Читать книгу Княжий сын. Отцовский трон - Наиль Выборнов - Страница 2

Союз Торговых Городов. Киев. Середина лета 2225-го года от Рождества Христова.

Получив у мэра наше серебро, мы отнесли его в арендованную мной комнату на постоялом дворе. Комната была на одного человека, что само по себе вышло недёшево, а за сундук с надёжным замком пришлось приплатить сверху. Но это ничего, все-таки у нас был почти пуд серебра, больше двух тысяч гривен, и хранить его стоило как можно более бережно, чтобы наши денежки не стали добычей киевских воров. Что бы ни говорил Григорий о том, что у них в Киеве все гораздо спокойнее, я не верил. В городах всегда куча воришек, так что для пущей сохранности я поставил в караул у своей комнаты аж двоих новиков. Уж что-что, а серебро они сберечь сумеют, тем более, что там лежит и доля, которая причитается им.

Пока парни проедали и пропивали оставшееся серебро на постоялом дворе, рассчитывая, что сегодня им выдадут ещё, мы с боярином Лукой, бояричами Никитой и Владиславом, да с Саввой, отправились на подаренное мне Григорием подворье. Савва, как оказалось, знал его бывшего хозяина, так что мог провести нас к месту, где тот раньше жил. Остальные пошли, потому что было неинтересно напиваться пивом, а хотелось посмотреть на моё новое имущество.

Я сперва думал, было, отправить Владислава с парой человек продать нашу добычу, которую мы взяли в лагере Ауреля, потому что тогда помимо воинского снаряжения нам досталось несколько ковров, кое-какие дорогие ткани и посуда. Но потом подумал, что этим можно будет будет заняться позже, все равно в ближайшие три дня из Киева мы никуда не уедем.

А вот искать пополнение мы в этот раз не будем, все равно нет смысла. Всех, кто знает с какой стороны следует держаться за меч или за дубинку, уже забрали остальные отряды. Мы уже опоздали, так что свободных бойцов, которых можно было принять в наш отряд, в городе просто не было. Осада Херсона обещала быть опасной, так что чем больше людей туда приведут, тем лучше.

Подворье оказалось далеко не в центре города, но с другой стороны, и не в одной из слобод. Так как те купцы, что побогаче, жили поближе к крепости и резиденции мэра, я сделал вывод, что этот торговец был далеко не самым богатым. Но Григорий обещал, что я смогу разместить там свою дружину, а сомневаться в его словах я пока что повода не видел.

Но со стороны все выглядело очень хорошо. С улицы было видно большой трехэтажный дом, размерами немного уступавший дому мэра, а рядом ещё один, поприземистее, но зато гораздо больше. Видимо, это был тот самый дом для слуг, который я планировал превратить в дружинный дом. Подворье оказалось окружено забором, так что остальных построек видно не было. Но забор был так себе, только чтобы от непрошенных глаз прикрыть, держать оборону в таком месте я бы не стал. Можно, конечно, будет перестроить его, возвести настоящий частокол с помостами, чтобы можно было ходить, но я даже не представляю, сколько придётся отдать за материал и работу тут, в Киеве.

– Вроде нормально, – проговорил боярин Лука и добавил, практически озвучив мои мысли. – Забор, правда, дрянь, от глаз только. Вот у меня в усадьбе был забор так забор, с него и драться можно было, и крюки имелись, чтобы на головы нападавших котлы с кипятком опрокидывать. Не как в Ямполе, конечно, стена, но и не эта загородка.

– У боярина Сергея на подворье тоже частокол был, – вспомнил я. – Ну, может быть, и перестроим когда-нибудь еще. Да и вообще, место хорошее. Можно своего купца сюда посадить, пусть дела ведет. Перегонный куб оставить опять же есть где, не таскать все это железо и медь с собой. Да и в целом мне кажется, что неплохое это приобретение.

– Только за ним следить надо будет, – ответил боярин Лука. – Приказчика посадить, слуг нанять. И приказчик должен быть такой, чтобы не получилось так, что ты вернешься обратно, а тут заброшено все, забор покосился, двор весь травой зарос, на тебя долги записаны, а тот, на кого ты все хозяйство оставил, сбежал. Воровать, конечно, все равно будут, но воровать-то можно в меру, чтобы в убыток хозяина не вводить.

– Давайте внутрь зайдем что ли, – подошел я к калитке и потянул на себя створку. – Посмотрим, можно ли сюда переехать, не хочется за постоялый двор платить. Дорого.

К моему удивлению, ворота оказались заперты изнутри. Я подумал уже, было, подсадить кого-то из парней, чтобы они перебрались через забор и открыли ворота, но Лука меня опередил. Он подошел к забору, постучал в него и громко закричал:

– Эй там, внутри! Открывайте! Новый хозяин пришел!

