Читать книгу В черном-черном городе. Криповые истории - Наринэ Абгарян - Страница 3

Десятого сентября после уроков Кирилл Михалыч собрал наших парней прямо в спортзале. Выстроил в шеренгу, прошёлся взад-вперед и говорит:

– Ну что, дорогие хулиганы, лентяи, ботаники, слушайте меня внимательно. В эти выходные предлагаю всем отправиться в экспедицию. А именно, в лес. С ночёвкой в палатках.

Тут мы, конечно, обрадовались. Мы давно знали: Лирик Лиахимович сильно хотел в этом году стать нашим классным руководителем. Но ему на педсовете сказали, чтобы он занимался своей физкультурой, это у него лучше всего получается. Поручили только вести внеклассную работу. Вот он и решил её провести прямо сейчас.

– Прямо сейчас, – это он подтверждает, – самое время для экспедиции. Погоды стоят чудесные. Тепло и сухо. Медведей в округе не замечено. Замечены скромные лисички, да и те по большей части – грибы.

– А девчонок возьмём? – спрашивает наш второгодник Козлоев.

– По просьбе завуча девочки в этот раз останутся дома. Сядут у экранчиков, будут во все глаза глядеть: когда же герои вернутся с трофеями…

– Не дождутся, – бормочет Санёк Баралов.

– А палатка у каждого своя? – спрашивает тут кто-то из Уткиных. Они у нас новенькие и к тому же ещё – близнецы. Один Гоша, другой Гриша, чтобы перепутать было легче.

– Вот уж нет, – говорит Михалыч. – Это вам не президентский люкс. Палатки на троих. Если кто храпит – с комфортом ночует один, но снаружи, под звёздным небом… сейчас была шутка. Словом, определяйтесь. Кто не готов, попрошу сразу покинуть помещение.

Мы все были готовы. Да и куда тут денешься? Вы же понимаете: Лирик Лиахимович – мужик хороший, вот только нерешительных очень не любит. Например, таких, кто прыгать в высоту боится и мимо планки пробегает. Но не будем о грустном.

– Отлично, – говорит Михалыч. – В туризме главное – что? Организация.

– Туризм-организм, – шепчет мне Тимур. – А чего, Макс? Это он хорошо придумал. Не так часто мы в реал выходим. Только надо оружки с собой побольше взять. Топор, кирку…

– А вот для особо говорливых, – это Михалыч на него смотрит, – особое поручение: придумать развлекательную программу. Чтобы мы с вами не тупили весь вечер у костра, а проводили время с пользой. Всё понятно?

Мы всё поняли. Он ещё нас немножко проинструктировал про палатки и про билеты, и про то, что сказать родителям. А потом мы разошлись.

– Какая ещё развлекательная программа, – ворчал Тим по дороге домой. – Что там можно придумать? Песни петь у костра под гитару, как всякие мамонты? Так у нас ни у кого слуха нет. Михалыч, когда услышит, сам громче всех взвоет.

– Можно истории рассказывать, – предложил я. – Всякие ужастики.

– Вот это уже хорошо. Хоррор-шоу. У меня уже есть один адский сценарий.

– Про что?

– Про то, как нас в одну палатку с Козлоевым поселят.

– Тогда точно берём оружие, – сказал я. – И ещё парочку противогазов.

Мы немного посмеялись и двинулись дальше. Программу так и не придумали.

* * *

Поход начался, как все походы начинаются: легко и весело. Мы все встретились на вокзале, и никто даже не опоздал. Доехали на электричке до нужной станции, и никто даже не отстал. Добрались до лесного озера, расставили палатки среди сосен, развели костёр и даже лесного пожара не устроили.

Побегали по лесу с деревянными ножами и топорами. Просто вдруг оказалось, что каждый с собой целую кучу оружия прихватил, хотя заранее и не договаривались. Михалыч на это смотрел и тихо угорал. Хотя не знаю. Может, и нет.

