Читать книгу Тамлейн – пленник королевы фей. Пленники волшебного царства - Натали Якобсон - Страница 7

Дженет уходила из чащи, почти не чувствуя ног под собой. Радуга летела впереди, показывая ей дорогу обратно. Птица оказалась очень смышленой. Хоть Тамлейн и называл ее свободной, но его приказов она хорошо слушалась. Дженет даже позавидовала тому, как легко он управляет птицей.

– Никогда не приходи в лес ночью, – перед расставанием предупредил ее Тамлейн. – В темноте здесь появляются очень свирепые существа. Они уже не дадут тебе уйти из леса живой.

Имел ли он в виду диких зверей или кого-то совсем другого? Дженет всего раз обернулась, чтобы еще раз посмотреть на Тамлейна. И сердце кольнуло. Вдруг она никогда больше его не увидит?

Издалека он казался вполне обычным молодым человеком, потому что пышные заросли папоротника скрывали нижнюю часть тела до колен, и не видно было, что по земле от его ног ползут змеиные хвосты. Тамлейн теребил в руках какой-то предмет, похожий на ленту.

Дженет припомнила, что Радуга вырвала ленту у нее из волос при первой встрече. Могла ли она принести ее Тамлейну? Тогда выходит, что он все-таки хозяин птицы, раз та тащит к нему каждую находку, будто сорока в гнездо.

Радуга летела впереди, указывая Дженет дорогу из леса. Она сладко пела, но человеческих слов в ее трелях почему-то больше не слышалось.

– Спасибо! – поблагодарила ее Дженет, когда птица вывела ее на опушку леса. Она ожидала, что та хоть что-то пропоет в ответ, но птица, как ни странно, ничего не произнесла. Прежде она была разговорчивее.

Несколько девушек все еще играли в мяч на лугу у замка. Как только не устали за все это время? Дженет попыталась незаметно проскользнуть мимо них в замок, но они увидели ее и начали перешептываться. Наверное, их смутил ее растрепанный вид. Дженет спешно начала выбирать из волос прицепившиеся к косам листья и веточки. Но поводом для сплетен стали совсем не они и даже не разорванный подол ее платья.

– Смотрите, как они бледна! – долетал до Дженет испуганный шепот. Хотя девушки, уже прекратившие игру, стояли довольно далеко от нее, она четко слышала каждое слово. Раньше она так не могла. Неужели после ее знакомства с лесным эльфом Тамлейном ее слух невероятно обострился.

– Из нее будто всю жизнь выпили!

– Она стала похожа на тень!

– Бледная тень самой себя!

– В церкви я слышала о том, что лесные создания выпивают из человека душу!

– Как это все это похоже на историю ее бедной матери. Незадолго до своего исчезновения она стала такой же. Значит, и наша бедняжка Джеет вскоре последует ее примеру. Вероятно, дух матери позвал ее из леса.

– И хорошо, нам останется больше женихов на выбор!

Фразы, произнесенные тихим шепотом, ударяли ей по слуху, как молот по наковальне. Дженет устремила взгляд прямо на сплетниц, и те вдруг залились румянцем стыда, будто тоже знали, что она может слышать их даже на большом расстоянии.

Хорошо, что Радуга не стала провожать ее до замка, иначе они стали бы сплетничать еще и о необычной птице. Вернувшись к себе в покои, Дженет заперлась у себя в спальне и посмотрелась в зеркало. Действительно, она стала бледной, как труп. Вся красота будто сошла с лица. Девушка выглядела изможденной и какой-то неживой. Она заметила, как странно смотрел на нее в холле старый рыцарь Амброуз, будто хотел о чем-то предупредить. Но предостерегать ее уже было поздно. Она была в чаще и влюбилась в лесного эльфа. Ничего опаснее произойти с ней уже не могло. Говорят, что любовь к эльфам выпивает из человека всю жизненную энергию. С Дженет так и произошло. Она стала напоминать бледную тень самой себя. А вот роза, подаренная Тамлейном, неожиданно посвежела. По пути домой Дженет приколола ее к корсажу и думала, что цветок быстро завянет, а он, наоборот, распустился множеством махровых лепестков, пустил стебель в ткань ее платья и прильнул зелеными листьями к коже груди. Казалось, что еще чуть-чуть, и роза врастет ей в тело.

