Крутит мной и сестрой. Пользуется нашей добротой. Вот как надо гулять за вечер, чтобы нагулять мимо ушей сто двадцать тысяч? У нее, что мимо рта алкоголь лился, что она напила на такую сумму денег? У нее совсем голову сорвало! Я приду и ей эту самую голову оторву. Достала, мерзавка! Пользуется нашей добротой и пользуется. Как же можно себя так себя непозволительно везти? Голову иногда же можно включать. У нее и включать нечего. На уме одни гулянки, да вечеринки и как больше выпить. Больше ничего в жизни не интересует. А сегодня и себя перешла. Это надо же! – раздраженно стукнул со всей силы по скамейке он. – Мерзавка! Негодяйка! Нагуляла сто двадцать тысяч! Идиотка! Безмозглая! Позвонила мне вся слезах, что она расплатиться в баре не может.

– Сколько тысяч? – сглотнул слюну и выпучил глаза сосед Миши. – Она за сегодняшний вечер нагуляла сто двадцать тысяч?

– Вот именно, что за один вечер. Пила, пила, вот и допила! – сжимал кулаки Миша. – Она бы поинтересовалась, есть ли у брата такая сумма денег. Это тебе же не семечки на базарном рынке купить. Ревет и мечется, что её из бара не выпускают. Все друзья укатили домой, расплатились за себя и уехали, а эта дура тупая осталась. Нет денег, так какого лешего пошла в бар? Следовало подумать, чем же будет расплачиваться, но нет же! Этой идиотке на ум этот вопрос не пришел! Ей ничего на ум не приходит, как одно – гуляночки – разгуляночки!

Коля сел к Мише и заохал:

– Я вашу сестру на днях видел. Она мне кое – что интересного рассказала, когда мы в очереди в магазине стояли. Она с сарказмом похихикала. Посмеялись, она купила сигареты на кассе и убежала.

– Что она рассказала? Какую – то глупую чушь? – растопырил пальцы Миша.

– Да нет, не чушь. – потер нос Коля. – Оксанка захихикала:

– Ой, Колька, я тут что придумала. Ты на месте упадешь. – тронула Колю за плечо сестра Миши и Оли. – Я буду учувствовать в программе.

– В какой программе?

– Ты же сам говорил, что обожаешь эту передачу "Жизнь непредсказуема". Я кинула заявку. Мне позвонили и пригласили придти на студию. Я им такое расскажу, что колобок нервно в сторонке отдыхает.

– И что расскажешь? – держал корзину в руках и не мог оторвать взгляда от девушки Коля. – У тебя есть, что рассказать про непредсказуемую жизнь? Что у тебя произошло? Поделись со мной. Я сгораю от нетерпения. Говори, Оксанка. Я весь не могу.

– Какой же ты, Колька, любопытный. – задорно посмеялась она. – Я не могу тебе рассказать.

– Почему?

– Тогда интриги не будет.

– Оксанка, ты что хочешь, чтобы я лопнул от любопытства? Давай рассказывай. Не тяни.

– Нет, Коля, не расскажу. – стояла впереди его она. – И не проси. Ничего не узнаешь. Жди, когда программа выйдет в эфир. – щелкнула его по носу она.

Коля высмеялся и потрогал за плечо Оксану он.

– Оксана, ну расскажи. Я обещаю, что никому не расскажу. Я буду молчать. Поделись со мной. Я и проголосую за тебя. Отдам голос за тебя и ты выиграешь деньги. Я всех знакомых попрошу, чтобы голосовали только за тебя. Ты мне только расскажи. Поделись.

– Коленька, не – а! Не поделюсь! На жевательную резинку! – засмеялась и взяла возле кассы с коробочки жевательную резинку она. – Жуй, Коленька.

– Да не хочу я жевать. – обратно положил в коробочку жевательную резинку он. – Оксан, ты же меня раздорила. Как я буду спать, когда не знаю, что у тебя интересного произошло? Мне же хочется узнать.

– Узнаешь, как и все зрители по телевизору.

– Ну, Оксанка, я тебе жевательную резинку куплю.

Она захохотала:

– Да я на пять миллионов могу купить горы жевательных резинок.

