Читать книгу Я твоя Кошка - Нани Кроноцкая - Страница 11

«Закусывать виски пирожными негуманно». М. К. Кот «Дневники и записки»

Нет, он мне не верил!

Это наглый бессмертный, явно всерьез считал меня едва ли не существом третьего сорта! А сам… не мог отличить пуму калифорнийскую от восточной!

О чем мне с ним тут вообще разговаривать?

Я твержу ему, что Гира со Зверем вытаскивала Марка определенно в портал – он не верит. Я рассказываю, что почти что своими глазами видела как Марка пытали – Лер ухмыляется мне в лицо.

Мой муж пока благоразумно не вмешивался. Он был действительно занят: сидел за новым ноутбуком и с мрачным выражением на лице что-то там по работе читал. И судя по очень суровому его виду, отпуск наш очень быстро закончится.

Но в моем кровопролитном (это я размечталась) словестном бою с Лером появилось и много существенных плюсов:

Во-первых, мы выяснили, кто где и когда убил правую Гирину руку, личного секретаря, палача и бессменного ее любовника (тут Марк поморщился, но ничего не сказал), полукровку по имени Лиас. Этот тип был бессмертен, живуч и хитер. В отличие от демоницы, которую муж мой спасал героически и хладнокровно из спячки, его выручать было некому. Его смерть основательно пошатнула мою стройную теорию о мимикримах, ведь Зверя у Лиаса не было.

В том, что эта парочка многоликих – действительно хладнокровные и жестокие убийцы, сомнений давно уже не было. Тут мне сознаться пришлось и, мучительно подбирая слова, рассказать Леру о знаке, вырезанном из Кирьяна живьем и натянутом на медную раму. Причем, я даже не ведаю где, адреса мне сообщить не потрудились.

Я боялась на Марка даже смотреть, но не чувствовать его боль не могла. Он мог как угодно к отцу относиться, но знать, что где-то существует подобный чудовищный артефакт, было страшно.

Словно та жуткая пытка для отца все еще продолжалась. А меня вдруг пришибло отчаянной мыслью: а ведь это вполне мог бы быть и мой Кот. Вот этот взъерошенный, сразу же ставший старше лет на десять, с заострившимся носом, залегшими под глазами тенями, сжатыми кулаками, сидевший под боком мой самый лучший во всем этом мире мужчина. Слезы вдруг подступили, ком в горле и прочие глупые женские гадости.

Мы все молча смотрели на стоящую в центре стола тарелку с остатками вкусных пирожных и удрученно молчали. Потом Лер встал, что-то набрал в инофоне, вздохнул и минуту спустя посреди нашей кухни буквально из воздуха возник контейнер, набитый провизией. Большой такой, из прозрачного материала, похожего на стекло. Аккуратно все вынув из странного этого бокса, Лер что-то шепнул ему, пальцами щелкнул и тот испарился.

– Инодоставка, – закрыв пальцем мой от удивления приоткрывшийся рот, этот вечный сказал. – Ди будет лишь к ночи, а мне кажется, нам срочно всем надо выпить. Особенно твоему мужу, сама посмотри. Тебе только сок. Ананасовый.

Я покосилась на все еще сидевшего в оцепенении Марка. Прокушенная губа, сведенные будто в судороге четко очерченные острые скулы. Хороший мой, я не хотела тебе делать больно, прости. Только подумала, как он в ответ приподнял угол рта, криво усмехнувшись.

– Да, ей нельзя. Придется вдвоем нам с тобой это пить, —

Марк кивнул на увесистую бутылку явно очень дорогого виски. Ну конечно, Лер разве может пить что-то простое? О чем это я?

Зато увесистый кусок буженины и целый бокс запеченных в фольге овощей, горячих, пахнущих изумительно, был как нельзя кстати. И колбаски как будто бы только с гриля, и кажется, запеченая утка, в россыпи красных ягод. Куча баночек с соусами, свежие маленькие помидорчики, порезанный крупными дольками сладкий перец и сыр разный, много. Запах, сшибающий с ног. Хорошо, что мы все уже сели.

Бессмертные знали толк в этой жизни. Хотя, ну а как же иначе? Это мы все несемся, считая года, как столбы в окнах быстро бегущего поезда. А они вон, живут все в свое удовольствие, могут позволить себе ощутить прелести этой жизни.

Кстати…

– А Ди к нам зайдет? – ну так, просто к слову пришлось.

– Если меня вы не прогоните. – Лер так пошутил. – Она у нас птица. Для нее нет проблемы пространства, куда захотела туда и пришла. Но меня для нее разыскать – не проблема. И в нашей семье есть закон: ночуем неукоснительно вместе. Всегда, где бы нас ночь не застала.

Хорошее правило, кстати. Я тут же вспомнила своих родителей: как бы они не поссорились, как бы не разругались, никогда и не при каких обстоятельствах супружескую постель не делили, и в детскую не съезжал тоже никто. Надо будет запомнить и в наш с Марком кодекс семейный внедрить.

