Читать книгу Полина. Назад в настоящее - Ната Элеотт - Страница 2

За четверо суток до описываемых событий.

Гималаи _

южный склон Аннапурны I

Полдень

«Что касается Аннапурны … Эта вершина легко доступна и именно поэтому представляет лишь ограниченный спортивный интерес.»

Так сказал первый покоритель вершины.

Правда, ещё до того, как поднялся на неё.

Я валялась без сил во втором высотном лагере, разбитом нами где-то и когда-то на южных склонах Аннапурны Главной. На шести с чем-то тысячах. И куда, вероятно вчера и, должно быть – вечером, часть оставшейся группы спустилась после очередной безуспешной попытки закрепиться хотя бы на семи тысячах. Или около того. Кто-нибудь, наверное, знал все эти цифры совершенно точно.

Почему оставшейся? Потому что нас осталось ровно половина из двенадцати, начавших восхождение. Из тех, кто согласился идти с Максом. И сегодня уйдут ещё двое. Или трое, если считать меня. И если я вообще смогу идти. Или даже просто подняться.

Почему когда-то? Потому что мы вышли на маршрут в первую ночь полнолуния. Чтобы при свете Луны и в отсутствие ветра преодолеть возможно большую часть пути до южной стены. Но как только луна окончательно скрылась от нас в грозовых тучах, непроницаемым куполом накрывших гору, мы уже с трудом отличали день от ночи. И в какой-то момент окончательно потеряли счёт времени, раз за разом пытаясь прорваться к вершине. И остаться при этом в живых.

Почему где-то? Да потому, что как только мы отошли от базового лагеря едва ли на сотню метров, нас окутал плотный туман, и дальше мы шли практически наощупь. Это не было особой проблемой, пока участники восхождения, многие из которых неоднократно уже предпринимали эти попытки здесь ранее, узнавали то знакомую расселину, то обломок скалы или другие ориентиры, возникающие в лунных просветах между его клочьями, и вели нас вперёд. Ровно до того момента, когда мы свернули на совершенно новый для всех маршрут. И тут стало понятным лишь одно: все мы теперь просто будем подниматься вверх. К вершине. Без всяких ориентиров.

И для чего мы свернули?

А для того, чтобы не идти теми тропами, которые до этого никуда никого не привели. И им пришлось вернуться. Или, напротив, привели в никуда. В небытие, в смысле. Тех, кто так и не вернулся.

Каждого третьего, пытавшегося возвыситься над Богиней, рождённой из пламени гнева трёх Богов – Правителей этого Мира. У порога чертогов которой мы теперь и находились. Каждого третьего, дерзнувшего попрать своими ногами олицетворение её тела – массив Аннапурна, дарующий плодородие долине внизу.

Такова статистика восхождений.

Но иногда, под настроение, Богиня избирала каждого второго.

Из таких, как мы. Слишком уверенных в себе. Слишком дерзких. Слишком упорных. И упорно не замечающих предостерегающих символов и запрещающих знаков. Которые в поте лица своего без устали транслировали нам наши Ангелы-Хранители. И которые мы усердно игнорировали.

И с каждым сошедшим с тропы и благополучно вернувшимся назад шансы остальных на благоприятный исход неумолимо таяли.

И под ногами всё это время у нас была только мёрзлая звенящая и странно зыбучая твердь.

И лишь застывшая и вспыхивающая в прорвавшемся сквозь туман и облака редком свете Луны, вода вокруг.

Ледопады, исторгаемые телом Горы и поглощаемые ею же. И внутри которых вода, казалось, текла одновременно в двух направлениях. И странным казалось прежде всего то, что она вообще куда-то текла при столь низких температурах. Низких настолько, что скалы, пронизанные тончайшими морозными узорами, время от времени взрывались от температурных перепадов, осыпая нас градом острых осколков и порождая камнепады.

Снег, тысячелетиями спрессованные пласты которого оставались неподвластны ураганному ветру. Но потревоженный нами, он внезапно взвивался под нашими ногами ввысь так, будто только этого и ждал последние тысячи лет. И сливался с искрящимся вокруг ледяным туманом. Бесконечным сияющим ледяным туманом, режущим глаза. В переносном смысле. И открытые части тела. В прямом.

Но Богиня, являя на сей раз то ли свой гнев, то ли безудержную и такую же разрушительную свою радость по поводу победы над очередным демоном, всё ещё была к нам милостива, вынуждая нас по одному сходить с маршрута и позволяя нам практически без потерь убираться восвояси. Пока.

Пока ей было не до нас.

Либо потому, что она всё ещё не могла выбрать.

Мы четырежды выходили, на семь тысяч, опираясь на данные спутника. И четырежды возвращались, упираясь в непреодолимые препятствия. Или неожиданные погодные условия, каждый раз являющиеся неприятным сюрпризом, опровергающим метеорологический прогноз.