– Я только представил, как ты на пять миллионов купила горы жевательных резинок. Это же смешно. – хихикнул он. – Вся обжуешься и пережуешься.

– Ой, Колька. Н смеши меня. – положила руки на живот она. – Я с тобой на минуту курить перехотела. С тобой быть это умора.

– Оксан, а на что ты бы хотела потратить пять миллионов? Я бы вот себе купил квартиру, а то я снимаю. – устал держать корзинку с продуктами и поставил её на пол Коля.

– Куплю самокат и буду гонять. – надрывалась со смеху сестра Миши.

– Ты будешь гонять на самокате?

– Ну не всем же на Мерседесе ездить. – с хохотом произнесла Оксана. – Куплю самокат и стану разъезжать по городу. Это же прикольно!

– Прикольно? Да ты на самокате, как медведь на лыжах.

Оксана и Коля вдвоем захохотали. Настала очередь на кассе у Оксаны. Она купила сигареты, а Коля запрыгал перед ней:

– Оксан, можно я к тебе приду. Кто тебя знает, вдруг все расскажешь. Передумаешь и поделишься со мной первым, а потом уж телезрителям.

– Не надо ко мне приходить, Коля. – отшила его она. – Я дома очень редко бываю. Я везде, но не дома. Домой прихожу лишь поспать.

– Очень жаль, Оксана.

Она забрала сигареты и убежала. Коля прервал рассказ, а Миша закурил сигарету:

– Где Оксана собралась учувствовать? В какой передаче? Я что – то тебя, Коля, не понял. Повтори еще раз.

– В передаче "Непредсказуемая жизнь".

– Будет ей сегодня непредсказуемая ночь. Прибью её! Сто двадцать тысяч на дороге не валяются. – вскочил со скамейки он. – Ума нет ни грамма.

Миша подошел к машине, сел за руль и укатил. Коля схватил пакет со скамейки и открыл домофон. Он скрылся в подъезде. Антон развернул машину, и мы поехали домой. Я Мишу сразу узнала. Его было не трудно узнать. Мне хотелось спать. Я сонным голосом поинтересовалась у мужа:

– Антон, а ты не догадываешься, кто мог убить маму Севки?

– Все покажет следствие. – улыбался мне муж и остановился возле светофора он.

– А какой мотив убийства Клавы?

– Женя, а ты случаем опять не заинтересовалась новым делом? Одного было мало, так захотела второго?

– Я … – не знала, что ответить и не хотелось врать Антону мне. – Антон, мне любопытно, кто же убийца. Маленький сын остался без матери. Как же он будет без мамы?

– Не забивай голову, Женя. – стучал пальцами по рулю супруг. – Тебе стоит отвлечься. Съездишь со мной в командировку на море, там отдохнешь и придешь в себя. А что если … – заблестели глаза у Антона. – А что если завтра мы с тобой отравимся в боулинг? Ты же любишь боулинг. Отвлечешься немного и придешь в себя, после сегодняшнего вечера.

– Нет. Я не пойду в боулинг. Я завтра буду у Севки. Уложу его спать и приду домой.

– Женя, не поступай так. – прямо по дороге поехал муж. – Тебе не нужно ходить до мальчика. Не стоит. Не ходи завтра не куда. Отдохни дома, как и хотела, сходи до Тани. Она и так одна не может находиться. Сидит одна в больнице. Ваня не часто её навещает, да и ты надумала сидеть с чужим ребенком. Не стоит сидеть с Севой.

– Как не поступать, Антон?

– Сева привыкнет к тебе. Дети быстро привыкают. – вздыхал он. – Откажись от этой затеи.

– Я только один раз схожу.

– По одному его виду понял, что это не на один раз. Завтра посидишь с Севой, а отец попросит еще посидеть с сыном. Ты же ведь не откажешься помочь?

Я промолчала.

– Не откажешься. – понял меня муж.

– Не откажусь.

– Эх, Женька, Женька.

Мы подъехали к дому, и зашли в квартиру. Я и Антон прошли в спальню. Васька спал, развалившись на кровати. Муж, улыбаясь, проговорил:

– Женя, отодвигай кота, а то Васька всю нашу кровать занял. – обнял меня супруг. – А ты над чем, родная, задумалась?

