Читать книгу Светлые - Нара Андреева - Страница 4

Это было странное место. Тусклое безликое, будто припорошенное пеплом. Здесь не существовало законов, по которым жил мой мир, не на что было опереться, зацепиться взглядом. Сухая, изрытая глубокими трещинами, равнина уходила далеко за горизонт, и я пошел туда вместе с другими, бредущими рядом со мной безмолвными силуэтами. Клубящийся вокруг серый туман напоминал клейкое густое желе, и каждый шаг давался с неимоверным трудом. Чувства притупились, эмоции исчезли, стирая из памяти картины прошлого – осталась лишь безысходность, когда наконец равнина закончилась у широкой реки. Черная густая маслянистая жидкость, от поверхности которой поднимались ядовитые испарения, тускло блестела меж пологих берегов. Силуэты бредущих рядом людей, превращаясь в бесплотные тени, поднимались над жутким водоемом и уходили на другой берег, а я оставался. Я не мог перейти реку и не мог вернуться обратно, я потерял ориентиры, забыл кто я, откуда и что здесь делаю. Я не знал, как долго нахожусь здесь: неделю, месяц, год…

Вокруг царило безвременье. Мне казалось, я кричал, но звуки поглощались клубящейся вокруг серостью. Я уже почти смирился с неизбежностью —бесцельно бродить здесь до скончания времен, когда однажды из ниоткуда, из бесконечного далека не пришел смутно знакомый голос: "Возвращайся…"

Он звал меня, выдергивая из бессмысленного отупения. "Возвращайся…" И я пошел, с каждым шагом все больше узнавая его, цепляясь как за тонкую невидимую нить, за этот знакомый, теплый и бесконечно родной голос…

Сначала вернулись запахи – пахло чем-то удивительно свежим, как весной после грозы, потом звуки – чей-то тихий голос звучал где-то неподалеку, а затем свет – он ощущался даже сквозь сомкнутые веки.

Я открыл глаза – яркий, ослепительно-белый свет больно ударил, и я снова зажмурился.

Ко мне склонилась чья-то тень, и нестерпимый свет ушел, позволив открыть глаза. Я лежал на кровати в спальне фамильного замка, надо мной стоял Закария. Длинные белые волосы брата мягко коснулись моей груди, в темно-карих глазах светилась отчаянная радость.

– Кристиан! Ты вернулся!

Я поднял руку и осмотрел её. Она была такая тяжелая, словно к ней подвесили десятипудовую гирю, но это была моя рука – вполне себе настоящая, и это значило, что я был… жив?

– Я жив, – попытался сказать я, но из горла вырвался лишь сдавленный сип.

Прикрыв глаза и внутренне собравшись, мне все же удалось прохрипеться до более-менее связного тона:

– Сколько меня не было?

– Год, – голос Закарии дрожал от волнения. – Тебя не было год, Крис. Мы уже думали, что ты никогда не очнешься.

Ничего себе. Я снова закрыл глаза. Силы таяли, как прошлогодний снег, но мне нужно было знать.

К Закарии подошел невысокий юноша, насколько мне помнилось, его любовник, и встал рядом:

– Мы так счастливы, что ты снова с нами, Кристиан, – его лицо осветилось улыбкой.

– Что с моей семьей? – я чувствовал, что в моем голосе помимо надежды звучит страх. Потому что боялся самого худшего.

– Крис, мне так жаль, – лицо Закарии омрачилось. – Алана…Мы опоздали. Она погибла…

Что ж, этого следовало ожидать. Будь у неё в довесок к своенравию хоть капля мозгов, этого бы не случилось.

– А мой сын?

Повисла пауза. Зак и юноша переглянулись. Затем Закария встал на колени перед кроватью и быстро заговорил:

– Твой сын жив…

– Слава Мерлину! – вырвался у меня вздох облегчения.

–Но он не с нами, – продолжил брат.

– Как это? – я непонимающе уставился на Закарию.

– В тот день мы нашли его, но твоя жена была мертва, и мы не знали, что делать. Нужно было спрятать его, чтобы клевреты Бастиана, которые рыскали поблизости, не смогли до него добраться. Их еще было слишком много. Я создал сферу, и мы оставили его в мире людей.

– Ты отдал моего ребенка людям?! Как ты посмел? – я ушам своим не верил.

Если Закари и был весьма эксцентричен в некоторых своих поступках, то ума ему было не занимать.

