Читать книгу Королевский дракон - Натали Альбертовна Якобсон - Страница 9

Корнел опять ехал в чащу. Всё произошло внезапно! Стоило лишь поравняться с выжженным на земле кольцом, вспомнить о рыцарях из сопровождения короля, которые погибли здесь. Наверняка, они сгорели, как деревья, раз это Эдвин спалил их. Насколько он был осторожен, раз не задел пламенем еще и обезумевшего короля. Корнел вспомнил, что сгоревших рыцарей было ровно столько, сколько и сгоревших деревьев. Неужели деревья стояли таким четко очерченным кругом? И что было в этом круге до того, как они сгорели? Вход в волшебный мир?

В королевской библиотеке он нашел книгу о порталах, способных переносить любое материальное существо из мира людей в иной мир. Подумать только, как много в библиотеке замка имелось книг, описывающих магические вещи!

Корнел задуматься не успел, а пепел в кругу вдруг вихрем зашевелился, будто стая черных мотыльков полетела над землей венком.

Дама в алом остановила его коня, схватив под уздцы. Откуда она только взялась, будто выросла прямо внутри круга. И пепел облаком кружился вокруг подола ее роскошного платья. Ее корона упала в жженый круг, и как будто раздался гром, а не удар золота о почву. Она поднесла палец к губам, то ли призывая молчать, то ли совершая какой-то магический жест.

– Помни о Розе!

Всего одна фраза. Красавица даже не разомкнула губ, но голос прозвучал: приглушенный, как хрип, и таинственный. Он взбудоражил до глубины души. А корона! Она была настоящая. Королевская, даже царская. Из золота и рубинов. Только цверги способны выковать такую красоту, смертным кузнецам и ювелиров такое искусство не под силу. Поэтому чудесные вещицы часто и относят к искусству волшебства. За них даже казнят, если находят у кого-то. Корнел слышал о короле Рошена, который казнил ювелира, которого феи наделили талантом творить магические украшения. Его драгоценности король конфисковал, порадовался на них неделю-другую, а потом его страну взяли осадой существа, которые пришли наказать его за то, что тронул их избранника. Теперь в Рошене была республика. То есть, короля там не было вообще. Странно и дико, но людям там жилось хорошо. Даже привольно, так говорил купец, ездивший туда.

Наверняка, из такой вот короны и произошла вся история. Ювелир, подружившийся с нечистью, никому не мешал. А вот казнить его, чтобы конфисковать у него такую вещицу, кому бы ни захотелось. Корнел уставился на корону, лежащую на земле, в кругу, и даже не заметил, как красавица куда-то исчезла. Еще минуту назад стояла здесь, что-то шептала на ухо коню, и конь ее слушался, а теперь только жженый круг лежит под лошадиными копытами. И короны в нем тоже больше нет.

Но Корнелу все это точно не привилось! Шутки фей? Как еще это назвать? Ведь лес-то волшебный, как выяснилось.

Помни о Розе! Фраза эхом стояла у него в мозгу. Было странное чувство, что она предназначается кому-то другому, а не ему. Может, Эдвину? Но разве дама могла перепутать? Эдвин – блондин, Корнел – шатен. Их даже издалека не спутаешь. А изумрудные глаза красавицы совершенно точно были зрячими и очень внимательными. Они заглядывали прямо в душу. Эхо ее слов окружило сознание пеплом.

Корнел с трудом переехал круг. В голове шумело.

Помни о Розе! Что она имела в виду? Роза – это красивый цветок с шипами. Самый лучший и самый капризный цветок по признаниям королевских садовников. Дамы его просто обожают. Но есть ведь еще и женское имя Роза. Прямо в честь цветка. Корнелу будто кто-то в ухо шепнул, а то сам бы он и не вспомнил. При дворе ведь ни одной дамы с именем Роза не было.

Красивая дама! Великолепная корона! Загадочные слова! Пепел и тени развеялись, и солнце теперь светило ему прямо в лицо. Корнел ощутил жар, озноб, жжение. Голова закружилась.

Почему-то на ум пришли слова Стефана, услышанные сегодня сразу после завтрака:

– Ты уверен, что хорошо себя чувствуешь?

Корнел начал падать с коня.

Чьи-то руки подхватили его, мягко и бережно. Приятный голос сказал что-то коню на незнакомом людям языке, и тот сам отправился смирно жевать траву, волоча по земле освободившиеся поводья.

Корнела подняли, а затем снова уложили на мох. Рядом слушалось журчание воды, и голос еще более приятный, чем музыка, напевал что-то.