Потом как-то быстро стемнело. Все устали. Поели печёной картохи с солью (как в фастфуде, но вкуснее). Расселись у костра и приготовились проводить время с пользой, только никто не знал как. Я уже начал, как говорится, клевать носом.

– Кто-то тут ужастики предлагал рассказывать, – вспомнил Кирилл Михалыч. – А ну? Кто смелый? Объявляется конкурс жутких историй. Кто победит, того зомби съедают последним!

Но никто почему-то не вызвался. Сам я даже поёжился: конечно, у костра сидеть совсем не страшно. Но вокруг-то уже стемнело, и ветер шумел в соснах очень таинственно. Зловеще.

– Не бойтесь, – рассмеялся Михалыч. – Это опять шутка была. Зомби в наших лесах вымерли ещё в эпоху восьмибитных игровых приставок… Ладно. Если желающих нет, то я сам изложу одну историю…

Он нахмурил лоб, будто вспоминал что-то особенно ужасное. Только я отчего-то решил, что он заранее подготовился. Больно уж у него лицо было хитрое.

– Случилось это ровно десять лет назад, – начал он. – Я тогда только что пришёл работать в нашу школу. Сразу после института физкультуры. Молодой был, горячий. По вечерам на турнике солнышко крутил, так, для развлечения… кто-то из коллег-преподавателей, возможно, помнит… ну, скажем, ваша любимая Тамара Борисовна…

Он улыбнулся. Мы с Тимом подумали: а ведь и правда, Арамат Сиробовна тоже когда-то была совсем молодая. Они же с Михалычем – ровесники. Было бы интересно посмотреть, как они оба на школьном дворе солнышко крутят.

Козлоев тоже не утерпел:

– Это чего, уже хоррор начинается?

– Не гони, – сказал ему Михалыч. – Всему своё время. Так вот. Наш тогдашний главный физрук, Игорь Васильевич, суровый такой мужик был. Так вот он как-то раз поймал меня после рабочего дня да и говорит:

«Вот ты, – говорит, – Кирилл, институт физкультуры закончил. В теории силён да и руки-ноги на месте. А вот самой главной нашей физруковской тайны, поди, и не знаешь».

«Какой такой тайны?» – спрашиваю.

«А вот какой».

И поведал он мне удивительную вещь. Целую легенду. Если, – это он говорил, – молодой учитель физкультуры всерьёз работать хочет, надолго в спортзале задерживается, домой не спешит, вот как я, – то рано или поздно встретит привидение – Красного Физрука. Этот Красный Физрук обязательно устроит ему испытание… ну, типа прописки… и тут уж как повезёт. Если новый учитель всё правильно сделает, то привидение от него отстанет и мешать больше не будет. Даже наоборот, начнёт на городских соревнованиях потихоньку подсуживать… Но уж если что-то этому Красному Физруку не понравится – тогда дело дрянь. Начнутся у этого учителя на уроках всякие происшествия. То канат с крюка сорвётся, то брусья опрокинутся, то теннисный мячик кому-нибудь в глаз прилетит. И так каждый день, пока он с позором не уволится. Вот так-то!

Я, честно сказать, на Васильича даже обиделся. Неужели, думаю, это он меня из школы выгнать хочет? Конкуренции не любит? Подумал я так – и не поверил, понятное дело, ни единому слову. Вёл свои уроки как обычно. А после уроков частенько в зале оставался – ну там подкрутить что-нибудь или самому подкачаться. Я же молодой был, семьи нет, детишек нет, по клубам тусить – денег жалко. Вот и зависал в школе.

Однажды вечером захожу в спортзал. Там свет выключен, в окна луна заглядывает, какие-то тени по углам прячутся и как будто шевелятся. Даже гимнастический конь, который у стены припаркован, выглядит о-очень таинственно.

Вдруг он копытом как топнет!

Я, как говорится, чуть не упал. Но не упал. К шведской стенке тихонечко прислонился. Стою, смотрю.

