Читать книгу Игра на уязвимости - Настасья Карпинская - Страница 4

Поднявшись в квартиру, сбрасываю туфли и одежду и иду в душ. Хочется смыть с себя этот чертов вечер. Вставая под теплые струи воды уже заранее знаю, что это совершенно мне не поможет, ибо при одной мысли о том, что теперь меня может ожидать, внутри мелкими взрывами фейерверков методично уничтожаются мои нервные клетки.

После душа, осев на балконе в компании бутылки вина, я пыталась успокоиться и трезво осмыслить произошедшее, дабы хоть как-то спрогнозировать развитие ситуации. Но от своих жалких попыток спустя несколько минут само́й захотелось в голос рассмеяться. Перед глазами флешбэками кадры из прошлого, кадры, которые преследовали меня все эти семь лет.

Я и он. Лето. Старая трасса.

– Все, что может придумать мужчина по отношению к женщине, – это сексуализированное насилие и унижение. Была бы я мужиком просто бы отпиздил да отпустил. А вот если баба нагрела, да так, что ты вовремя не заметил, то ее, конечно же, надо уничтожить как же тебя такого великого, телка какая-то обула, это же просто личное оскорбление. Да? – зло выплюнула в его сторону, едва сдерживала дрожь, что пробивала мое тело, от страха, казалось, сводило мышцы. Но я, понимая, что меня все равно убьют, шла до конца. Да живой я отсюда не выйду, но и голову не склоню.

Гордеев сделал шаг ко мне, и я заставила себя остаться на месте, хотя инстинктивно хотелось отступить. Очень хотелось. Но отступать было некуда, за моей спиной в двух шагах стояло два амбала, что меня сюда приволокли. На старую трассу подальше от города и место выбрано явно не для мирных разговоров. Тут они могли со мной делать что угодно, ни одна живая душа не увидит.

– Была бы ты мужиком, я бы тебя в бетон закатал, и дело с концом, так что радуйся, что у тебя между ног члена нет. Хотя признаю́ яйца у тебя стальные так бесстрашно переть, когда тебе могут просто башню снести. Так, даже не каждый мужик себя вести станет. Отсутствует инстинкт самосохранения или просто ебанутая? Какой вариант верен?

– Оба, – произношу, прямо смотря в его зеленные глаза.

– А это уже диагноз.

– Ты потрещать приехал или пулю мне в лоб пустить? Где лопата? Яму же саму заставишь копать. Давай не будем терять время.

Он, усмехаясь, покачал головой и сделал шаг ближе, нарушая мое личное пространство, между нашими лицами не больше двадцати сантиметров. Глаза в глаза и я вижу, как зелень его глаз наполняется тьмой. Кожей чувствую, что приговор уже им вынесен и осталось лишь его озвучить. Я ждала этого момента, и это ожидание было невыносимым.

– Зарвавшаяся девчонка, – сквозь зубы, но с ядовитым смешком, от которого, казалось, вспарываются вены. – Ты как крыса, которую зажали в угол и теперь у нее единственный вариант побольней укусить при этом понимаешь же, что сдохнуть можешь в любую секунду, – он впился пальцами в мои скулы, до боли, заставляя скривиться. – Я ехал сюда с естественным желанием тебя закопать, но ты везучая сука, я тебе скажу. Если бы мне не успели предоставить информацию, куда на самом деле ушли мои деньги, на что они были потрачены тобой, ты бы заняла вон то место у березки. А теперь слушай меня внимательно. Появишься еще раз мне на глаза, отработаешь долг с процентами ну или ляжешь в бетон. Твой выбор. Расклад поняла?

– Да, – слетает с моих губ раньше, чем смысл его слов доходит до моего мозга. От испытываемого страха мышцы казались бетонными.

– Результат тот же, если я узнаю, что ты работаешь на кого-то по профилю, – и я снова кивнула, еще не веря в собственную удачу.

Он разжал пальцы и жутко улыбнувшись, направился к машине, оставляя меня в полном неверии происходящего стоять на горячем асфальте старой трассы в одиночестве. Его амбалы тоже направились в свою тачку.

– Отцу выздоровления, – раздалось в приоткрытое окно, и стекло поползло, вверх скрывая от меня человека, который мог запросто пустить мне пулю в лоб. Людей убивали и за меньшие суммы, а я отделалась так легко. Этот факт еще не доходил до моего сознания. Совершенно. Такие люди не оставляют просто так, не отпускают с миром, где-то был подвох.

Машины зашуршали колесами по раскаленному асфальту, оставляя меня одну.

Ярко светило солнце, припекая голову. Радостно щебетали птицы в лесополосе. Запах разнотравья проникал в легкие. А внутри меня царила мертвая ледяная пустошь, покрытая перманентным страхом. Прошлась холодными ладонями по лицу, совершенно не ощущая паленого солнца и подняв голову, открыла глаза, смотря в, бесконечно голубое небо, все еще не веря, что я дышу, а ведь уже попрощалась с этой гребанной жизнью.

В тот день я видела Гордеева последний раз, но все семь лет его тень словно призрак следовала за мной, заставляя присматриваться к темным углам и вздрагивать от каждого шороха. И вот я не знаю сейчас, что было бы лучше: смерть, тюрьма или семь лет постоянного страха, что он мне дал.