Читать книгу Дежавю - Настя Бонс - Страница 45

В вечер пятницы в «Мамонте» никогда не бывало пусто и тем более тихо.

Сюда вновь пришли те, кто хотел распрощаться со стрессом и одиночеством. Те, кто пришел оторваться на танцполе. Те, кто решил склеить новую жертву, бармена или просто пришли попялиться. А еще те, кто хотел забыться в «синем» тумане на вечер, а завтра проснуться в тяжелом похмелье.

Каждый, кто пришел в этот вечер в «Мамонт» пришел за чем-то своим, но большинство пришли за очередной порцией позитивных иллюзий, что уведут от серой реальности в цветную нереальную жизнь.

Теснота и духота никого не смущали. Ни сегодня, ни вчера. Никогда.

Складывалось впечатление, что громкий смех посетителей и их спутниц пытался заглушить звук, вырывающийся из колонок. Вибрации от музыки растекались по полу и проникали глубоко в бетонные стены, смешивались с густым полумраком и мелькающим светом цветомузыки и превращались в незабываемый коктейль жаркой заразной… эйфории.

Как и каждую ночь, пахло потом, крепкими напитками, дорогой парфюмерией и феромонами. Если вы думаете, что феромоны не имеют запаха, то вы не были в пятницу в «Мамонте». Равносильно утверждать, что в кофе и чае нет ни капли кофеина. Но при особом желании вы бы услышали не только аромат этих химических соединений, но и почувствовали, что они осязаемы.

Не всем нужен алкоголь, чтобы получить удовольствие от ночи. От жизни.

Первый напиток, что есть в любом баре и что имеет особую совместимость с горячительными жидкостями разных мастей. Напиток, что подарил его создателю миллионы, а сейчас дарит миллиарды денежных знаков.

Кола. Еще одна «зависимость» для половины планеты Земля. Ледяной наркотик на основе сахара и кофеина, с лопающимися на языке пузырьками. Может, дело действительно в пузырьках и именно они виноваты, что испивший этого «наркотика» чувствует себя более счастливым: как будто снова детство, и ты веришь в «зубных мышек» и деда Мороза.

Еще один заменитель алкоголя – музыка. Та, что толкает в пучину собственных мыслей или наоборот «прочищает мозги» от хлама. Музыка – самый простая таблетка против депрессии и самый верный способ зарыться в нее с головой.

Год назад, выписавшись из больницы, Максимилиана, как никто прочувствовала на себе каждую букву ненавистного слова «депрессия». Она ненавидела это состояние, но смогла его перебороть. Она лечила его, как все присутствующие. Каждый день по-разному, каждую пятницу – как все прочие.

Несмотря на все тяжелые моменты, Мамонт был для нее «домом». Поэтому сегодня она была здесь и не могла не помочь.

Максимилиана плавно перемещалась от барной стойки к столикам и обратно, помогая Власу и официанткам быстрее управляться с ворохом поступавших заказов. Влас бессменно колдовал во главе «хмельной стойки», раздавая всем присутствующим не только намешанные коктейли, но и отличное настроение, вместе со своей бесплатной улыбкой.

Участники «Мотобеспредела» присутствовали в баре в неполном составе. Не хватало их негласного лидера – Мирона.

Максимилиана непроизвольно поглядывала на дверь, в ожидании его появления. Они не виделись год. Может меньше. Может больше. Не суть.

Он был слишком близко, но это в прошлом. Единственное, чего ей сейчас хотелось, так это посмотреть в его глаза, разглядеть то безразличие, что не замечала раньше и… врезать. Да посильнее.

Из мыслей вернул виброзвонок телефона.

На экране замелькал любимый рисованный портрет Тимура. Любимая улыбка. Любимые глаза цвета океана.

Максимилиана невольно улыбнулась.

– Мне улыбаешься, мышка моя? – знакомый голос горячим шепотом коснулся ее затылка. От неожиданности Максим выронила телефон. – Так рада видеть меня?

– Конечно, рада, – процедила Максимилиана сквозь зубы. – Ты же должен мне денег, Воланд (прим.автора: отсылка к имени Воландеморт – человек, чье имя нельзя называть)! – она резко отстранилась от него, избегая неприятной близости его тела, и повернулась к собеседнику. – Ты должен мне за Хонду. За меня. За незаслуженно полученный кубок.

В полумраке с мелькающими вспышками она с трудом могла разглядеть его лицо.

Впалые щеки. Черные глаза, обрамленные черными густыми ресницами, которым бы позавидовала любая красотка с наклеенными «пучками формата 5D». Оскал, далеко напоминающий улыбку.

Кожаная куртка, надетая на голое тело. Значит, до сих пор уверен в своей неотразимости.

– Хочешь реванш, детка? – ядовито ухмыльнулся Мирон.

– Не вожусь с убл#дками, Воланд! Но я найду способ, как достать тебя…

– Мирон. Меня зовут Мирон, мышка. Ты часто кричала это имя…

– Тебе это приснилось, Воланд! – Максимилиана больно сжала кулаки, едва ли сдерживая раздражение, но вибрация телефона, лежащего на бетонном полу, отвлекла ее от сиюсекундного «нападения».

– Повторим сон наяву, детка? Или у тебя уже есть замена Мирону? – спросил Мирон, с интересом разглядывая портрет на экране ее телефона.

– Ты хорош только в шлеме. Когда молчишь. – они стояли лицом к лицу. Максимилиана чувствовала, что его дыхание непозволительно близко.

– Могу и в шлеме, мышка… – совсем близко выдохнул он.

– Будет тебе реванш, Воланд! – бросила Максимилиана, и спешно подняв гаджет, зашагала прочь от Мирона, оставив его наедине с собой.