Читать книгу Общество Джейн Остен - Натали Дженнер - Страница 4

Глава 2

Оглавление

Чотон, Хэмпшир.

Октябрь 1943

Доктор Грей в одиночестве сидел за столом в своем маленьком кабинете у гостиной, одновременно служившей ему смотровой, и с горечью смотрел на рентгенограмму. Нижние конечности Чарльза Стоуна были совершенно раздроблены, и не было ни единой надежды на то, что со временем удастся восстановить их функции.

Прищурившись, он еще раз разглядел снимок в лучах золотистого октябрьского солнца, светившего в окно, хотя знал, что смотреть там уже не на что и лечение не станет ни на йоту проще.

Доктор Грей вырос в Чотоне, во время войны учился и проходил подготовку в Лондоне, а в 1930‐м вернулся, заняв место старого доктора Симпсона. За прошедшие тринадцать лет он видел, как люди приходят в этот мир и как покидают его. Он знал историю каждого семейства и рок, тяготевший над ним, будь то унаследованная астма или не проявившее себя в этом поколении психическое расстройство. Он знал, кому из пациентов можно сказать всю холодную, горькую правду и кто предпочтет не знать о ней. Чарли Стоуну не стоило говорить об этом, по крайней мере не сейчас. Это ввергло бы его в отчаяние преждевременно, иначе же само течение времени и близкая бедность возобладают над его гордыней.

Доктор Грей приложил пальцы к вискам, с силой нажал на них. На его журнале стояли флаконы с препаратами. Он рассеянно уставился на один из них, затем решительно поднялся со своего деревянного вращающегося кресла. Давно минул полдень, и, по обыкновению, в это время его медсестра-экономка приносила ему чай. Но ему хотелось свежего воздуха, избавиться от лишних мыслей и тяжкой ноши его повседневной работы. Для сельчан он был не только доктором, обладавшим непререкаемым авторитетом, но и наперсником, кем-то вроде доброго духа, что ведал и прошлое, и будущее.

Он вышел наружу. Зеленая дверь его крытого соломой, утопавшего в розах коттеджа вела прямо на улицу, и всегда была открыта для пациентов. Как и все старые деревенские батраческие дома, его домик стоял почти на самой дороге. В часы приема его медсестра, Хэрриет Пэкхем, опускала кружевные занавески, но любопытные взгляды местных все равно жадно пытались проложить путь в простроченной ткани и в тонкой щели меж ставнями.

Шагая по дороге, он увидел олтонское такси, подъезжавшее к развилке Винчестер-роуд, там, где недавно осушили старый пруд. Там же иногда встречались три утки, бесцельно блуждавшие в поисках своего потерянного рая. Теперь же доктор Грей наблюдал за тем, как из такси, как раз напротив старого домика Джейн Остен, в суетливом мелькании шляпок и сумочек, выгружались три женщины средних лет.

Несмотря на войну, чьи когти уже тянулись над Атлантикой, женщины определенного возраста все еще полагали возможным навестить Чотон, побывать там, где жила Остен. Доктор Грей был восхищен их силой духа – проделать такой путь, чтобы отдать дань наследию великой писательницы! Война высвободила в них что-то глубинное, уничтожив внутренний страх, вселяемый миром насильно, но павший перед лицом иного, куда более могущественного врага. Он задавался вопросом: не за такими ли женщинами будущее, предсказанное в кино? За энергичными, щебечущими путешественницами, идущими к желанной цели, малой или великой. Как Бэт Дэвис в «Иезавели» или Грир Гарсон в его любимой «Случайной жатве».

Раз в неделю, вечером, доктор позволял себе предаться увлечению, которое разделяла и его покойная жена – садился в автобус до Олтона и шел в кинотеатр, где показывали новый фильм. Остаток свободного времени он проводил в попытках отвлечься от мыслей о Дженни. Но когда в зале гасли огни и пары обнимались крепче, он вспоминал ее и те вечера, что провел вместе с ней в этом зале. Она была без ума от слезливых мелодрам, где главная роль отводилась женщинам – таким, как Кэтрин Хепберн или Барбара Стэнвик. Иногда он спорил с ней, предлагая пойти на вестерн или фильм про гангстеров, но в итоге фильмы, которые выбирала она, нравились ему не меньше, чем ей самой. Иногда вместо того, чтобы сесть в автобус, они выбирали получасовую пешую прогулку обратно домой, а по пути обсуждали увиденный фильм. Он всегда с нетерпением ждал, что же она скажет.

