Читать книгу Сказки темного города. Ворон - Наталиса Ларий - Страница 2

– Ты действительно считаешь, что это платье подойдет? – недовольно изогнула бровь мадам Рамона, окидывая меня пронзительным взглядом.

– А что не так? – огрызнулась я, посмотрев в зеркало на нежно-голубое платье, которое окутывало мой стан.

Мадам Рамона сбила пепел на пол и, протяжно выдохнув, подошла ко мне, швырнув при этом мундштук на стол так, что от сигареты полетели искры. Встав позади меня, она вытащила одну из шпилек в моих волосах и перебросила небрежно прядь мне на плечо.

– Локон длинных волос, лежащий у женщины на груди, делает особы акцент на ней. Только в этом платье и груди-то не видно. Одень то, красное, которое тебе вчера привезли, – проговорила она. – Этот наряд хорош для тех случаев, когда тебе нужно показать свою кротость и невинность, но никак не подходит для того места, в которое мы идем.

– Я вообще не понимаю, зачем нам туда идти, – сухо бросила я в ответ, заходя за ширму и стаскивая с себя платье. – Этот клуб знают все в столице. Порядочные леди туда не ходят.

– Кто такое сказал? – усмехнулась мадам Рамона, протягивая мне кроваво-красное платье с откровенным вырезом декольте.

– Китти, – ответила я, натягивая наряд и поправляя юбки. – Ее вы почему-то экзаменовали не в практически борделе, – скривила я губы в недовольной улыбке. – Ее повели в оперу и на утро благополучно объявили, что она принята в лазутчицы. Даже Эзру вы просто вывели на прогулку в парк и попросили стащить часы у одного из прогуливающихся джентльменов. Я молчу вообще о Джос, которой вы даже никакого задания не давали, просто отдав приказ зачислить ее в группу тех, кого забросят в Либерон. Почему меня ведете в это злачное заведение? – едва сдерживая негодование, я вышла из-за ширмы и встала перед мадам Рамоной.

– Вот так лучше, – усмехнулась та, проигнорировав мой вопрос.

Пока она помогала мне зашнуровать корсет, я пыталась понять, что у нее на уме, поскольку эта женщина всегда была для меня загадкой и меня до ужаса выводила из себя ее эта черта порой не давать ответы на вопросы.

– Вот теперь ты готова, – проговорила она и отошла в сторону, дав мне посмотреть в зеркало. – Черный подчеркивает твою тонкую талию, – она провела ладонью по черному контрастному поясу, который завязывался сзади в огромный бант. – Красный выгодно оттеняет белоснежную кожу и хорошо подходит твоим темно-русым волосам. Ну а к оливково-серым глазам подойдет вот это, – она взяла со стола футляр, достала оттуда серебряное ожерелье и надела его мне на шею, предварительно сняв с меня тот злосчастный амулет, который был призван стоять на страже моей жизни и смерти.

– Вы не ответили, – уже более настойчиво проговорила я, все еще пытаясь выудить из этой непредсказуемой женщины хоть тень намека на то, зачем мы идем в закрытый клуб, в котором собирались сливки общества приближенных к королю развращенных представителей власть имущих.

– Все позже, – проговорила мадам Рамона, кивнув мне на дверь. – А сейчас пойдем.

Напряженно выдохнув, я направилась следом за ней. Идя по коридору нашего большого особняка, находящегося далеко за пределами столицы, я то и дело ловила на себе колкие взгляды подопечных, осваивающих непростое ремесло лазутчиков нашего государства. Нашу четверку почему-то недолюбливали здесь и меня это порядком раздражало, поскольку причины для такого пренебрежительного отношения не было. Хотя…у нас было самое высокое жалование из всех выплачиваемых здесь, а деньги, как говорится, всегда были камнем преткновения в любых ситуациях, а уж в такое тяжелое время так и подавно.

