Читать книгу Самая страшная кругосветка - Народное творчество, Народное творчество (Фольклор), Олег Петрович Котельников - Страница 3

В домике, на опушке дремучего леса, жили-были Гензель и Гретель вместе с отцом и злой мачехой.

Однажды вечером отец, бедный дровосек, говорит жене:

– Как же нам быть и что же нам делать? Ведь не на что нам купить и краюхи хлеба.

Мачеха, которая Гензеля и Гретель на дух не переносила, ему отвечает:

– Отведём завтра детей в чащу леса да там и бросим.

Как ни просил дровосек пощадить ребятишек, жена была непреклонна.

– Иначе, муженёк, – твердила она, – мы все четверо умрём с голоду.

Гензель и Гретель не спали и всё слышали.

– Не печалься, Гензель, – сказала сестра, – я что-нибудь придумаю.

Натянула девочка платьице и выскользнула в сад, где в ярком свете луны набила карманы белыми камешками.

Утром все отправились в лес, а Гретель потихоньку выбрасывала камешки на тропинку.

Очутившись в чаще, мачеха сказала детям:

– Вы пока отдохните, а мы с отцом пойдём нарубим дров, – и они ушли.

Целый день прождали их Гензель и Гретель, но никто за ними так и не пришёл.

– Как же мы доберёмся домой? – заплакал Гензель.

Но когда наступила ночь и луна появилась на небе, белые камешки Гретель указали детям путь назад.

Голодные и уставшие возвратились ребятишки домой. Мачеха выбранила их – где ж они, такие-сякие, пропадали, никак их было не дозваться.

На следующий день мачеха снова повела детей в лес. Не успела Гретель собрать камешки, зато прихватила с собой кусочек хлеба, и по дороге бросала крошки на землю.

Снова детишек бросили одних-одинёшенек в чаще. Когда наступила ночь, Гензель и Гретель не нашли ни одной хлебной крошки, потому что все их склевали птицы.

– Не горюй, братец, – сказала храбрая Гретель. – Как-нибудь отыщем дорогу.

Долго ли, коротко ли бродили Гензель и Гретель по лесу, как поманил их ароматный запах выпечки. На полянке дети увидели домик: стены у него из пряников, а крыша из кексов. Дети отломили по кусочку и того и другого и съели.

В тот же миг дверь домика отворилась, на пороге появилась старушка и позвала детей внутрь. Была то злая ведьма.

Гензель и Гретель зашли в пряничный домик. Старушка угостила их сахарным печеньем и уложила в мягкие постельки. Детишки тотчас заснули.

Утром ведьма схватила Гензеля и заперла в хлеву, а Гретель заставила варить для него похлёбку.

– Когда твой брат станет толстым и гладким, я его съем, – заявила ведьма.

Каждый день подходила она к закуту[1], где томился Гензель, и щупала его палец, сильно ли он потолстел. Хитрый Гензель вместо пальца подсовывал ей кость. Целый месяц мальчик водил за нос подслеповатую ведьму, пока терпение её не лопнуло.

– Сегодня же слопаю этого мальчишку, будь он толстый или худой. Ну, – приказала она Гретель, – полезай в печку да посмотри, достаточно ли она разогрелась.

Гретель смекнула, что ведьма решила и её съесть заодно, и сказала:

– Никак не могу заслонку отодвинуть.

– Вот ведь безрукая! – набросилась на неё ведьма, нагнулась и отодвинула заслонку.

Гретель тут же затолкала ведьму в печь и захлопнула печную заслонку. Затем девочка освободила Гензеля. В пряничном домике они нашли драгоценные камни, рассовали их по карманам и зашагали домой.

Тем временем злая мачеха умерла. Дровосек не мог жить без своих детей, и отправился на их поиски. На полпути они встретились друг с другом, и жили долго и счастливо.