– Прости нас. Но это был самый оптимальный выход. В первую очередь мы думали о его безопасности. Митя передал его своей подруге, которая ему, как сестра. Она целитель и сумеет позаботиться о нем. Мы думали, что сможем забрать его как можно быстрее. Но во время битвы ты обрушил Портал. До основания. Врата закрылись. И мы пока не можем ничего сделать. Мы с Дэймондом пытались, но ничего не получилось. Стайлс сказал, нужна твоя сила. Без неё никак. Вязь заклинаний рассыпается. Потому что ты истинный Правитель.

Я попытался приподняться, но не смог, был еще слишком слаб, и снова откинулся на подушки.

– Тебе нужно набраться сил, Кристиан, – подал голос, молчавший до этого момента, Митя. – Ларка очень хорошая! Я обещаю, она позаботится о твоем сыне.

– Да, правда, – поддержал его Закария. – Мы позже это обсудим. Когда ты немного придешь в себя. А после твоего окончательного выздоровления мы все вместе восстановим Портал, и ты вернешь себе сына.

–Уходите, – я отвернулся. – Мне нужно побыть одному.

Когда они ушли, я погрузился в тягостные размышления. Итак. Все настолько плохо, что хуже уже просто быть не могло. Что мне принесло возвращение в мир живых? Моя жена мертва, а сын в чужом мире, доступ в который закрыт. И закрыл его я сам.

Я убил Бастиана и остановил войну, но цена, которую я заплатил, была непомерно высокой.

Мысль о том, что мой сын находится в чужом мире, убивала меня, и уверения Мити, что женщина, которой они с Закари отдали его, сможет позаботиться о нем, нисколько не утешали. Магу, пусть даже такому крошечному, не место во враждебном мире. Это сейчас ему год и магия еще не успела пробудиться в нем, но что будет, когда он подрастет? У ребенка, родители которого – стихийные маги, причем далеко не самые слабые, магические способности могут проявиться в любой момент, а рядом с ним не будет никого, кто бы смог объяснить, как их контролировать. О реакции Митиной подруги на необычность малыша я и думать не хотел.

Если бы Даниэль не остался в мире людей, я вообще бы не стал заморачиваться восстановлением Портала. Разрушен, и слава Мерлину – одной проблемой меньше. Мне никогда не нравилась эта затея отца. Но все случилось так, как случилось, и ничего уже с этим не поделаешь. Мой сын – Наследник клана Мэллори, оказался по другую сторону разрушенного Портала, и его требовалось восстановить как можно быстрее.

Но я не имел ни малейшего представления, как это сделать и сколько времени потребуется на его восстановление.

Создавая Врата, великий Мерлин наряду со своей магией использовал силу двух Правителей, живших в те далекие времена.

В основе Портала лежали две пентаграммы, вложенные друг в друга и связанные между собой магией Избранных.

Используя стихийную магию на полную катушку, я не учел, что место нашей битвы с Тёмным находится слишком близко, тогда мне было не до расчетов и размышлений. И вот результат, по словам Зака, мой выброс разрушил эту связь, и, чтобы восстановить его, нужны заклинания, произнести которые могут только потомки тех, кто создал Врата. Наследники двух Правителей.

Когда мой отец открывал Врата, было проще. Они не были нарушены. Просто закрыты. И то, ему потребовалось не одно десятилетие, чтобы открыть их.

Я помню те времена, когда он не вылезал из библиотеки, зарывшись в горы свитков и манускриптов, чтобы найти нужную комбинацию заклинаний. А что делать мне? Как вытащить сына из мира людей, если Портала между мирами практически не существует и один из Наследников мертв?

Возможно, существует некий способ обойти заклинание, но его неплохо бы сначала найти. А для этого нужно восстановить силы, и как можно быстрей. Причем не только магические. Что могу сделать я, год пролежавший в коме и не имеющий сил даже на то, чтобы самостоятельно встать с постели?

Размышляя подобным образом, я пришел к выводу, что самое большее, что могу сейчас сделать, это привести собственно состояние если не к своей обычной норме, то хотя бы близкой к ней.

Когда в спальню через час зашел Закари, я потребовал принести из своей лаборатории все запасы восстанавливающих силы зелий, имеющихся в наличии и позвать сюда моего личного целителя.

Результаты моих усилий, помноженные на старания мистера Эдлунда, Зака, его сердечного друга и зелья, сваренные мною пару лет назад, находящиеся до сей поры под чарами консервации, как чувствовал, что пригодятся, не пропали даром.

