Читать книгу Непонятые - Наш Пол - Страница 3

Домой Ладислав возвращался в самых пасмурных чувствах. Вот так за одно мгновение увидеть, как рушатся все твои принципы, как само основание твоей морали и логики крошится, к такому он готов не был.

Мало того, он никак не мог понять, когда успел стать пусть не геем, но би? Думать о том, что он влюбился в Виктора, иначе как со смехом не получалось. Какая тут к черту любовь? Даже то, что у него стоял на парня, а зеленоглазые брюнетки заставляли его забывать о тормозах в постели, не говорило о какой бы то ни было влюбленности. Желание? Тогда почему желание к одному конкретному парню? Стань он геем на самом деле, его бы заводили не зеленоглазые брюнетки, а парни в принципе. Другими словами, приходилось признать, что он все же влюблен.

Ладислав со стоном прислонился лбом к стеклу такси, смотря на ночные огни города и не видя их. А мысли продолжали вертеться вокруг Терса.

Все же влюбиться в одного конкретного парня было куда предпочтительнее, чем хотеть перетрахаться со всей мужской половиной универа. И ему еще крупно повезло, что Виктор тоже терпеть не может однополую возню. Вот если бы он умудрился влюбиться в гея, тогда все это неизвестно каким бы боком ему вышло. А так Терс с полуслова понял, что к чему и не лез с попытками утешить или приласкать.

Ладислав ухмыльнулся, вспоминая разукрашенную рожу Виктора и его попытки не коситься на него. На душе тут же стало спокойно и тепло. Что бы там ни было, а они с Драным кошаком не из тех, кто жаждет отыметь кого-то в жопу.

По дороге ему удалось относительно успокоиться, причем больше всего его успокаивал образ Виктора, что не могло не бесить. Однако, переступив порог отчего дома, он снова впал в уныние, а паника и отчаяние накатили на него с новой силой.

– Сынок, ты уже вернулся? – донесся с кухни голос матери.

– Да, мам.

– Рано ты сегодня. Иди мой руки и садись ужинать.

Проторчав в ванне дольше необходимого, но так и не собравшись с мужеством, Ладислав пошел на кухню.

– Опять с кем-то подрался! – всплеснула руками Тамара Алексеевна, – Ну вот что с тобой делать? С кем на этот раз?

– С Терсом, – нехотя признался Ладислав, садясь за накрытый для него стол.

– Ах, мальчик, с которым вы постоянно что-то поделить не можете. И что же случилось на этот раз?

Ладислав осознал, что поесть ему сегодня не удастся. Одна только мысль о Викторе и случившемся отбила весь аппетит. Он положил ложку рядом с тарелкой и решительно глянул сначала на мать, а потом на отца. Но мать его опередила:

– Случилось что-то серьезное? Какой-то ты сегодня подавленный, – спросила она с беспокойством.

Отец отвлекся от книги, которую по старой привычке читал на кухне и тоже критично осмотрел синяки на лице сына.

– Да. Мам, пап, кажется, я влюбился, – пришлось приложить всю свою силу воли, чтобы свистящим шепотом добавить, – в парня.

Ладислав ожидал криков и обвинений, скандала и тумаков, ожидал, что его проклянут и выгонят из дома. Причем такое поведение родителей он бы понял и полностью одобрил. Но того, что последовало за его признанием, он никак не ожидал.

– Лад, как можно так пугать мать! Я уж было подумала, что тебя не только побили, но и… хотя… Ты же этого Терса имел в виду, говоря, что влюбился? – возмущение матери переросло в подозрительное возбуждение.

Ладислав же непонимающе кивнул матери, подтверждая ее догадку насчет своей влюбленности в Терса.

– Неужели вы уже занимались сексом? Странные у вас конечно предпочтения. Я-то думала, что вы деретесь, а тут вот оно что!

– Что? – пересохшими губами переспросил парень.

– Садомазохизм, – пожала мать плечами, – Ты не думай, я вовсе не осуждаю. Когда мы с твоим отцом были помоложе…

– Мам! Не надо рассказывать о том, что и как у вас с отцом было, – в панике запротестовал Ладислав.