С противоположной стороны послышался собачий лай, очень надрывный, будто пёс был уже стар, а потом до нас донеслись звуки приглушённых шагов. Скоро калитка отворилась. Нашему взгляду предстал полностью седой старик, который подслеповато щурился на солнце. Он держал в руках метлу, причем, держал ее как оружие, направив на нас черенок и, похоже, собирался попотчевать нас ей как незваных гостей. Однако, увидев пятерых человек в полном доспехе и при оружии, он немного опешил и даже сделал шаг назад.

– Кто такие? – спросил он.

– Спокойно, – ответил я, показывая бумагу, которую держал в руках. – Вот купчая. Я – новый хозяин этого подворья.

– Да? – недоверчиво спросил старик, перехватил метлу удобнее, подошел ближе и заглянул в бумагу. Кивнул, и сделал шаг назад. – Хорошо, хозяин, проходите. Как вас величать?

– Олегом Кирилловичем, – ответил я. – А ты что, так быстро бумагу прочел?

– Нет, я читать не обучен, – покачал головой. – Но печать мэра я завсегда узнаю, да, Олег Кириллович. Видел её, и не раз причём, так что, если у вас в бумагах печать нужная то, значит, все в порядке.

– А что, если ещё кто-нибудь с печатью придёт, то ты и его впустишь? – спросил я на всякий случай.

– Нет, я хоть и старый, но не дурак, Олег Кириллович. Как у подворья несколько хозяев быть может? Не, такого случиться не может. Вот тебя я запомню и впущу, а если кто другой придёт, то не впущу уже. А ты ведь, если продавать подворье станешь, то наверняка нового хозяина приведешь и покажешь ему, что и как. А мне скажешь, мол, вот, Еремей, новый хозяин, теперь служить будешь ему. Если ты меня, конечно, со двора не погонишь. Не погонишь ведь?

Похоже, что из всех слуг старого хозяина на подворье остался только этот выживший из ума старик. Оставалось лишь надеяться, что у него хватало ума и силы, чтобы поддерживать подворье в нормальном состоянии, хотя я в этом сильно сомневался. Большое оно, а этот дед наверняка только за тем, чтобы чужие не шастали следил. Да и то вряд ли очень уж бдительно, уж слишком он щурился, когда смотрел на бумагу. Хотя… Мать говорила, что старики вблизи видят плохо, а вдали наоборот хорошо, но к этому это вряд ли относится.

А гнать… Гнать его я вряд ли стану, пропадёт ведь. Ест он вряд ли много, так что пусть доживает дни свои на подворье, не обеднеем.

– Зайдём, пожалуй? – спросил боярин Лука.

– Тебя Еремеем зовут? – спросил я у старика и, получив утвердительный ответ, сказал. – Покажи нам, что тут и как. Я это подворье в дар от казны получил, но мне нужно прямо сегодня полсотни человек разместить, причём, чтобы у каждого свое место было. Получится это?

– Как же не получится, получится, – ответил старик. – У Никиты Васильевича здесь слуг только три десятка было, да иногда караван его останавливался. С охраной. Ну и сам дом большой. Разместим всех, не беспокойся, Олег Кириллович. Пойдёмте, покажу вам, что и как.

Все вместе мы двинулись вглубь подворья. Двор оказался просторный и свободным, но порядком зарос травой, было видно, что в этом году её ещё ни разу не скашивали. А так, если здесь надолго размещаться, то вполне можно тренировочную площадку устроить, все как у нас на заставе было. Ничуть не хуже, чем на подворье у боярина Сергея получится.

– А траву, я вижу, ты не косил, Еремей, – укоризненно проговорил боярин Лука. – Весь двор зарос.

– Так силы уже не те, – ответил Еремей. – Был бы я помоложе, были бы силы все в порядке содержать. А так, я скажу, от этой травы даже польза есть. Лихой человек посмотрит, увидит, что трава высокая, и подумает, что нет здесь ничего, брать тут нечего. И стороной это подворье обойдёт. Так спокойнее даже.

– Ну ничего, кого-нибудь из парней отправим двор выкосить, – проговорил я. – Косы-то и прочий инструмент тут есть, или придётся на рынок идти, покупать?

– Как нет, Олег Кириллович, – удивился Еремей. – Всё есть, подворье ведь со всей мебелью, и со всем имуществом в казну отошло. Единственное что, кур забрали, но несушки попередохли бы ведь все. От меня одного столько объедков не будет, чтобы кур кормить, только на пса моего старого, но он, и как я, ест немного. Да и не платят нам много, едва-едва на прокорм хватает. Но я не жалуюсь, Олег Кириллович, главное, что крыша над головой есть.

Дед повел нас к большому дому, но внутрь заходить мы не стали. Оказывается, он хотел показать собачью будку, на цепи у которой сидел очень старый даже с виду вислоухий пёс.

– Это Пряник, – сказал Еремей. – С тех пор, как Никита Васильевич преставился, и слуги все по другим дворам разошлись, мы, почитай, одни здесь и кукуем. Верный мой друг, но старый уже совсем. Но ничего, я тоже стар, а польза от меня есть.