Больше всего он любил ее за ум – а он был достаточно умен, чтобы понять, что она намного умнее. Она была одной из немногих девушек, учившихся с ним в колледже, и проводила равное количество времени и в библиотеке, и в лаборатории. Ее проницательный, ясный ум мог бы пригодиться в военном деле, но об этом, как и о многом другом, он уже никогда бы не узнал.

Ее не стало четыре года тому назад – всего лишь упала с лестницы, что вела в спальню. Споткнулась на последней, выступающей ступеньке, до ремонта которой у него никак не доходили руки, и разбила голову. Кровоизлияние в полость черепа оказалось столь массивным и нарастало так быстро, что он ничего не смог сделать, чтобы ее спасти.

Доктор, неспособный спасти собственную жену, приобретает печальную известность, тяжким грузом ложащуюся на него вкупе с горем и сознанием своей вины. Никто не судил его строже, чем он сам, но профессиональная гордость постоянно заставляла сомневаться в том, не винят ли его местные в том, что случилось.

Минуя трех женщин, оживленно болтавших у белой калитки коттеджа Остен, он приподнял шляпу. Доктор не относился к тем, кого раздражали подобные паломники – каждый из них способствовал сохранению наследия Остен, книги которой он так любил, и он был благодарен деревенским за то, что они пусть невольно, но заботятся о чем-то очень важном.

Свернув на старую Госпорт-роуд, что вела к Большой Усадьбе и поместью Найт по соседству, он заметил члена школьного совета, приближавшегося с той стороны.

Они обменялись приветствиями, и прохожий отрывисто заговорил:

– Рад, что наткнулся на вас, Бенджамин. В школе опять проблемы.

Доктор Грей вздохнул.

– Новая учительница?

– Да, – кивнул тот. – Молоденькая мисс Льюис, вы верно угадали. Держит мальчишек на диете из писательниц восемнадцатого века. Я с ней говорил, да без толку.

Он помедлил.

– Может быть, вас послушает?

– И почему же?

– Хотя бы потому, что вы с ней примерно одного возраста.

– Не совсем.

– Кроме того, вы хорошо понимаете суть ее… эмм, методики преподавания.

Глаза доктора чуть заметно прищурились.

– Я практикую здесь уже много лет и могу предположить, что достаточно хорошо знаю всех, кто живет в округе. Однако из этого не следует, что я могу как-то влиять на них.

– Просто попробуйте, а? Будьте так добры.

Доктор Грей не думал, что ему удастся каким-либо образом повлиять на Аделину Льюис. Он знал, что все остальные члены совета, мужчины далеко за пятьдесят, боятся этой девушки, которая работала в школе всего один семестр. Ее уверенность в собственных планах по ведению занятий была непоколебимой, и она всячески противилась любому влиянию извне. Ростом она не уступала никому из них, особенно Грею – в нем не было и шести футов. Хуже всего было то, что Аделина Льюис была привлекательной, и настолько, что порой они теряли нить разговора. Она всегда смотрела прямо в глаза собеседника, не стеснялась выражать свое мнение, была готова поспорить – и каждый из них уступал ей. Доктор Грей покачал головой, пытаясь вспомнить, когда в последний раз их общее собрание проходило без очередной подобной капитуляции.

– Что ж, – неуверенно протянул он, обводя взглядом окрестности, будто в надежде увидеть раненого, которому требовалась его помощь, – пожалуй, загляну к ней по дороге.

– Вот и славно, – улыбнулся его визави. – Вы точно не заняты?

Доктор вновь покачал головой:

– Нет, просто вышел прогуляться, освежить голову.

– Сомневаюсь, что беседа с мисс Льюис вам в этом поможет, – весело напутствовал его собеседник, салютовав шляпой и отправившись восвояси.