– Элоиза! – прошептала Дженет, коснувшись цветка, но женского лица среди лепестков уже видно не было. Унесенная из леса, роза, как будто, тут же перестала быть волшебной. Она стала самым обычным цветком. Но разве только перепутала парчовое платье с клумбой в саду и пустила ростки в него. Это даже почему-то не показалось Дженет удивительным. И она не попыталась отцепить розу от корсажа, а вместо этого легла спать, не раздеваясь.

Ей снилась, что роза разрастается на ее теле, будто на клочке плодородной земли. У нее нет корней, но она пускает свои стебли в плоть Дженет. Шипы прорастают в венах и подпитываются кровью девушки. Роза напоминает живое существо, которое ползет по человеческому телу, спеша захватить его целиком и сделать своими цветистыми угодьями.

– Точно так же люди захватили земли фей, чтобы сделать их своими, – шептал голос во сне. – Тебе нужно найти Медуницу и повернуть все вспять. Медуница!

Голос повторил это имя несколько раз. Имя или название цветка? Дженет так и не поняла. Это был всего лишь сон. Во сне она не могла даже двинуться из-за того, что роза обвила крепкими колючими стеблями все ее тело. А какие-то странные низкорослые существа прыгали по комнате. Кажется, они выпрыгнули из зеркала. В зеркале по-прежнему шло сражение, слышался топот копыт и хлопанье крыльев черного дракона. На спине дракона кто-то сидел и указывал вниз на рыцаря в шлеме в виде драконьей головы.

– Он! Я хочу его! – говорил властный голос. Дженет не видела говорившего, только руку, унизанную необычными перстнями.

Ей показалось, что этот голос представлял смертельную опасность для Тамлейна. Даже хуже, чем смертельную.

– Ты даже не представляешь, как тяжело всю жизнь просидеть в клетке, – шепнул ей кто-то во сне и поцеловал в висок. Когда Дженет проснулась, висок горел огнем. Она даже думала, что там остался ожог, но в зеркале отражалось лишь незначительное покраснение в углу лба. Девушка прикрыла его прядью волос.

Цветок, сросшийся с ее корсажем, не завял за ночь, а лишь пышнее расцвел. Лица девушки в лепестках розы больше не угадывалось, поэтому Дженет надеялась, что никто не заметит в таком украшении ничего необычного. Ну, сорвала розу в саду и приколола к корсажу… Что еще могут подумать ее подруги, которых по нелепому обычаю, установленному отцом, нужно называть фрейлинами.

Однако девушки начали сторониться Дженет. Выйдя с ними на утреннюю прогулку в сад, она поняла, что никто не хочет идти с ней рядом. Даже Нисса не поспешила поздороваться с ней и старалась близко не подходить.

– Тебя будто подменили, – донеслись до Дженет вдруг мысли Ниссы. Сперва она этому даже не поверила. Как можно слышать мысли другого на расстоянии. Но она услышала. Если только ей это не показалась. Дженет обернулась и пристально посмотрела на подругу, которая старалась держаться позади вереницы фрейлин. Та поспешно потупилась, чтобы не встречаться с ней глазами.

Неужели я стала такой дурнушкой, подумала Дженет, про себя, что никто больше не хочет со мной общаться. И тут она увидела Радугу. Птица парила над ветвями ракитника и будто звала ее за собой.

