Читать книгу Ведьмы. Лабиринты памяти - Настасья Бецонис - Страница 8

В поликлинику Люмена поехала в компании бабушки. Им пришлось взять такси, потому что древний мерседес Беллы в очередной раз был в ремонте, а Люмена была в таком состоянии, что не смогла бы сесть за руль ни за какие коврижки. Девушка равнодушно наблюдала как лучи утреннего солнца отражаются в зеркалах заднего вида. Странно, Люмене совсем не хотелось плакать, казалось, что всё случившееся – плохой сон или сюжет дешевого бульварного романчика, который так любит бабушка. Хотелось проснуться и увидеть мужа, обнять его, услышать какую-нибудь из его шуток, не всегда уместных, но неизменно забавных. Люмена тихонько хихикнула, вспомнив одну из них, но тут же расстроенно умолкла, заметив встревоженный взгляд бабушки. Повисло тяжелое липкое молчание и остальной путь прошел в тишине, иногда разбавляемой сигналами машин и другими звуками улицы, доносившимся через окно.

В поликлинике, несмотря на ранний час, было людно. Люмена смиренно пристроилась в конец широкой очереди в регистратуру, где в двух окошках медсестры неторопливо выдавали карточки, то и дело покрикивая на пациентов, явно мешавших им заниматься чем-то более важным и нужным. Время от времени они косились в сторону, где у окна в углу был накрыт стол: по середине зеленой клеенчатой скатерти в потертый голубой цветочек стоял нарядный белый чайник в красный горошек, слева располагалась глубокая тарелка с булочками и песочными кольцами, сверху кто-то заботливо поместил толстый рогалик с маком, а справа от чайника стояла высокая банка с каким-то темным вареньем. Варенья было много – больше половины, значит и чаепитие предстояло долгое и степенное. А тут эти больные!

– Ну? – поторопила Люмену одна из медсестер.

– Мне карточку дайте пожалуйста, – вежливо попросила девушка.

– Да ясно, что не хлеба. Фамилия? – медсестра скривила фиолетовые губы.

– Литорайте, – ответила Люмена, бросив короткий взгляд в сторону. Бабушка Белла стояла в отдалении и что-то увлеченно читала на большом плакате возле лестницы.

– Девушка, что вы бубните? Не можете говорить, так вам к сурдологу, не надо тут мычать мне, – медсестра тяжко вздохнула и, растягивая слова, презрительно процедила: Фамилия, адрес.

– Да-да, извините. – Люмена назвала требуемое и снова обернулась

– К кому идем? – поинтересовалась напоследок любезная дама.

– В женскую консультацию, – ответила девушка, забирая тонкую тетрадочку и делая торопливый шаг назад.

– Оно и видно, – пронеслось вслед.

Люмена позвала бабушку, и они вместе пошли к лестнице. Нужный кабинет находился на третьем этаже, но лифтом люди почти не пользовались, так как боялись застрять в древней, припадочно дрожащей и фыркающей кабине.

На залитом лучами солнца лестничном пролете между вторым и третьим этажами курили две молодые девушки. Одна в белом халате, скорее всего медсестра, а вторая беременная на большом сроке. Девушки что-то оживленно обсуждали, перегородив проход. Беллума презрительно покосилась на парочку и придержала край шарфика, словно боялась ненароком задеть кого-нибудь. Девушки смущенно отодвинулись в сторону, освобождая проход. Люмена с бабушкой прошли мимо них и, преодолев последний пролет и небольшой холл, оказались у нужной двери.

У кабинета сидела скучающая девушка в серых спортивных штанах. Розовая футболка туго обтягивала круглый живот. Она читала газету и слегка улыбалась каким-то своим мыслям.

– Посиди тут, – тихо скомандовала Белла и кивнула подбородком на банкетку у противоположной стены, а сама, постучавшись, решительно шагнула в кабинет.

– Что, залетела? – вдруг раздался сбоку участливый шепот. Люмена подняла глаза и увидела, что девушка в футболке сложила газету и была явно настроена на беседу.

– Нет, – удивленно ответила Люмена, – с чего вы взяли? Я замужем.

– Ну да, ну да. А я смотрю – молодая ты, – пожала плечами девушка, – С мамашей злобной пришла.