Дальше старик посеменил к одному из сараев, что стоял на левом, противоположном от большого дома, краю подворья.

– Вот тут инструменты все, – проговорил старик, отпирая ключом запертую на замок дверь. – Всё в полном порядке хранится, но разве что заржавело немного. Крыша тут по весне потекла в паре мест, а переделать-то некому. Но думаю, все почистить и подточить можно, вряд ли там что-то испортилось.

В сарае действительно лежали инструменты: топоры, пилы, молотки, косы и все прочее, что могло пригодиться на купеческом подворье. Всё содержалось в порядке, а если что-то и проржавело, то можно будет подточить, это ничего страшного. А вот, если в доме крыша течёт, то это беда. Пока не исправим уехать ведь не получится. Ну или придется оставлять кого-нибудь из доверенных людей, чтобы следили за работами. И деньги им оставлять на материал, на работу.

Нет, все-таки подворье – это не только хорошее имущество, это ещё и порядочные заботы. На одного Еремея я его не оставлю, это точно, а кого тогда из своих оставить? Людей ведь и так немного, и все нужны. Правильно Григорий говорил, мало ли, что может случиться там, под Херсоном.

– А вот это банька у нас, Олег Кириллович, – сказал старик, когда мы прошли мимо сарая и оказались у невысокого бревенчатого строения с торчащей из крыши печной трубой. – Хорошая банька, жаркая. Дров, правда, немного осталось, но можно с дровниками договориться, чтобы привезли. Да, у нас тут, в Киеве, к счастью, все купить можно. Это нам повезло.

Баня ничем не отличалась от той, в которой я мылся на подворье у Николая, похоже, их, может быть, даже и строила одна артель. Предбанник, печь, большая парная, в которой могло разместиться сразу шесть-семь человек. На двери бани замка не было, по-видимому, внутри не хранилось ничего ценного.

– Еремей, а ключи эти ты мне отдашь? – спросил я на всякий случай.

– А как же я не отдам, если ты теперь хозяин, Олег Кириллович? – удивился старик. – Потом ключника себе выберешь, ему отдашь ключи. Ну кроме тех, которые при себе держать будешь. А какие-то другим слугам раздашь, это ведь не все ключи, у меня ещё и другие есть, одинаковые. Это же глупо будет, если слуги постоянно будут к ключнику бегать за ключами.

Я несколько подивился тому, что ключи вообще доверили этому старику, и Григорий не забрал их себе. Хотя, с другой стороны, если он должен был поддерживать подворье в порядке, то почему и нет. Нужно же смотреть, что и как, не текут ли крыши, да и печи протапливать иногда, чтобы, если вдруг приедут новые хозяева, они могли нормально остановиться, а не в доме, который вымораживался всю зиму.

– Вот тут курятник, – провел нас Еремей у приземистого строения, окруженного плетеным заборчиком. Видимо, чтобы курочки, оказавшись на воле, не подвернулись под ноги, кому не надо. Ну и чтобы пёс их не тронул, тоже. – Он сейчас пустой стоит, но если надо, можно сходить до рынка и цыплят прикупить. Тогда и яйца свежие будут, и кому объедки кидать тоже будет. А там, подальше свинарник. Он небольшой, на несколько свинок всего. Вас ведь много, говорите? Можно и поросят пойти купить, если объедков много будет, то прокормим.

– Да, нас хоть и много, мы ненадолго заедем, – ответил я. – Думаю, что большую часть времени подворье пустовать будет. Ну, может быть, оставим тут пару человек, чтобы за порядком приглядывали, да и все. Ну и ты приглядишь, конечно.

– Пригляжу, – согласился Еремей. – Я и при Никите Васильевиче за порядком приглядывал, и сейчас смогу. Не смотри, что старый я, Олег Кириллович, я много знаю и умею.

Похоже, что старик боялся, что с приходом нового хозяина, его выгонят на мороз. Зря, надо сказать, беспокоится, я ничего такого проделывать не собирался. Это уж совсем не по-человечески будет, так поступить. А что мне придётся из своего кармана ему платить, так это ничего страшного. Вряд ли ему много денег понадобится.

– Пойдем дальше смотреть, – решил я. – Это же для прислуги дом?

– Для прислуги, и для купеческой охраны, тех, кому в городе ночевать негде было, – ответил Еремей, покопался немного в связке ключей, нашёл нужный и отпер дверь. – Проходите, посмотрите. Зимой и тут раз в три дня протапливал печь, так что все должно в порядке быть. Крыша нигде не течёт, постели, если что, имеются, ну и печь растопить можно, конечно, если вдруг надо. Дров, правда, немного осталось, – он принялся повторяться.