Когда спустя пару минут быстрый экипаж стрелой полетел в сторону ночной столицы, я поежилась. Очень не хотелось идти в тот оплот праздного времяпрепровождения, куда меня тащила мадам Рамона. Клуб приближенных ко двору его величества был местом отдыха от дома и семьи, как рассказывала всезнающая Эзра, которая в свое время провела не одну ночь там в компании своего любовника-аристократа. Приходить туда можно было исключительно по приглашению кого-то, кто состоял в членстве, простых же зевак не пускали и на порог этого загадочного заведения, территорию которого по ночам освещали несколько десятков факелов. Огонь – стихия правящей династии короля, поэтому везде, куда мог приехать венценосец, зажигали факелы, как знак уважения к его силам.

Едва только экипаж притормозил, я нехотя вышла из него, приняв помощь подбежавшего ко мне мальчишки-лакея. Окинув взглядом озаряемый пламенем высокий особняк, я с опаской посмотрела на мадам Рамону.

– С тобой ничего плохого здесь не случится, – усмехнулась она, направляясь к ступеням, ведущим в здание.

– Смотря что в вашем понятии означает «плохое», – натянуто ответила я и пошла за ней следом.

Красная обивка стен, черный мраморный пол, зашторенные тяжелыми бархатными шторами высокие окна и запах каких-то пряных трав, которые явно курили присутствующие здесь гости – таким мимолетным видением встретил нас огромный холл.

– Мадам Рамона, – склонился едва ли не в три погибели подбежавший к нам дворецкий. – Мы вас давно не видели здесь. Очень рад, что вы решили вновь посетить наше прекрасное заведение. Ваш столик как обычно у окна.

– Спасибо, Листер, – мягко ответила мадам Рамона, скидывая ему на руки свой плащ и направляясь к дверям, за которыми и происходило все самое интересное.

Ступая следом за грациозной фигуркой наставницы, я едва могла унять дрожь в теле, прекрасно зная, что Рамона экзаменует меня в данный момент и от того, насколько хорошо я сдам экзамен, будет зависеть, будет ли у меня работа в рядах лазутчиков или нет. А будет работа, будет и денежное содержание моей матери и младших братьев, поэтому провалить испытание я не могла себе позволить.

Словно опутанная по рукам и ногам цепями понимания того, что от ближайшей пары часов зависит все в моей жизни, я пыталась держать себя так, как и учила меня Рамона – легкая, грациозная походка, небрежный взмах веера, ироничная улыбка на губах…вот только взгляд, даже не видя себя, я прекрасно знала, что в моих глазах горит ужас от непонимания того, что будет дальше. А дальше могло быть что угодно, ведь, судя по слухам, витавшим в нашей школе лазутчиков, Рамона могла приказать сделать на экзамене что угодно, даже заставить убить кого-то. Хотя, нас к такому не готовили, поэтому я молила высшие силы, чтобы приказ Рамоны носил менее кровожадный характер.

Едва только мы переступили порог огромного зала развлечений, как я настороженно окинула взглядом царившую атмосферу, пропитанную ненавязчивой веселой музыкой, издаваемой отполированным роялем, стоявшим у дальнего угла огромного помещения. Около десятка больших круглых столов, за которыми сидели смеющиеся и болтающие мужчины и женщины, разодетые в пух и прах, как сказала бы моя мама, пара карточных столов, со стороны которых периодически доносилась едва слышимая ругань проигравших, небольшая сцена, на которой стояла голосистая певичка в вычурном синем платье, которое едва прикрывало ее женские прелести, снующие туда-сюда слуги с подносами, уставленными яствами, и холеный лоск присутствующих, все это создавало приторно-сладкую картину, которая подняла во мне вону протеста. Война, голод, где-то там бродит смерть, забирая сотнями жизни тех, кто пытался защитить наши земли от порабощения, а здесь…звон бокалов и пьяные мужские взгляды, утопающие в женских декольте.

– Марлин, улыбнись, – прощебетала недовольным шепотом мадам Рамона, усаживаясь за столик. – Умение держать маску – одно из твоих главных орудий.

