Читать книгу Неправильный рок-н-ролл. Серия «Колумбиада» - Наталия Амбри - Страница 7

Утро следующего дня выдалось теплым и солнечным. Лично для меня это было очень важно, потому что настраивало на оптимистический лад, ведь где-то в глубине души я очень даже сомневалась в своих гувернантских способностях.

Натянув джинсовые капри и футболку, я вдруг подумала, что в первый день знакомства со своей воспитанницей гувернантка должна появиться в чем-то более консервативном. И я надела бежевое платье спортивного стиля с короткими рукавами и четырьмя карманами: два кармана-обманки находились на груди, а два настоящих – на юбке. В один из этих карманов я положила мобильный телефон. Я хотела спросить у Виты насчет своего внешнего вида, но сделать это мне так и не удалось, потому что подруга выглядела какой-то рассеянной, видно, как и я, она тоже нервничала. Зато наша младшая подруга Жанна волноваться даже не собиралась. Она была убеждена в том, что переживать должен, прежде всего, тот, кто ее нанимает. Пока мы ставили сумки (зачем нам чемоданы на три дня?!) в багажник, Лилька бегала за нами, давая ценные, как ей казалось, указания. Из-за ее болтовни я чуть не забыла свою любимую сумку-багет, декорированную разноцветными пайетками, в которую еще с вечера положила ноутбук.

– Так, девочки, по коням! – посмотрев на часы, скомандовала Дина и села за руль.

– Почему так рано? – заныла Лилька. – Еще половина шестого. Позавтракали бы вместе.

– Некогда, – отчеканила Динка, – их рабочий день начинается ровно в шесть.

Лилька бросилась нас обнимать, но строгий голос Динки, раздавшийся из окна автомобиля, ее остановил.

– Перестань, ты что, в самом деле, на весь отпуск их отправляешь?! Минимум на три дня, а может, и того меньше.

– Я просто хотела их подбодрить, помочь…

– Помочь?! – Динка задумалась, – а что ты действительно можешь им помочь. Залезь в интернет да «нарой» материальчик про эту самую звезду, а именно: все о ее семье, привычках, друзьях, творчестве, кулинарных пристрастиях и так далее. Я думаю, что эти сведения могут девчонкам пригодиться.

– Перешли все, что «нароешь», на мою электронную почту, – заговорщицки шепнула я на ухо Лильке.

– Так, девчонки, сколько можно, в машину! – в очередной раз скомандовала Динка и завела мотор.

Удобно сев на прохладное сидение, я сразу же устремила взгляд в окно, предвкушая небольшую экскурсию по городу, ведь утренний приморский город это что-то особенное. Кое-где на уставших от веселья площадях горят потускневшие разноцветные огоньки. В воздухе все еще держится запах шашлыка и шаурмы. На летних площадках кафе, работающих до последнего клиента, суетятся официанты, стараясь быстрее убрать со столов и, наконец, отправиться домой. Лениво парят в воздухе разноцветные шары, привязанные за длинные шелковые ленты к железной ограде, украшая вход в шатер цирка-шапито, выросшего на набережной. Длинные, как сосиски, грушевидные и круглые, они так и норовят вырваться из окружения собратьев. Тут и там метут улицы дворники, сражаясь с взлетающими разноцветными обертками и кульками от мороженого и чипсов.

Люди не покидают улиц ни на миг. На смену полусонной молодежи, которая еще не ложилась и у которой еле хватает сил добрести домой, приходят отдыхающие пенсионеры. С первыми лучами солнца они покидают съемное жилье и спешат занять места на пляже. Затем подтягиваются семьи с детьми, молодые пары, мамаши с грудничками.

Через двадцать минут моя экскурсия по городу завершилась белоснежными воротами виллы «Атамаско». Они открылись почти сразу после того, как Динка просигналила. Автомобиль плавно проехал по дороге, вдоль которой росли стройные кипарисы и алые розы. Затем объехал клумбу перед домом, которую венчала великолепная агава в белом вазоне. Остановился автомобиль у широкой беломраморной лестницы, ведущей на застекленную веранду с распахнутыми настежь окнами и входной арочной дверью. Видимо, услышав шум мотора, на пороге появилась высокая плечистая женщина среднего возраста с грубыми чертами лица и совершенно неуместной химической завивкой. Одета она была в розовую шелковую блузу с коротким рукавом и серую юбку. Такой тип женщин обычно называют «фельдфебель в юбке». Скорей всего, это и была та суровая экономка, на которой держится вилла «Атамаско».

Мы вышли из машины и, взяв свои сумки, направились к крыльцу, по центру которого был установлен пандус.

«Дочь хозяев виллы – инвалид-колясочник», – вспомнила я, глядя на женщину, медленно спускающуюся по лестнице нам навстречу.

– Экономка собственной персоной, – шепнула мне на ухо Динка.

– Доброе утро! – прозвучал грубый голос, вполне соответствующий облику своей хозяйки.

– Прекрасно, вас встречают, а я поехала, – скороговоркой проговорила Динка и, помахав нам рукой, села в машину.

– Прошу вас, пройдите в гостиную, – проводив долгим взглядом отъезжающий автомобиль, проговорила экономка и жестом пригласила следовать за ней.