Она, и правда, звала. Девушки тоже заметили пеструю птицу с разноцветным оперением и начали перешептываться. Их голоса дрожали от волнения и восторга. Такой красивой птицы никто в замке никогда не видел. Куда же они смотрели, когда Радуга раньше прилетала сюда? Или никто, кроме Дженет, ее прежде не видел? Девушка могла бы мучить себя десятками вопросов, но вместо этого она предпочла последовать на зов птицы. Раз Радуга уже прилетела сюда, значит, пора отправляться на встречу с Тамлейном в лесу. Он, должно быть, уже ее ждет. И не важно, кто он такой! Совсем не имеет значения даже то, что он может быть коварен и опасен, как любой дух леса. Во всяком случае, о них так говорят, хотя никто и никогда не видел их собственными глазами. Но легенды, сложенные о них кем-то очень давно, уже стали жить сами по себе и передаваться из уст в уста.

Дженет не хотела даже думать о том, что Тамлейн может замышлять против нее что-то плохое. Ее единственным желанием было еще раз его увидеть. И не важно, чем их встреча обернется.

Шипы розы, приросшей к корсажу, кололи ей грудь, оставляя крошечные алые точки на коже, но она старалась не обращать на это внимание.

– Веди меня в лес, Радуга! – шепотом попросила Дженет, но птица что-то предостерегающе чирикнула. Не на человеческом языке, на птичьем. Дженет обернулась и заметила, что старый рыцарь Амброуз внимательно наблюдает за ней, стоя в тени садовой арки. Его глаза горели подозрением. Дженет не сомневалась, что он сейчас кликнет охранников, чтобы они закрыли все входы и выходы из замка, но он этого не сделал.

Будто, чтобы запутать его и усыпить его бдительность, Радуга сделала несколько кругов над садом. Дженет тем временем пробралась к воротам замка. Она поняла, что птица, насладившись восхищением собравшихся, вскоре прилетит в поле перед замком.

Так и случилось. Птица не забыла о том месте, где они встретились впервые. Вот и сейчас они снова встретились здесь. Радуга летела над полем, а Дженет бежала за ней, придерживая шлейф.

– Ключи все еще у тебя? – спросила птица, к которой снова вдруг вернулась способность говорить человеческим голосом. Или в присутствии посторонних она лишь ловко притворялась, что не понимает людской язык.

– Да! – Дженет вспомнила про ключи, которые нашла в роднике. О каких еще ключах ее могла спросить птица, которая присутствовала при их находке? Дженет сохранила их, как причудливые украшения. Зачем еще нужны ключи, которые, судя по всему, ничего не отпирают, но птица считала иначе.

– Хорошо! – пропела она. – Тебе они все еще очень пригодятся.

– Для чего? – Дженет подставила руку козырьком, чтобы проследить за Радугой, несшейся по залитому солнечным светом небу.

Птица лишь лукаво повела клювом, но ничего не ответила. А солнце слепило глаза. Дженет перевела взгляд на поле, по которому бежала, стремясь догнать Радугу. Она хорошо различала на поле свою тень, но не видела тень птицы. Будто у той вовсе и не было тени. Может, у волшебных птиц так положено. Дженет больше не сомневалась в том, что Радуга именно волшебная птица. Прежде у нее были сомнения насчет существования волшебного царства, но после знакомства с Тамлейном все они развеялись.

Нужно было взять коня, чтобы помочь ему выбраться из чащи, вспомнила Дженет. Но она уже зашла в лес. Возвращаться обратно совсем не хотелось. Вдруг Радуга улетит в чащу без нее и не станет ждать. Да и путь до отцовских конюшен не близок. Не говоря уже о том, что надоедливые конюхи начнут спрашивать, куда она собралась и почему ей не требуется сопровождающих.

Дженет бежала по чаще с радостным настроением, что бежит на свидание. Подумать только, у ее подружек нет до сих пор даже земных кавалеров, а она нашла себе неземного. Настоящего эльфа!

От мысли о том, что Тамлейн неземной рыцарь, и что он тоже, возможно, уже успел влюбиться в нее, сердце пело. Он ведь послал за ней Радугу. Значит, тоже хочет увидеть ее снова.