– Ох, какой ты у меня неженка, – покачала головой мать и обратилась уже к отцу: – Юр, поддержи сына. Он, наконец, повзрослел и отбросил юношеский максимализм. Вот, даже с мальчиком встречается.

Ладислав хотел было возразить, что они с Виктором не встречаются, но промолчал. Он с надеждой ждал ответа отца. Вот кто, по его мнению, должен был понимать его лучше кого бы то ни было. Но реальность оказалась куда страшнее любого кошмара.

– Рад за тебя, сын!

– Как? – не понял Ладислав.

– Искренне. Мы-то с матерью все беспокоились, что ты так и останешься хулиганом. Но ты, наконец, возмужал и остепенился! Приводи своего Терса, познакомишь нас.

– А как же семья? Дети? – отказываясь понимать происходящее прошептал Ладислав.

– Ох, сыночек! Ну, совсем ты от жизни отстал. Семья это любимый человек. А ребенка и усыновить можно, их сиротиночек много. Да и сестра у тебя есть, будешь с племянниками играть и воспитывать их, – принялась втолковывать мать.

– Да вы сбрендили все! Какая на хуй семья у гомиков? Какие дети? Хватит бредить! Я вам не для того сказал о Терсе, чтобы вы тут дифирамбы этому ублюдку пели! Эм… то есть он как раз нормальный парень. И парней не пялит!

– Так что же это получается? Он не отвечает тебе взаимностью? – ужаснулась Тамара Алексеевна, – Ты же такой красивый мальчик, неужели Терс твой импотент?

– Мама! Он нормальный. Нормальный понимаешь! Не нужны ему парни!

– Нормальный? И на тебя совсем-совсем не смотрит?

– Смотрит, – тяжело вздохнув признал Ладислав.

– Ну вот, а ты панику разводишь. Все ведь хорошо.

– Да что хорошего-то? Я же гей, получается, – трагично прошептал Ладислав.

– Не переживай, сынок, с кем не бывает. Скажи ему, Юра!

– Да-да, в молодости чего только не бывает. Вот когда я был молодым, был у меня друг…

– А-а-а! Нет, нет, нет! Хватит. Я больше не могу.

Ладислав резко вскочил из-за стола и унесся в свою комнату, надеясь там спрятаться от спятившего мира. Как так получилось, что даже родители не поняли и не поддержали его? Ведь Ладислава воспитывали именно эти люди, и он был уверен, что уж кто-кто, а они поймут его горе. Куда уж там! Они полностью проигнорировали его переживания и доводы, они поздравляли его с тем, что он сам считал худшим событием в своей жизни.

Тот же Виктор понял его и для этого Ладиславу не пришлось распинаться и убеждать. Драный кот обо всем догадался сам, тут же въехав в ситуацию, и полностью разделил его точку зрения. Ладислав ожидал такого поведения от своих родных, а вместо этого по-настоящему поддержал его абсолютно левый чувак. Чувак, на которого у него встает. И тут хоть застрелись.

Дни сменялись днями. Ладислав все больше убеждался, что мир вокруг него не таков, каким он привык его видеть. Он ощущал себя единственным нормальным человеком в окружении пришельцев. Ему казалось, что он неожиданно попал в параллельный мир, где живут такие же люди, как и в его родном мире, только все тут перевернуто с ног на голову. Если в его мире гомосексуализм был чем-то несусветным и презираемым, то в этом новом мире однополые пары были таким же нормальным явлением, как автомобили на дорогах.

– М-м-м… какой ты сладкий. И тут, и тут, и вот тут, – в коридоре универа на перерыве один парень увлеченно тискал и целовал другого. Причем зажатый юноша только хихикал и совершенно не пытался помешать происходящему.

Ладислав в ступоре затормозил, глядя на действо, разворачивающееся перед глазами. Вокруг сновали студенты, не обращающие на парочку никакого внимания. Впрочем, некоторые девушки оглядывались на парочку, глупо улыбались и возбужденно перешептывались между собой.