Доктор Грей с сомнением посмотрел ему вслед, затем продолжил свой путь, оказавшись у старой викторианской школы напротив крокетного поля. По его расчетам, сейчас, в полчетвертого, занятия уже подходили к концу. И, конечно, едва зайдя в опустевший кабинет для старших классов, он увидел Аделину Льюис – та что-то писала мелом на доске, обращаясь к девочке, сидевшей за учительским столом как за своим собственным. В руках у нее была книга Вирджинии Вулф.

На доске четкими белыми буквами было выведено: «Брак как общественный договор по борьбе с бедностью».

Доктор Грей снова вздохнул, и, должно быть, Аделина услышала это, резко обернувшись.

– Вы посланы с тем, чтобы прочесть мне нотацию?

Она улыбалась – непобежденная, знающая обо всем заранее. Его губы непроизвольно сжались.

– Я здесь не для того, чтобы вас отчитывать. Я хочу понять, что вами движет. Заставлять целый класс мальчишек-подростков читать женские романы? Вы это серьезно?

Аделина взглянула на девочку за столом. Та закрыла свою книгу и теперь с неподдельным интересом наблюдала за ними.

– Не только мальчиков, доктор Грей. Вы уже знакомы с мисс Стоун.

Доктор кивнул.

– Как дела, Эви? Как папа?

Та самая рентгенограмма принадлежала ее отцу. Прошло несколько месяцев с тех пор, как Чарли Стоун попал в аварию на своем тракторе. Грей знал, какой трагедией это обернулось для его семьи – как личной, так и финансовой. Он знал и то, что ее отец никогда не сможет вернуться к работе, но пока не мог напрямую сказать об этом. Больше всего его волновало то, как семья, где самому старшему из детей не было и пятнадцати, будет жить, лишившись единственного источника дохода. Люди на ферме толковали о том, что Эви придется бросить школу и наняться служанкой – еще одна тайна, которую следовало хранить.

– Он все время читает, – ответила Эви. – Мисс Льюис дала ему список книг, чтобы он не скучал, и он читает их одну за другой.

Доктор Грей удивленно повел бровью, словно наткнувшись на нечто, способное помочь ему.

– Могу ли я взглянуть на этот список?

– Вряд ли, – возразила Аделина, и в голосе ее чувствовался холодок. – С меня и так достаточно всеобщего порицания.

Эви, продолжавшая наблюдать за взрослыми, уловила странную перемену в их состоянии, как будто они забыли о том, что она здесь. Широкоплечий кареглазый доктор Грей, чьи волосы уже тронула седина, всегда был учтив в обращении с женщинами, и его манеры, равно как и род занятий, привлекали к нему их взгляды и, как догадывалась Эви, разжигали в них страсть. Но с Аделиной он всегда держался настороже и был готов дать ей отпор – как и сейчас. А она, в отличие от остальных женщин, не стремилась оказывать ему должное почтение, и Эви подозревала, что его это весьма раздражало.

– А что, если нам спросить, что думает мисс Эви? – предложила Аделина, и девочка, отвлекшись от своих мыслей, увидела, что теперь взрослые смотрят на нее.

Впрочем, ей не хотелось вмешиваться – когда дело касалось методики преподавания, она всецело поддерживала мисс Льюис. Эви взяла с соседней парты портфель с учебниками, кивнув, наскоро попрощалась с ними и убежала, скрипя старыми дубовыми половицами.

– Ох уж эти четырнадцать лет – никакой выдержки! – рассмеялся доктор Грей, едва та покинула классную комнату.

– Вовсе нет, у Эви Стоун достаточно самообладания. Просто она не хочет с вами ссориться.

Аделина обогнула учительский стол, присела на край, скрестив руки на груди, а ее пальцы все еще сжимали кусочек мела. На ней была простая коричневая юбка до колен, чуть приоткрытая кремовая блузка, подчеркивавшая смуглость ее кожи, и зашнурованные коричневые оксфорды с наборным каблуком, которые доктор в последнее время видел на ногах каждой работающей девушки.