Конь поднял одну ногу. Потом другую. Переступил этими ногами, знаете, как лошади ходят. И на середину зала потихоньку так и вышел. Потихоньку – это не то слово, конечно. Потому что от его копыт грохот стоял изрядный, даже стёкла в окнах зазвенели. Или это у меня в ушах зазвенело?

А из другого угла – козёл вышагивает. Нет-нет, Козлоев, это не в твой огород камушек. Обыкновенный физкультурный козёл, через которого прыгают. И тоже топочет на весь корпус.

Следом за ними – канат по полу ползёт. Извивается, как удав. И помаленьку к моим ногам приближается.

Я уж не говорю про мячи баскетбольные. Этих сразу штук восемь из кладовки своим ходом выкатилось, рыжие такие, и вот они так легонько подпрыгивают, и тоже ко мне стремятся. А кругом – полумрак, так что вроде и не должно быть ничего видно, а только всё видно в подробностях.

Я, как сейчас помню, уже готов был заорать да и бежать оттуда без оглядки. Только ноги словно к паркету приросли. Стою и шагу не могу сделать. Да и кричать что-то не получается.

Тут смотрю, в потолке у самой стены открывается люк. Откуда у нас в потолке взялся люк – даже и не спрашивайте. А только я запомнил точно: такой квадратный люк, а за ним – что-то светится и переливается всеми цветами. Как портал в неизвестно куда.

И вот из этого портала прямо по шведской стенке спускается человек. Крепкий такой чел, подкачанный, в красном «адида-се» с полосками, и в кроссовках таких же. Только на лице – белая маска. Примерно как у этого вашего… как его?

– Анонимуса, – подсказал Тим.

– Именно. Вот он на пол спрыгивает, так пружинисто, профессионально. И ко мне поворачивается в своей маске.

«Ты кто?» – спрашивает.

«Я Кирилл, – говорю. – Новый учитель».

«А я – Красный Физрук. Слыхал про меня?»

«Слышал, – говорю. – Только ведь привидений не бывает. Наверно, это всё мне снится».

Тут конь за его спиной как заржёт! Вот тебе, думаю, и спортивный снаряд! А мячики – те так и вовсе запрыгали от радости.

«Смейтесь, – говорю, – смейтесь. Я сейчас проснусь, и вы все исчезнете».

«Мы – не сон, – говорит тот, красный. – Очень скоро ты в этом убедишься. А пока ответь-ка мне, новый учитель, на несколько вопросов».

Ладно, думаю. Отвечу. От меня не убудет.

«Вопрос первый. Зачем ты в школу работать пришёл? Ты же в футбол играл раньше. Надежды подавал. Ты – неудачник?»

Я разозлился.

«От неудачника и слышу, – говорю. – Я за прошлое-то не сильно переживаю. Надо в будущее смотреть. Вот найду в своей школе нового Аршавина. Научу всему, что сам умею. Потом отведу во взрослую команду. Он меня всю жизнь добром вспоминать будет, да и команда тоже».

Аршавин – это в те времена был такой знаменитый футболист, ваши родители должны помнить.

«Незачёт! – заявляет Красный Физрук. – Правильный ответ такой: физруки в школу приходят, чтобы учеников гнобить по-страшному! Как не за что? Всегда найдётся, за что. Ты со мной не спорь. Отвечай лучше на второй вопрос. Вот, допустим, у тебя в классе сильные есть и слабаки. Сильные – молодчики, это понятно, а вот со слабаками что ты будешь делать?»

«Не бывает слабаков, – говорю. – Чтоб ты знал: каждый в чём-то слаб, а в чём-то силён. Кому-то бокс подойдёт, а кому и шахматы. Ещё неизвестно, что круче. А про киберспорт ты, наверно, вообще не слышал?»