Это настоящее свидание! Первое в ее жизни! Свидание с эльфом! И зачем только нужны смертные, если эльф так красив! И так обходителен! Он подарил ей розу! Он послал за ней чудесную птицу! Он скажет, что любит ее! Сегодня он непременно это скажет!

Дженет бежала так быстро, как только могла, но у колодца ее ждало разочарование. Там шел поединок. При чем весьма необычный. Один рыцарь в латах, сделанных наподобие тела дракона, сражался сразу против нескольких обычных рыцарей с человеческими знаменами. И он побеждал! Это невероятно! Их был целый небольшой, но хорошо вооруженный отряд, а он дрался в одиночку и орудовал лишь мечом, но это он изводил их, а не они его. Рыцарь в шлеме в виде драконьей головы играл с нападавшими, как с жертвами. Они нападали на него по очереди или все вместе, и не могли причинить ему ни малейшего вреда, а он наносил им все новые раны. И от каждого их увечья он сам словно становился сильнее.

– Тамлейн! – Дженет даже не сразу поверила, что это он может быть так хладнокровен и жесток.

Красивые глаза из прорезей шлема тут же устремились на нее. Они сияли яркой синевой, как два сапфира. Да, это был он! Сомнений быть не может! Это его взгляд! Дженет в ужасе поднесла руки ко рту, чтобы не закричать. Ощущение было таким, будто она видит очередной кошмарный сон. Только это был не сон.

Увидев ее, Тамлейн поспешил окончить бой, который иначе растянулся бы на часы. Если только можно было назвать боем беспощадное истязание воинов, окруживших его. Кому-то он успел отрубить руку, кому-то рассечь плечо, кому-то вонзить меч в колено. Добить израненных людей ему было теперь совсем не сложно. Он обезглавил их так равнодушно, будто косил траву.

– Зачем? – Дженет не узнала собственный голос.

– Они вторглись на мою территорию, – он снял шлем и тряхнул гривой золотистых непокорных волос. – Я защитник этих границ, помнишь?

Дженет смотрела на чужие штандарты, втоптанные в грязь. Хорошо, что это не знамена ее отца. Но одно из них так похоже на знамя герцога, останавливавшегося у отца в гостях.

– Ты и меня накажешь за нарушение твоих границ?

Она замерла, заметив, что Тамлейн движется к ней с обнаженным мечом в руке. Всего миг, и он подставит лезвие к ее горлу! Но он лишь вонзил меч в землю. Дженет заметила, что по окровавленному стволу тут же потянулись вверх зеленые побеги какого-то растения.

– Хорошо, что ты пришла! Мне как раз стало скучно, – он коснулся рукой в латной рукавице длинной пряди ее волос, выбившейся из искусно заплетенных кос.

– Оранжевое солнце! – произнес он, смотря на яркий цвет. – И не рыжие. И не золотые. Цвет, достойный новой королевы!

– Что? – Дженет не поняла.

– Да, так, – отмахнулся он. Его латная рукавица, словно целиком состояла из чешуек, содранных со шкуры дракона. Дженет невольно засмотрелась на то, как переливается в свете солнца его броня. Яркие лучи, пробивавшиеся сквозь листву, золотили его шлем, придавая ему еще больше сходства с отрубленной головой дракона. Жаль, что голова дракона даже в отрубленном виде не может быть безопасна. На миг Дженет показалось, что шлем ожил и шевелится сам. Наваждение? Или рога драконьего шлема, и правда, шелохнулись, а пасть-забрало оскалилась.

– Ты убиваешь людей! – попыталась воззвать к его совести Дженет.

– Как и все рыцари! – прозвучал в ответ весьма разумный довод. – Что с того?

– Ты делаешь это не так, как все?

– Разве мне нельзя быть немного сильнее других? Ты против?

Он перебил бы всю гвардию отца, если б явился в замок и решил забрать ее с собой силой. Никакие стены и войска не выдержали бы такого натиска. Дженет представила, как это будет. Отец не хочет выдать ее за эльфа, а эльф является ночью штурмовать замок с армией подобных ему существ и возможно даже с настоящим драконом. Никакие стены не устоят против такого.