Уже через неделю я мог, не цепляясь за плечо брата, довольно сносно передвигаться по комнате и свободно удержать в руках перо и бумагу. Я подолгу сидел у стола или, как вариант, полулежал в кровати, обложенный старинными свитками и гримуарами, в которых заключались знания не только моих предков, но и трактаты, написанные темными магами, большинство из которых считались запрещенными.

Попутно я досконально расспросил Митю о девушке, с которой жил мой сын. По его словам, она была прекрасным человеком и верным другом, работала врачом, так в мире людей назывались целители, и, вообще, была "своим в доску парнем". Не разделяя восторгов отца и брата относительно человеческого мира, я бывал в нем лишь пару раз, и плохо знал людей, поэтому мне приходилось полагаться на слова Мити, что девушка, которой Зак отдал моего ребенка, не обидит его и будет хорошо с ним обращаться. И я искренне надеялся, что так оно и будет. Для её же блага.

Через десять дней на пороге моей спальни появился лорд Дэймонд Стайлс – друг и партнер покойного Тайгера. Вообще-то он пришел в мой замок на следующий же день после моего возвращения в мир живых, но я не принял его. Не хотел, чтобы Тёмный видел мое плачевное состояние. Хотя, как сказал Закари, именно ему я был обязан своим возвращением: при помощи его лунной магии Зак смог найти меня по другую сторону бытия.

Проведенный им ритуал был весьма и весьма далёк от тех, которые использовали Светлые, но он помог брату достучаться до моего "Я", застрявшего между мирами и не имеющего возможности выбраться оттуда.

За год, пока я зависал в междумирье, Дэймонд практически не изменился. Внешне он выглядел, как всегда – все такой же роскошный аристократ. Вот только его необычные серебряные глаза потухли и не сияли больше, как когда-то в присутствии Тайгера. Как будто он замерз изнутри, и никто, и ничто не в силах был согреть его. Как будто Солнце ушло из его жизни, оставив лишь долгую бесконечную ночь… Тайгер исчез больше года назад, а Дэймонд, умный и рассудительный мужчина, до сих пор продолжал его ждать. Более того, Зак говорил мне, что он искренне верит в то, что Геллерт вернется. Хотя это и было чистой воды абсурдом. Никому еще не удавалось вырваться из Преисподней.

Хотя… его можно было понять. В какой-то степени. В свое время, будучи семнадцатилетним подростком, я тоже заглядывался на Тёмного принца. Я тогда учился в Калабриене, и мы часто устраивали совместные вечеринки со старшекурсниками Блэкмора. Тай на год младше меня, но уже в то время он был невероятно красивым юношей, даже для мага. Все мы недурны собой, но он… его красота была какой-то иной… потусторонней что ли?..

Сейчас, зная, кем с рождения был Тёмный Принц, это можно объяснить, но тогда в школьные годы его загадочная, а в чём-то и вовсе мистическая внешность привлекала многих, вне зависимости от пола. И я не стал исключением. Довольно часто я просыпался на мокрых от пота, перекрученных простынях, с каменным стояком, со стыдом понимая, что предметом моих эротических фантазий является Тайгер Геллерт. Но это были только мои фантазии. Я прекрасно понимал, что даже если бы Тёмный принц обратил на меня внимание, у нас бы ничего не получилось. И слава Мерлину, что мои мечты о нем так и остались несбывшимися юношескими фантазиями.

Тайгер избрал партнера под стать себе. Они были самой красивой парой по обе стороны Магического мира, и это признавали все. В первый визит Стайлса в мой замок, мы просто поговорили на отвлеченные темы. Я расспросил его о семье, на что получил довольно исчерпывающий ответ, что с его супругой и сыном все в порядке, а младший брат, в этом году пойдет в заново отстроенный Блэкмор. Дэймонд, в свою очередь, отметил, что для человека, год пролежавшего в магической коме, я выгляжу вполне сносно, и выразил надежду, что такими темпами я восстановлю свои силы за пару месяцев.

Мы обсудили некоторые детали восстановления нашего мира, весьма ощутимо пострадавшего во время войны, оба старательно избегая темы гибели его друга. Я, надеясь на свои собственные силы и знания, не желал впутывать Тёмного в свои планы, наивно полагая, что смогу найти решение самостоятельно, не прибегая к его помощи. Он же, похоже, вообще не хотел говорить о смерти Тайгера.