– Это бабушка, – поправила Люмена, доставая из сумки книгу.

– Один фиг – припечатала собеседница, вздохнула и рассеянно почесав живот продолжила:

– Хорошо тебе, ты семейная, – произнесла она, – А я одна вот мыкаюсь. Я из деревни приехала, хотела в институт поступать, провалилась. Решила на следующий год еще раз пробовать. Устроилась пока в общежитие вахтершей, чтобы и жильё было и ума набираться. Познакомилась с парнем. Красивый такой, важный. Аспирант. Тоже в общежитии жил. Думала сначала, что он во мне нашел такого? А что во мне не хорошего? И готовила ему и обстирывала и спать с ним сразу стала, не кобенилась. Что смотришь? Осуждаешь? – Девушка повысила голос, и вся подтянулась, словно хотела уже от кого-то защищаться.

– Нет, что вы? – ответила Люмена и улыбнулась, – Я и не думала. Обычное дело.

– Вот и я про то же, – продолжила девушка, – В деревне у нас не так. Мамаша моя орала как бешеная, когда узнала, что я с мужиком не расписанная живу. А что я сделаю? – обратилась она к Люмене, и тут же сама ответила, – Не силой же его женить.

– И что же случилось? – спросила Люмена. Она видела, что девушке хочется выговориться и дала той эту возможность.

– А случилось то, что я по совету мамаши своей забеременела. Думала пузом его в ЗАГС затолкаю. А фиг там был, бросил меня мой принц ощипанный. Быстренько вещички в чемоданчик побросал и был таков.

– Бедная вы! – посочувствовала Люмена, – И как же теперь?

– А чего бедная? – усмехнулась несостоявшаяся невеста, – Рожу вот и к нему с ребеночком и отправлюсь, пусть платит. А не захочет платить – подам в суд, – Она стала размеренно стучать себя по коленке, словно задавая словам какой-то ритм, – Все в общежитии видели, что он со мной жил, значит он – отец. А раз отец – пусть несет ответственность.

В этот момент открылась дверь кабинета, Беллума кивнула Люмене, чтобы та заходила внутрь, а сама она осталась ждать снаружи. Лицо бабушки было совершенно непроницаемым.

Врач оказалась пожилой женщиной в стильных треугольных очках. Пшеничного цвета волосы дамы были уложены в замысловатую прическу. В ушах покачивались крупные камни темного цвета, оправленные в золото. Люмена была готова заключить пари на то, что после окончания рабочего дня такие же камни украшают и толстенькие короткие пальчики доктора. Поправив на необъятной груди хрустящий белый халат врач приветливо улыбнулась:

– Заходи, девочка, рассказывай, как самочувствие?

– Хорошо моё самочувствие, – в тон ей ответила Люмена.

– Давай посмотрим, раз хорошо? – предложила врач, поднимаясь из-за стола и шагая к раковине в углу кабинета, – Проходи в смотровую за ширму, готовься, – распорядилась она, тщательно намыв руки, – Меня зовут Инна Валерьевна.

Она быстро провела осмотр, параллельно задавая необходимые вопросы и удовлетворенно кивая головой, получив ответы. Наконец Инна Валерьевна заулыбалась и сняла тонкие перчатки.

– Всё у нас как надо, всё у нас в ажуре! – сказала она, – Одевайся, проходи в кабинет.

Люмена почти закончила одеваться, когда услышала, что открылась дверь и кто-то вошел. До девушки донеслись обрывки тихого разговора:

– Ну что тут? – спрашивал неизвестный голос

– Да нормально всё, может обойдется? – ответила Инна Валерьевна так же шепотом

– У нас есть указания, надо их выполнять, – тяжело вздохнул голос, – давай тут не затягивай.

Люмена увидела, что мимо кабинета быстрым шагом прошла их терапевт Лариса Максимовна. Почти беззвучно закрылась дверь. Когда девушка зашла в кабинет, выражение лица Инны Валерьевны было строгим и отстраненным.

– Люмена Джоузасовна, – начала врач, потом сбилась и начала снова, – Люмена, ты понимаешь, что мы сейчас оказались в очень сложной ситуации?