Он только усмехается:

«Какой ещё киберспорт! Если пацан упасть-отжаться не умеет, то он и по жизни слабак! Сажать таких на скамейку и не смотреть в их сторону! Ладно. Третий вопрос. Что ты, молодой, намерен делать, чтоб тебя ученики слушались? Двояки ставить налево-направо? Орать на них? Оплеухи раздавать?»

«Надо, – отвечаю, – не чтобы слушались, а чтобы слушали. Улавливаешь разницу?»

«Конкретнее поясни».

«Я орать на них не буду. Я лучше буду с ними в походы ходить. В лес или в горы. Там сразу все поймут, кто чего стоит».

«Орать, значит, не будешь? – У этого красного от досады даже шея покраснела. – Добреньким хочешь быть? Ну, погоди. Вот тебе последнее испытание».

Тут гимнастический конь как подпрыгнет да как подскочит ко мне боком, и давай лягаться! Козёл от него не отстаёт, одно слово – козёл… никому не в обиду будет сказано… Канат по полу елозит, норовит ноги заплести, и мячики вокруг скачут, и вообще всякая спортивная амуниция со всех углов повылазила – жуть да и только!

Но и я парень не промах. Я на коня мигом запрыгнул и уселся верхом – откуда только сноровка взялась! Он подо мной так и взвился, но я его за кольца-то крепко держу, сижу как влитой. Тогда поскакал он галопом по периметру, брыкается, дрянь такая, сбросить меня хочет. Мячики вокруг вертятся, как заведённые.

А Красный Физрук в центре зала расхаживает, что твой дрессировщик, разве что кнутом не щёлкает.

«Вот так аллюр! – это он над нами глумится. – Вот так скорости! Скачи, коняшка!»

Я тут на него ещё сильнее осерчал.

«Ах ты, дух вонючий, – кричу, – призрак недоделанный! Горилла краснозадая! Ты что тут за балаган устроил? Я тебе не клоун!»

«А ты докажи!» – это он мне в ответ. И конь подо мной опять ржёт, да так обидно, будто издевается. Как у вас говорят: троллит.

Ну, думаю, ладно. Сейчас ты у меня попляшешь.

Собираю, как говорится, всю волю в кулак. И этим кулаком по коню как врежу! Тот аж споткнулся.

«Стой, раз-два! – говорю ему. – Отставить цирк! Ты у нас кто? Спортинвентарь! Вот и веди себя прилично! А то я тебе завтра перед уроками копыта-то подвинчу!»

Конь несколько опешил. Если можно так сказать про коня.

«А ну, – говорю, – слушай мою команду! На месте – шагом марш!»

И вы знаете, послушался. Загарцевал красиво, как на параде. Да и козёл, глядя на него, тоже присмирел. И мячики на пол попадали и по углам от греха раскатились.

«Вот так, – говорю. – Если вы кони, с вами разговор короткий».

Дёрнул за кольцо, поднял лошадку на дыбы, чисто как царь Пётр в образе Медного всадника. И канат точно так же у коня в ногах болтается, как змей растоптанный.

Красный Физрук даже в ладоши захлопал.

«Надо же, – говорит, – справился! Показал, кто в тундре главный! Верно говорят: добро должно быть с кулаками. Теперь настоящий физрук будешь!»

«Уж в этом не сомневайся, красный», – отвечаю.

«А ты не спеши. Я ведь через десять лет приду, проверю. Станешь спустя рукава работать – пеняй на себя!»

Помню, я только поморщился.

«Ладно, – говорю, – забились. До встречи через десять лет».

Слез я с коня. По холке кожаной похлопал. Успокоил. Гляжу снова на этого призрака:

«Масочку-то сними. Или ты что меня боишься?»

Тот усмехается. Берется рукой за край маски, и вот уже он её срывает, а под ней…

А что под ней – не успел я увидеть. Тут, знаете, что-то щёлкнуло, и свет в спортзале резко включился. И вижу я, что весь инвентарь стоит на своих местах. Никакого Красного Физрука нету. И люк в потолке исчез, как не бывало – да его, как вы помните, и сейчас там нет.

