Читать книгу НЛП. Искусство быть богатым. Как управлять энергией денег - Надежда Владиславова - Страница 5

Казалось бы, все просто: за сапоги – деньги, за деньги – картошку. Но тогда почему деньги – табуированная тема? Почему говорить о них считается чуть ли не неприличным? Прямо как о сексе или о власти…

Чтобы ответить на этот вопрос, нам придется подробно разобраться, какую роль мы приписываем деньгам и почему. Их роль в человеческом сообществе мы уже выяснили: деньги – эквивалент ценности и сложное средство обмена, передаются они от человека к человеку или от группы людей группе людей. Ничего сложного.

Однако при слове «деньги» или при возникновении тем, связанных с деньгами, многие люди неожиданно впадают в какое-то измененное состояние сознания – либо они становятся растерянными, либо раздражительными и неадекватно агрессивными, а иногда вдруг впадают в глубокую печаль. А еще они могут строго сказать, словно цитируя общепринятую истину, что «деньги – это не тема для разговора». Спрашивается, почему? Психологи даже по этому поводу шутят, что деньги похожи на секс: «Все хотят, всем не хватает, и все стесняются об этом говорить».

На самом деле разгадка совсем близко, если пойти по следу этой аналогии с сексом.

Сколько мне ни доводилось проводить психотерапию с клиентами, которые жаловались на проблемы в сексуальной сфере, в 99 % случаев выяснялось, что дело не в сексе, а в коммуникации. Коммуникация – это как раз моя любимая тема. Как только мы с теми парами разбирались в их повседневной коммуникации и они, соответственно, научались адекватно говорить между собой о своих желаниях и предпочтениях, а также слушать и слышать другого человека, – автоматически уходили проблемы и в сексе. То есть секс – это продолжение темы «Отношения и коммуникация».

А теперь давайте ответим на такой вопрос: с кем у нас формируются самые ранние близкие отношения? Конечно, с родителями или с теми людьми, которые их в детстве нам заменяли, и это – первая модель отношений и коммуникации, которую мы усваиваем на этапе формирования всей нашей модели мира. То есть проблемы во взрослой коммуникации у нас возникают в том случае, если в раннем возрасте нами были усвоены какие-то не очень правильные модели взаимоотношений.

Проблемы во взрослых отношениях проявляются, когда мы упорно пытаемся воспроизвести какую-то удобную и понятную нам модель отношений из своей родительской семьи, особенно, если она всегда бессознательно воспринималась нами как надежная и устойчивая. Второй вариант формирования проблем с близким человеком – когда мы пытаемся достроить во взрослых отношениях то, чего недополучили в детском возрасте. Если мы много чего недополучили и тема эта не осознана и не проработана, то очень вероятно возникновение зависимости от своего партнера или партнерши либо избегание отношений как таковых – чтобы не было больно.

Хорошо, это все об отношениях, а при чем же здесь деньги?

А при том, что деньги – это тоже одна из возможных форм компенсации того, что человек недополучил в детстве. Например, мы уже знаем, что деньги – это эквивалент ценности. Так вот, если у человека плохо с ощущением собственной ценности для мира, – и это, конечно, родом из детства, – он пытается достроить эту собственную ценность либо отношениями, либо деньгами. А если у него не очень складываются отношения с деньгами, то он начинает их обесценивать – прямо как в истории про лису и виноград. Дела обстоят еще сложнее, если обесценивание денег – это еще и унаследованная привычка, и в следующей главе мы будем подробно говорить об унаследованных установках по поводу денег и о том, как с ними работать.

Итак, во взрослом состоянии человек пытается достроить в своем мире то, что недополучил в детстве. Что это может быть, помимо самоценности? При помощи денег мы можем пытаться привлечь к себе внимание, повысить свою самооценку – как потребность в признании своих заслуг, обрести ощущение своей силы и значимости в этом мире. Все перечисленное человек пытается достроить при помощи отношений с близким человеком либо при помощи денег. И в этом случае деньги наделяются, можно сказать, почти родительскими функциями.

Получается, что, когда мы признаем, что нам не хватает денег, мы косвенно соглашаемся, что у нас неважно с ощущением своей ценности для мира, неважно с самооценкой, с ощущением значимости своего мнения для других и еще – что окружающие не очень хотят признавать наши заслуги. И знаете, к каким чувствам нас это отправляет? К чувству вины и чувству стыда!