Слуг заводить я не собирался. В крепости, что на Ямпольской заставе, обходились ведь своими силами, и ничего. И готовить всегда было кому, и убирался каждый за собой сам, и, когда в бани ходили, тоже порядок соблюдали. Да и незачем нам слуги, особенно бабы, потому что из-за них сразу же конфликты станут возникать. Вот, в Рубленице девок было много, на всех хватало, поэтому никто не ругался, а в крепости их не было вообще, так что и ругаться было не из-за чего.

Но дом для слуг мне понравился. Помещение было поделено на две части, одна из которых в свою очередь была поделена на мелкие комнатушки, в каждой из которых находилась отдельная постель, да небольшой сундучок. Ключи от этих сундуков, кстати говоря, торчали из замков, так что перебирать связку Еремея в поисках нужных не придется. В большой же комнате тоже были постели и сундуки, но обстановка больше напоминала дружинный дом. Я так и подумал, что в маленьких комнатушках жила прислуги, а в большой останавливалась охрана караванов.

Но вообще старик был прав, моё воинство тут можно было разместить без проблем. Причём, почти всех в отдельные комнаты, в общей же только одному десятку придётся спать. Ну ничего, кинут жребий, где кому спать, разместятся как-нибудь.

Была в этом доме ещё и кухня, но не очень большая. Похоже, что здесь прислуга готовила еду для себя, а для хозяев наверняка была отдельная кухня в большом доме. Но ничего, его мы смотреть будем в последнюю очередь, потому что там остановимся мы с боярами. Ну и, конечно, нужно будет подыскать место, чтобы разместить перегонный куб, привезенный из Ямполя. Хотя, если получится одно из помещений выделить под лабораторию, какая была у лекаря из Орловской крепости, так будет совсем хорошо.

И вроде бы, если подумать, надолго мы останавливаться тут не собираемся, так на кой черт мне лаборатория? Но нет же, хочется.

Закончив осматривать маленький дом, мы двинулись наружу, обошли строение и оказались в задней части подворья. Она тоже была окружена забором, а большую её часть занимали склады для товаров, которые нам определенно нечем будет заполнить. Все-таки торговать мы не собирались.

– Никита Васильевич всегда говорил, что складов ему не хватало этих, – проговорил Еремей. – Думал соседнее подворье прикупить, чтобы расширить их, да не успел. А жаль, хороший человек был. Но ничего, не пропало зря его имущество, тебе, Олег Кириллович, досталось. Ну, так как тебе склады?

– Нормально, – ответил я. – Нам все равно на них складывать особо нечего. У нас товара мало бывает, а тот, что есть, дорогой, и его в складе держать не станешь.

– Так это как же так, Олег Кириллович, вы разве не торговцы? – забеспокоился вдруг Еремей.

– Нет, – ответил за меня Никита. – Мы – воины.

– Он прав, – подтвердил я. – Наш товар – воинская добыча. Все, что с боя возьмем, то и наше.

– Там разное бывает, когда повезёт, просто казну чью-то возьмем, иногда ткани дорогие, посуда, когда холопы, – продолжил за нас боярин Лука, хоть холопов мы ни разу и не брали. Да и негде нам их селить, земли-то у нас как не было, так и нет, а тут на подворье разве что склады снести, да пару мастеров с семьями посадить. Да и то охранять ведь придётся, чтобы не сбежали.

– Такую добычу, сам понимаешь, на складе держать не станешь, – повторился я. – Так что надеюсь и в большом доме кладовые есть, что на замок запираются. Но на склады мы повозки с разным добром загоним, это хорошо, что они просторные, все разместить сумеем. Есть у нас сброя разная, что мы добычей взяли с боя, мы её не продаём на случай, если новых воинов вооружить придётся. Вот тут и оставим на время. Ничего с ней за несколько месяцев не сделается.

– А я-то думал, вы купцы, – почесал в голове Еремей. – А как же вы тогда подворье это получили, кто ж вам его дал, если вы не купцы?

Да уж, в Союзе Торговых Городов, который был самой настоящей торговой республикой, всем правили купцы. О том, что подворье мог заиметь не купец Еремею, похоже, даже в голову не приходило, вот он и начал показываться все как купцу: вот тут инструменты, тут свиньи с курами жили, здесь можно слуг разместить, здесь банька, а вот тут склады. А то, что мы не торговлей кормиться можем, а военным делом, он даже не подумал.

– Подарили нам это подворье, – ответил я. – Слышал, что сейчас в Херсоне происходит?

– Как не слышать, слышал, – покивал Еремей, похоже, осознав, что мы сейчас вернёмся на знакомую почву в нашем разговоре. – Крымчане его взяли. Говорят, мэр наш несметное войско отправил к Херсон, назад его отбить хочет. Ну да, там же устье Днепра, если крымчак там твердо встанет, то никто мимо него в Великое море не пройдёт.

Похоже, что старик был вовсе не таким уж выжившим из ума, как казался. Уж что-то он точно понимал.