– Что вылупился? – рыкнул было на Ладислава парень тискающий другого парня, но обернувшись и увидев перед собой Ангела быстро сник. – Оу, Волков. Извини. Мы просто дурачились. Уже уходим.

Обжимавшиеся парни поспешили смотаться от грозного гомофоба филологического факультета, известного всем и каждому быстрым на расправу характером. Однако с недавних пор Ладислав даже не пытался лезть к гомосексуалистам, хотя раньше не мог пройти мимо них не наподдав. Конечно, он жестко ставил на место тех, кто лез непосредственно к нему, но все же его поведение сильно изменилось, и друзья не могли этого не заметить.

– С тобой все нормально? – с беспокойством спросила Эльвира, наблюдавшая за тем, как Ладислав спокойно дал уйти вопиющей, на его взгляд, гомосятине. Девушка знала Волкова с детства, и еще никогда парень так флегматично не смотрел на целующихся парней.

– Меня, кажется, тошнит, – простонал Ладислав и побрел дальше.

– Что-то не то съел? – предположила подруга.

– Гомосятину я только что проглотил, – поморщился Ладислав.

– А я уж было подумала, что ты стал лояльнее к этому относиться, – попыталась разведать обстановку Эльвира.

– Да какое там, – отмахнулся Ладислав, – их тут тысячи! И что мне теперь, все население города поубивать?

– Когда это ты успел прозреть? – удивилась девушка. Но на свой последний вопрос ответа она не получила. Впрочем, кое-какие догадки у нее были.

В последнее время Ладислав был очень рассеян, и друзья старались его одного не оставлять. Они осторожно пытались выспросить, что же произошло, когда он ушел один и на следующий день появился с синяками, но Ладислав неизменно молчал.

Созвонившись, обе компании сопоставили помятый вид обоих парней, а потом и припомнили, что они тем вечером должны были уйти к метро в одно время. Ребята справедливо решили, что Терс с Волковым все же сцепились и чуть не поубивали друг друга. Но оба отличившихся молчали как рыбы. Так что друзьям оставалось только гадать.

– Куда сегодня идете? – спросил Саша собеседника, прижимая трубку к уху.

В пятницу он всегда созванивался с Антоном, выясняя, куда идет компания Терса. Расписание друг друга они так же выучили наизусть и всегда обговаривали заранее, как пойдут и когда на пары, расположенные в одном здании.

– Мы сегодня в «Тритон и русалка» идем, – Антон назвал заведение, которое славилось обилием легкодоступных девушек.

– Вот черт! Лад тоже туда рвется, – простонал Саша.

– Что делать будем?

– Погоди, я сейчас поговорю кое с кем и тогда тебе перезвоню. Может быть, найду другой вариант, который устроит Ладислава.

– Жду.

Через двадцать минут Саша опять набрал Антона:

– Так, я со всеми договорился. Мы на дачу к Светке едем.

– А как же девочки? Волков же ради них в «Тритона» собирался?

– Девочек мы ему нашли вместе с баней и шашлыками. Так что за Лада не переживай, – хохотнул Саша.

– Быстро вы сориентировались, – восхитился Антон, – У нас сейчас черти что творится. Виктор никого не слушает. То спокоен как удав, то чуть ли на стену не лезет. Прикинь даже за гомосятину никого поубивать не грозит!

– У нас аналогично. Что, черт возьми, у них там случилось?

– Хрен его знает. Терс за каждой юбкой волочится. Бабы на курсе шухер навели, что Пантера с каждой решил переспать. И ведь девочки у него по три на день меняются. Домой к себе таскает не по одной, а группами! Может у них там какой спор вышел? Ангел тоже взбесился?

– Э-э-э… не в таких масштабах, но все то же самое. Лад как пришибленный, а обычно взорваться готов в любой момент.

– Терс, наоборот, из спокойного стал импульсивным. Ирку от себя вообще не отпускает. Раньше он на нее и не смотрел, а сейчас чуть ли не ноги целует и с нами везде водит, хотя при этом не трахает.