Но с другой стороны, если б эльфы были такими сильными, они бы давно отбили себе назад все те земли, которые считали своими. Ведь, по словам Тамлейна, все территории, где сейчас живут люди, раньше принадлежали волшебному народу. Хорошо, если какое-то заклятие удерживает эльфов от завоевания смертного мира. Иначе они просто разнесут его по камешку.

– Твои нравы пугают меня, – вслух призналась Дженет.

– Таковы нравы всех эльфов.

– Вы поощряете причинение зла живым существам?

Он не ответил, лишь обнял ее за талию, как и раньше, одной рукой.

– У тебя глаза, как у лесной лани, тонкий стан, как кипарис, кажется, у смертных это называется осиной талией. И волосы солнечного оттенка, как у феи. Ты похожа на стебель розы, и я бы превратил тебя в него, но я этого не сделал. А скольких дев я в них превратил? Не сосчитать! Если я не могу сделать тебе зла, то никто не сможет.

Тамлейн будто сам не до конца верил в свои слова. Он прижался лбом к ее лбу. Еще миг и он ее поцелует. Дженет затаила дыхание. Его прошлый поцелуй все еще горел огнем на виске. Но она хотела еще один. На этот раз в губы.

Только он не спешил. А магнетизм его близости и прикосновений все больше лишал ее собственной воли. Так ли эльфы сводят смертных с ума? Сперва они лишают их рассудка и способности о чем-либо мыслить. Дженет не желала больше ничего, кроме, как остаться с ним навсегда в лесной чаще. Где, по его словам, ночью становится невыразимо опасно.

– Я сам был смертным, – вдруг прошептал он. – Давно… Я уже почти не помню, как это было.

Действительно ли она слышала эти слова? Или ей показалось? Дженет широко раскрыла глаза и удивленно уставилась на него. Был смертным? Что он имел в виду? Давно? Он произнес это так, будто речь шла о столетиях.

А разве раньше она не слышала о людях, которых похищают эльфы? Разговор отца и старого герцога, случайно подслушанный ею ночью, внезапно всплыл в памяти. Кусочки мозаики вдруг начали становиться на свои места. Значит ли все это, что Тамлейну не место в чаще, как и в волшебном мире? Что его можно отсюда увести? И это не будет противоречить законам мироздания.

– Пойдем со мной! – робко попросила она.

– Куда? – его губы приблизились к ее губам почти вплотную.

– К людям!

Он лишь горько усмехнулся в ответ.

– Когда видишь кругом только фей и эльфов, люди начинают казаться тебе далеким сном. Я бы давно уже забыл о существовании смертных вообще, если б мне не приходилось сторожить от них эти границы.

– Но ты все еще можешь вернуться к людям, раз к ним принадлежишь. И даже если нет, у тебя теперь есть я, которая готова провести тебя назад в царство смертных, чтобы ты остался там.

– Вряд ли это возможно.

– Почему?

Он не ответил, лишь склонил голову. Его печаль была так хорошо ощутима. От нее будто солнечный свет померк. В чаще завыли тревожные голоса.

– Они меня не отпустят.

– Никто тебя не держит! – по крайней мере, Дженет не видела никого. Но она чувствовала что-то. Чаща будто полнилась какой-то силой.

– У меня здесь появились друзья, – признался Тамлейн.

– Мне ты нужнее, чем им.

– Ты меня почти не знаешь.

– Но я чувствую, что не могу больше находиться далеко от тебя.

– Это естественно! Это чары! Я не признавался в их наличии ни одной из околдованных дев, и даже не знаю, зачем признаюсь тебе. Просто ты какая-то не такая… Особенная! Другая! Не похожая абсолютно на всех! Или мои чары вдруг впервые сработали против меня самого, или я чувствую к тебе все то же, что чувствовали ко мне все околдованные мной девушки. Бывает же такое! Взять и попасться в собственные сети!