– Мне незачем держать маску там, где как раз маски всех и сорваны, – хмыкнула я, кивнув на одного из чопорных советников, который часто выступал на главной площади, призывая не падать духом отправляющихся на поле боя солдат. – Я всегда думала, что он отменный муж, – недовольно скользнула взглядом по мужчине, который склонился к шее какой-то рыжеволосой хохочущей дамы и покрыл ее поцелуями.

Мадам Рамона изогнула бровь, проследив за моим взглядом, затем пожала плечами и проговорила:

– Очень редко кто соответствует своему образу в обществе той потаенной сущности, которая в нем дремлет. Не бери в голову. Он может и правда прекрасный семьянин. Здесь он просто отдыхает.

– Ну да, – хмыкнула я, отвернувшись от неприятной картины. – Ну так что мне нужно будет сделать, дабы вы сочли меня достойной стать вашей зверушкой на побегушках? – строго спросила я, наблюдая за своей наставницей, которая взяла в руки бокал и пригубила пару глотков вина.

Мадам Рамона словно не услышала меня, продолжая разглядывать происходящее в зале. Пока она докуривала свою неизменную сигарету и допивала вино, я терпеливо ждала, когда же она сочтет нужным ответить на мой вопрос. Но она словно подогревала то мое переживание внутри, которое с каждой секундой ее молчания становилось подобно разрушающей лавине. Когда моя рука потянулась за сигаретой, лежащей на столике в серебряной коробочке, мадам Рамона треснула меня по руке мундштуком и проговорила строго:

– Слишком нервничаешь и выдаешь это тем, что берешься за сигарету. Сколько раз тебе говорила, что нужно уметь ждать!

– Простите, – отдернув руку нахмурилась я. – Вы знаете, как для меня важно то, пройду я это испытание или нет. А вы даже ничего не говорите!

– А для меня важно то, насколько ты усвоила то, чему я тебя учила, – ястребиный взгляд словно прошил меня насквозь. – Мое дело испытывать своих воспитанниц не только для того, чтобы понять, способны ли они исполнить то, на что их посылают, а еще и для того, чтобы понимать, не загублю ли я очередную душу, которая совсем не была готова к тем условиям, в которые ее зашвырнут.

– Я думала…

– Что? – одернула меня враз Рамона. – Что я бездушная тварь, готовящая идеальных солдат и не более того? Нет, моя дорогая, каждая ваша жизнь для меня дорога. Каждая. Мне никогда в подопечные не давали сильфид, и я не в восторге от того, что столь ранимые создания вынуждены будут участвовать в том, что им не под силу. Но меня в этот раз не спрашивают.

– Почему не под силу? – осторожно спросила я. – Вы ведь одобрили троих остальных.

Рамона зыркнула на меня испытывающим взглядом, затем проговорила тихо:

– Мне выбора не дали, Марлин. Поэтому я толком и не экзаменовала твоих подруг.

– Но если мы столь никчемны, как вы говорите, то зачем тогда вы выбрали именно нас? – спросила я.

– Дело в тебе, – помолчав сказала она. – Точнее в твоем прошлом. Девочки будут так, поддержкой твоей на всякий случай и не более того.

Услышав это, я изумленно уставилась на нее.

– И что такого в моем прошлом? – настороженно спросила я.

– А вот и та, кого мы ждем, – не ответив на мой вопрос, Рамона повернула голову в сторону входной двери в зал.

Проследив за ее взглядом, я увидела пожилую, высокую, грациозную женщину в темно-зеленом бархатном платье, которая направлялась к нашему столику. Я сначала нахмурилась, пытаясь вспомнить, где же я могла видеть эту невероятно красивую женщину преклонных лет, затем даже комок в горле сглотнула и перевела взгляд на Рамону.

– Мадам Аша! Я помню ее! Она была гувернанткой в семье тех кораксов, которые жили раньше по соседству с нами! – тихо воскликнула я.