– Ирку? Это такая грудастая брюнетка?

– Точно. Откуда знаешь? – насторожился Антон.

– Лад ее хотел.

– Оба на! Так-так-так. Слушай, а он случайно за высокой такой блондиночкой Аленой с вашего потока не приударил? Терс давно на нее слюни пускает.

– Не то чтобы… Но в последнее время он действительно часто на нее пялился так, что она сама к нему подошла и он так ее послал, что она убежала вся в слезах.

– Сдаюсь. Я ничего не понял. Но дело явно касается баб.

– Забей. Скоро выясним. Поверь, Лад не тот, кто может долго держать язык за зубами, – утешил его Саша.

– Ну от Терса мы точно ничего не узнаем, так что вся надежда на Ангела, – согласился Антон.

В режиме «не дать встретиться Ангелу и Пантере» прошло полтора месяца. Обе компании здорово сдружились за это время. Лекс приударил за Лидой. Саша и Антон созванивались чуть ли не каждый день. Девушки частенько встречались в кафе отдельно от парней. Ребята тоже порой пересекались.

И все бы было замечательно, если бы не вконец захандрившие Терс и Волков, не дававшие друзьям покоя. Ладислав впал в полную прострацию, позволяя виться вокруг себя кому попало. Виктор кидался из одной койки в другую, порой не вылезая из нее вовсе.

– Да ладно тебе, в том, чтобы быть снизу, есть свои прелести, – Миша похлопал Сашу по плечу.

– Совсем больной? – сделал большие глаза очкарик косясь на сидевшего рядом Ладислава.

Дело было в пустой аудитории, где собрались Саша, Ладислав, Эльвира, Миша и Лекс, чтобы скоротать время до следующей пары.

– Ой! – Миша испуганно покосился на непривычно тихого блондина.

– Я не понял. Вы что, тоже на парней заглядываетесь? – вяло отреагировал Ладислав.

– А что если так? – развернулся к нему Лекс.

– Я не понимаю, неужели вокруг совсем-совсем не осталось натуралов? – жалобно спросил у него Ладислав. Так жалобно, будто у ребенка отнимают последнюю конфету или заветную мечту. Друзьям стало совестно. Очень. В конце концов, расстраивать блондина никто не хотел.

– Почему же? Ты натурал. И в Терсе я уверен. Ауч! – рассуждения Лекса были прерваны пинком от Саши. Вспоминать Пантеру при Волкове было непринято.

– Я не натурал, – тихо прошептал Ладислав, пряча лицо в ладонях.

– Что?! Как? То есть не натурал? – послышалось со всех сторон возбужденные голоса друзей.

– Тише, тише, – постарался привести всех в чувства Саша, – Лад, тебе плохо? Что-то случилось? Мы же друзья. Мы обязательно тебя поддержим. Ты можешь обо всем рассказать нам.

– Угу, – глухо отозвался Ладислав.

Если бы друзья действительно могли его понять, то должны были разорвать с ним всякие отношения, по его мнению. Но рассказать им о своих проблемах он считал честным и правильным. Ладислав вечно гнобил гомосексуалистов, а друзья всегда пытались его сдерживать. Они имели право знать об изменениях, которым подверглись его принципы и предпочтения, хотя бы чтобы иметь возможность посмеяться над ним и ткнуть его носом в собственное двуличие. По сути Ладислав надеялся, что друзья смогут вправить ему мозги и наставить его на путь истинный, раз уж родители в этом смысле были бесполезны.

– Я влюбился в Терса, – еле слышно выдал он, все так же не отнимая ладоней от лица.

– Фига себе! Охренеть! Да ты что?! Влюбился в Терса? Что за шутки?! – раздалось со всех сторон выкрики.

– Тише, – Саша опять постарался навести порядок в рядах друзей, – Эм… Лад, ты уверен?

– Да, – лицо Ладислава скрытое ладонями стало пунцовым.

– Хм… и что ты думаешь делать? Терса будет не так-то просто склонить к отношениям с парнем, – осторожно попытался прощупать почву Саша. Остальная компания, затаив дыхание, наблюдала за разворачивавшимся действом.