Однако уже через три месяца выяснилось, что без помощи лорда Стайлса обойтись просто невозможно. Вызванный в обстановке строжайшей секретности в дальней комнате моей подземной лаборатории дух предка огорошил меня известием, что молодого Геллерта среди умерших нет, но зато дал мне весьма дельный совет, обратиться к его партнёру. Если они связаны партнерством, остаточная магия Тайгера должна была сохраниться в Дэймонде до сих пор. А уж партнёрство их со стороны больше напоминало зависимость друг от друга, чем обычную сексуальную связь. Это было видно невооруженным глазом, даже нам – Светлым, и объяснить это странное явление не брался никто, хотя партнёрство в нашем мире было не таким уж редким явлением.

Еще три месяца я упрямо отказывался от идеи посвящения в свой план Тёмного, но потом, всё же согласившись с доводами разума, что только зря теряю время, решил поговорить с ним. Он довольно часто навещал Закарию, с которым за это время успел завести приятельские отношения, вызывая ревность у Мити.

Пока Зак со свойственной ему эксцентричностью не расставил всё по местам. Однажды он пришёл ко мне и заявил, что желает провести брачный ритуал со своим возлюбленным. Надо ли говорить, что я был категорически против. Закари настаивал, я сопротивлялся, как мог, и вопрос о брачном ритуале завис в воздухе.

Поговорить с Дэймондом я решился в один из холодных зимних вечеров. За окном бушевала вьюга, а Дэймонд пришедший навестить приятеля и не заставший его, был в этот раз в задумчиво-печальном настроении. Я пригласил его скрасить мое одиночество, скоротав этот вечер вдвоем. Он не отказался и теперь сидел, молча глядя на огонь в камине, думая о чём-то своем, и потягивал из бокала рубиновое вино.

– Дэймонд, – окликнул я его, – можно поговорить с тобой?

Стайлс вздрогнул, выходя из задумчивости, вопросительно посмотрел на меня и согласно кивнул.

– Я хотел поговорить с тобой о Вратах. Закария говорил мне, что вы пытались восстановить Портал, но у вас ничего не вышло. Почему?

– Потому что твой брат не Наследник, а я не из клана Избранных.

– А если мы с тобой попытаемся это сделать? Ты не откажешь мне?

– Кристиан, кому, как ни тебе, знать, чтобы восстановить Портал требуется сила двух Наследников. Я не смогу тебе помочь, при всём желании, ибо я не Тайгер, – он чуть поморщился при упоминании имени друга, словно от боли.

– Из достоверных источников я узнал – ты, возможно, можешь помочь. Вы состояли в партнерстве, и магия Тайгера должна сохраниться в тебе. Знак на твоей руке аккумулировал её в себе.

В ответ Дэймонд молча загнул рукав сюртука, расстегнул манжету белоснежной рубашки, обнажая предплечье. Я обалдело уставился на него, чувствуя, как все мои надежды идут прахом. Знака партнёрства на его руке не было.

– Ты все правильно понял, – тихо ответил лунный маг на мой невысказанный вопрос. – Мы провели ритуал разрыва за несколько месяцев до его исчезновения.

Он старательно обходил слово "смерть" в отношении Тёмного принца, предпочитая думать, что тот просто исчез. Хотя, пообщавшись со своим покойным предком, я уже сам не знал, что думать по этому поводу.

– Что же теперь делать? – растерянно спросил я. – Ты ведь понимаешь, портал необходимо открыть…

– Я все понимаю. Зак рассказал мне о твоём сыне. И я обещаю сделать всё, что в моих силах, чтобы помочь тебе. Но и ты, в свою очередь, должен пообещать мне кое-что.

– Что? – насторожился я.

– Позволь Заку жениться на своем избраннике, – попросил он, опустив голову. – Проведи брачный ритуал. Не лишай их возможности быть вместе! Закария любит Митю…

– Они и так вместе, – раздражённо возразил я. – Чего им еще не хватает? Не обязательно идти вразрез нашим обычаям, в угоду личным чувствам Закари. Их партнерство уже нонсенс. Митя – человек, а это против законов нашего мира! Ты же Тёмный маг. Вы все терпеть людей не можете, и, тем не менее, ты выступаешь на стороне Закари и его партнёра.