– Да, это она, – ответила Рамона, кивком головы приветствуя женщину. – Только теперь она не мадам Аша. Это леди Дороти Варакса. Не по замужеству, конечно, – улыбнулась она подошедшей женщине. – Это ее заимствованное имя. Дороти Варакса – актриса в театре Либерона. Да и выглядит она иначе. По крайней мере там. Здесь Аша принимает свое обличье. Но зовем мы ее все Дороти, дабы не вызывать путаницы.

Пока женщина усаживалась напротив меня, я удивленно смотрела на нее, не понимая, к чему это все ведет.

– Ты изменилась очень, – улыбнулась эта новоявленная Дороти, окинув меня взглядом. – Прекрасная девушка вышла из того неказистого, конопатого ребенка, который столько времени проводил под крышей дома кораксов. Никогда не думала, что ты вообще сильфида, настолько ты была непохожа на них. А теперь вижу, что ошибалась.

– Ну и как? – Рамона повела бровью. – Думаешь зацепит она его? Хант возложил принятие решения всецело на тебя.

Леди Дороти откинулась на спинку стула и задумчиво пожала плечами.

– Да как сказать, – пронзительный зеленоглазый взгляд скользнул по моей фигуре. – Девочка красивая выросла. Но красоты ей будет мало, поскольку я сама не знаю, что он все время ищет. Женщины рядом с ним сменяются с такой скоростью, что я порой не успеваю запоминать их имена. Попробуй догадайся, как такого охомутать на более длительное время, чем пара ночей в его постели. Разве что уповать на то, что природа сильфид сможет стреножить коракса.

– Вы о чем? – в ужасе спросила я. – Или о ком?

Леди Дороти изогнула бровь и проговорила:

– Дамиан жив, Марлин. И его сестра, Бэсс. Их семья смогла тогда выбраться с наших земель. Отец только погиб, защищая детей и их мать, свою жену. Леди Руфию.

– Ящер жив? – проговорила я изумленно. – И Бэсс, моя подруга!?

– Да, ящер, – усмехнулась Дороти. – Она всегда тихонько так шипела на него, когда он то конфеты в вазе прятал от нее и Бэсс, то кукол, то еще что-то делал, чтобы позлить малышек. Ему тогда шестнадцать было. Им же по шесть. Ящер летающий, такое прозвище дала ему Марлин, – проговорила она с улыбкой Рамоне. – Только теперь это уже не тот ящер, которого ты помнишь, – враз став серьезной, сказала она мне. – Дамиан один из главных кораксов Либерона. Под его крылом та стая чертовых пернатых оборотней, которая атакует наши северные земли.

– Но он же не был из семьи главных кораксов! – недоуменно проговорила я. – Его семья была вполне себе обычной по меркам воронов-оборотней.

– Звание и способности главного коракса передаются не по наследованию крови, – ответила Дороти. – Ими наделяют за заслуги. Дамиан спас однажды одного из главных в битве за черноводную реку. Если бы не он, то главный коракс попался бы нам. В награду за это, тот взял его под свою опеку, начал его обучать и тому подобное, ну и вот уже же как пару лет Дамиан несет службу в рядах главных. Кровавый эскадрон, так кличут его воронов. До жути дисциплинированные, сильные и практические неуловимые представители армии кораксов. Сам король не единожды удостаивал наградой и самого Дамиана, и его эскадрон.

– И какое ко всему этому отношение имею я? – напрямую задала вопрос, чувствуя, что мне это все не понравится.

Рамона и Дороти переглянулись.

– Ты, Марлин, поедешь со мной в Либерон в качестве новой актрисы моей театральной труппы, – проговорила Дороти. – Твоей задачей будет подобраться как можно ближе к Дамиану.

– Насколько ближе? – резко спросила я.

– Настолько, насколько он сам захочет, – строго бросила Рамона. – И чем большего он от тебя захочет, тем ты лучше исполнишь то, что тебе будет приказано сделать.

– А что будет приказано? – осторожно спросила я.

