Читать книгу Тайны замка Киткан. Серия «Колумбиада» - Наталия Амбри - Страница 4

Учебный год на исходе. В распахнутые настежь окна светит яркое весеннее солнце. Классная комната наполнена ароматом молодых тополиных листьев. По синему небу носятся стайки ласточек. Зеленая лужайка перед зданием школы пестреет одуванчиками. Детвору в такие дни трудно удержать в помещении, поэтому я договорилась с завучем о проведении урока рисования на природе. Мы нашли укромное местечко за спортивной площадкой под березами недалеко от шоссе. Ученики расположилась кружком вокруг меня, а я открыла классный журнал, чтобы написать список. Наверное, моим ребятам было так же хорошо, как и мне, потому что даже самые подвижные из них присмирели. Я чувствовала на щеках дуновение ветерка и думала, какая же я счастливая. Мне припомнились слова мамы, о том, что в минуты счастья за спиной человека находится его Ангел Хранитель, которого, если повезет, можно увидеть. И я – обернулась. Я тряхнула головой, чтобы убрать наваждение, но тщетно, ангел стоял в образе мужчины лет тридцати в белоснежном костюме. Прядь волнистых черных волос спадала на лоб, черные бархатные глаза приветливо и открыто смотрели на меня, а большой чувственный рот что-то говорил.

«Я не вижу крыльев», – успела подумать я, когда до моего слуха донеслись слова:

– Простите, я, кажется, сбился с дороги. Если вы не спасете меня, я пропал.

Сначала я даже не поняла, как это ангел и сбился с дороги?! Кто-кто, а я уж точно не ориентируюсь на небе.

– Софья Романовна, Софья Романовна! – теребила меня за плечо Валя Замрикот. – Дядя спрашивает, как добраться до ближайшей автозаправочной станции.

– Прямо и направо, – объяснил за меня Витя Липатов.

– И нет, – встрял в разговор Лева Сорокин. – Не направо, а налево.

– Нет, нет и нет, – звонко перебила всех Зоя Звонова, – надо ехать прямо, прямо и прямо.

– Простите, – наконец очнулась я, – поезжайте прямо, затем налево и до первого поворота.

– Благодарю, – произнес «ангел» и улыбнулся.

– Софья Романовна, а у дяди машина вашей мечты, серебристая и большая, – сообщила Валя Замрикот.

Я посмотрела на дорогу. Серебристый «лексус» переливался на солнце.

– Оказывается, у нас вкусы совпадают, – проговорил «ангел».

– Оказывается, – улыбнулась я, подумав, что на такую машину мне пришлось бы копить несколько жизней.

– А хотите, я вас прокачу? – вдруг спросил незнакомец и вопросительно посмотрел на ребятню.

– Ура! – дали свое согласие дети.

– Простите, у нас урок, – напустив на себя серьезность училки, произнесла я.

Однако мое последнее слово утонуло в ребячьем протесте.

– Да я потихоньку, ну, соглашайтесь, – прошептал незнакомец и так взглянул на меня, что я моментально согласилась, потому что еще немного – и я бы просто-напросто растаяла, как сосулька.

– А наша Софья Романовна не замужем, – почему-то сообщила «ангелу» Дина Ковалева.

Я онемела. И с глупой улыбкой уставилась на незнакомца. Господи, да как же выйти из этой нелепой ситуации? Выход я, конечно же, нашла бы, но мой мозг так устроен, что хорошая мысль ко мне приходит с опозданием.

– Я приму эту информацию к сведению, – улыбнулся незнакомец и скомандовал: «По коням!».

– Дядя, а как вас зовут? – поинтересовалась Дина, попав в первую очередь «путешественников».

Дело в том, что я поделила класс на три группы. С каждой группой ребят пришлось ехать и мне. Я, признаюсь, радовалась не меньше детворы, но виду, конечно, не подавала.

– Марат, – ответил «ангел» и, подав мне руку, помог забраться в салон автомобиля.