– Спи, пока я не велю тебе проснуться!

Тонкие пальцы тронули ему веки, пробежали по губам.

– Яд! Совершенно точно! Толченый остаток от корня мандрагоры, который уже кто-то использовал, пепел из камина, где резвились пикси и слюна речной русалки. Маг приготовил, поэтому действует так сильно.

Это говорил Эдвин. Но с кем он разговаривал? До Корнела в полусне долетали его слова.

– Собери для него ягод, тех, что растут на буреломе, там, где десять лет назад расцветал илей, когда феи праздновали свадьбу. Те ягоды как-то раз оживили покойницу, на которой хотел жениться Родерик Третий. Если они могут оживить мертвую невесту, то и ее внуку помогут. Принеси целую горсть.

Помогли ли ягоды или что-то еще? Корнел не знал. Он вслушивался в журчание радужного источника и прижимался щекой к плечу Эдвина. Его обнаженная кожа на шее была ледяной, но согревала еще лучше, чем живительный огонь. Вот, что может поднять покойника из могилы – близость к огню дракона. Корнел начал просыпаться сам, без команды Эдвина. Первым, что он увидел перед глазами, была радуга. Она лежала под его ногами. Лишь спустя мгновение он понял, что это источник искрится всеми радужными цветами. Как обычно. И из-за этого кажется, что потоков в нем семь, а не один.

– Спасибо! – пробормотал Корнел и едва узнал собственный голос. Какой он слабый и хриплый. Но Эдвин его услышал и ничего не ответил. Не странно! Наверное, растерзав отца, он считал себя обязанным спасти сына убитого. Вот и все! Никаких теплых и романтических чувств. Просто зов долга.

Корнел даже слегка расстроился.

– Меня пытались отравить? – он уже догадался.

– Не пытались, а отравили, – со знанием дела поправил Эдвин. – Но это уже не имеет значения.

– Потому что твой огонь поглощает яд или очищает его? Поразительно, что, оставляя после пожара ядовитые пары, тем самым огнем ты можешь яд и выжечь.

– Лучше не размышляй об этом так много. Ты еще слишком слаб. Не подражай тем, кто еще до твоего рождения засел в королевской библиотеке писать книги обо мне и моих отношениях с твоей родней.

– А что и такие были? – Корнел тут же обругал себя за тупость. Конечно, откуда же еще могли взяться те фолианты, которые он недавно раскрывал и считал написанное в них чистой выдумкой.

– А что такое илей? – он вспомнил слово, услышанное в полусне.

Эдвин ответил не сразу, он задумчиво убрал непокорный локон со лба Корнела, намотал кольцом на палец.

– Цветок, который появляется раз в сотню лет в том месте, где фея венчается со смертным. Ночью при луне он исполняет желание, как цветы папоротника, а когда исчезает, то на том месте остается немного волшебства. Его можно использовать, как для исцеления, так и для нападения на врагов. Одна девушка на моей памяти использовала его для второго.

– Значит, фея может выйти замуж за смертного? – Корнела первым делом заинтриговало это.

– И наоборот!

– То есть?

– Смертная может выйти за существо вроде меня. Это тоже в нашем волшебном просторечье называют свадьбой фей. Такое обиходное выражение.

– Вернее, волшебное.

– Как скажешь!

– А ты, ты был женат на простой смертной? – что дернуло его об этом спросить, будто кто-то в ухо ужалил и подтолкнул, от чего язык заворочался сам, произнося малопонятные слова.

Эдвин тут же напрягся.

– С чего ты взял?

– Мне будто шепнул кто-то, – честно признался Корнел.

– Ну и дурачок! – шикнул у него в сознании женский голос, будто дама в алом на этот раз схватила его за горло, а не просто становила его коня.

Действительно, дурачок. Эдвин выглядел слишком молодым для женатого. Такие еще присматривают себе невест. Если только уже в детстве не обручили с кем-то по политическим соображениям. Но Эдвин, вроде, сам распоряжался собой, а, значит, все еще был холостым. Как и сам Корнел! Мысль приятно согрела душу. А невидимая дама от его мыслей только сильнее рассвирепела. Корнел почти ощущал ее ярость, хотя не видел ее саму. Она будто стояла за сосной, и ее наряд вился, как живое пламя. Алый – цвет гнева, любви и власти, вспомнил Корнел старую песню. Похоже, она была правдива. От алого цвета рябило в глазах, хотя кругом лишь приятная зелень. И дамы в алом больше не видно.