Мысли скакали, как белки. Ди – порталист. Все магически одаренные азеркины-иные умели входить в подпространство с названием Сумерки. Мне это пока недоступно, я хоть и Зеркало, но необученное. При этом, порталами я отлично хожу, когда меня за руку водят. Так. Стоп… меня что-то в собственных размышлениях раз за разом царапало.

– Как они перемещались? – задала я вопрос, прямо глядя Леру в глаза. Очень красивые, между прочим.

– Умница, – он в ответ улыбнулся довольно. – Я давно думаю эту мысль. Эта парочка не умеет входить в наши Сумерки. Мало того, они несколько раз покупали у разных подпольных торговцев артефакты портального перемещения, изобретение Венди.

– И? – я примерно уже представляла, что скажет мне этот бессмертный.

– И шлепали ножками. Ездили на такси, катались в общественном транспорте.

– Ты по-этому не поверил моему рассказу про увиденное в замке БИП? – я напряженно спросила.

Лер разлил по чайным кружкам свой виски, и они выпили залпом, не чокаясь. Впрочем, мой ананасовый сок был при мне. Целый большущий стакан, заботливо наполняемый крепкой рукой молчаливого Марка.

– Теперь я точно понял, почему ты женился, – Задумчиво мне пробормотал этот бессмертный. Точнее, моему мрачному мужу. – И умная очень, и симпатичная, и одаренная, и уже даже немножко беременная.

В этот момент я как раз отхлебнула свой ананасовый сок…

Он сам виноват, говоря откровенно. Лер, а не сок. Сладкая жидкость тут не при чем.

– Я делала тест. Отрицательный. Я – не беременна, а вы меня с этим все уже заколебали, – прорычала свирепая я, протянув гостю новое полотенце.

Он заржал неприлично, тронув пальцами китель, и тот сам по себе распрекрасно очистился. Без вреда моему полотенцу. Я так тоже хочу.

– Бытовая магия отлично работает для впечатления девочек или когда до стиральной машинки три дня на оленях порталами, – мой заботливый муж очень нежно меня вытирал, приговаривая. – А в остальных случаях – глупое дело. Потом дико хочется жрать.

Словно бы в подтверждение сказанного, гость наш бессмертный закинул в свой рот огромадный кусок буженины и не прожевывая проглотил, лишь подмигнув мне луково.

– Марк, ты же знаешь уже, и Гетлим тебе говорил…

– Отрицательный, значит, – наглый бессмертный меня перебил, откровенно уже веселясь. – Поздравляю, папашка. Котенок.

«Папашка» внушительно рыкнул на собственное начальство. Скорбно вздохнул, усаживая окаменевшую абсолютно меня снова к себе на колени, и голосом вкрадчивым прошептал мне буквально на ухо:

– Лер хотел сказать, что наш с тобой ребенок уже точно морф. В таком случае, тест и не может быть положительным. Еще месяц примерно клеточная структура магической составляющей морфа будет с тобой «договариваться». Если получится, то через четыре недели начнется уже человеческая беременность. Все, как у людей, как обычно. И да, твои женские все болезни морфят не касаются. Захочет – исправит. Не захочет… Будем жить дальше, как и не было ничего. Просто работать, любить и надеяться.

Я выслушала это все молча. Пытаясь поверить, пытаясь понять.

– Но почему же «котенок»? – проблеяла вяло, во все глаза глядя почему-то на Лера.

– А кто? Ёжик? – он громко заржал, разливая по чашкам густой и темный напиток. – Или ты что-то скрываешь от нас?

Ему было весело. Ну конечно, кто бы сомневался.

– Бессмертные видят и чувствуют зарождение жизни. Еще ведьмы, но не все. Оборотни многие, как рассказывают, но я пока нет, – Марк, поглаживающий мне нежно спину, скорбным голосом повинился.

– Кто вы такие? – давно пора всем привыкнуть к манере моей задавать умно вопросы. Жизнь сразу станет светлей, и вот так лица у некоторых перестанут вытягиваться.

Мужчины молча и сосредоточенно чокнулись, выпили, закусили.

– Тебе прям цитатами из учебника? – Лер был невозможен. К этому тоже привыкнуть пора.

– Конспективно и точно. Начать можно с определений, – нашел тоже мне дурочку бессловесную. Ха!

Теплая рука мужа продолжала свои мягкие поглаживающие движения. Наверное, Марк так думал меня успокоить. Пока выходило обратное.

– Ну ты же биолог, придумай сама. Я сразу со всем соглашусь, – Лер поболтал бутылку, прислушался, тяжко вздохнул и снова разлил.

– Не части, – Марк наконец подал голос. – То, что моя золотая супруга не получила достойного образования – очень крупный косяк Инквизиции. Так что можешь не ерничать.

Не, ну каков? Университет имени Ломоносова – не достойное образование?

Ой, кажется, я вслух это ляпнула. Они оба в ответ мне кивнули.

– Не для тебя. Но мы обязательно наверстаем, потом. Уже скоро.

Сидят два таких невозможно загадочных говнюка, пьют этот свой виски, практически не пьянея и глазки мне строят.