«Боже мой, – подумала я, – такое имя может быть только у моей мечты».

Покатав третью группу, дядя Марат собрался уезжать, но ребята стали просить его прокатить их по второму кругу.

– Дети, нам пора уходить, – твердым голосом заявила я. – Поблагодарите дядю.

– Да, что вы, я с удовольствием прокачу детвору еще раз, – улыбнулся «ангел».

Я и мимикой, и жестами старалась выразить недовольство своими учениками, хотя в душе благодарила их от всего сердца. В этот раз я уже сама, без помощи Марата, впорхнула в салон и наслаждалась поездкой.

– Ну, что ж, Софья Романовна, – протянул мне руку на прощание «ангел», – приятно было познакомиться.

– Откуда вы знаете, как?..

– Именно так ваши ученицы обращались к вам, – улыбнулся Марат.

– Мне тоже приятно было познакомиться с вами.

«Очень, очень приятно», – мысленно добавила я, глядя вслед удаляющемуся «лексусу», который увозил, уносил, похищал мужчину моей мечты. От бессилия я чуть не заплакала. И почему я не обладаю решительным характером моей подруги Лильки, которая, будь на моем месте, уже давно мчалась бы в автомобиле вместе с «ангелом» куда глаза глядят.

– Соня! Соня! – вдруг услышала я позади себя голос моего друга Богдана Долина.

Я с облегчением вздохнула, подумав, что вовремя убежала на урок детвора. Иначе Богдану давно стало бы известно о Марате. Ему только дай тему, все разберет по косточкам и сделает уничтожающий вывод. Особенно, это касается представителей противоположного пола, к которым я проявляю хоть малейший интерес. Дело в том, что Богдан ко мне не равнодушен и этого не скрывает. Мое же сердце молчит, хотя мой воздыхатель обладает множеством положительных качеств. Богдан, прежде всего, преданный и верный друг, очень общительный, добрый и, по мнению моих подруг, красивый и мужественный. Он, как и я, любит поэзию, хотя по образованию физик и работает в научно-исследовательском институте. Моя мама в шутку называет Богдана женихом. Считает его серьезным человеком. Я же насчет серьезности Богдана другого мнения, особенно после одного случая.

Это произошло под Одессой. Богдан решил поплавать в штормящем море. Я же должна была все это снимать на видеокамеру, которую он вручил мне уже на месте, проведя краткий курс видеосъемки. Подумав, я категорически отказалась.

– Ты меня расстроила. Если я утону, это будет на твоей совести, – бросил мне в лицо Богдан.

Услышав такие слова, я, конечно, сразу же согласилась. На берегу не было ни души. По радиоприемнику передали штормовое предупреждение. Шторм – четыре балла, а Богдан собрался купаться! Я занервничала. Ведь случись что, я вряд ли смогу помочь. Плавать я умею, но дальше буйков никогда не заплывала, тем более в штормовом море. И зачем я согласилась?! Пока я корила себя за малодушие, Богдан упорно пытался войти в море. Волны, одна сильнее другой, отбрасывали его, будто предупреждали об опасности. У меня затеплился огонек надежды, что мой друг бросит эту затею и вернется на берег, но этого не произошло. Преодолев ожесточенное сопротивление волн возле берега, Богдан поплыл дальше. А я с горем пополам снимала на видеокамеру его борьбу со стихией.

Я всматривалась в бушующее море, стараясь не упускать из виду своего друга. Какое-то время мне это удавалось, но потом я все-таки его потеряла. У меня похолодела спина, я не знала, что делать, кого звать на помощь. Я схватила телефон, чтобы позвонить друзьям, но на экране высветилось «нет сети». Я запаниковала и спустилась к воде. Я бегала по берегу и звала Богдана, совсем забыв о видеосъемке. Сколько времени я так металась, не знаю, но, когда почувствовала, что совершенно обессилела, села на камень и заплакала.