– То-то и оно, – ответил я и решил немного похвалить деда. – Вот ты это понимаешь, и мэр киевский тоже понял. Поэтому войско и собрал. Вот и мы тоже в этом воинстве будем, и за помощь нам подворье и отписали, понимаешь? Твой прошлый хозяин, Никита Васильевич же умер, наследников не оставив.

– Нет, не оставил, – согласно закивал головой Еремей. – Детки-то у него были, да он всех их пережил. Слабые они были, ещё в детстве раннем все померли. Так он один и куковал, из всей родни только сестра осталась, да и та старая совсем, слепая почти. Вот подворье городу и отошло.

– А город его нам отдал, – завершил я за старика логическую цепочку. – В награду за будущую помощь.

– Так это, получается, постоянно никто здесь жить не будет? – дед задал вопрос, который, похоже давно вертелся у него на языке.

– У меня в дружине почти полусотня народа, – ответил я. – Кого-то да придётся тут поселить, сам понимаешь, мы тут много добра собираемся оставить, а за ним следить нужно. Но ты не беспокойся, тебя мы со двора не погоним, и содержание я тебе платить буду такое же, как город платит. И пса своего можешь оставить, он нам не помешает. Да и остальным спокойнее будет, если кто чужой, он залает ведь. Ты только покажи ему наших, тех, что останутся, познакомь, чтобы он попусту не брехал.

– Как не познакомить, познакомлю, – со всей серьезностью заявил старик. – Он умный пес, старый только уже. Но верный – это самое главное.

– Ладно, – решил я. – Пошли дом покажешь, а потом уже буду думать, как своих сюда перевозить, да размещать. Ещё ведь надо будет на рынок отправить за едой кого-нибудь, да с дровниками договориться, как ты сам говоришь. Да еще и в дорогу себе снеди собрать…

Да уж, теперь те времена, когда мы жили на всем готовом, а харч исправно привозили из Винницы, оставалось только его готовить, прошли. Теперь мы снова отправляемся в путь, и должны сами себя обеспечивать едой, прямо как во времена, когда мы путешествовали по Пяти Княжествам. Но там-то земли относительно небогатые, цена у серебра высокая, и за него многое можно купить, а тут…

Оставалось надеяться, что хотя бы у Херсона нас станут кормить, как-то я не додумался уточнить этот вопрос у Григория. А то лезть на стены с пустым брюхом будет совсем тоскливо. И у местных же ничего не заберешь, мы ведь их защищать едем, а не грабить. Да нет, наверняка ведь обоз обеспечат с едой и всем необходимым. А мы просто отстали, вот и все, поэтому нам и придётся самим за пропитание отвечать, но только пока мы основные силы не догоним. А иначе и быть не может.

Пока я думал о делах насущных, мы успели вернуться к высокому трехэтажному дому, который теперь мне показался гораздо больше, чем, когда я смотрел на него из-за забора. Стены были бревенчатые, между бревнами можно было увидеть толстый слой пакли, да и похоже, что пропитывали чем-то дерево, чтобы жучок да плесень не заводились. Да, на века строили, это уж точно.

Мне даже на мгновение пришла в голову мысль, что если не получится у меня ничего с отцовским престолом, то привезу сюда Машку и поселимся тут. Неужели она не откажется Васильевское село на большой город поменять?

Впрочем, здравый смысл тут же подсказал мне, что и Машка, скорее всего, уже замужем, два года ведь прошло, и что, если не получится мне отцовский престол завоевать, то не жить мне тут, в Киеве, а прятаться до конца жизни по дальним княжествам и ждать убийц, которых наместники пришлют. А, что ещё вероятнее, лежать хладным трупом на поживу червям где-нибудь под землёй. Я ведь теперь скорее умру, чем отступлюсь, после всего, что нам пережить пришлось.

Но дом мне все равно очень понравился. Иметь такое подворье, да ещё и в самом большом из торговых городов, пусть и на окраине, а не в центре, все равно очень полезно.

– Открывай дверь, Еремей, – попросил я. – Интересно же, что там внутри.

Еремей принялся перебирать связку ключей, нашёл среди них нужный и отпер входную дверь. Она мне, кстати говоря, тоже понравилась, дубовая, усиленная металлом и открывается наружу. Ну да, тут ведь нет таких снегопадов, да и всегда есть кому снег расчистить, вот и построили так. Но такую дверь не всяким тараном вынесешь. Ещё бы забор перестроить, да колодец свой прорыть, и тогда можно будет оборону на подворье держать. Другое дело, от кого я тут обороняться собрался…

– Вот, первый этаж, Олег Кириллович, – проговорил Еремей, открывая дверь, и мы все вместе вошли на первый этаж дома. – Он это, нежилой. Кухня тут, печь, чтобы, значит, весь дом обогревать. Печь хитрая, её мастера какие-то ладили специально для Никиты Васильевича, когда её топишь, воздух тёплый, значит, по продухам специальным через весь дом проходит. И тепло везде становится.

