Читать книгу Сбежать от (не)любимого - Нана Фокс - Страница 3

*Луиза*

Я проснулась, как обычно, за десять минут до звонка будильника. В комнате полумрак, разбавляемый бликами уличных фонарей, робко пробивающимися между неплотно задернутых занавесок. Потянувшись в кровати, я медленно выныривала из царства сна, прогоняя дремоту и вспоминая планы на день.

Вот только планов на новый день у меня не было. Осознав это, я растерялась и уставилась невидящим взглядом в потолок. Непривычно…

Очень непривычно.

На моей памяти дней, когда я не вставала по будильнику, когда у меня не было четко намеченных планом на ближайшие двенадцать часов, когда мне никуда не надо было идти (болезни не в счет, да и болела-то я не часто), было… Да не было их! Я всегда куда-то шла, чем-то занималась: если не школа, то кружки, секции, курсы, а после переезда к Любови Михайловне дополнительное образование сменилось подработкой в кафе по соседству. Учебу в колледже я также совмещала с работой, но теперь уже в маленьком ателье огромного торгового центра.

А сегодня я лежала в кровати, пялилась в потолок и медленно осознавала, что впервые могу позволить себе просто перевернуться на бок, подложить ладошки под щеку и вернуться к просмотру ярких сновидений. Так, наверно, и стоило поступить. Просто отдохнуть, ни о чем не думать, никуда не спешить.

– А ты чего это не встаешь? –  В мою комнату заглянула Любовь Михайловна и окинула меня недовольным взглядом. –  Прогул заработать решила?

– И вам доброе утро, Любовь Михайловна. –  Вступать с ней в полемику и, что-то объяснять себе дороже.

– Ты мне поязви еще! – фыркнула она. –  Уволят из ателье – пойдешь няней в детский сад, благо, опыт-то есть.

– Хорошо, Людмила Михайловна… – миролюбиво согласилась я уже в закрытую дверь.

Из кухни доносился нервный звон посуда и громкие звуки работающего телевизора. Чуть сморщив нос от досады, я откинула одеяло. Раз о продолжении сна можно даже не помышлять, нет смысла валяться.

Стараясь не пересекаться с пожилой дамой, я прошмыгнула в ванную, быстро ополоснулась и привела себя в порядок. На кухне заварила чай и сделала пару бутербродов, поставила все это на поднос и ушла в свою комнату. Мой уютный уголок на подоконнике ждал меня. Две подушки и небольшой плед, неизменный и в то же время неуловимо изменчивый пейзаж за окном, плотно задернутая занавеска, отделяющая меня от мира, – все это создавало иллюзию так не хватавшей мне защищенности.

Устроившись поудобней, поставила перед собой приготовленный завтрак. От чашки с чаем в моих руках струился пар. Клубясь, он затуманивал стекло, а я водила пальцами по островку из мелких капель, бездумно рисуя узоры.

Нужно было срочно придумать, чем занять свой день. А еще я так и не разобралась с поездкой к Татьяне. Откусив бутерброд и сделав глоток душистого чая с медом и облепихой, я потянулась за планшетом, который так и лежал в противоположном углу подоконника. Аэрофобия та еще зараза, но желание увидеть подругу и сменить обстановку ярким огнем полыхало во мне, подбивая на безумные поступки.

Разблокировка… Строка поисковой системы… Нужный запрос… И… Пустой экран с надписью, разбивавшей мои надежды: «на выбранную вами дату билетов нет2. А мне так хотелось улететь сегодня, вот даже прямо сейчас!

Вытащить из шкафа свою самую большую сумку, покидать в нее самые необходимые вещи, захватить документы и умчаться навстречу небольшим, но все же переменам. Но, видимо, у Вселенной на меня были какие-то другие планы.

Не успевала я поднести ко рту остатки аппетитного завтрака, как телефон, переведенный еще вечером в беззвучный режим, завибрировал в кармане моих домашних брюк. Я вздрогнула от неожиданности и, отложив хлеб с колечком вареной колбасы и тонким ломтиком сыра «Чеддер», полезла за нарушителем моего спокойствия.

– И чего тебе не спится в такую рань? – вместо приветствия уточнила у подруги, любившей пробуждение ближе к полудню.