– Совсем спятил? – охреневший Ладислав убрал руки от лица и уставился на Сашу.

– Да уж… Влюбиться в Пантеру для парня – дохлый номер, а для тебя так и подавно: вы же на ножах, – мотнул головой Саша соглашаясь с ним.

– Да нет же! – досадливо дернулся Ладислав, – Я ничего не собираюсь делать. А Терс прав, мочить гомиков надо!

– Дорогуша, ты не забыл, что сам в положении гомика? – попыталась Эльвира вправить блондину мозг.

– Помню я, – зло буркнул Ладислав. – Но того факта, что Виктор – единственный нормальный человек, которого я знаю, это не отменяет.

– Охренеть! – выдала подруга, – Не думала, что доживу до момента, когда один влюбленный гомофоб будет петь дифирамбы в честь другого гомофоба.

– Возрадуйся, – язвительно подсказал Ладислав.

– У тебя просто фетиш на натуралов. Думаю, тебя переклинило именно потому что Пантера гомофоб. Что поделать, раз пунктик у тебя на это дело. Однако я не думаю, что ты сможешь с ним переспать. Подожди, не перебивай меня. Дослушай, – Эльвира подняла руку, останавливая собравшегося возразить друга, – Оставим в стороне рассуждения о Терсе и его предпочтениях. Сейчас мы говорим о тебе, Лад. Влюбиться можно в любого человека независимо от пола, возраста и родства, а вот переспать это уже другое дело. Увидев голого парня в полной боевой готовности, такой гомофоб как ты, скорее всего в панике убежит или же ему будет противно. Навряд ли у тебя встанет на такое зрелище.

Ладислав задумался, частично признавая правоту Эльвиры. Возможно, он действительно зря наводит панику и все эти розовые сопли по Терсу не стоят выеденного яйца. Вот только внутри все обрывалось от такого предположения. Со времени их последней встречи он только и делал, что думал о Викторе. Даже научился получать от этого свое мазохистское удовольствие.

Не орать имя Терса, когда кончает, ему удавалось только потому, что он не знал, как его назвать. По фамилии было как-то неправильно. Прозвище одно он ненавидел, а то, которое дал сам, было слишком длинным, чтобы его выкрикивать в такие моменты. По имени не привык, потому язык и не поворачивался. Но не сказать, чтобы он не пытался прошептать его имя, бессознательно позвав именно этого человека в момент, когда он должен был быть рядом.

– Думаю, Эльвира права. Как выход могу предложить отдрочиться и успокоиться. Держи, это тебе поможет, – Саша вытащил из рюкзака фотографию Терса и протянул ее Ладиславу.

– Откуда она у тебя? – с подозрением спросил блондин, выхватив фотографию быстрее, чем смог сообразить что делает. Изголодавшиеся по Виктору мысли и чувства толкнули его немедленно конфисковать фотку у того, кому она не должна была принадлежать.

– Я же староста, – ответил Саша таким тоном, будто это все объясняло, но, встретившись со злым взглядом Ангела, поспешил добавить: – Отобрал у парня, который ими торговал. Если бы его заметили, то мало бы ему не показалось.

– Продавал? Зачем это кому-то? – непонимающе переспросил Ладислав.

– Угадай, – Эльвиру взбесило тугодумие друга. – Чтобы дрочить на него, конечно! И не беспокойся, твоими тоже торгуют на всех углах универа. Подойти к вам никто не осмелится, а вот так использовать светлый образ гомофоба очень заманчиво, тебе не кажется?

– Пиздец! – выдал свое отношение к происходящему Ладислав.

– Одним словом, не беспокойся ни о чем. Воспользуйся фоткой, чтобы выпустить пар, – подытожил Саша.

– Совсем ебанулся? – возмутился такому предложению блондин.

– Успокойся, Ангелок. Саша хочет тебе помочь. Он нашел единственный приемлемый для тебя выход, смирись, – подтвердил Лекс.