Он хотел усмехнуться и не смог.

– Здесь и так опасно! Лес, как живое чудовище, которое хочет поглотить таких, как я. Мне нужно держаться начеку, иначе погибну или… С живыми существами здесь может произойти и то, что намного хуже гибели. Поверь мне на слово! Уж я-то знаком со всеми традициями и обычаями здесь, и признаюсь тебе честно. Иногда лес это то же самое, что ад. Даже волшебный лес однажды может оказаться адом. Будь очень осторожна, когда приходишь сюда. Не заговаривай ни с кем! Ни у кого ничего не бери! И никому ничего не давай! Не принимай никаких подарков от незнакомцев, которых встретишь на тропе.

– Но я уже приняла подарок от тебя, – напомнила она.

– И зря сделала! – он не шутил. Его голос был серьезен и спокоен, но в глазах промелькнула тревога. – Наши подарки еще опаснее, чем наши мечи.

– А нематериальные подарки? – намекнула Дженет. – Что если я попрошу от тебя один нематериальный подарок?

– Разве бывают такие?

– Допустим!

– И какой же ты хочешь от меня?

– Всего лишь твою любовь.

Он застыл, как статуя, будто она попросила его о чем-то недозволенном. Тамлейн отстранился от нее и даже вздрогнул. Дженет обругала себя за оплошность. Она слишком рано попросила. Вначале нужно было все у него выпытать о традициях царства эльфов и фей. Вдруг любовь для них это запретное чувство! Она ведь даже ничего не знала о нравах волшебного народа. А если бы и знала, все это могло оказаться просто легендами. Кроме Тамлейна, никто не может точно ей сказать, как и что положено в царстве эльфов и фей. Тамлейн ведь единственное волшебное существо, которое она встретила на своем пути. Кто, кроме него, может хоть что-то ей рассказать?

Он ничего больше не говорил. Лишь тупо смотрел в пустоту, будто боялся, что кто-то из леса может их подслушать. Есть ли здесь такая тайная сила, которая следит за ним и не позволяет ему отступать от каких-то эльфийских законов, которые налагают запрет на любовь к человеческой девушке?

Дженет затаила дыхание, ожидая его ответа или хоть каких-нибудь слов. Но Тамлейн угрюмо молчал.

– Уходи из леса! – наконец, не выдержав затянувшегося молчания, попросила она. – Уходи из чащи вместе со мной!

– Я не могу! – только и вымолвил он.

– Уйдем прямо сейчас, – Дженет сделала вид, что не слышит его слов. – В замке моего отца тебя защитят от всех. У него надежные рыцари.

– Но примет ли меня твой отец. Вероятно, он вспомнит о своей смертной жене, которую приняли при дворе эльфов и фей и решит, что в уплату за это должен принять в своем замке настоящего эльфа, жениха своей дочери? А примут ли люди меня таким, какой я есть.

Она глянула на щупальца вместо ног. Могут и не принять, но примет она. И не важно, что разгневанная толпа, прознавшая о нечисти, может с вилами и ножами двинуться на замок. Она ведет себя, как эгоистка. Но любовь порою так эгоистична.

– Я не хочу остаться без тебя.

– Как часто я это слышал от многих и многих дев.

– Но ты не дарил свои розы ни одной из них.

Она попала в больное место. И она была права. Он опустил голову, будто соглашаясь с правильностью ее довода.

– Роза – знак любви, – он сжал ее руку и приложил к тому месту, где она приколола живую розу к своему корсажу. Пальцам вдруг стало больно от соприкосновения с шипами. – Но не держи ее у сердца, иначе ее колючий стебель врастет в твою плоть и поработит тебя целиком и полностью.

– Ты врешь! Ты просто пугаешь меня! – но ее сны ей не лгали. Роза действительно запустила свои острые шипы в ее грудь. Элоиза, так правильнее было бы называть розу, по имени погибшей девушки, душу которой она вобрала в себя. Но Дженет никак не могла решиться называть цветок женским именем. Это было как-то противоестественно.