– Что случилось? – напряглась девушка

– Ты почти пол суток провела в зоне сильного радиационного заражения, – Инна Валерьевна вздохнула и спрятала глаза, – Может позовем бабушку?

– Да, конечно, – согласилась Люмена. Она хотела выглянуть в коридор, но Белла уже появилась на пороге кабинета. Сегодня она была особенно хороша в брючном костюме серого цвета. Шею украшал длинный шарф цвета фиалок, тонкие каблучки стильных туфель негромко цокали в такт шагам. Белла чинно прошествовала к банкетке, обитой коричневой клеенкой, на которой сидела, зажав ладони коленями испуганная Люмена и осторожно пристроилась рядом.

– Так вот, – приободрилась врач, она зачем-то пригладила отвороты халата и переложила с места на место пару ручек, – Я пишу направление на прерывание беременности.

– Да вы что? – Закричала Люмена, – Вы же говорили, что всё хорошо, – Девушка вскочила на ноги, но бабушка схватила её за локоть и усадила назад, одновременно шикнув, чтобы сидела молча.

– Вы же говорили, что всё в порядке? – спросила Белла, поудобнее устраивая на коленках сумочку.

– Говорила, но у нас есть директива, – Нервничала доктор, – Мы должны её выполнять. Неизвестно, что там у вас может получиться?

– Где «там»? У кого «у нас»? – снова сорвалась Люмена, – У меня муж погиб! – Она заплакала, закрывая маленькой ладошкой рот и обессиленно прижалась к бабушкиному плечу

– А что я могу сделать? – Тоже повысила голос Инна Валерьевна, – Знаете, сколько у меня таких? Я что буду с каждой нянчиться? Молодая еще. Нарожаешь.

Люмена прерывисто вздохнула, набирая побольше воздуха для следующей тирады, но почувствовала, как бабушкина рука стальным кольцом сжимает её пальцы и затихла. В голове пронесся тихий, похожий на шелест листьев голос: «Алая-алая лента, на белых бумажных листах. Теряется как-то, и где-то найдется на чьих-то руках».

– Пишите, – сказала Белла вслух, она сидела, вытянувшись в струнку и сложив ножки рядышком, словно балерина.

Инна Валерьевна протянула руку к стопке бланков на краю стола и хотела взять верхний, как вдруг раздосадовано вскрикнула:

– Ой, ну надо же, порезалась! – Она затрясла ладонью с которой полились красные кровавые капли, – Все бланки заляпала, коза безрукая, – врач добавила несколько непечатных выражений и выскочила из кабинета, бросив на ходу, – Посидите, я за новыми схожу.

Белла сосчитала про себя до пятидесяти, после чего быстро поволокла внучку к выходу, цыкнув на неё, чтобы вела себя как ни в чем не бывало. Карточку она спрятала в сумку. Люмена вела себя молодцом – бодро шевелила ногами и не задавала лишних вопросов пока они не вышли за ограду клиники.

– Бабушка, а куда мы теперь? – спросила наконец девушка

– Надо куда, – отрезала та. – Аборт они придумали делать. Идиотки учёные, глаз нет, лишь бы резать да шить. Кружок кройки, а не больница, – Белла достала из сумочки плоский портсигар серебристого цвета, достала из него тоненькую коричневую сигаретку и со вкусом затянулась.

– Бабушка, ты же бросила! – возмутилась Люмена

– Угу, – ответила Белла, выпуская ровное колечко, – Бросишь тут с вами. На дачу поедем.

– К родителям Андрея? – спросила девушка.

– Нет, на нашу старую дачу. В родовое гнездо, так сказать, – улыбнулась Беллума, – Там и до людей не далеко если что, но и нет никого, пока не нужны. И море близко.

– Что мы там будем делать?

– Жить будем тихонечко, ребеночка ждать твоего, – теперь Беллума как будто разговаривала сама с собой. – Научу тебя кое-чему.

– Колдовать? – улыбнулась Люмена.

– Можно и так сказать, а то здоровая кобылица выросла, сама почти мать, а ни умения, ни выдержки. Только молнии взглядом разгонять и умеешь, – Беллума обняла внучку за плечи. – Нам предстоит большая работа.