Возле выключателя наш школьный охранник стоит.

«Что это вы тут, – спрашивает, – на ночь глядя грохочете? Мебель двигаете?»

«Порядок навожу», – говорю.

Только в голове-то у меня беспорядок полнейший.

Вот так, дорогие мои. Я и сейчас не понимаю, что это было. И было ли вообще.

Все мы на Михалыча смотрим и удивляемся. Никогда мы от него не слышали ничего подобного. А пламя в костре так ярко горит, и не дымит почти, и не щёлкает, будто тоже внимательно слушает.

– Вот уж десять лет прошло с того дня, – говорит Лирик Лиахимович. – Как вы можете заметить, никуда я из школы не делся. И с физкультурой у нас всё в порядке, и в соревнованиях мы побеждаем, и в походы, как видите, ходим… Красный Физрук с тех пор ни разу не появлялся. Да я по нему, если честно, и не скучал никогда.

– Потому что это по-любому вам приснилось, Кирилл Михалыч, – говорит Тимур с уверенностью. – Не могло такого быть. Это просто школьная страшилка какая-то.

– Страшилка? – он переспрашивает. – А вы прислушайтесь получше…

Тут мы действительно слышим страшное: чьи-то тяжёлые шаги. Будто кто-то приближается из темноты к нашему костру. И у кого-то под ногами ветки да шишки хрустят.

И вот он уже стоит рядом с нами. Как Михалыч и рассказывал – мощный, как горилла, в красном спортивном костюме и в белой маске. Тот самый Красный Физрук.

– А вот и я, – говорит он таким пустым голосом, и вправду как призрак. – Явился, как обещал. Ты уж и не верил, что приду?

Лирик Лиахимович вздыхает. Поднимается. Встаёт с ним рядом, и видно, что они одного роста, да и по мускулатуре друг другу не уступают.

Итак, наш Михалыч руки на груди сложил и говорит этому, красному, очень нелюбезно:

– Ближе к делу.

– Легко. Десять лет прошло. Давай, показывай успехи. Вот эти детишки – твой класс?

– Крепкие парни, – говорит Михалыч. – А вырастут – ещё сильнее будут.

– Не все, ох, не все, – это Красный Физрук сомневается. – Ты мне поясни, кто здесь новый Аршавин? А кто – слабак бесполезный?

– Все хорошие, – говорит Кирилл Михалыч.

– Не хочешь выдавать секрет – так я сам отгадаю. Я же всеведущий и всемогущий, хе-хе…

И вот он на нас смотрит. Переводит взгляд с одного на другого. А мы сидим и не можем пошевелиться.

– Вот интересный кадр. Только себе на уме. Тренера слушать не станет, – это он так Тимура оценил. – Пухляшу вес надо сбросить, – это он про Баралова. – А это у нас кто такие одинаковые? – Тут он на Уткиных смотрит. – Близнецы? Клоны? Вот кого надо в синхронное плавание! Родились бы девчонками – цены бы им не было!

Козлоев прямо скис от смеха. Красный на него покосился, нахмурился. Меня вообще как будто не заметил. А потом и говорит:

– Слушай, тренер. Помнится, ты мне когда-то толковал про будущее? Так вот оно, будущее, прямо здесь. У тебя перед носом. Сразу сто вариантов. Только ты ничего про них не знаешь.

– Не понял.

– Сейчас поймёшь.

Вот тут-то он и повернулся ко мне. Очень неожиданно. Ткнул пальцем:

– Как звать?

– Максим, – отвечаю я. – Максим Белкин.

Он прищурился под маской. Смерил меня взглядом – с ног до головы и обратно. И к Кирилл Михалычу обращается:

– Объясню на примере. Ты вот можешь твёрдо сказать, кем этот Макс Белкин станет, когда вырастет?