– Ты опять меня Ангелком назвал! – взвился Ладислав.

– Нашел на чем заострять внимание, – проворчала Эльвира.

Фотку Ладислав, спрятав в ящик стола, не доставал до последнего. Он не собирался ее использовать. Но в конечном итоге просто не сдержался, думая, что взглянет на Виктора одним глазком. Как же! Просто взглянуть не получилось.

На фотографии брюнет щеголял голым торсом и скалился кому-то справа за кадром. Зеленые глаза блестели от предвкушения и азарта, черты лица хищно заострились. Волосы и тело, влажные от пота, вызывали необъяснимое желание дотронуться.

Встал у Ладислава сразу, как только он достал фотку и взглянул на нее. По-хорошему уже тогда надо было убрать фотографию обратно в ящик, но он промедлил, желая еще чуть-чуть посмотреть на того, кто столько времени занимал все его мысли. Кому улыбался Виктор? Какого хрена он был в таком виде? Как позволил себя сфоткать? Возмущение мешалось с возбуждением, и Ладислав не заметил, как перешагнул ту черту, когда еще мог остановиться. Дальнейшее стало его позором и грехопадением на все времена.

Рука потянулась к поясу, преодолев преграду одежды и нижнего белья, встретилась с жаждущей ласки плотью. Фотка так и осталась на кровати перед глазами, отчего привычные действия вмиг стали постыдными и противоправными, но остановиться он уже не мог. Вспомнились кусты, в которых они с Драным кошаком дрочили и где он слышал глубокие вдохи и выдохи Виктора, которые как разряды электричества проходили по его нервам. От воспоминаний о брюнете тело горело так, как ни одной девушке не удавалось его разжечь. От унижения хотелось рыдать. Кончил он, зарывшись лицом в подушку.

– Мам, тут Лад на фотку парня дрочит, – послышался голос сестры от двери.

Ладислав подпрыгнул на кровати как ошпаренный, быстро поправляя одежду. Вот кто входит в комнату половозрелого парня без стука? Кто-кто? Оксана и мама. Мало того. Пока он был занят приведением себя в относительно презентабельный вид, младшая сестра утащила фотографию с постели.

– Фотку парня? Покажи-ка, – в дверях появилась Тамара Алексеевна и вместе с Оксаной принялась рассматривать фотографию, – О! Это, наверное, Терс – парень Лада. Ох, какой красивый юноша.

– Круто! Хочу его увидеть. Лад, пригласи его к нам в гости, а лучше пожить. Вы можете не стесняться, мы же понимаем, что вы парни и все такое.

– Чего? – Ладислав непонимающе слушал мать и четырнадцатилетнюю сестру. Для него разговор этих женщин вдруг стал невозможным для восприятия. Его мозг просто отказывался их понимать.

– Чего-чего, – передразнила его Оксана, – думаешь, тебе одному на такого красавчика подрочить хочется? Я вот тоже не отказалась бы. И вообще, отдай мне фотку.

– Хуй тебе, а не фотка, – побагровевший Ладислав выхватил из рук сестры фотографию и отошел подальше от женщин, боясь, что они захотят отнять ее.

– Лад, не матерись! – одернула его мать.

– А вы стучите, прежде чем врываться в мою комнату.

– Вот еще, – возразила Оксана, – стучать, чтобы пропустить все самое интересное? Не дождешься.

– Сынок, ты только постельное смени, прежде чем ложиться на кровать, – Тамара Алексеевна перестала слушать обычную для брата и сестры перебранку, отвлекшись на более насущные проблемы.

– Мам! – возмутился Ладислав, обратив внимание на запачканную постель, и постарался заслонить это зрелище от женщин грудью.

Когда мать и сестра, наконец, убрались из комнаты, Ладислав обреченно подумал что день ото дня все становится только хуже и хуже. К примеру, еще с утра он не подозревал, что уже вечером будет мало того что дрочить на фотографию парня, так еще и будет застукан за этим занятием сестрой. Ему повезло только в том, что Оксана не успела снять его на мобильник, иначе жизнь смело можно было считать конченной.