– Поверь мне, я видел и не раз, как неосторожные или прогневавшие фей люди превращаются в живые растения. И расколдовать их потом уже нельзя.

Тамлейн заверил ее об этом с таким выражением лица, будто говорил о погоде. Он настолько привык видеть неестественную гибель людей, что в его голосе даже не звучало ни нотки страха.

– Ты не знаешь, на какую опасную территорию зашла, дочь графа Дженет, – сухо подвел он итог.

– Но я не жалею. Ведь здесь я встретила тебя, – простодушно призналась она. – Не зайди я сюда, и мы бы с тобой никогда не познакомились.

– Вероятно, оно и к лучшему.

– Как ты можешь так говорить!

Он лишь пожал плечами. Латы мелодично скрипнули. В этот раз он не стал их снимать, будто хотел предстать перед ней во всей своей рыцарской красе, но шлем был сброшен и лежал на траве, подобно срубленной голове дракона.

Юношеское лицо на фоне сверкающих доспехов казалось особенно красивым. Дженет не удержалась, встала на цыпочки и сама прильнула губами к его губам в долгом поцелуе. Что поделаешь, если вид эльфов настолько соблазняет людей, что удержаться от искушения они уже никак не могут. Дженет никогда никого не целовала. Этот поцелуй был самым первым для нее. А для него? Тамлейн вначале даже не хотел отвечать, будто что-то его сковывало. Но потом он ответил на движение ее губ. И поцелуй стал слаще меда. Странно, но его губы ее больше не обожгли.

Поцелуй продлился долго. Целовать Тамлейна это было все равно, что парить над землей в полете. Но Радуга вдруг шумно захлопала крыльями, вырывая их из состояния забытья и наслаждения.

Дженет показалось, что она слышит вдали стук копыт, будто целая конница спешит сюда. Тамлейн поспешно отстранился.

– Уходи!

– Но почему? Еще ведь не вечер!

До этого он прогнал ее лишь ближе к ночи, объяснив это тем, что вместе с темнотой лес наводняют опасные существа. Только до того, как на землю опустятся первые сумерки, еще слишком далеко.

– Уходи, Дженет, – повторил Тамлейн, уже более требовательно. – Нельзя, чтобы они тебя увидели здесь.

– Кто? – она уже поняла, что не дождется от него ответа, и задала другой вопрос. – Когда мы снова встретимся?

– Я пришлю за тобой птицу! Но прежде, чем пойдешь за ней, убедись, что это действительно Радуга, а Чернота.

Дженет кивнула, даже забыв спросить: а как это сделать. Она просто не придала значения его предупреждению. Когда она уходила, Тамлейн доставал из земли свой меч. Ползучие растения освободили лезвие так быстро, будто и не обвивали его, пока меч стоял воткнутым в землю.

Она убегала вслед за быстро летящей по чаще Радугой, а топот копыт сзади становился невероятно громким. Будто целое войско сюда скачет.

– Не оборачивайся! – предупредила птица, когда Дженет начала беспокоиться за Тамлейна. – Бойся за себя, а не за него!

Радуга, как всегда, проявляла чрезвычайную смышленость.

– Что не так? Что происходит сегодня?