Глава 8

Я отодвинула кота на мой край, приняла душ и легла на кровать. Я ответила на вопрос мужу:

– Задумалась над тем, как же на Риту напали третий раз? – честно ответила я.

Я уместилась поближе к мужу, как мы услышали наших соседей: возмущенную Илону и крикливого недовольногоЛеню

– Да, что ты говоришь! – топала ногами она. – Не виноват он! Я что ли виновата, что приехал ко мне на работу? Все иди спать! Два часа ночи, ты мне спать не даешь.

– Я тебе не даю спать? – кричал он. – Это мы мне не даешь спать.

– Я тебе? А ха – ха! – хохотнула соседка. – Да как же! Держи одеяло раскрытым! А то жарко в комнате!

– А чего раскрытым? Я спать хочу.

– Ну, вот и спи! Все! Дай спать! От тебя, Леня, нет покоя ни днем, ни ночью.

– А когда это я тебе днем покоя не давал?

– Отвернись!

Илона буркнула:

– Илона, говори. Я же не отстану.

– Отвернись, я сказала! – закипала женщина. – И спи уже! И мне дай спать.

– А чего отвернись? Отвечай на мой вопрос, когда я тебе покоя не давал? – раздражился сосед. – Как я мог не дать тебе покоя, когда ты была на работе? А я в это время был на своей работе.

– Был он! – хмыкнула она. – А кто ко мне приехал на работу, спрашивая: "Илоночка, да меня шеф по работе отправил. Я увидел твой офис и решил заскочить. Скажи, а где у нас в квартире открывашка? А зачем тебе, Леня, в два часа дня знать, где у нас дома открывашка? А?

– Так ты утром вперед меня ускакала. Я хотел консервную банку открыть, с отварной картошечкой поесть. Подошел к ящику, где мы обычно кладем открывашку. Я открыл ящик, а там пусто. Открывашки нет. Я тебе позвонил, а ты сама трубку не брала. Я тебе раз пятьсот звонил, а ты не алло! А надо было быть алло!

– То есть я еще и виновата, что я была за рулем? – бесилась Илона.

– Могла бы ответить.

– Я за рулем была.

– Могла бы и перезвонить. – негодовал он. – Но ты же этого не сделала. Что было сложно перезвонить мужу?

– Я была на работе, а не в спа салоне.

– Да ты бы и в спа салоне не ответила.

– Не ответила бы! Так как бы в спа салоне отдыхала.

Я тихонько рассмеялась, муж следом за мной. А Леня раздражался все больше и больше:

– Что на отдыхе ты не ответила бы, что на работе не отвечаешь. Так, когда же ты тогда, Илона, отвечаешь?

– Дома отвечу.

– Ты и дома не отвечаешь! – шипел муж Илоны. – Из дома позвонил, ты не ответила. Приехал на работу снова не ответила. Пришла домой опять же мне не ответила на мой вопрос.

– Леня, так ты у меня дома не спрашивал, где открывашка. Я приехала с работы, но что – то ни одного вопроса про открывашку не вспоминается.

– Теперь спрашиваю!

– Она у соседей. У Вали с Женей.

– Что у Вали с Женей? – не понял Леня.

– Леня, не тупи!

– Да не туплю я!

– Тупишь на ровном месте. – кипела женщина. – Ты когда в душе мылся, то пришла Валя и попросила у меня открывашку, а то у них своя затупилась. Я ей и одолжила. Открывашка находится в квартире Вали и Жени.

– А на работе, Илона, сказать не могла? Да?

– Не могла. Рядом стоял начальник, а ты спрашиваешь, чем же тебе открыть консервную банку и завопил на весь офис про открывашку.

– Я вовсе не вопил.

– Вопил.

– Не вопил я, Илона.

– Не хватало только горячего утюга!

– А утюг здесь причем?

– При том! – рычала она. – Надо же да такого додуматься! На меня все коллеги смотрели и ржали надо мной. Вот ты скажи мне какого черта махал по всему офису рыбной консервной банкой? Это же возмутительно! Приехать ко мне на работу с рыбной консервной банкой. Вытащил из своей сумки и давай размахиваться ею. Как будто в руках держал не рыбную консервную банку, а веер! Да лучше ты бы уж веером размахивался, чем рыбной консервной банкой.