– Ну, печь топить нам ещё нескоро придётся, – проговорил я. – Лето же, в конце концов, до осени тепло будет, а там посмотрим, станем ли мы тут зимовать. Может, и не придётся.

– Протапливать все равно нужно будет, – тут же заметил Еремей. – Нельзя дом всю зиму холодным держать, плохо это.

– Ну, запас дров оставим, будешь печь топить, – пожал я плечами. – Это все равно дела грядущих дней. Ты лучше нам покажи, что и как.

Кухня здесь была едва ли не больше, чем в домике для прислуги, а печь действительно выглядела хорошо. В ней и готовить можно, и просто так её топить, для тепла. А можно и совмещать. Правда, сейчас мы в ней готовить все равно ничего не будем, обойдёмся той кухней, что для слуг. Готовить то много придётся, и не разносолы всякие, а обыкновенную еду, простую и сытную.

Еще на первом этаже оказались кладовые, в которых сейчас было пусто, хоть шаром покати. Но, стоило сказать, что чисто. Похоже, что слугам разрешили забрать с собой запасы, вот они и забрали, оставив пустые полки и короба. Но не насорили, и ничего не сломали, и на том им спасибо. Если понадобится, наполним эти кладовые, это ведь ещё и запас на случай неурожая и голода. Нужно только брать то, что долго хранится, и то, что в случае чего можно будет прихватить с собой в дорогу.

Ну а самую большую часть первого этажа занимала столовая. При желании тут можно было разместить десятка три-четыре народа, большой стол и множество лавок позволяли это сделать. Деревянные стены были украшены картинами, но я присмотрел место, где можно будет повесить щит со своим гербом. Нужно будет только заказать его у кого-нибудь из местных художников, и пусть висит, добавляя мне авторитета в глазах гостей.

Лестница, ведущая на второй этаж была узкой и крутой, подниматься по ней мог только один человек. Подозреваю, что сейчас все так строили, специально, чтобы оборонять ее в случае чего, было легче. Так, лестницу мог бы держать всего один человек, ну, максимум двое.

– Здесь жилые комнаты, – проговорил Еремей, когда мы поднялись на второй этаж. – Их тут шесть штук. Хозяин их устроил на случай, если гости приедут, которых со слугами не поселишь. Семьи-то у него не было. И еще две комнатушки для той прислуги, которую надо при себе держать.

Комнаты для гостей ничем не отличались от таковых на подворье у Николая. Хозяйская же была побольше, да и кровать в ней, надо сказать, была просторнее и явно мягче. Ценил уют Никита Васильевич, у него этого не отнимешь. А еще там был самый настоящий рабочий стол и два шкафа для одежды. Я шкафы-то увидел чуть ли не во второй раз в жизни. Привык, что все вместо них сундуками обходятся.

Я подошел к одному из шкафов и открыл дверцу. Как я и предполагал, вся одежда оказалась на месте. Носить я ее, конечно, не буду, хотя бы потому, что нет у меня таких статей, какие были у прежнего хозяина подворья, он-то явно толстяком был, а вот отнести к кому-нибудь из портных и продать, это всегда можно. Поворошил немного вещи, пытаясь понять, не поела ли их моль, и решил, что нет, ничего она попортить не успела. А, значит, можно будет избавиться от всех вещей, и еще что-нибудь на этом заработать.

Не удержался и потрогал постель. Она была мягкая, соломы в матрасе было набито достаточно. Надо будет перестелить только, наверняка ведь в одном из шкафов еще и простыни с прочим хранятся. Но, честно сказать, в сравнении с той лавкой, на которой мне приходилось спать последний год, эта постель будет для меня чем-то вроде рая.

– Ну, пошли, третий этаж нам покажешь, – решил я, когда мы закончили осматривать второй.

Гостевые комнаты между собой уже успели поделить мои спутники. Ну так оно и правильно, они все, кроме Саввы, люди благородных кровей, им не пристало в доме для слуг жить. Даже когда люди боярина Луки скрывались в одной из разоренных деревень в Орловском княжестве, они ведь все равно жили в лучшей и самой чистой избе. Хотя целый год им приходилось поступаться тем, что они бояре, и ночевать с обычными бойцами в одном дружинном доме, или как ее называли тут, в казарме…

Короче говоря, обычно мы и ели то же самое, что остальные, и спали на таких же постелях, а в случае с бояричем Никитой, за такими же девками ухлестывали. Но сейчас, когда есть возможность расположиться в комфорте, никто от нее отказываться не станет.

– А я не знаю, что на третьем этаже, Олег Кириллович, – ответил старик, перебирая связку ключей в руках.

За звоном ключей, звуками шагов и своими мыслями, я не расслышал, что он сказал, поэтому попросил его повторить:

– Чего ты говоришь, Еремей? – спросил я.