– Не спалось. –  Серьезность ее голоса настораживала. –  Штудировала сайты онлайн-покупки билетов.

– А ты-то далеко собралась? –  Разговаривая с Таней, я попутно меняла дату вылета в запросе.

– Да никуда, я для тебя…

– И что, нашла? –  Загрузка данных подвисала, монотонно сигналя летающим по кругу самолетиком.

– Самый ближайший рейс завтра в первом часу ночи, потом только тридцать первого утром.

– Ночью как-то неудобно, – размышляла я.

– А в последний день уходящего года – непрактично, – выдала свое замечание подруга. –  Нам еще погулять и по магазинам прошвырнуться. Так что ничего не знаю! – безапелляционно заявила она. –  Бери на этот рейс и прилетай.

– Ты думаешь? –  Легкое сомнение все же обуревало меня,  но та уверенность, с которой Таня заявила, что только так и никак иначе, словно вирус гриппа, заразила меня и придав решительности.

Билет заказан, оплачен, и даже выбрано место в салоне – возле иллюминатора.

Воодушевленная своим немного дерзким поступком, я быстро доела завтрак и собрала небольшой багаж в дорогу, переоделась в удобные джинсы и тонкий свитер, прихватила телефон и вышла в прихожую. Пуховик, сапожки, шапка, и я готова к выходу.

Кафе, в котором я подрабатывала, будучи еще школьницей, находилось в соседнем доме. В нем всегда было много посетителей, а перед праздниками –тем более. Когда на улице морозно и хочется согреться чашкой чая или какао с маршмеллоу, персонал порой с трудом справлялся с наплывом посетителей. Вот и помогу им, по старой памяти.

Мне, и правда, были рады. Напоили чаем, угостили сдобной булкой и выдали передник, блокнот и карандаш. Вдохнув знакомый аромат кондитерских пряностей и дружелюбия, я погрузилась в знакомую до мелочей работу. Время промчалось незаметно.

– И куда это ты собралась? –  Грозный голос Любови Михайловны застал меня практически на пороге. –  С сумкой на ночь глядя? Шляться? – спросила она, словно разгадала великую тайну и раскусила меня.–  Я так и знала! Вся в мать!

Это задело меня до глубины души, всколыхнуло обиды, и боль утраты, тихо сидевшая в дальних уголках моей памяти, вновь расползалась паутиной горечи и злости на несправедливость сего мира. Я стиснула лямку дорожной сумки, развернулась и, вздернув подбородок, огорошила «любимую» бабушку:

– Улетаю к подруге в гости! Когда вернусь, не знаю. С наступающим вас праздником, и счастливо оставаться!

– Если улетишь, можешь не возвращаться! – прилетело мне в спину вместо привычного в этом случае пожелания счастливого пути.

Я шагнула за порог, не оборачиваясь. Хлопнула дверью и, не дожидаясь, когда придет лифт, спешно сбежала по ступенькам, минуя этажи. Тяжелая дверь подъезда со скрипом поддалась, и я, открыв ее, вывалилась на улицу, словно потерянный странник, нашедший выход из лабиринта.

Обессиленная, опустилась на скамейку, бросив рядом дорожную сумку, моментально ставшую какой-то неподъемной. Сделав глубокий вдох в попытке восстановить сбившееся от быстрого спуска дыхание, я глотнула морозный воздух, обжигающий легкие до слез. Грудь сжимало нервным спазмом, и я задыхалась, а слезы солеными ручейками омывали мои щеки.

Обида… Горькая обида и беспробудное одиночество с новой силой ударили меня, согнув пополам.

Я одна… Я опять одна… Я одна с тех пор, как потеряла родителей. Глотая слезы, я тихо оплакивала свое одиночество. Лишь сообщение от оператора об ожидающем меня автомобиле такси вытянуло меня из омута жалости к себе.

К черту все! Я лечу на отдых. Пусть не на лазурное побережье, но все же.

В аэропорту даже в столь поздний час многолюдно и суетно. В воздухе витало предвкушение перемен и незабываемого путешествия. Даже мой страх перед полетами на время отошёл на второй план, когда я, как ошалелый турист, пыталась не заблудиться в хитросплетении замысловатой планировки аэровокзала.