– А я что женщина размахиваться веером?

– А у меня, что офис переделался в рыбный консервный завод?

Антон залился смехом, да и я тоже.

– Илоночка, не распыляйся.

– Сам не распыляйся. Отвернись!

– Илоночка, ну что такого приехал в твой офис с консервной банкой?

– Леня … ты … – подбирала слово жена. – Слов нет. Отвернись и дай мне спать.

– А чего дуться? Ну приехал в твой офис с консервной банкой и что сразу "отвернись"? На что дуешься не понимаю.

– Не понимает он! – вздернула одеяло соседка. – Ты какого черта у моих коллег спрашивал открывашку? Ты своими мыслишками не мог додуматься, что откуда у моих коллег на работе открывашка?

– Ну мало ли! Кто мог знать, что вы не едите на работе рыбу из консервных банок.

– Только и думаем, как бы на работе поесть рыбу из консервной банки. – съязвила и поправила подушку она.

– Илона, не распыляйся.

– Ты бы еще с собой стиральную машину взял и попросил у коллег порошок.

– А что надо?

Жена грозно посмотрела на мужа. Он укрылся одеялом:

– Я понял.

– Раз понял, тогда спи.

– Чего ты кипятишься? Я не понимаю. Сама утром на мой звонок не ответила. – негодующим голосом верещал Леня. – А я сильно хотел рыбной консервы и прихватил собой. Думал, что на работе открою, но на работе я и ни на минуту не присел. Меня шеф отправил по всему городу кататься. Мне есть захотелось, вот к тебе и заехал.

– А у меня, что вместо офиса ресторан?

– Но я бы мог у тебя хотя бы перекусить.

– Но не рыбой же из консервной банки. – рявкнула Илона.

– А что такого? Рыба как рыба.

– Дай мне спать!

– Илона, да хватит тебе распыляться. Могла бы мне и чаю на работе предложить. Я же не обиделся и не надулся от того, что ты любимому мужу даже чай не предложила. Я же мог на тебя обидеться, но я же этого не сделал

– Как я могла тебе предложить чай, когда ты не поленился и подошел к каждому из моих коллег. Просил открывашку у каждого, чтобы отрыть тебе рыбную консервную банку, стоя с ней в руке. – кричала соседка.

– А что надо было лежать с консервной банкой?

– Все, Леня. Спи.

– Я к тебе сегодня на обед приеду.

– Зачем? – повернулась к мужу жена. – Не надо ко мне приезжать. У себя на работе сиди и у себя обедай, чем твоя душа пожелает.

– Так меня шеф сегодня опять в город отправит мотаться. Илоночка, я буду проезжать мимо твоего офиса, я к тебе заскачу на обед.

– Спасибо, но я как – нибудь обойдусь от такого счастья. – отвернулась от Лени Илона.

– Илоночка, ты сказала так, будто я несчастье.

– После всего я могла бы с тобой год не разговаривать, но я с тобой как – то разговариваю. Тебе повезло, что я отходчивая.

– Ты отходчивая? А кто со мной неделю не разговаривал? Лермонтов что ли?

– А ты, Ленечка, почитай Лермонтова, может немного начнешь вести себя по – другому и станешь осознавать, что ты делаешь.

– Некогда мне Лермонтова читать.

– Зато есть время, чтобы размахиваться рыбной консервной банкой.

– Ну и помахал и что?

– Ничего. Спи.

– Илона!

– Да!

– Ты напряжена.

– А как с тобой будешь не напряженной?

– Не стоит напрягаться, Илоночка. – громким ласковым голосом гласил Леня. – Дай я тебя поцелую, только не дуйся.

– Сам себя целуй. – проворчала соседка.

– Да как я сам себя поцелую?

– Как хочешь, так и целуй! – голосила Илона.

– Но я хочу поцеловать тебя.

– А я бы хотела, чтобы ты в мой офис никогда не приезжал.

– Но почему? Из – за рыбной консервной банки? Хочешь я больше не буду к тебе приезжать с консервными банками?