– То и говорю, Олег Кириллович, не знаю я, что на третьем этаже. Я туда и не поднимался ни разу в жизни. Да и никто из слуг не поднимался, кроме тех, кому приказано было там убираться. А так наверху только сам хозяин и его гости бывали, из тех, что он не при всех в столовой принимал, а там, наверху.

– Ну что ж, – решил я. – Пойдём, в таком случае, посмотрим, что там наверху было. Тебе ведь и самому интересно. Еремей?

– Я – человек старый, мне чужие тайны без надобности, – покачал головой дед. – Но это теперь твой дом, Олег Кириллович, так что вот, – он протянул мне связку ключей, среди которых отделил примерно полдесятка. – Это ключи от того, что наверху. Я с тобой не пойду.

– Ты, никак, призраков боишься, Еремей? – проговорил Никита.

– Что? Каких призраков? – тут же вскинулся Савва. – Они Олегу, что, дом с призраками подарили?

– Да нет тут никаких привидений, – отмахнулся я. – Просто Никита шутит.

Я за последнее время стал практически полностью уверен, что все, что предписывается призракам, на самом деле было делом рук людей. Короче говоря, не верил я почти ни во что: ни в призраков, ни в проклятия. Причиной этому стало и наше приключение с костеглотами, которые оказались, пусть и злобными, и сильными, но обычными зверями, которых вполне можно было убить обычной сталью.

– Никита Васильевич хорошим человеком был, и ни в какого призрака обращаться не стал бы, – заявил Еремей. – С нечистой силой он не якшался. Просто если он запрещал слугам туда подниматься, то, значит, было зачем. И я его запрета нарушать не собираюсь.

– Ладно, – вздохнул я. – Если не хочешь, то жди нас здесь. Остальные-то как, пойдете?

– Пойдем, конечно, – за всех ответил боярин Лука. – Мы-то никому обещаний никаких не давали, а, значит, вольны идти туда, куда захотим. К тому же ты, Олег, новый владелец этого дома, а, значит, волен идти по нему куда тебе захочется.

– Тогда пошли, – я двинулся вверх по лестнице.

Наверху был совсем небольшой коридорчик, из которого вели две двери. Обе двери оказались заперты, так что пришлось повозиться, пока я подобрал к одной из них нужный ключ из связки.

Та из комнат, в которую мы попали первой, оказалась почти точной копией кабинета киевского мэра. Был тут и большой рабочий стол, и мягкие кресла, причем сразу несколько, видимо, на случай, если придётся принимать гостей, и даже еще один шкаф, но на этот раз книжный. Я знал, что это именно он, потому что видел такой же в келье у настоятеля Николо-Одринской обители. Сейчас же здесь не было ни одной книги. Похоже, что они тоже ушли в наследство городу и, скорее всего, попали к кому-нибудь в коллекцию, а может быть, были распроданы.

– А это что такое? – спросил я, кивнув на приземистый ящик в дальнем углу комнаты. Он был прикручен к полу, так что поднять его не удалось бы никаким образом. Похоже, это было сделано специально, чтобы воры не могли его унести.

– Так это шкаф несгораемый, – заявил Савва, который, похоже, разбирался в таких вещах лучше нас всех. – Отец и себе такой же заказал в прошлом году, их теперь многие ставят. Он к полу привинчен на случай, чтобы его вместе с содержимым украсть нельзя было. Стенки двойные, между ними песок насыпан. Поэтому, что внутри не лежало бы, ничего страшного с ним не случится, даже в самом сильном пожаре.

– Тьфу ты, – плюнул боярин Лука и сделал отгоняющий беду жест.

Остальные повторили за ним, а я перекрестился. Последнее, чего мне хотелось бы, это пожар в только что приобретенном доме. В последнее время, я заметил, что люди больше не косились на меня, когда я крестился при всех. Похоже, дружинники мои, по крайней мере, ближники, стали принимать то, что я христианин. С другой стороны, какая им разница какой я веры, главное, чтобы руководил хорошо, и зазря на смерть не отправлял, верно?

Жаль было только, что никто из них так и не выразил желания стать последователем веры Христовой. Один раз только ко мне подошел боярич Никита, чтобы обсудить это, но, когда узнал, сколько правил придется соблюдать, решил, что лучше откажется. Особенно ему не понравилось то, что нельзя блудить. В его понимании заниматься сексом со служанками и случайными девками, было вовсе не грехом, а наоборот вполне нормальным для хорошего воина делом.

А может быть, просто из меня получился плохой проповедник. Я сам плавал в вопросах веры, ведь никто мне ничего не объяснял толком, а тех нескольких часов разговора с Игнатом, пусть и было достаточно, чтобы самому принять Христа, оказалось мало, чтобы научить остальных. Сам я закрывал глаза на то, во что верят мои соратники, а только лишь сам старался следовать правилам. Даже с молдавскими девками из Рубленицы я не развлекался, предпочитая проводить время в компании Владуца.

