Читать книгу Тело может! Как контролировать, лечить и предотвращать рак - Наша Уинтерс - Страница 5

Безусловно, открытие механизмов функционирования рака – блестящий пример прогресса, достигнутого современной наукой. К сожалению, нельзя сказать то же самое об успехах в разработке новых эффективных методов лечения, которые основываются на полученной информации. А о потраченных на эти разработки миллионах долларов не стоит даже упоминать. Вместо результатов мы испытываем на себе разрушительные побочные эффекты от традиционной, химической и целевой, терапии. Многие из нас понесли значительные финансовые потери, испытали сильнейший стресс, но так и не достигли результата. Последние семьдесят пять лет «война с раком» сосредоточена исключительно на разработке целевой терапии и составлении карты генома человека для выявления генетических причин рака. Но та самая волшебная пилюля, которую ищут ученые, все время ускользает из рук, и остаются лишь неэффективные и высокотоксичные методы лечения. Тем не менее 95 % расходов на изучение рака по-прежнему идет на генетические исследования, в то время как на профилактику тратится около 5 %¹⁰. Всего пять процентов! Таков западный подход: лечить болезнь, а не бороться с ее причиной. Что еще хуже, наши способы профилактики основываются на приеме лекарств (например, аспирина), прививках и методах скрининга с применением рентгеновского излучения, включая маммограммы, которые также являются факторами риска для развития рака. Согласно данным, опубликованным в журнале Health Affairs в апреле 2015 года, ложноположительные маммограммы и гипердиагностика рака молочной железы у женщин в возрасте от 40 до 59 лет ежегодно обходятся системе здравоохранения в 4 миллиарда долларов¹¹.

Ни для кого не секрет, что сферы онкологических исследований и разработки лекарств – крупный бизнес. Только в 2014 году мировой рынок противоопухолевых препаратов достиг 100 миллиардов долларов¹². Некоторые лекарства, например бевацизумаб (Авастин), могут обходиться пациенту в 8 тысяч долларов в месяц. Средняя стоимость нового лекарства против рака составляет более 100 000 долларов в год, а медицинские расходы, связанные с онкологией, подрывают благосостояние многих семей. По данным 2010 года, примерно 40 % пациентов исчерпали свои сбережения, почти 30 % – имеют дело с коллекторами, а 54 % тех, кто еще несет неподъемное финансовое бремя онкотерапии, отметили, что оплачивать лечение им стало труднее¹³. То есть, хотя рак может быть очень эффективным для экономики, для пациента это серьезный удар по бюджету, причем без гарантии выздоровления.

Давайте рассмотрим подробнее биологический препарат бевацизумаб, который был разработан для подавления ангиогенеза, одного из ключевых признаков рака. Бевацизумаб работает, нейтрализуя белок под названием «фактор роста эндотелия сосудов» (VEGF), который кодируется геном VEGF и стимулирует образование новых кровеносных сосудов, помогающих питать опухолевые клетки. Исходя из такого механизма действия, бевацизумаб в феврале 2008 года был одобрен для использования при метастатическом (4 стадии) раке молочной железы в рамках «программы ускоренного одобрения», предложенной Управлением по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов США (Food and Drug Administration, FDA). Эта программа позволяет использовать препарат до получения официального одобрения. Она обеспечивает пациентам ранний доступ к новым перспективным лекарствам для лечения серьезных или угрожающих жизни заболеваний на этапе, когда еще проводятся заключительные клинические испытания[4], подтверждающие их эффективность¹⁴. Вначале исследование Е2100 – рандомизированное исследование бевацизумаба фазы III – показало, что пациенты, которым вводили бевацизумаб в сочетании с другим противораковым препаратом паклитакселом, в среднем жили без увеличения опухолей на полгода дольше, чем те, кто получал только паклитаксел. На целых шесть месяцев дольше. В онкологии это считается огромным успехом. Кроме того, VEGF – лишь один из двадцать шести механизмов ангиогенеза, просто наиболее изученный. На этом примере хорошо видно, как выбирается для разработки препарат, который будет воздействовать на один белок, совершенно игнорируя двадцать пять других механизмов, на каждый из которых пища может воздействовать одновременно.

Тем не менее в феврале 2011 года The Journal of the American Medical Association (JAMA) опубликовал объединенные результаты шестнадцати исследований фазы III[5], проведенных с участием 5608 пациентов. В ходе этих исследований выяснилось, что использование бевацизумаба на самом деле на 50 % повышало риск смерти от побочных эффектов лечения по сравнению с теми случаями, когда применялась только химиотерапия. Риск возникновения смертельно опасных проблем, таких как кровотечение, образование тромбов или перфорации кишечника, увеличивается более чем в три раза при использовании бевацизумаба вместе с некоторыми видами химиотерапевтических агентов, в частности препаратов на основе платины и таксана¹⁵. После этого FDA отозвало разрешение на применение бевацизумаба при лечении рака молочной железы, но он по-прежнему используется для лечения других видов злокачественных опухолей. Хуже всего в этой истории, что бевацизумаб был единственной надеждой для миллионов женщин, уже умирающих от рака.