– Кем захочет, – отвечает Михалыч уверенно. – Он уже сейчас на воротах лучше всех стоит. Классным голкипером будет.

– Вовсе не обязательно. Да это ему и не нужно. Знаешь, о чём он на самом деле мечтает? Он хочет писателем быть. Самым настоящим писателем. И чтоб по его книжкам крутые фильмы снимали. В том числе и ужастики всякие. Как этот… Стикен Винг? Викинг Стинг? Забыл.

– С-стивен Кинг, – говорю. – А откуда вы…

– Ты забыл? Я же всеведущий дух. Бестелесный призрак. Ужас, летящий на крыльях ночи. Уж мне ли не знать.

– Я не хотел, – начинаю я.

Но он не слушает:

– Врёшь. Хотел. И ещё больше захочешь. Здесь твой тренер прав. Чем ближе мечта, тем сильнее желание… но у тебя, как ни странно, всё получится. Твоя судьба будет прекрасной и удивительной. – Этот красный на меня в упор смотрит, и я вижу, как у него глаза блестят. – Ты ещё сам не знаешь, какой удивительной. И своего Михалыча ты будешь всю жизнь благодарить, как тот Аршавин. Знаешь, за что?

– За что?

– За то, что он для тебя всю эту сказочку придумал. Про Красного Физрука. Ты её на всю жизнь запомнишь. Хоть никакого Физрука и не существует, и всё это враньё от начала и до конца. Но для тебя… для тебя это будет правда. Веришь, нет?

Тут он одним рывком снимает идиотскую маску Анонимуса и бросает в костёр. Только его лица я так и не успел увидеть. Пламя как вспыхнет, как разлетится зелёными искрами!

«Ничего себе сказочка», – успел я подумать. И проснулся.

* * *

– Ч-чёрт, – говорю. – Сорри, я что-то пропустил?

Вокруг – тёмная ночь, все сидят у костра и слушают страшные истории. Один Козлоев смотрит на меня недовольно:

– Повторять не буду. Короче, вот эта девочка сидит перед телевизором, а по телевизору и говорят: Чёрная Рука уже поднимается по лестнице…

Тим толкает меня в бок и шепчет:

– Я вот думаю: тогда это должна быть нога, а не рука… это же логично… и, кстати, как она поднимается по ступенькам? Прыжками?

Тут моей собственной ноге становится жарко. Ай! Я отдергиваю кроссовку подальше от огня. Подошва уже начала плавиться, ещё немного – и вообще бы сгорела. Мама меня за это точно не похвалит.

– Меньше спать надо, – комментирует Козлоев.

Я снова протираю глаза. Нет рядом никакого красного привидения. Всё это был сон. Только неясно чей. Мой? Кирилл Михалыча? Или ещё чей-нибудь?

– Мы никогда этого не узнаем, – вполголоса произносит Лирик Лиахимович за моей спиной.

Я оборачиваюсь. Смотрю на него.

– Но я… уже почти поверил, – говорю я. – Поверил в будущее. Размечтался.

Он улыбается:

– Ты всё правильно поверил. Ты можешь стать кем хочешь. Будущее прекрасно и удивительно. Мечтай смелее. Но о футболе всё-таки подумай… пока ещё там станешь Стивеном Кингом, сто лет пройдёт, а чемпионат каждый год проходит… да и мне будет приятно.

Тут он садится поближе к костру и ворошит угли палкой. И говорит, чтоб только я слышал:

– Через десять лет проверю.

* * *

Вы, конечно, хотите знать, чем кончился наш конкурс жутких и ужасных страшилок, который мы устроили ночью у костра? Да ничем он не кончился. Даже победителя не выбрали.

А так бы весело было приз получить. Светящийся череп, или Кошмарного Фредди, или ещё что-нибудь зловещее.

Но кое-что всё же случилось.