– Об этом узнаешь только в том случае, если окажешься в его постели и он станет тебе доверять, – одернула меня Рамона.

– Я? В постели у ящера? – у меня даже руки задрожали от этой мысли. – Вы в своем уме? А если он узнает, кто я? Неужели вы думаете, что это прям так невозможно? Да, прошла уйма времени с того времени, как они покинули наши земли. Но все же! Я очень сильно похожа на мою маму. А он ее точно помнит. И ему не составит труда сложить два плюс два. Сильфида, похожая на бывшую подругу его матери. Тут дураком не нужно быть, чтобы понять, кто перед ним.

Мадам Рамона выдохнула клубок дыма и проговорила:

– А нам и надо, чтобы он узнал тебя, Марлин. Так ты быстрее просочишься под крышу его дома, ведь ты была дружна с Бэсс, и она точно захочет тебя увидеть.

– Пролезть подлой гадюкой в дом тех, кто всегда так хорошо относился ко мне? – дрожащими губами прошептала я.

– Говорила же тебе, она не сможет, – хмыкнула Дороти Рамоне.

– Они кораксы, – враз гаркнула Рамона на меня. – Не забывай, от чьих рук погиб твой отец.

Я виновато опустила глаза.

– Перестань, не гноби девочку, – проговорила мягко Дороти и положила свою ладонь на мою руку. – Тебя не заставят причинять вред именно Бэсс, или же лично Дамиану. Так ведь, Рамона? – она строго посмотрела на мою наставницу, и та утвердительно кивнула. – Но вот стать ближе к Дамиану тебе придется. Если получится, конечно. Но ты должна сделать все, чтобы это у тебя получилось. От этого зависят тысячи жизней, Марлин.

– К ящеру…с ящером…я не смогу, – простонала я, прикрыв на мгновение глаза. – Я до сих пор помню его колкие фразочки и то, как он издевался надо мной и Бэсс.

– Ну, трудно назвать издевательством запрятанные от вас конфеты или куклы, – усмехнулась Дороти. – Он уже не тот мальчишка, хохочущий с того, как вы перерываете весь дом в поисках запрятанной куклы. Это красивый молодой мужчина. Характер, правда, еще тот, на мой взгляд, но будь он другим, то не был бы сейчас одним из главных кораксов Либерона. Но, несмотря на это, он тебе понравится, я уверена. Я говорю это тебе к тому, чтобы ты не думала, что тебе придется терпеть внимание какого-то неказистого мужчинки, если ваши отношения в итоге выйдут в нужную нам плоскость.

– Сама мысль об этом ужасна, – прошептала я, захлопав ресницами, пытаясь скрыть набегающие слезы. – Эзра говорила, что в этом, скорее всего и будет состоять наше задание, но я все надеялась, что она неправа. Так, ладно, – выдохнула, пытаясь собраться с мыслями и понимая, что выбора особо нет у меня. – А как я объясню свое пребывание в Либероне? Мадам Аша и та носит иной облик, чтобы не быть узнанной. И тут я, сильфида с вражеской территории и вдруг оказываюсь рядом с Дамианом. Он же может заподозрить неладное.

– Он не просто может, он и так будет какое-то время с осторожностью относиться к тебе, проверять. Это обычное дело, – сказала Рамона.

– А девочки? Какова их роль будет при мне?

– Девочек я уже отправила в Либерон, – ответила Рамона. – Еще утром. Джос пока только останется здесь, а там посмотрим. Эзра будет подле тебя в театре. Китти же будет исполнять роль служанки леди Дороти. Но их сущность сильфид будет сокрыта, чтобы никто не заподозрил, что вы все связаны одной задачей. Китти будут наблюдать за тобой и Эзрой, в разе чего чтобы подсказать что или помочь. У нее более безопасное задание. А вот у тебя и Эзры…, – Рамона окинула меня пристальным взглядом, явно сомневаясь в том, что я смогу сделать все, как нужно, – вам, девочки, придется играть роль не столь порядочную. Твоя задача – Дамиан, у Эзры же будет другой объект, тоже главный коракс, я ее ввела уже в курс дела. Но за нее я не переживаю, эта свиристелка кого хочешь окрутит. А вот ты…

– Ты еще не спала ни с кем? – напрямую спросила Дороти.