– Вот именно поэтому и выступаю, что Митя человек. Им отпущено слишком мало времени для счастья. Человеческий век настолько короток, что даже говорить об этом смешно. Не вина Закари, что он полюбил существо, чуждое нашему миру и обычаям. Любовь, знаешь-ли, не знает ни пола, ни возраста, ни того, кто ты – маг или человек. Она просто есть. И все. Если Зак не свяжет себя с ним узами брака, ты сам знаешь – что произойдет. Митя состарится и умрет, когда Закария будет в самом расцвете лет и магических сил. И твоему брату останется лишь оплакивать безвременно ушедшую любовь. Не лишай его возможности быть счастливым.

Я задумался. Дэймонд во многом был прав. Любовь Мити и моего брата была, как глоток свежего весеннего ветра посреди зимней стужи. Даже просто находиться рядом с ними было тепло. Будучи человеком, Митя рано покинет этот бренный мир, если учитывать, что век мага раз в пять длиннее человеческой жизни, и Зак снова останется один. Брачный ритуал даст возможность, по крайней мере, утроить жизненный путь его избранника.

Взвесив все за и против, я согласился.

Забегая вперед, могу сказать – их свадьба вызвала грандиозный скандал в прессе и недовольство магов обоих сторон, но мы справились.

Уже на следующий день после моего разговора с Дэймондом мы стояли на месте обрушения Портала, утопая по колено в снегу. Растопив его, мы обнаружили выжженную дотла пустошь, лишь слабо угадывалась, покореженная сильным выбросом нижняя пентаграмма, да еле уловимая магия верхней, прослеживалась нами на ментальном уровне.

Стайлс вытянул из-за пазухи невероятной красоты медальон, состоявший из половинок сплавленных вместе старинных артефактов двух могущественных семей Тёмной стороны магического мира.

– Это один из медальонов, которыми мы обменялись с Тайгером, вступая в партнёрство, – объяснил лунный маг, позволяя ближе рассмотреть чудесную вещицу, но не выпуская из рук. – В нём заключена частичка нашей с ним общей силы. Они всегда помогали нам и оберегали в случае опасности. Второй пропал вместе с Таем. Очень надеюсь, что оставшийся позволит мне помочь тебе.

С этими словами он встал в центр едва видимой пентаграммы и, опустив артефакт на цепочке к самой земле, повел им по кругу. Медальон засветился призрачным светом, и пентаграмма ответила ему, слабеньким, но вполне различимым сиянием.

– Слава Мерлину! – вырвалось у меня. – Сработало.

– Рано радуешься, – осадил мой пыл Дэймонд. – Потребуется еще куча заклятий и не один месяц работы, чтобы восстановить основание, и столько же времени на воссоздание второй пентаграммы. Её, если ты заметил, вообще не существует. А именно она уравновешивает всю конструкцию. И это только основа. Понадобятся годы, чтобы Врата не просто приняли свой прежний вид, но что самое важное заработали. Причём в обе стороны.

Мало найти твоего мальчика в мире людей, вам ещё нужно будет вернуться обратно, и желательно, чтобы вас не расщепило по дороге.

Чтобы заставить работать артефакт в полную силу, мне необходимо полнолуние, и оно должно быть максимально приближено во времени ко дню, когда мы с Тайгером совершили обряд партнёрства. До этих пор займемся подбором подходящих заклинаний. Тебе необходимо поднять все возможные факты из жизни ваших предков, не отбрасывая легенды. Как выяснилось, они вполне могут быть правдой. Я со своей стороны обращаюсь к книгам и пергаментам, имеющимся в моем распоряжении.

Вернемся, как только будем во всеоружии и наступит подходящее полнолуние для ритуала.

В результате, вернулись мы к порталу только через полтора года, до зубов вооруженные различными формулами, комбинациями заклятий и даже зельями, сваренными мною. За это время Дэймонд периодически выпадал из обоймы, запираясь в замке Тайгера, но с этим приходилось мириться.

Наконец ясной июньской ночью, когда от полной луны было светло, как днем, мы приступили к ритуалу.

Стайлс скинул мантию, под которой кроме медальона ничего не было, я тоже разделся. В лунном свете фигура Дэймонда казалась призрачно-нереальной. Я со стороны не мог себя оценить, но выглядел я видимо точно так же, судя по едва заметному восхищению в глазах Темного мага.

За полтора года нашего совместного корпения над книгами между нами появилось нечто вроде привязанности, которую я, не то что бы боялся… Иногда казалось, стоит напрячься, и я смогу услышать его голос у себя в голове. И это несколько нервировало. Я никогда не был слабым магом, но отрицать могущество Тёмного было глупо, и привязанность к нему могла выйти мне боком.