– Сам не приезжай.

– Да почему? – допытывал жену супруг. – Я к тебе и раньше приезжал.

– Приезжал он! В предпоследний раз, когда ты ко мне приезжал ты что делал в моем офисе? Ну же вспоминай, Леня. – кричала жена. – Вспомнил?

– Ну да, я приехал к тебе с картошкой.

– Стоял с сеткой в руке, из которой торчала картошка.

– Хорошо. Я к тебе прислушаюсь. В следующий раз у тебя на работе не буду стоять, а сразу лягу на пол. – расхохотался он.

– Ни какого следующего раза. Не приезжай ко мне на работу больше. Проезжай мой офис мимо. А еще лучше объезжай за километра два. Заезжай куда хочешь, но только не ко мне!

– Хоть к любовнице? – разразился смехом Леня.

– Это уже ни в какие ворота не лезет. – спрыгнула с кровати и схватила в руки подушку она.

– Илоночка, да я же пошутил. Ложись спать со мной. Не уходи. Я всегда на работе. И даже на работе я всегда мчусь только к тебе. – пытался помериться с женой сосед. – Неудачно ляпнул. Прости меня.

– Очень неудачно ляпнул.

Леня попробовал образумить обидевшую на него жену:

– Я согласен. Отойди от двери. Не надо к ней прижиматься. Меня бы так обняла. – как ласковый котеночек мурлыкал Леня. – Давай, Илоночка, ложись на подушечку.

– Леня, ты правда пошутил?

– Да, правда.

– Смотри у меня. – запустила в него подушку и легла на кровать жена.

– А что мне смотреть? К кому же я буду в офис привозить рыбные консервы и картошечку? А чего ты со мной после этого, Илона, неделю не разговаривала?

– Леня, вот ты мне скажи, ты зачем мне в офис притащил картошку?

– У нас один с дачи продавал картошку. Я купил пакет картошки. Привез тебе показать, чтобы ты посмотрела и сказала, сколько купить домашней свежей картошечки.

– И по интернету фотографию отправит не судьба?

– Да я как – то не подумал.

– А как ты хорошо подумал, что подошел к каждому из моих коллег, предлагая им купить вкусную картошечку у Дмитриевича. – сердито говорила жена. Ты уехал, а после этого на меня косились. Называя за моей спиной, что я жена ненормального картошечника, который в центре Москвы носился по офису, предлагая приобрести картошку у Дмитриевича.

– Да ладно тебе, Илона. Картошку все хотят есть. И в центре Москвы и на окраине.

– Ты бы еще ботву притащил в мой офис! Это в твоем духе!

– А что надо?

Жена сверлила мужа вглядом, а муж пробормотал:

– Я понял!

– Ничего ты не понял! – рычала она. – А сегодня, а точнее вчера приперся в офис центр Москвы с рыбной консервной банкой. Махал сардинеллой, а я из – за тебя мучайся. И теперь меня называют …

– Как называют, Илоночка?

– Я теперь сардинелловая картошечка, а мой муж сардинелловый картошечник.

Леня захохотал. Я и сама не смогла не засмеяться, как и Антон.

– Да пусть говорят, что хотят. – просмеялся он. – Я же твоим коллегам хотел сделать как лучше. Они сами этого не оценили. А могли бы заценить. Глупцы! – снова хохотнул Леня. – Ничего не понимают.

– Чем лучше? Что на меня за моей спиной называют сардинелловой картошечкой? – вскипала женщина. – Вот это они прекрасно понимают.

– Овощи с огорода вкуснее и полезнее, чем на прилавках магазина. – доходчиво объяснял жене супруг. – Непонятно, что продают. Ни какого вкуса, ни аромата. Польют непонятной химии, а мы ешьте. Вот и пусть твои коллеги едят сплошную химию, а я буду питаться здоровой пищей, как и ты.