– Ты чего? – вдруг услышала я голос Богдана совсем рядом. – Почему ты не снимаешь мое победоносное возвращение на сушу?

От неожиданности я замерла. Конечно, как я могла услышать его шаги, ведь стоит ужасный грохот волн, обрушивающихся на берег всей своей массой. Выйдя из оцепенения, я набросилась с кулаками на Богдана. Я называла его самыми отвратительными словами, имеющимися в моем лексиконе.

После того, как я успокоилась, Богдан объяснил мне, что в бушующем море он специально вызвал в себе страх, а затем преодолел его. Это наилучший способ испытать себя. Это еще что! Вот его прадеду во время Великой Отечественной войны пришлось выбираться из-под завала в подземелье. Если бы не его мужество, сила духа и терпение, он был бы заживо погребен, как два других бойца.

* * *

Июнь пролетел быстро. Я с удовлетворением покидала свою классную комнату, пахнущую краской и лаком. Кабинет был готов к приему учеников, которые, надо сказать, вместе со мной приложили к созданию этой красоты немало усилий. И, конечно же, не обошлось без помощи родителей.

Как и обещал Алексей Павлович Иволгин, моя мама после реабилитационного центра долечивалась в санатории «Березка» за городом. Однажды, посетив ее в одно из воскресений, я сообщила о своей поездке в Озеряшкино. Это известие почему-то ее огорчило. Она собралась было категорически запретить мне туда ехать, но вдруг, как будто поперхнулась и грубоватым голосом заговорила почему-то о погоде.

«Опять Наташа постаралась, – подумала я о своей прабабушке, которая, нередко вмешиваясь таким образом, не давала своей внучке, моей маме, совершать ошибки. – Стало быть, я правильно делаю, отправляясь в Озеряшкино».

Благословленная своей прабабкой, я подхватила новехонький голубой чемодан на колесиках и выпорхнула из квартиры. Внизу меня ждал огромный джип Иволгина, в котором уже сидели мои подруги. Вита и Жанна встретили меня радостными возгласами. Водитель, как пушинку, подхватил мой чемодан и, открыв багажник, поставил его рядом с собратьями, желтым и красным чемоданами моих подруг.

«Да, с такой кладью нам бы податься не в село Озеряшкино, а на Мальдивы, – подумала я. – Ничего! – успокоила я себя, – у нас еще все впереди».

В машине я села рядом с водителем. Открыв окно, я достала белую шелковую косынку с рисунком огромного серебристого жука-скарабея и накинула на голову.

«Прощай пыльный город, да здравствует свежесть сел и поселков!»

Наша дружная компания высадилась на автобусной остановке «Озеряшкино». Там нас встретила Дарья Артемовна Колосова, та самая пенсионерка, предложившая мне поработать в семейном архиве. Честно говоря, увидев ее в это утро, я удивилась: передо мной стояла женщина отнюдь не пенсионного возраста и очень даже симпатичная. Ее большие светло-голубые глаза под красивым изломом черных бровей смотрели приветливо. Их голубизну подчеркивал легкий светло-голубой шарф, накинутый на голову. Немного великоватый нос, закругленный на конце, придавал лицу добродушное выражение, несмотря на плотно сжатые губы, слегка тронутые розовой помадой. Одета Дарья Артемовна была в легкое ситцевое платье бежевого цвета в мелкий голубой цветочек да еще в серую довольно длинную вязаную жилетку с большими карманами, которые оттягивали, вероятно, связки ключей, позвякивающие при малейшем движении женщины. Скорей всего, жилетка служила своеобразной ключницей.

– Может, вас подвезти к самому дому? – поинтересовался водитель.

– Не надо, Витя, мы сами, – отказалась Жанна.

– Ты зачем его отпустила? – напала на подругу Вита, глядя вслед быстро удаляющемуся автомобилю. – Как, по-твоему, мы будем тащить чемоданы?

– Здесь недалеко, – успокоила мою подругу Дарья Артемовна, – вот только мужа своего заберу, а там за садками пойдем.