Это действительно всё, что может предложить традиционная онкология? По сути, хирургическое вмешательство, химиотерапия и лучевая терапия только выпалывают стебли сорняков, оставляя в земле корни, из которых вырастет другое растение, сильнее и выносливее прежнего. Конечно, мы не списываем со счетов эти методы лечения и признаем, что они могут применяться в конкретных случаях заболевания раком, но со стороны онкологов халатность не использовать более широкий подход и не рассматривать человека целостно при разработке комплексных планов онкотерапии. Тем не менее важно отметить, что, хотя мы критически относимся к существующим методам традиционного лечения, цель этой книги – не осудить западную медицину, а скорее объединить все существующие методики, при этом используя питание как основу для исцеления. В лечении рака необязательно прибегать к крайностям; метаболический подход эффективен сам по себе, а если используется в комплексе с традиционными методами терапии, то может улучшить общий результат.

Вы узнаете, что на самом деле рак провоцируют гораздо больше внешних и внутренних факторов и что средства лечения и профилактики уже стоят у вас в холодильнике или ждут вас на грядке в саду. Но, пожалуйста, помните, что с таким отношением к питанию нам придется столкнуться с больши́м количеством ложной информации и тем, что не будет никакой поддержки со стороны традиционной онкологии. Обычно, когда пациент, которому только что диагностировали рак, спрашивает у своего онколога о диете, которой ему следует придерживаться, то чаще всего получает такой ответ: «Все равно, ешьте, что хотите. Главное – не теряйте в весе». Меньше чем в четверти медицинских учебных заведений преподают диетологию, и чаще всего это необязательный курс. Ваш врач, скорее всего, плохо разбирается даже в базовых основах диетологии, не говоря уже о глубоком или интегративном питании; он просто недостаточно компетентен, чтобы давать советы по этой теме. И не только доктора; есть контингент натуропатов, которые не в курсе актуальных вопросов биохимии питания. В этой книге мы с научной точки зрения опровергаем несколько диетологических принципов, которые сейчас считаются основополагающими в мире натуральной медицины. Вселяет оптимизм то, что все больше и больше онкологов и других профессиональных медиков признают важность питания для здоровья своих пациентов.

Рекомендации по питанию Американского онкологического общества сформулированы сертифицированными диетологами, которых обучали принципам здорового питания в рамках пищевой пирамиды[6] (читай: интересов сельскохозяйственных корпораций). Их корпоративные спонсоры – Американская молочная ассоциация (American Dairy Association), Abbott Nutrition (американская химико-фармацевтическая корпорация, производитель сезонных вакцин и ибупрофена) и PepsiCo. «Быстрые и легкие» закуски, которые они рекомендуют людям, проходящим лечение от рака, включают бисквит на белках – «пища ангелов», печенье, пончики, мороженое и уже приготовленную продукцию, которую нужно «только разогреть»¹⁶. (Это не шутка; зайдите к ним на сайт и увидите сами.) Эти рекомендации полностью игнорируют многие важные исследования (не говоря уже о полном пренебрежении работами доктора медицины Отто Варбурга и Томаса Сейфрида, кандидата наук в области метаболической теории рака, о которой мы подробно расскажем в главе 4, в разделе «Как раковые клетки поглощают глюкозу. Эффект Варбурга»), которые доказывают, что употребление сахара является причиной или, по крайней мере, может способствовать развитию рака. Даже в общеизвестном исследовании, проведенном в 2016 году Онкологическим центром им. М. Д. Андерсона Техасского университета, делается вывод о том, что диета с высоким содержанием сахара является «основным фактором риска» возникновения некоторых видов рака, особенно рака молочной железы. Мы должны кардинально изменить пренебрежительное отношение к тому, какую роль играют диета и образ жизни в профилактике или развитии рака. Вполне возможно, это наша единственная надежда.

Метаболический подход, глубокое питание и нетоксичный образ жизни – комплексное решение для профилактики и лечения рака. Эта книга – наш призыв вооружиться новыми знаниями. Мы должны помнить, что 90–95 % случаев рака вызваны стандартной современной диетой и воздействием токсинов окружающей среды. Мы не можем и дальше разводить руками, когда нам или нашим близким ставят диагноз. Если бы новый вирус начал убивать каждого четвертого жителя Соединенных Штатов, можете поспорить на свою розовую ленточку[7], лекарство бы нашли – и быстро. Пока западная медицина продолжает идти пыльным тупиковым путем поисков генетических причин рака, пора взять на себя ответственность за собственное здоровье и его сохранение. Повторим еще раз: рак – это метаболическая болезнь, вызванная экологическими факторами. Это не просто опухоль, это свидетельство поправимого внутреннего и внешнего дисбаланса. Сейчас время пожизненной ремиссии. Настало время положиться на что-то реальное и сокрушить самую смертельную болезнь современности. Как? С помощью метаболического подхода к раку.