Читать книгу Рона. Когда нельзя любить. Книга 1 - Надежда Волгина - Страница 7

Я сидела на берегу озера и ждала, когда просохнет одежда. Никола милостиво разрешил мне прогуляться и освежиться, заверив, что днем тут опасаться нечего. На обратном пути велел набрать листьев для своего ложа. Даже показал, где растут, и дал понять, что до этого я занимала его «постель».

Солнце все еще нещадно палило, хоть уже и опустилось довольно низко к горизонту. Вещи я разложила на большом камне, не спрятанном в тени. Раздеваться не рискнула и купаться отправилась прямо в сорочке. Наплескалась вволю, а потом выбралась обсыхать под кустик. Даже в тени прохлада была приятная. Я не мерзла, а сорочка с панталонами очень быстро сохли прямо на мне. Еще радовал тот факт, что на обратном пути смогу снова облачиться в платье. Оставалось надеяться, что к тому времени хоть немного похолодает. Перепады температур тут, конечно, были неестественными. Сдается мне, что и для здоровья это не очень хорошо. Благо, на него я не жаловалась и планировала подержаться тут как можно дольше в здравии.

Пока обсыхала, размышляла. Вернее, пыталась усвоить все то, что услышала от Николы. Мама часто мне рассказывала про Млеку. Отчасти, я даже любила слушать ее страшилки, как сама их называла. Это место неизменно представлялось мне мрачным, с живущими здесь чудовищами. Как страшная сказка, которую слушаешь, замираешь от ужаса и тихо радуешься, что все это происходит не с тобой, а в вымышленном мире. Но глядя на повсеместную красоту, я никак не могла сопоставить действительность и вымысел. И уж тем более, трудно было поверить, что все это дело рук магов, что они на самом деле могли сотворить такое мрачное место на изнанке мира.

На обратном пути я наелась ягод, догадывалась, что сегодня уже больше перекусить не удастся. Пришлось сделать несколько ходок за листьями, пока я не убедилась, что ложе мое получилось довольно мягкое и не в пример выше постилки Николы. Пусть теперь завидует. Самого его в пещере не оказалось, чему я несказанно обрадовалась. Не сразу заметила одежду Николы. Получается, ушел он в образе волка. Оставалось надеяться, что вернется к ночи, а иначе как я тут без костров-то?

Собственная беспомощность меня напрягала. Никогда не считала себя нытиком или капризулей, но здесь не могла отделаться от мысли, что именно такой меня и видит Никола. Но я ведь очень выносливая! И мама говорила, что моей выносливости на десятерых хватит. Ведь я могу сама набрать сухих веток и попытаться развести огонь. А если бы Николы не оказалось рядом?..

Подобные мысли, изрядно приправленные стыдом, побудили меня к решительным действиям. Вместо того, чтобы сидеть в пещере и дожидаться волка, я принялась бродить меж исполинов с толстенными стволами, собирая хворост. Так увлеклась, что набрала его гораздо больше даже, чем нужно было для двух костров.

К тому времени уже начало активно смеркаться. Вместе с сумерками в душу заползал страх. А Никола все не возвращался. Мне ничего не оставалось, как попытаться добыть искру самостоятельно.

В теории я все знала отлично. Отец не раз нам с мамой рассказывал историю, как в молодости, когда Дмитрий Солодей отправил его с поручением в другой город, он вынужден был заночевать в лесу. А на улице стояла зима, и морозы держались суровые. Кресала у него с собой не было, и чтоб не замерзнуть в лесу, он разжигал огонь при помощи подручных средств.

Восстановив рассказ отца в памяти с точностью до единого слова, я нашла обрубок бревна и палку гораздо тоньше. Неожиданно трудно оказалось вырезать ножиком Николы углубление в бревне, куда следовало потом вставить палочку. Нож был таким острым, что я боялась поотрезать себе пальцы. Но все же я победила – дырка получилась хоть и карявенькая, но, хотелось верить, вполне пригодная. Ну а дальше начались настоящие мучения, и знай я заранее, что так будет, ни за что бы не взялась за это хлопотное дело. Но отступить не могла, хотелось прежде всего самой поверить в собственные силы.

Собрав мелких и самых сухих веточек, я сплела из них что-то наподобие маленького птичьего гнездышка и положил на бревно так, чтобы углубление оказалось как раз посередине. Вставила полку поменьше и принялась крутить ее между ладонями. От боли я уже подвывала через несколько минут, а тонкий дымок только начал появляться от всех моих телодвижений. К тому моменту, когда «гнездо» принялось тлеть, я уже находилась в полуобморочном состоянии и рук своих практически не чувствовала. О том, как дрожали они, пока я раздувала сначала маленький огонь в руках, а потом и большой, вообще молчу. Но костер я все же разожгла. Павда далеко не была уверена, что смогу сделать еще раз. Да и, сдается мне, что ладони залечивать буду долго.

К тому времени, когда у входа в пещеру ярко заполыхал костер, на Млеку опустилась кромешная тьма. На этот раз даже луна пряталась за грозовыми облаками. И я очень переживала, что пойдет дождь и затушит костер. На второй у меня уже не осталось никаких сил. А Николы все не было. И если бы не его одежда, я бы подумала, что он меня бросил тут одну. Хотя, может так оно и было. Волку одежда не так нужна, как человеку.

Стоило только так подумать о том, с кем невольно делила последние дни кров и пищу, как новые сомнения закрались в душу. А что если с Николой что-то случилось? Плохое? А я тут сижу и себя жалею. Но развить эту мысль в своем воображении и окунуться в новые переживания я не успела. Волк появился неожиданно. Втянул носом воздух возле входа в пещеру, а потом вальяжно развалился у костра, положил морду на лапы и уставился на меня, забившуюся в свой угол на пышной листве.