Чувствуя, как мои щеки запылали, я лишь молча кивнула. Леди Дороти же перевела взгляд на Рамону.

– Тебе решать, Дороти, – проговорила та. – Ты лучше знаешь нашего ворона. Если его не слишком интересуют девственницы, то придется нашу девочку подучить немного, – она многозначительно изогнула бровь.

– Что значит подучить? – трясущимися губами прошептала я. – И кто учить будет?

– Да погоди ты, – махнула Дороти рукой на Рамону. – Пусть она сама решит. Если у нее есть ухажер, с которым бы она предпочла провести какое-то время, чтобы не невинной попадать в руки Дамиана, пусть так и будет. Мы не в праве настолько подавлять ее, чтобы лишить выбора в таком важном моменте в жизни каждой девушки. А вообще…я бы сделала ставку на то, что девочка будет более ценна в глазах нашего коракса, если она останется девственницей. Шлюх вокруг него пруд пруди. Его уже мало чем удивишь в этой области, как мне кажется. А вот если невинное создание – это уже другое дело. И доверия больше, и уважения. Но это мое мнение. Что скажешь на это, Марлин?

Чувствуя, что щеки мои просто пылают огнем, я едва смогла выдавить из себя:

– У меня нет…ухажера. И учиться у кого бы то ни было я не хочу такому ремеслу, – съязвила я, бросив недовольный взгляд на Рамону. – Поэтому, пусть будет так, как говорит леди Дороти.

– Ну, тогда забирай ее, – усмехнулась мадам Рамона, кинув взгляд на леди Дороти. – Экипаж ваш уже на заднем дворе.

– Как? Так скоро? – испуганно проговорила я. – А мой амулет. Вы забрали его, – я машинально провела рукой по шее. – Эзра говорила, для чего он.

– Тебе нельзя носить этот амулет, Марлин. Он подавит сущность сильфиды. Девочки да, они под прикрытием будут. А ты…ты должна быть как на ладони перед ним, – ответила строго Рамона.

– Но ведь, если вдруг, – проговорила я и замолчала, видя, что Рамона недовольна лишними расспросами.

– Если вдруг…не допусти этого «если вдруг», – строго отчеканила она. – И если вдруг, то тебя должна согревать мысль о том, что твоя мать и братья будут обеспечены до конца жизни в благодарность за то, что ты пожертвовала своей жизнью на благо государства.

– Ой, не слушай ее, – быстро проговорила леди Дороти, приобняв меня за плечи. – Ты там не одна будешь и уж поверь мне, я тебя в обиду не дам. А уж если что, то точно сумею вытащить из любой передряги. Я сама в Либероне уже как несколько лет топчу сцену театра и ничего, жива. А моя деятельность уж точно более опасная, чем та, что предстоит тебе. Так что выше нос, девочка. Вернешься домой и будешь встречена с достойными риска почестями. А теперь пойдем. Путь неблизкий, и нам до утра нужно пересечь границу Либерона.

Я растерянно посмотрела на Рамону, и та лишь слегка улыбнулась, затем обняла меня и прошептала на ухо:

– Доверяй лишь Дороти там. Эзра и Китти…они вроде бы надежны на первый взгляд, но я всегда с опаской отношусь к тем, насчет кого мой внутренний голос призывает подумать, прежде чем брать их в лазутчики. И насчет коракса, – она прищурила свои темные глаза, – повыдери ему перья, красавица моя. Ты это сможешь сделать, уж поверь мне, – подмигнув, она подтолкнула меня к выходу из зала, где меня уже ждала леди Дороти.

Печально улыбнувшись, я кивнула и направилась прочь из зала, ступая следом за грациозно вышагивающей бывшей гувернанткой.