Вот уж с кем общаться было не только интересно, но и полезно. Мужик последние двадцать лет занимался тем, что управлял родом, и в этом управлении неслабо так поднаторел. Он же мне как-то и признался спьяну, что согласился со мной сотрудничать, потому что увидел в этом шанс возвысить свой род по сравнению с другими, занять, так сказать, лидирующее положение.

Он же и предложил мне в свое время попытаться взять Молдавию под свою руку. Сейчас я понимаю, что нам хватило бы на это сил, если б мы воспользовались услугами киевских наемников. Да скорее всего, никто и не попытался бы нам противиться, ведь единственного известного конкурента в лице молдавского княжича я убил собственными руками, а вся его дружина полегла. Да и не настолько это был богатый участок земли, чтобы на него позарился кто-нибудь извне. Но ничего, поживем увидим. Мне хотелось верить, что благоразумие победит, и что главы рубленицких родов сумеют договориться между собой и попытаются вступить в Союз Торговых Городов.

– Ты шкаф-то открой, Олег, – проговорил боярин Лука, в очередной раз за сегодняшний день отвлекая меня от мыслей. – Мало ли, вдруг там есть что-то.

– Думаю, что все, что там было, уже в казну городскую ушло, – ответил я, но все же подошел к несгораемому шкафу и принялся перебирать ключи в поисках нужного. – Книги-то и те забрали же. А ведь редко у кого книжный шкаф увидишь.

Ключ скоро нашелся, я потянул на себя тяжелую дверцу и ни капли не удивился, когда увидел, что сейф пуст. Похоже, что прошлый хозяин хранил здесь деньги и важные бумаги, и естественно, что ничего из этого мне не оставили. Было бы странно получить в наследство дом вместе с серебром и прочим, я ведь, в конце концов, не наследник.

– Ну, думаю, здесь казну хранить можно, – проговорил боярин Лука. – Надежнее места не найти, если ключ с собой в дорогу заберешь, а мы тут пару парней оставим, чтобы за порядком следили, ну и охраняли, конечно.

– Тут ты прав, боярин Лука, – согласился я, закрыл дверь на ключ, который принялся рассматривать. Он был интересной и сложной формы с несколькими прямоугольными выступами. – Серебро здесь оставим, нечего его с собой таскать.

– И я свое серебро тебе на хранение отдам, – кивнул Лука Филиппович. – Возьму немного на дорожные расходы, ну и мало ли, для дружины пригодится, а все остальное оставлю. Пусть лучше уж тут полежит, вместе с твоей казной.

– Да без проблем, все в целости сохраним. Ключ смотри какой, – я подошел поближе и показал ему. – Сложный. Такой замок ржавым гвоздем точно не откроешь. Пошли посмотрим, что в следующей комнате.

Мы вышли из комнаты и подошли ко второй двери, ведущей из коридора. Она тоже была заперта, но ключи уже были у меня в руках, так что я быстро разобрался с ней, и мы вошли в следующее помещение, которое оказалось совершенно пустым. Не знаю, как и для чего его использовал бывший хозяин, но тут не было даже стола, только голые и абсолютно пустые стены.

– И ведь даже не спросишь ни у кого, что тут было, – проговорил Савва. – Прислуга вся разбежалась давно по другим домам, а у тех, кто тут все выносил…

– А, может, и не было ничего? – предложил вдруг боярич Никита. – Может, так пусто и было? Построил он комнату, а для чего ее использовать не придумал?

– А от чего тогда еще два ключа? – спросил я. – Может тут тоже шкафы были, их и унесли?

– Да кто его знает, – почесал в голове боярин Лука. – Если бы унесли, тогда и ключи, наверное, забрали бы. А так оставили.

– Так, может это какие-то старые ключи? – вдруг спросил боярич Владислав. – Еремей ведь тебе ключи отделил те, которые не знал. Откуда ему знать, сколько тут наверху замков, если он не поднимался ни разу наверх?

– Может и так, – вздохнул я. – Ну ничего, стол купим, перегонный куб тут поставим. Сделаем лабораторию, ни как в Орле у врача, конечно, но тоже хорошую. Купим, что надо, из того, что у нас нет. И можно будет работать.

– Ага, будто ты в Киеве торчать собрался, – расхохотался боярин Лука. – Ты скажи еще, что местных принимать начнешь, лечить.

– Почему бы и нет на самом деле, – я пожал плечами. – На зимовку нам все равно останавливаться где-то придется, иначе для лошадей корма не хватит. А нам Григорий обещал, что всех лошадей в городских конюшнях разместит, и корма с них не возьмет. Правда, это на сейчас только, что зимой будет, посмотрим. Но можно один из складов в конюшню перестроить.

– Да тут много чего перестраивать придется, – неожиданно посерьезнел Лука Филиппович. – Только когда этим заниматься. Сам же говорил, через три дня уже уходим.

– Это да, – кивнул я. – Но пока переселяться сюда будем. Незачем деньги на постоялый двор тратить.