Интересно, чем вызвано столь пристальное любопытство, и долго ли он намерен буравить меня взглядом? Я украдкой посматривала на волка, страшась случайно встретиться с ним глазами. Но не могла не замечать, как светятся они в темноте. Когда я уже стала изнывать от неподвижности, чувствуя, как горят ладони, волк неожиданно поднялся, потянулся и направился в мою сторону. Приближался он очень медленно, а я все сильнее недоумевала, что еще он задумал.

Подойдя вплотную, зверь замер, обдавая меня резким запахом псины. Невольно подумалось, что интересная у них особенность – ведь в образе человека они ничем таким даже примерно не пахнут. Наверное, не пахнут… Честно говоря, ни к одному из них принюхиваться мне еще не доводилось. Дальше волк повел себя настолько неожиданно, что я даже потеряла бдительность на время и выпрямилась на своем ложе. Он ткнулся мокрым носом мне в руки, отчего я вздрогнула и невольно выпростала их из-под платья. Правда чуть не заскулила от острой боли, пронзившей запястья. А волк уже вовсю лизал мои ладони, и я понимала, что раны мои затягиваются на глазах, а боль отступает. Нет, я, конечно, слышала, что слюна собак имеет лечебный эффект. Но то, что творилось с моими руками сейчас не могла назвать иначе, чем волшебством. Да и виданное ли дело, чтобы вол лизал руки человеку!

Когда от ран не осталось даже шрамов, Никола отошел от меня на пару шагов и как ни в чем небывало начал перекидываться. Тут я сообразила, что все это время таращусь на него, забыв о правилах. Да что уж там, его желтые глаза практически гипнотизировали меня, не выпускали из плена. Лицо моментально залила краска стыда, когда поняла, что и момент превращения его в человека я не упустила из виду, снова разглядев в свете костра его сильное тело. Этого я уже вынести не могла и проворно спрятала лицо в коленях, чуть не плача от досады на саму себя.

– Как тебя зовут? – раздался голос Николы совсем рядом со мной. Он двигался настолько бесшумно, что я даже не поняла, как он снова подошел ко мне и, должно быть, нависает надо мной всем телом. Хотелось верить, что он хоть оделся.

– Рона, – поспешила ответить я, не желая раздражать его.

– Необычное имя. Рона… – повторил он, словно смакуя.

Я же в своем имени ничего особенного не видела. Среди людей оно было довольно распространено, но не среди оборотней. На его комментарий я лишь пожала плечами, впрочем, он вряд ли это заметил.

– Посмотри на меня, – поступил следующий приказ, отданный довольно суровым тоном.

Еще чего! И не подумаю. Ему – забава, а мне потом переживай за нарушение Устава.

Но мои молчаливые доводы никого не волновали, как выяснилось в следующий момент. Никола опустился передо мной на корточки, нащупал в складках платья мой подбородок и бесцеремонно вздернул его. Я конечно перепугалась, но бдительности не потеряла – крепко зажмурилась.

– Рона, открой глаза и посмотри на меня, – снова велел он, находясь от меня так близко, что я улавливала его дыхание на своем лице. И уж мысль, что псиной от него не пахнет, стала и вовсе лишней. – Я хочу видеть твои глаза.

– Вы же знаете, что я не могу этого сделать, – дернулась я в попытке высвободиться из захвата. Но пальцы Николы держали меня слишком крепко. – Устав…

– Какой Устав, Рона?! – прорычал он, и я поняла, что чем-то сильно разозлила волка. – О каком Уставе можно говорить в Млеке?! Открой глаза, сказал, если не хочешь, чтобы я прибегнул к магии.

А он и это может? Тут я и вовсе струхнула и невольно распахнула глаза, уставившись в его. Правда я их не видела, в темноте пещеры различила только влажный блеск. А вот он мои сумел разглядеть хорошо и без труда. Наверное, волки в темноте видели отлично.

– Видишь, это совсем несложно, – голос Николы звучал обманчиво мягко, – смотреть в глаза собеседнику. Давай договоримся, что отныне так и будет, и ты не станешь прятаться от меня.

– Но…

– Никаких но, Рона. Волею Творца или кого-то еще мы оказались с тобой в проклятом мире. У тебя кроме меня тут больше никого нет. Да и мне нужно твое доверие, прежде всего. Так давай на время забудем Устав и придумаем собственные правила.

Его пальцы все еще продолжали удерживать мой подбородок. А от дыхания волка щеки мои снова запылали, и по телу разлилось непонятное томление. Но кажется, я поняла, что именно он хочет до меня донести. И на этот раз не могла с ним не согласиться.

– Я попробую, – кивнула я, очень надеясь, что сейчас он меня точно оставит в покое.

Но не тут-то было. Вместо этого Никола чуть развернул мое лицо, по всей видимости, чтобы было лучше видно.

– Знаешь, – задумчиво проговорил он, – такие глаза, как у тебя, нельзя прятать. Они как серебристые озера мерцают в темноте. Кажется, что можно утонуть в них…

Скажет тоже! Я едва не рассмеялась. Сравнение с озерами может и было метким, потому что даже сама я считала свои глаза слишком большими. Но вот серебро… Там его и в помине не было. Цвет моих глаз был самым обыкновенным – серым.

– Давай спать, – выпустил, наконец, Никола мой подбородок и удалился в свой угол. Я позволила себе тайком перевести дух, чувствуя, как моментально перестают гореть щеки. – Завтра будем думать, что делать дальше.

Только вот думать нам не пришлось. Все решили за нас, в чем мы и убедились через несколько часов сна.