Если я не ощущаю своей ценности для мира, то это заставляет меня регрессировать в свое детство и признать, что моя мама меня не ценит. А если моя мама меня не ценит – это значит, что я плохой, потому что сказать про маму, что она неправа, – нельзя, иначе она меня бросит, и я перестану ощущать себя в безопасности. А если я не ощущаю себя в безопасности, то это значит, родители не хотят обо мне заботиться, а это значит, что я виноват и я плохой.

Почему «я плохой»? Потому что такой подход дает иллюзорную возможность контроля над происходящим. Не просто «родители меня не любят» – это слишком страшно, потому что тогда сама жизнь под угрозой. Знаете, почему ребенок не может признать, что мама или папа в чем-то неправы? Потому что животный архаический страх быть оставленным своими родителями равносилен страху смерти. Почему? Потому что никакой детеныш, особенно человеческий, не может выжить без опекающего взрослого. А если мама, которая живет в моей голове, меня не любит, то это значит, что я реально могу умереть. Кстати, здесь стоит заметить, что реальная мама и мама из детства, «живущая у меня в голове», – могут быть совершенно не похожи между собой. Тем не менее чувствовать, что мама меня не любит, – это слишком страшно, и поэтому об этом лучше не думать.

Значительно безопаснее думать, что это «я плохой, поэтому мама сейчас меня не любит, а если буду хорошим, то мама опять меня полюбит», и тогда возникает некая иллюзия контроля над ситуацией.

Так вот: если кто-то в детстве недополучил, например, ощущения безопасности, то при помощи денег он изо всех сил пытается достроить свою безопасность. Если человек недополучил в семье ощущения своей ценности, то при помощи денег он пытается добрать ощущения своей ценности в этом мире. Если человек ощущал свою беспомощность и бессилие, то ему хочется обрести власть и силу при помощи денег. Дать ребенку ощущение безопасности, самоценности, своей силы и значимости – это задачи и функции родителей. Если мы хотим добрать этих качеств за счет денег, то получается, что мы вешаем на деньги родительские функции. Именно поэтому страх остаться без денег часто равносилен страху смерти.

Хорошо. И теперь предположим, у человека, который пытается при помощи денег достроить свой недостроенный мир, их заработать не получается. Что тогда с ним происходит? Первый вариант – он все же решает доказать себе и миру, что является ценностью для этого мира, и тогда он упорно движется вперед, в конце концов научается зарабатывать деньги и становится богатым человеком. Мы видим, что такое возможно, – по историям некоторых миллионеров и просто богатых людей, выросших в бедности и сложных семьях.

А если человек не смог заработать денег и не ощущает в себе достаточно сил, чтобы разбогатеть, доказав таким образом всему миру и самому себе, что он ценность? Тогда он психологически регрессирует до детского возраста и начинает обвинять… деньги. Родителей же обвинять нельзя! А деньги – можно! От этого и идут установки, что от денег все беды, что деньги – это зло, грязь и так далее. Все детские обиды и гнев «сливаются» на деньги, и это безопасно, потому что деньги ответить не могут.

Когда человек начинает серьезно прорабатывать в себе тему денег, то всегда выясняется, что это на самом деле не о деньгах, а об отношении к себе, о чувстве собственного достоинства, это о видении своего будущего, о коммуникации с близкими и не очень близкими людьми, это вопрос о том, «достоин» я или «не достоин».

Вот, например, цитата одной из участниц курса, которую в самом его начале накрыл мощный инсайт, каково ее основное противоречие во взаимоотношениях с деньгами и где их корни.

«Зацепил тезис о том, что деньги выполняют роль родителей. И в этот момент слетел интернет. Пока перезагружала компьютер, понеслось осознание: „Что я достраиваю с помощью денег? Ведь я достраиваю ощущение защищенности, которого так не хватало в детстве. Очень рано родители переложили на меня функции защитника семьи, и отсюда – мое гиперразвитое чувство ответственности, стремление всегда самой контролировать ситуацию. Но при этом отцу было важно быть главным кормильцем семьи, и он препятствовал тому, чтобы я сама зарабатывала деньги во время учебы в институте. То есть нужно чувство защищенности, а зарабатывать деньги – невозможно. И я в этом перекосе застряла очень надолго, до конца не вышла и по сей день…“»

Тема денег всегда призывает нас в конечном итоге к разговору о самом себе: кто я есть и куда иду. Это призыв посмотреть на себя как бы через новую сферу – сферу денег – и определить, в каком качестве я сквозь нее вырисовываюсь.