Зарегистрировавшись на рейс, я купила себе кофе в красивом бумажном стаканчике с пластиковой крышкой. Сделав шаг в сторону от кофейни, пробежалась глазами по залу ожидания в поисках укромного уголка. Мало шансов найти в таком гармоничном хаосе пятачок уединения, но так хотелось спрятаться от толпы, гудевшей вокруг! Поднявшись на цыпочки в попытке приподняться над толпой, я чуть более пристально просканировала пространство, и удача улыбнулась мне: одинокое кресло в закутке за колонной. Отличное решение, и информационное табло было в поле зрения!

Я рванулась с места, чтобы не упустить идеальное место, но на полпути врезалась в живую глыбу.

– Девушка! – Бархатный голос грозовой тучей навис над моей головой, глуша все остальные звуки. –  Смотрите, куда несётесь! – отчитал он меня, а я будто язык проглотила и только могла, что скользить ошалевшим взглядом по идеальной фигуре.

Прокачанная стальная грудь, в ее которую я уткнулась носом, вдохнув полной грудью пряный древесный аромат его парфюма с нотками морозной неприступности. Крупная шея с по-мужски выпирающим кадыком, угловатый подбородок с аккуратно оформленной трехдневной щетиной, прямой нос и неимоверно опасные темно-синие глаза, во мрак которых я провалилась, словно Алиса в кроличью нору. Черные густые брови, хмуро сдвинутые к переносице, и недовольный взгляд, мазнувший по мне, как по досадному недоразумению.

– Простите, – тихо произнесла я, не в состоянии сделать и шага от образчика мужской идеальности.

Мое взволнованное сердце, пропустив пару ударов, вновь забилось со скоростью поймой в клетку канарейки. Кровь понеслась по венам, опаляя мои щеки румянцем смущения. Дыхание чуть сбилось, туманя мозг взволнованными мыслями. Но виновник моей растерянности, словно забыв о неприятном инциденте, уже улыбался и приветственно взмахнул рукой кому-то за моей спиной. Немного нервно дернув чемодан, он сделал шаг в сторону и продолжил свой путь.

– Андрей! – услышала я мелодичный женский голос и порывисто обернулась. –  Ну, сколько можно тебя ждать! – с легким упреком произнесла симпатичная блондинка в короткой белой шубке, черных узких брючках и замшевых ботильонах ярко-синего цвета на умопомрачительной шпильке. Положив свою ладошку мужчине на грудь, она привстала на носочки и оставила приветственный поцелуй на его щеке.

– Извини. –  Обняв девушку за талию, он ответил ей взаимной лаской. – Пробки, как всегда, эти невыносимые пробки.

– Да-да-да. – улыбаясь собеседнику в ответ, она перехватила его под руку, – пойдем, нас ждут.

Разочарованно вздохнув, я развернулась и пошла прочь от чужого счастья запивать сладким напитком горечь обреченности. Запримеченное ранее одинокое кресло, к счастью, до сих пор никто не занял. Ну, хотя бы в этом повезло!

А принцы, Золушки, белые кони – все это сказки, в которые я перестала верить довольно давно.

Устало опустившись на сиденье, поставила сумку на пол и взглянула на информационное табло, выискивая свой рейс. До вылета оставалось чуть больше часа, и посадка еще не началась.

Сделав большой глоток остывшего кофе, я гипнотизировала неспешно меняющиеся строчки. Я с одинаковой силой мечтала о скорейшей отправке и боялась ее. Выпитое полчаса назад успокоительное все еще не подействовало, и я нервно теребила пластиковую крышку на чашке, не зная, чем еще себя занять, чтобы только не думать о предстоящем трехчасовом перелете.

– Девушка! –  Взволнованный мужской голос вклинился в мои тревожные размышления.– У вас все нормально?

Сфокусировала взгляд на наклонившемся надо мной парне, пытаясь вернуться в реальность из тумана своих страхов и переживаний, неуверенности и обиды…

– Что? –  Хлопая ресницами, я рассматривала его красивое овальное лицо, тонкий аккуратный нос и крупные, четко очерченные губы. В глубине карих глаз миндалевидной формы плескалось искреннее переживание.