И на этот раз мы спускались гораздо дольше, чем до этого поднимались, цепляясь за каждый выступ и вжимаясь в поверхность горы, стремясь с ней слиться в опасении быть сметёнными шквальными порывами ветра. Который налетал со всех сторон одновременно, создавая ощущение, что тебя просто пинали, потому что ты неосмотрительно встал на чьём-то пути.

Возможно, мы были столь медлительны потому, что просто окончательно выдохлись.

Но остальные остались наверху. Остальные – это Максим Викторович, бывший мой преподаватель судебно-медицинской экспертизы. Макс, как он просил меня его называть с первой нашей неформальной встречи тогда, в Тибете. И у которого я время от времени проходила очередной курс выживания. После особо неудавшегося судебного процесса, где не сумела отстоять свои обвинительные позиции. И, как всегда, на последнем пределе психических и физических сил. Как сейчас.

С Максом остались ещё двое. Такие же, как он. Всецело одержимые идеей покорения вершины при непременном и бесконечном преодолении себя. И с неизменной святой верой в судьбу.Ночь отдыха не принесла. Я лежала, едва дыша. И рассуждала о том, что я себя уже наконец-таки преодолела. Вернее сказать – моё Я преодолело Меня Самоё на склонах Аннапурны. И я в полной мере осознала всю бессмысленность подобного преодоления. И искренне покаялась Богине в своей дерзости.

И в очередной, не помню даже в который раз на этом восхождении меня посетила светлая мысль о том, что не нужно было мне на всё это соглашаться. И что от своего небольшого ума лучше бы я пошла в какую-нибудь другую гору. На Килиманджаро, например. Где, по сравнению с этим, не восхождение, а неспешная прогулка налегке по уже готовой тропе. Там и название хорошее, без претензий, и высота вполне приличная. И виды красивые. И тепло. И сухо. Здесь тоже должно было быть сухо. Но не было… А был только нескончаемый снег. Или град, для разнообразия. После грозы, выжигающей и без того в предельно разряжённом воздухе последний кислород…

Я с трудом перевела дыхание.

…И кислорода там больше. Вернее, давление выше. А значит – ни сердце вот так вот в горле не бьётся, ни видения не досаждают.

Вот зачем я обернулась перед входом в палатку? А затем, что почувствовала взгляд в спину.

Синий, как океанская бездна, взгляд. И я потерялась в её пучине, затаив дыхание.

Кто сказал, что Снежный Человек – легенда?

Вот он: стоит передо мной. Тот самый. Именно тот, которого я видела накануне на спуске с Даулагири. Я и ещё только что пришедший в себя итальянец. Которого я откопала вначале из под одной лавины, а теперь откапывала из-под следующей, накрывшей уже нас обоих. Смешной такой итальянец, который уверял меня, что его жизнь теперь принадлежит мне. И предлагал мне распоряжаться ею безусловно и на своё усмотрение. И призвал в свидетели Снежного Человека, указав мне за спину.

В первый момент я решила, что он шутит, и продолжала вызволять его из сугроба. Но он отбивался и, возбуждённо тараторя и размахивая руками, продолжал, толкая меня, требовать, чтобы я обернулась…

И в этот раз образ Снежного Человека тоже был не слишком чётким из-за висящей в воздухе снежной взвеси, но всё равно хорошо видно с более близкого расстояния: волосы длинные и совершенно белые. И трепещут, мерцая, на ветру. Но как-то не соответствуя, самым странным образом, ни силе ветра, ни его направлению. Как будто сами по себе. Ресницы и брови тоже почти белые. Может, это иней, конечно… И улыбается. И никакой растительности на лице точно нет. Что с одеждой – не понятно, но заметно, что шерсти тоже нет никакой. А наоборот видно, что строен, мускулист и хорош собой до невозможного. Просто Мужчина Моей Мечты. Если бы не был Снежным Человеком, конечно.

И вдруг меня озарила мысль, что до сих пор я просто не там искала.

Точно.

И, вспомнив, что всё так же не дышу, я наконец сделала вдох. И следом – первый отчаянный шаг навстречу Своей Мечте.

Он же, подняв руку в предостерегающем жесте, опустил взгляд мне под ноги.

Да уж… Следующий шаг мог быть как раз тем самым, после которого меня могло бы уже и вовсе не быть. И поскольку в звуках завывающего на все голоса ветра никто бы моего крика не услышал, то и хватились бы неизвестно когда. Если бы хватились.

Да и не кричала бы я. Голос от холода и усталости практически пропал.

И стала бы я одной из тех самых, избранных Богиней. И она добавила бы мой череп себе в ожерелье.

Я подняла взгляд. Передо мной никого не было. Как и следов на снегу по ту сторону ледяной трещины…

Трещины, кстати, тоже не было, когда Макс ставил мне палатку. Он всё вокруг перед этим тщательно проверил.

Я снова опустила взгляд. Как не было её и теперь.

А был только хохот Богини, множащийся эхом над склонами Горы.