Но птица ей не ответила. Она произносила что-то лишь, когда хотела сама. Иначе из нее было слова не вытянуть. Как удобно быть птицей. Точнее, волшебной птицей. Когда не хочешь признаваться в чем-то, просто чирикаешь, делая вид, что не понимаешь человеческую речь, а когда хочешь – говоришь и говоришь, смущая глупую смертную девушку, которая тебе во всем верит. Дженет ощущала себя глупой и бестолковой. Почему ее так легко вызвать в чащу или прогнать оттуда в любой момент? Все, как захочет Тамлейн! Она должна считаться с его желаниями, а он с ее нет. Она ведь попросила его уйти с ней из леса, а он ей отказал. Разве ее просьба была такой грандиозной? Она ведь не побоялась ради него зайти на запретную территорию, а он ради нее не хочет выйти из леса и нанести визит смертному графу, ее отцу. Ради дочери отец бы даже троллю оказал радушный прием, не то, что эльфу. Хотя в последнем Дженет была не совсем уверена. Она прикусила губу, лихорадочно раздумывая над тем, как родителям стоило бы отнестись к дочери, которая привела домой в качестве жениха невообразимое существо из волшебного мира. Она-то его любит, но как посмотрят на него друзья и знакомые, не говоря уже о дотошной родне. Примут ли они его лишь из-за того, что она отдала ему свое сердце? Или скажут, что он ее околдовал, и попытаются сжечь его на костре, как колдуна.

В детстве Дженет видела, проезжая мимо деревни, как жгут на кострах ведьм. Могут ли так поступить и с волшебным существом, пришедшим из леса?

Девушка серьезно задумалась. Так ли много препятствий у ее любви, как она думает. Или все не так уж сложно? Между тем Радуга почти долетела до опушки леса, когда Дженет услышала.

– Смотри, какие необычные у нее волосы!

– Где?

– Там! Эта девушка!

– Странно, раньше мы ее не видели, но ты права, ее волосы такого яркого солнечного оттенка, что могут развеять мрак.

– Я хочу подползти к ней и поклониться. Даже королева никогда не вызывала у меня такого желания.

– Тише! – шикнул кто-то. – Иначе Медуница услышит! Или кто-то из ее шпионов, что не лучше.

– Точно! – и голоса стихли.

Дженет тщетно озиралась по лесу в поисках говоривших. Казалось, что мелодичные шепчущие голоса исходят из самой листвы.

– Да, идем же! – Радуга была недовольна тем, что девушка от нее отстала. Она распушила свой семицветный хвост и зависла в воздухе с обиженным видом. – Даже змеи ползают быстрее, чем ты.

– Но я-то не змея, – справедливо огрызнулась Дженет.

– А жаль! Чтобы справиться с такими врагами, каких наживешь себе ты, нужно быть целым драконом, а не змеей.

Дженет не понравилось то, что говорит Радуга. Но зачем обижаться на неразумную птицу. Хотя частично птицу можно было назвать разумной, ведь говорить-то она умела. Может, Радуга сама не всегда понимает, что она говорит. Ведь она все-таки птица. Кто-то мог помочь ей освоить человеческую речь, как попугаю, который запоминает слова, но не особо задумывается над их смыслом. Тот же самый Тамлейн мог научить ее говорить, именно поэтому птица и слушается его. Дженет пыталась додуматься до всех разгадок сама, но концы не сходились с концами. Чего-то во всем происходящим она все-таки не понимала.

– Береги ключи! – перед расставанием посоветовала ей птица. Она не стала вылетать на поле, чтобы проводить девушку до замка, а осталась парить над опушкой леса и вскоре снова нырнула обратно в чащу.

Что не так с этими ключами? Дженет привыкла уже считать их обычными безделушками. Единственное, что было в них необычным так это то, что она нашла их разбросанными на дне родника. Ну, и еще их форма, разумеется. И сам материал, из которого они были выкованы. Вроде, и не железо, и не медь. Только эльфийский кузнец мог создать вещи такой тонкой ковки. Вероятно даже, они отпирают какие-то эльфийские ларцы с драгоценностями. Но что все эти ключи делали на дне родника? Кто их туда бросил? Если кто-то их потерял, то он ведь должен теперь их искать. Дженет не видела рядом с родником никого постороннего. А люди из замка, к роднику не ходили, потому что он протекал почти на границе леса. На этом она и успокоилась. Лучше решить, что ключи никому не принадлежат, чем ждать, что ночью за ними явится и начнет стучать кулаком великана в замок какой-нибудь сверхъестественный владелец.