Я успел записать на диктофон несколько историй. Одну Козлоев рассказал, другую – Санёк Баралов, а третью – Жорик Уткин вместе со своим братом-близнецом.

Даже не знаю, зачем я их записывал. На Стивена Кинга это не похоже. Будет довольно забавно, если мама их у меня найдёт. Скажет, наверно, что хватит уже этой ерундой маяться.

Может, она и права. Но вы всё равно послушайте. Зря, что ли, я старался?

ЧЁРНАЯ РУКА

Одна девочка ужасно любила смотреть телевизор. Только она была непростая девочка. У неё одна рука была белая, а другая чёрная. И вот её белая рука включала на пульте постоянно одни только смешные мульты и детские сериалы.

А чёрная рука включала самые страшные новости.

Так она и жила. То смеялась, то боялась.

Однажды ей надоело бояться, и она оторвала сама себе чёрную руку и выбросила её за окошко.

Сидит смотрит мультфильмы. Одной рукой яблоки ест. И посмеивается.

Только недолго она радовалась. Вот начинается новая серия мультов. И там ворон Кар Карыч вдруг громко так говорит:

– Чёр-рная рука подходит к вашему дому!

А потом снова продолжается мульт как ни в чём не бывало. Девочка подумала-подумала и решила, что это ей всё показалось.

Начинается другой сериал. Там Дим Димыч с фиксиками что-то опять ломает. Вдруг останавливается, смотрит с экрана прямо этой девочке в глаза и говорит:

– Чёрная рука поднимается на крыльцо!

Ну и дальше идёт по своим делам, или что там ему по сценарию положено.

Девочка немного встревожилась. Взяла пульт. Пощёлкала каналами туда-обратно. И опять решила, что это ей померещилось.

Начинается третий сериал. Там Маша и Медведь пельмени лепят. Поднимает Медведь голову и говорит:

– Чёрная рука заходит в ваш подъезд!

Хотя Медведь в этом сериале вообще никогда ни единого слова не произносит.

Тут уже девочка серьёзно заволновалась. А девчонки, когда волнуются, они всегда есть хотят. Вот и она пошла на кухню, сварила сама себе пельмени. Неудобно, конечно, одной рукой, но как-то справилась. Навалила в тарелку сметаны побольше, поела. Немного успокоилась. Стала смотреть фильм «Кости из будущего». А там Алиса вылезает такая из машины времени и говорит:

– Чёрная рука поднимается на лифте!

Девочка слушает: и правда кто-то в лифте едет. Схватила скорее телефон, стала маме звонить. А мама берёт трубку и говорит страшным голосом:

– Чёрная рука стоит у твоей двери!

Девочка сидит в кресле и с места сдвинуться не может. Потому что пельменями объелась.

Тут за её спиной дверь открывается, и Чёрная рука входит в комнату. Даже не спрашивай, Астахов, как она туда входит, если у неё ног нет. Может, на пальцах прыгает, а может, ещё как-нибудь.

В общем, задушила она девочку и приросла обратно. А белую руку со злости оторвала и тоже за окошко выбросила. Только та уже больше никогда не вернулась. Обиделась, наверно.

И теперь эта девочка сидит в кресле мёртвая со своей единственной чёрной рукой и смотрит только страшные новости. А ещё она стала зомби и сожрала своим родителям мозги. А те пошли к соседям соли попросить и соседям тоже мозги сожрали. А те пошли к своим соседям. И теперь во всём городе все семьи сидят всё время у телевизора и смотрят страшные новости.

А всё почему? Потому что меньше надо пельмени лопать. Это я для тебя, Санёк Баралов, специально рассказываю. Тебе реально похудеть пора. Э-э, ты чего? Ты тоже зомби, что ли? Уберите его от меня, или я за себя не отвечаю!

Это, как вы уже поняли, наш второгодник Козлоев сам сочинил, ну, или искусственный интеллект ему помог, не знаю. Мы сперва посмеялись немножко, а потом их с Бараловым долго разнимали.