– Что? Еще куда-то идти? – возмутилась Вита, спотыкаясь на своих каблуках.

– Да пройтись там одно удовольствие, – добродушно щебетала Дарья Артемовна.

– А как же чемоданы?

– Степан Петрович, мой муж, отвезет их на мотоцикле с коляской.

– Это другое дело, – облегченно вздохнула Вита и чуть бодрее поплелась по улице.

– А вы разве не на этой улице живете? – поинтересовалась я, вспомнив, какой уютный деревенский домик нарисовала в своем воображении.

– Здесь я снимала комнату у одной женщины. Да сейчас вы ее увидите. А теперь мы переехали в замок.

– Куда, куда? – переспросила Жанка.

– Переехали в замок Киткан. Он недалеко.

– Простите, а как же ваш архив? – удивилась я.

Дарья Артемовна остановилась и виноватыми глазами посмотрела на меня.

– Неужели я вам не сказала, что вы будете работать над архивом семейства Китканов в их родовом замке?

– Нет, я не помню этого, – ответила я, со стыдом признаваясь себе в том, что слушала сбивчивую речь женщины на ходу, не удосужившись даже остановиться. И сделала это лишь после того, как она сказала мне об оплате. В этот самый момент незнакомка и сунула мне в руки номер своего телефона на случай, если я надумаю подработать. А я действительно «надумала», только не сразу, а спустя месяц, когда получила отпускные и попыталась разложить их на кучки. Кучек этих оказалось всего четыре: на лечение мамы, на оплату квартиры за три месяца, на отпуск, на новый костюм и туфли к первому сентября. И все. Я ужаснулась: денег катастрофически не хватало.

– Господи, простите меня, Сонечка, это я виновата. Вечно перескакиваю с одной мысли на другую, а про главное и сказать забываю. Конечно, работать вы будете в замке Киткан – архитектурном памятнике Х1Х столетия. А плачу вам не я, а реставратор, известный реставратор, – подчеркнула Дарья Артемовна, – Эдуард Львович Красинский. Это необыкновенный человек. Знаете, в истории народов и городов, есть даты и события, которые заставляют впоследствии отсчитывать время «до» них и «после» них. Так вот, у жителей села Озеряшкино есть тоже «своя» дата – это приезд в замок Эдуарда Львовича. Кстати, он нас встретит, пообещал ждать в беседке. Так вот, сейчас его работу спонсирует один бизнесмен из-за границы, который взял в аренду этот замок и хочет сделать из него VIP-отель, обещая не только восстановить и реставрировать замок, но сохранить и дух эпохи. А до этого было тяжелее. Государство на реставрацию выделяло гроши. Приходилось прибегать к помощи волонтеров и школьников.

– Да что говорить! Не стоит извиняться! – повеселела Жанка, которая слушала Дарью Артемовну с открытым ртом. – Это же… Это же VIP-работа! Всю жизнь мечтала пожить в настоящем замке. Мрак… Привидения… Тайные ходы и клады…

– Здорово! – не сдержалась и Вита.

– Ну, замок так замок, – согласилась я.

Наконец, мы остановились возле потемневшего деревянного забора, за которым виднелся низкий кирпичный дом с узкими окнами, имеющими неприглядный вид, потому что краска на оконных наличниках отшелушилась. Крыша, покрытая старым шифером, дышала ветхостью. Только зелень деревьев и хмеля, вьющегося по забору, да еще мотоцикл с коляской возле абрикосы, придавали усадьбе более и менее приличный вид.

Дарья Артемовна подошла к калитке и постучала.

Мы тоже остановились и только сейчас заметили столб пыли позади себя. Наши веселые чемоданчики, героически выдержавшие поход по пыльной сельской дороге с ухабинами, были одного цвета – серого, правда, с «подсветкой», зависящей от подлинного цвета каждого из них. Мой чемодан был серо-голубым, Жанкин – серо-желтым, а чемодан Виты – серо-красным.