– С тобой все хорошо? – повторил он свой вопрос.

– Нет, – смутилась я. –  Да, – решила все же не втягивать постороннего человека в свои эмоциональные дрязги и смущенно опустила глаза на стаканчик в своих руках.

– Ты тоже боишься летать? –  Присев на корточки передо мной на корточки, он участливо улыбнулся. – Я жутко ненавижу самолеты и все эти взлеты и посадки.

– Да? – встрепенулась я, и легкая улыбка коснулась моих губ, а от тепла, излучаемого моим собеседником, иней в душе начал таять.

– Угу, – кивнул он, поднялся и протянул мне руку. –  Пойдем, я угощу тебя…

– У меня уже есть. – Я показала ему свой стаканчик, продолжая сидеть на месте.

Отрицательно качая головой, парень своевольно забрал у меня мой напиток и метким броском отправил его в урну, стоявшую неподалеку. Затем он так же уверенно он подхватил с пола мою сумку, перекинул ее через плечо, взялся за ручку своего чемодана на колесиках.

– Идем. –  Подмигнув, он опять протянул мне руку. – Кофе вреден в нашем случае, а вот отличный чай с мятой и порция сладкого десерта… – Парень даже прищурился, будто уже ел этот самый десерт. – Меня Платоном зовут. –  Я удивленно вскинула бровь, окинув его вопросительным взглядом: азиатская внешность и такое чисто русское имя, пусть и греческого происхождения. – Мама так захотела. – Он непринужденно пожал плечами и потянул меня в сторону местного общепита.

– А я Луиза. –  Семеня следом за ним, я не пыталась освободить свою ладонь из его крепкого захвата, а он не спешил его ослаблять.

– Краси-ивое имя… – протянул он, словно мысленно примеряя его к чему-то. –  Можно я буду звать тебя Лу?

Лу? Лу… Как интересно! За двадцать два года мое имя никто не сокращал до уютного  «Лу». И так по-домашнему, что ли.

Мы зашли в кафе, заняли небольшой столик недалеко от входа и около стеклянной стены. Заказ делал Платон, я свалила на него эту заботу, сославшись на то, что полностью доверяю его вкусу.

– Хорошо. –  Отодвинув стул, он поднялся с места. – Никуда не уходи, я сейчас. – Он назидательно погрозил мне пальцем и отошел к прилавку.

А вернувшись спустя минут пять, поставил на стол передо мной стеклянный чайник френч, пустую чашку и блюдце с аппетитным пирожным. Боже! Я с детства обожала песочные корзиночки с сугробом из взбитых сливок. Этот шедевр кондитерского мастерства – мой личный антидепрессант. Себе парень принес то же самое. Видимо, и в этом мы были похожи.

 Платон разлил чай по чашкам, а я с восторгом поглощала сладость.

– Чем ты занимаешься? – прожевав очередной кусочек пирожного, поинтересовалась я.

– Да ничем особенным. –  Он равнодушно пожал плечами. –  Учеба, практика на фирме отца. –  Буднично перечисляя, он помешивал ложечкой чай. –  Неинтересно. Лучше расскажи о себе.

Его пожелание прозвучало с той участливой интонацией, что подкупает доверием, и ты, чувствуя живой к себе интерес, рассказываешь малознакомому человеку свою биографию, как мемуары. Оборвал моё повествование механический женский голос, объявивший посадку на рейс. Мой рейс. Я встрепенулась, быстро глянула на часы, затем на табло, которое было хорошо видно сквозь прозрачную стену кафе.

– Твой рейс?

– А? Да, – засуетилась я, раскрывая рюкзак и доставая кошелек. –  Спасибо большое за компанию и за угощение! – нервно тараторила я, боясь опоздать.

 Я боялась не успеть на рейс так же сильно, как летать.

– Лу, – спокойно произнес Платон, положив свою руку на мою, – спокойно, не нервничай. Посадка длится сорок минут. Мы успеем. Как ни странно, но это и мой рейс.

– Да?! – изумленно выдохнула я, а его утвердительный кивок подействовал на меня, словно хорошее успокоительное.  А может, это все же начала действовать таблетка? Не знаю, но чувство страха и нервозность растворились в ауре его уверенности.