– Послушайте, доктор Грей, мы здесь занимаемся критическим и тематическим анализом текстов. Будет ли лучше, если дети пустятся на поиски сокровищ или битву с пиратами? Сквозь призму литературы они воспримут традиции нашего общества, а это важно как для юных джентльменов, так и для юных леди. Или вы так не считаете?

Доктор Грей снял шляпу, взъерошил волосы, усевшись на стульчик за партой, а она молча наблюдала за ним, склонив голову набок.

– В чем дело? – спросил он, увидев, как пристально она смотрит на него.

– Сидя вот так, вы кажетесь таким маленьким. А ведь вы высокого роста.

– Полагаю, я ненамного выше вас.

– Да, но кажется, что наоборот.

– Может, добавите хотя бы что-то из Троллопа, например «Доктора Торна»?

– Опять вы с вашим Троллопом.

Она скрестила ноги, по-прежнему разглядывая его, будто у нее была уйма времени на то, чтобы спорить с ним.

– Слушайте, вы же любите Остен не меньше, чем я, это все знают. Я же рассказываю им и о наполеоновских войнах, и об аболиционизме тоже.

– В этом я не сомневаюсь, – ухмыльнулся он. – Вы ничего не упускаете и с должным тщанием подходите к планированию занятий. Однако остальные члены совета…

– И вы заодно?

– Я не во всем с ними согласен – по большей части потому, что не хочу, чтобы вы потеряли работу. Когда вы устраивались на нее, я был рад тому, что вы сможете быть рядом с домом и помогать своей матери. Как и тому, что вы, уроженка Чотона, будете закалять умы нашей молодежи.

– К чему все эти формальности, доктор Грей? Просто скажите, что вам от меня нужно. Вы же знаете, что я это сделаю… когда-нибудь, – добавила она, кокетливо улыбаясь.

Глядя на нее, он постепенно приходил к мысли о том, что она смеется над ним или, по меньшей мере, бросает ему вызов. Он часто ощущал это, говоря с Аделиной, и подобные чувства тревожили его.

– Эй, Адди! – голос, принадлежавший молодому мужчине, пробасил в коридоре.

Доктор обернулся, увидев, как в класс вошел радостный Сэмюэль Гровер, при полном параде.

– Как ваши дела, доктор Грей? – Мужчина уселся рядом с Аделиной, обняв ее за талию и крепко поцеловав в щеку.

Бенджамин Грей, сельский врач, уже много лет заботился о них – оба росли на его глазах, темно-русые, кареглазые, шутливые, отражаясь друг в друге, как в зеркалах. Родители могли ими гордиться – Сэмюэль пошел по стопам своего отца, избрав юриспруденцию, Аделина же получила учительский диплом. Правда, доктор еще не знал, что теперь они встречаются.

Он довольно резко поднялся, взяв в руки шляпу.

– Что ж, мне пора. Мисс Льюис, Сэмюэль… то есть офицер Гровер…

Он направился к выходу, и Аделина бросилась вслед за ним.

– Простите, подождите, мы же не договорили! – она схватила его за рукав, пытаясь задержать.

Он взглянул на протянутую руку и впервые заметил обручальное кольцо с маленьким гранатом на ее пальце.

– Я правда не знал, – поспешно сказал он. – Мне следовало бы вас поздравить. Пожалуйста, передайте наилучшие пожелания Сэмюэлю.

– Доктор Грей, все в порядке? Я обещаю подумать над вашими словами – пожалуй, я действительно перестаралась. Как говорится, власть опьяняет.

Она улыбалась ему – искренне, радостно. Он в первый раз видел ее такой счастливой.

– Вы уже определились с датой? – он мял шляпу в руках.

– Нам спешить некуда.

– Вы еще так молоды.

– Не настолько, чтобы Сэмюэля не отправили служить короне и отечеству. И все же, вы правы, постоянно напоминая мне о том, как мы юны. Ну и пусть – ради этого стоит жить.

Улыбка не сходила с ее лица.

– Уверен, у вас все получится. А мне пора.

Надев шляпу, он вышел на дорогу, ведущую в город.

Как он и предполагал, разговор с Аделиной Льюис не внес никакой ясности в его мысли.

Общество Джейн Остен

Подняться наверх