Глава 9

Утром проснувшись, я, потягиваясь в кровати, провела рукой по кровати и не обнаружила мужа, но увидела спящего кота. Кот прибежал на место мужа. Привык спать со мной, когда дома нет Антона. Мой муж часто находится в командировках и чтобы вечерами не скучать дома одной я взяла кота Ваську. И ни разу об этом не пожалела. В спальню забежал Антон. Супруг глянул на меня, потом перевел взгляд на спящего кота:

– Не успел я встать, как кот занял мое место. – подошел кровати Антон. – Мне на работу пора, Жень. – бережно поцеловал меня в щечку он. – Ближе к вечеру вернусь. Я тебе в обед позвоню, узнаю как ты.

– Да и мне пора идти до Севы. Звони, мне за радость поговорить с мужем. – поднялась с кровати я. – Умоюсь и до Севки.

Я скрылась ванной. Умылась и приняла душ. В комнате я переоделась в джинсы и надела фиолетовую кофту. Накинула на себя куртку и шапку. Обулась и добежала до подъезда Севы. Набрала на домофоне цифры восемьсот десять. Я услышала писк и открыла дверь. Поднялась до квартиры и зашла внутрь. Меня у двери встретила в синих брюках и белой блузке заплаканная Варя.

Она высокого роста со стройным телосложением. Глаза небольшие и зеленого цвета. Ресницы подкручены и густо накрашены черной тушью. На верхних веках Варя нарисовала узкую черную стрелку. Губы пухленькие и намазаны ярко красной помадой, нос небольшой, а на щеках ямочки. Длинные черные волосы собраны в тугой хвостик.

– Спасибо вам, что вы пришли. Мне через час стоит выдвигаться на работу. Если я опоздаю, то меня уволят. Костя предупредил меня, что вы придете. Да и я вас вчера видела на кухне. – закрыла за мной дверь подруга Клавы. – Я собираюсь идти на работу, а слезы комом стоят. Севка спит, поздно вчера легли. Он после вашего ухода проснулся, не могли усыпить ребенка. Всю ночь проплакал. Кое – как смогли усыпить Севку. Клавка умерла и что же теперь делать? Как Севка будет без мамы? Он же все с мамой. Папа пропадает на работе, а мама с ребенком вечерами, а папы нет. Придет в девять десять часов вечера, а жена прыгай от удовольствия. – провела меня в кухню и включила чайник она. – Мужа практически не видела. Все на работе пропадал. Клавка от него уйти хотела, так как она его не видит совсем. – зарыдала и потекла черной струйкой по щеке тушь у женщины. – Я ее, конечно, отговаривала, чтобы она осталась с мужем. Чего разводиться, когда муж пропадает на работе? А ей внимания не хватало. Сама Клавка говорила, что он отвернется от нее и спит. Она со мной поделилась, что их брак держал только ребенок. Если бы не он, то она давно с ним развелась. А я вот что думаю, – достала кружки и налила в них чаю она, – а что если у Кости была любовница? Я Клавке о своих мыслях не говорила. Домой он приходит поздно, постоянно задерживается на работе. Это раз. С женой практически не общались, так перекидывались лишь словами о ребенке, вот и вся семья. Это два.

Она поставила кружки на стол и поставила черную кружку в мою сторону. Я на столе взяла печеньку, откусила её и внимательно слушала, что болтает Варя:

– От жены отворачивался и спал стенкой. Это три. – загибала пальцы подруга Клавы. – Она на днях рыдала на моем плече:

– Варька, я устала и думаю развестись. Муж не обращает на меня никакого внимания. – лились слезы градом у мамы Севы. – Я устала от такой семейной жизни. Я не такую себе представляла семейную жизнь. Я же все время только с ребенком, мужа не вижу. Он все время проводит на работе. Иногда меня отвлекает Ольга, когда с её сестрой что – нибудь случится, а так я постоянно одна. Мне хотелось совершенно другую семейную жизнь. Видеть перед собой любящего заботливого мужчину, а всё вышло наоборот. Ни любви, ни заботы. Он другой. Первые месяцы после рождения Севки он проявлял заботу и внимание, а после все куда – то испарилось. Я даже не поняла, что произошло. Нас позвали в гости Миша и Рита. Мы сходили к ним, а домой от них он пришел не такой, каким ушел к ним. Костя после возвращения от Миши стал чужим, а не родным, как был до этого.

– Так поговори с мужем. – дала совет Клаве Варя. – Вы же семья, а в семье нужно разговаривать, а не держать всё в себе.