– Да, это не Рио-де-Жанейро, – пробормотала Витка и всей пятерней стукнула по своему чемодану, закашлявшись от взлетевшей пыли.

Красная пятерня четко выделилась на серой поверхности. Нам с Жанной это понравилось, и мы последовали примеру своей подруги, оставив отпечатки ладоней на собственных чемоданах.

– Открытие аллеи звезд в селе Озеряшкино, – громко объявила Жанна.

После ее слов послышались аплодисменты. Они принадлежали Дарье Артемовне.

– Да вы не переживайте, отмоем, – ободрила нас женщина и со всей силы забарабанила по калитке.

– Бегу, бегу, – раздался из глубины двора грубый женский голос.

– Спишь, Карповна? – спросила Дарья Артемовна.

– Я похожа на идиотку? Работы много. Мне же за двоих пахать приходится, – уже ближе к забору послышался голос хозяйки.

Загремел тяжелый засов, и калитка распахнулась, явив перед нами запыхавшуюся женщину огромного роста, в потертой мужской сорочке коричневого цвета. Ее мощную шею небрежно прикрывала белая косынка в мелкий черный горошек, а массивные бедра облегали выцветшие трикотажные бриджи, когда-то, видимо, имевшие черный цвет. На босых ногах были надеты грязно-голубые резиновые шлепанцы. Темные короткие волосы торчали в разные стороны, похоже, хозяйка на них не обращала никакого внимания.

– Ой, ты бы предупредила, что не одна, – торопливо сняв с шеи косынку и надев на голову, проговорила Карповна. – Здравствуйте, – поздоровалась с нами женщина.

– Где мой? – оглядывая двор, спросила Дарья Артемовна.

– В доме валяется. С моим гадом нализались. Не успела и глазом моргнуть, как они готовы.

– Спасибо, Лиза, – засуетилась Дарья Артемовна и бросила извиняющийся взгляд на девушек. – Простите, я сейчас, мой муж… болен.

Дарья Артемовна побежала к дому Лизы.

– Болен! – хмыкнула ей вслед Елизавета и, оглянувшись на девушек, добавила. – Алкаш беспросветный, похлеще моего Жорки будет.

Видно, эти слова достигли ушей торопившейся Дарьи Артемовны, которая уже открывала входную дверь. Обернувшись, она с укором посмотрела на Лизу.

– Что ты, разве так можно?

– Ну, Дарья, ты святая, – искренне восхитилась хозяйка дома и, повернувшись к нам, сказала, – надо помочь.

Минут через десять женщины вывели на улицу растрепанного, пьяного в стельку, мужчину лет пятидесяти пяти, находящегося в полусонном состоянии. Тонкие черты интеллигентного лица и мученическое его выражение поразили меня. Когда же он открыл глаза и мельком бросил взгляд в мою сторону, я успела прочитать в них мучительную тоску. Я невольно прикрыла рукой горло, будто боль этого человека могла проникнуть в меня.

Сделав несколько шагов, мужчина высвободился из рук женщин и, еле держась на ногах, пошел в нашу сторону.

– Дамы, позвольте представиться… – заплетающимся языком начал он, игриво приложив руку к виску, – Ки… Ка… Колосов Степан Петрович, можно просто – Степан.

– Жанна, – натянуто улыбнулась моя подруга.

– Виктория.

Я нерешительно сделала шаг навстречу ему и тихо произнесла свое имя.

Вдруг лицо Степана Петровича побледнело, глаза засветились безумным блеском, словно перед собой он увидел ангела или призрака.

– Ася! Асенька! – глядя на меня, нежно произнес Степан Петрович и дрожащей рукой провел по моей голове.

– Степа, Степа! – подбежала к мужу Дарья Артемовна. – Эту девушку зовут Соня.

– Соня?! А где Ася?

– Она умерла, – ответила Дарья Артемовна, поглаживая мужа по голове, как маленького ребенка.