Хорошо, строил только один, второй корчил умильные рожи. Вот так бы и стукнула.

– Ты успела придумать себе ответ на вопрос: «Что такое Сумерки?» – Лер бросил взгляд на экран своего инофона и стал вдруг серьезным и собранным.

– Только замуж успела, – я очень ехидно ответила. – И успела еще кое-что, как теперь выясняется.

Мой сарказм пролетел мимо ушей. А ведь я так старалась.

– Это пятое измерение. Вполне возможно, что созданное рукотворно, теоретически, древней цивилизацией. Гипотетически внеземной. В них не работают физические законы. А мы все, иные – потомки коренных его жителей. Так понятней?

– Э-э-м, – больше выдавить из себя ничего умного Илона Олеговна Кот не смогла. И Лер быстро продолжил:

– Представь себя взглядом… ну пусть даже рыбы. Она видит тебя как размазанное черно-белое чудище с очень нечеткими контурами. Вот и вы нас так воспринимаете. Мы все – не то, что мы есть. А то, что вы видите, чувствуете, ощущаете. У сумеречного пространства свои свойства. Мы там совершенно другие. И сотни тысяч лет назад наши предки оттуда вошли в этот мир, подстраиваясь под него, мимикрируя. Да, да, именно так. Мы научились сюда приносить тех нас, сумеречных, когда-то научившись преображать свои ипостаси до вполне визуально-приличного вида. Ты видишь Марка-Кота, а на самом деле он лишь отдаленно похожее на эту зверушку чудовище.

Я сразу вспомнила Моню. Вовсе и не чудовище даже, мне очень понравился. Я его даже гладила, и он мурлыкал!

Лер бросил в рот очередной кусок мяса птицы, наверное, утки и мрачно продолжил:

– Кто-то утратил вообще все свои свойства, кто-то черпает лишь часть. После смерти физического тела в реальности иные остаются в Сумерках. Убитые бессмертные тоже. Если только сами не решают уйти за Великую Грань, как мы ее называем. Оттуда уже нет возврата.

Он скорбно потер переносицу. Похоже, что этот бессмертный не раз уже хаживал к Грани. И знал путь этот. Говорить ему было непросто, а я молчала, дыхание затая. Отличная лекция, между прочим, очень доходчиво, я мысленно даже поаплодировала его талантам педагогическим.

– Да! Те самые чудища, с которыми ты уже имела удовольствие познакомиться – Звери, – он продолжил, оставив весьма деликатную тему, – давно ушедшие из этого мира морфы. Этот ваш знак… зашитый под кожу, нарушая все законы нашего мира призвал их сюда, приказав служить тому, кто его носит, хозяину. Жестоко, согласись. Порабощение после смерти.

Кажется, я поняла смысл болезненности этого ритуала. Хозяин испытывал дикую боль, терял кровь – это плата за сам ритуал. Дикость какая.

– Да, моя золотая, – подал голос муж, продолжая массировать мою спину.

Вляпалась ты, поздравляю. Видишь: мы живем на два мира, как…

– Многоженцы, – ляпнул опять женский голос. Конечно же, мой.

Лер громко фыркнул, разливая остатки виски по чашкам.

– Наша контора была когда-то названа внешней разведкой исключительно в качестве дани чувству юмора его создателя и вдохновителя. Демону, к слову сказать.

Они выпили, бессмертный забросил в рот маленькую помидорку, поморщился.

– В числе прочего, мы занимаемся поиском фактов внешнего вторжения. Их много, но до сих пор доказательств хоть какой-либо организованности этого безобразия у нас еще не было.

Зачем он сейчас все это говорил? Марк явно был в курсе подробностей собственной службы. А я?

– Ты тоже у нас проходила под грифом «Вторжение», – хмыкнул ехидно бессмертный. – Недолго, – тут я опять поперхнулась несчастным моим ананасовым соком. – Кстати, Зеркало – очень ценный и редкий дар, практически миф. И пока Кошка у нас не особо беременная, я недвусмысленно намекаю…

– Нет! – мой муж произнес очень холодно. Как отрезал.

– … На приглашение ее поработать в твой же департамент. Рядом на стульчик посадим и будешь ей соки носить.

– Зачем? – я практичней смотрю на подобные предложения. Но спорить с мужем при посторонних не буду. Так… уточняю.

– Для отражения магического воздействия на всех нас, а зачем мне еще Зеркало может быть нужно? – Лер старательно сделал взгляд удивленный и встал, рукой подхватывая инофон. – Ну, раз у вас тут больше пить нечего, то пойду я домой, чувствую, меня там уже ждут, – и натурально пошел. Куда его понесло? Обещал же жену приманить к нам на ужин…

Как приличный пошел, к входной нашей двери, не в окно вылез и не через стенку. Правда, на выходе оглянулся, заметив: – Кстати, ваша эта Августа в Нору приволокла с собой артефакт принудительного оборота. Очень древний и дорогой. Ты и его отразила, малышка, даже и не заметив. Крутышка.

И вышел.