– Слушай, как же ты его доведешь? – посочувствовала Лиза. – Пусть остается у меня, а там, когда отрезвеет, выгоню, пусть катит на своем мотоцикле.

– Да он опять напьется, а мне девушек в замок надо доставить.

– Слушай, сажай своего красавца в коляску, на него бросай чемоданы, я отвезу, – решительно заявила Лиза.

Поразмыслив немного, Дарья Артемовна согласилась.

Несмотря на свою тучность, Лиза двигалась на удивление быстро и легко. Вместе с Дарьей Артемовной они усадили в коляску мотоцикла сначала Степана, а затем кое-как приткнули чемоданы.

– Слушай, а портмоне Степана мы не забыли? – вдруг

вспомнила Дарья Артемовна.

– Хорошо, что ты напомнила, – спохватилась Лиза, – я его в «сейф» запрятала, а то пропил бы оставшиеся гроши. Сейчас принесу.

– У Лизы есть сейф? – удивилась я.

– Да бог с вами, Сонечка, это шутка. Такой «сейф» есть у каждой хозяйки на кухне. Это банки для специй или сыпучих товаров, – объяснила Дарья Артемовна.

Через несколько минут появилась запыхавшаяся Лиза с темно-коричневым портмоне в руке, с которого она сдувала остатки муки.

– Возьми, подруга, не знаю, сколько там денежек, но, что сберегла…

– Да, ладно, сколько есть, – вздохнула Дарья Артемовна и, взяв портмоне, положила в карман желетки.

Со знанием дела Лиза принялась прилаживать багаж. Вита с ужасом наблюдала, как ее чемодан терзает в своих огромных ручищах этот фельдфебель в юбке.

– Подождите, с моим так не надо! – не выдержав, закричала девушка и вытащила свой чемодан из коляски.

Я, конечно, Витку поняла, она пылинки сдувала с этого чемодана, купленного в специализированном магазине на мизерную зарплату архивного работника, а тут эту самую драгоценность, как мешок, сваливают в кучу да еще на пьяного мужика, который в любую минуту может проснуться и сбросить его на дорогу.

– Я тоже заберу свой чемодан, – поддержала подругу Жанна.

Что тут говорить, и мой голубой чемоданчик был мне очень дорог.

– Тогда так, девчонки, занесите чемоданы к бабе Варе, пусть постоят, а я этого обормота завезу и вернусь за ними, – предложила Лиза.

– Нет, уж, – запротестовала Вита, живо представив, как ее красненький чемоданчик по-хозяйски обживает какая-нибудь курица бабы Вари. – Везите сначала Степана, а потом заберете наши чемоданы. Пока мы возьмем их с собой.

– Можно и так, – согласилась Лиза и лихо «оседлав» мотоцикл, который под ней изрядно просел, дала газу.

Мы же побрели к окраине села. Выйдя на тропинку, пролегавшую «за садками», Дарья Артемовна сняла шлепанцы и живо зашагала босиком. Сначала мы с завистью смотрели на ее легкую походку, а затем поочередно разулись и сами. Мы даже повеселели. Теперь наши чемоданы не казались нам лишними, мы их почти не ощущали, любуясь природой. Вокруг была красота. Слева чередовались поля кукурузы и начинающего свое цветение душистого подсолнуха, кое-где обвитого фасолью, а справа, ограждая длинные огороды, спускавшиеся к домам, стеной росли кустарники терна и боярышника. Через поредевшие заросли и в промежутках между домами просматривалась улица, а еще ниже серебрившаяся под солнцем гладь пруда. С тропинки хорошо был виден и противоположный берег, который пологим склоном поднимался к железнодорожному полотну. Местность была открытой, поэтому ветерок гулял привольно, теребя во все стороны наши волосы. Тело окутывало солнечное тепло, а ноги холодила душистая полынь. Заметив, что наш дух приободрился, Дарья Артемовна принялась нахваливать село. Вот что мы узнали из ее рассказа.