Мы пересекли веранду и через двустворчатые двери попали в гостиную, своды которой поддерживались четырьмя колоннами в греко-римском стиле. Комната была залита ярким солнечным светом, который беспрепятственно проникал через два панорамных окна, еще более расширяя пространство. При входе в глаза сразу бросились массивные напольные вазы, стоящие по обе стороны двери. Даже беглый взгляд на них давал возможность понять, что перед вами раритетные произведения искусства. И все же, главным украшением комнаты, по моему мнению, был камин с белым мраморным порталом и старинными каминными часами. Напротив него полукругом стояли белоснежные кожаные кресла и диван, на которые предложила нам сесть экономка.

– Хозяйка виллы, Ева Станиславовна, – деловито начала экономка, – поручила мне ввести вас в курс дела. Итак, меня зовут Дарья Игоревна, я экономка. Всей работой домашнего персонала руковожу я, поэтому, если будут появляться какие-нибудь вопросы, обращайтесь ко мне. Дальше. Я требую неукоснительного выполнения своих обязанностей, скромного внешнего вида и достойного поведения. А теперь, что касается жилья. Горничные живут в домике для прислуги, а комната гувернантки находится в этом доме рядом с комнатой Эрики, дочери хозяев виллы. Дело в том, что девочка – инвалид и передвигается на коляске…

Вдруг мы услышали позади себя ужасный грохот. Я обернулась и увидела в дверях гостиной темноволосую девочку с хвостиками, лет десяти, сидящую в инвалидной коляске, рядом с которой валялись осколки только что разбитой китайской вазы. На лице девочки я не заметила и тени раскаяния, только злорадная улыбка скривила ее бледное личико.

– Эрика! Что ты сделала?! – ужаснулась Дарья Игоревна, подбежав к девочке. – Это же парная ваза времен императора Цяньлуна из династии Цин! Твой папа заплатил огромные деньги за нее. Что он скажет?! Теперь нет пары и…

Внезапно девочка, нажав на кнопку, развернула коляску и умышленно, я в этом уверена, сбила и другую вазу.

– Ч… ч… что э-э…?! – потеряла дар речи Дарья Игоревна и, присев на корточки, дрожащими руками стала собирать осколки только что красовавшихся раритетов.

Честно говоря, мне стало жаль женщину и я взялась помогать ей, изредка поглядывая по сторонам. Я заметила, как Эрика ловко вырулила на крыльцо веранды и, съехав с него, неторопливо двинулась по кипарисовой дорожке.

– Чудовище! – прошептала Дарья Игоревна, – просто чудовище!

Стук каблуков заставил меня поднять голову. По лестнице спускалась блондинка модельной внешности в легком зеленом сарафане. По тому, как она держалась, я сразу поняла, что это хозяйка виллы Ева Станиславовна. Когда она подошла ближе, я увидела, что цвет ее глаз в тон сарафана. Красота женщины поразила меня, но красота эта была какой-то отталкивающей. Если провести параллель с цветочным миром, то Еву Станиславовну можно сравнить с прекрасной лилией, запах которой не все переносят. Пожалуй, не красота женщины, а именно чувства, которые рождала эта самая красота, заставили меня вспомнить, где я могла видеть Еву Станиславовну. На прогулочном судне! Шоколадная девушка в белом!

– Что здесь произошло? – резанул слух металлический голос красавицы.

– В-вот… Эрика… разбила… – протянув вперед ладони, на которых лежали осколки вазы, дрожащим голосом объяснила Дарья Игоревна.

– Как?! Как она могла?! Такие деньги… Дрянь! – зло проговорила женщина и вдруг совсем неожиданно бросила экономке, – а вы, куда смотрели вы?! За что я вам плачу? А-а?! Болтаете здесь… – хозяйка дома бросила уничтожающий взгляд на нас.

– Это новенькие, горничные и гувернантка… я собиралась вам доложить… но… – поспешила объяснить экономка.

– Дарья Игоревна… – попробовала я вступиться за женщину, но меня бесцеремонно перебила Ева Станиславовна.

– Пусть ждут здесь, – чеканя каждое слово, произнесла она и стремительно покинула гостиную.

Мы с Дарьей Игоревной перестали подбирать осколки и наблюдали за хозяйкой виллы. Жанна и Вита подошли к нам. В следующее мгновение мы все были свидетелями неприятной сцены. Догнав Эрику, Ева Станиславовна со всей силы ударила девочку по щеке, сопровождая это действие бранными словами. Эрика схватилась рукой за больное место, застыв от боли, а потом, разрыдавшись, свернула на узкую тропинку, ведущую в сад.

– Бедная девочка, – прошептала я.

– Мачеха есть мачеха, – тихо проговорила экономка.

– Мачеха?! Ева Станиславовна?! – удивилась я.

– Да. Настоящая мать Эрики находится в психиатрической лечебнице. Не знаю, почему я вам все это рассказала. Хозяин меня убьет, если…

– Что вы, что вы, Дарья Игоревна, не волнуйтесь, об этом никто не узнает, – поспешила заверить я взволнованную женщину.

– Подмести надо, – засуетилась экономка, увидев, как к крыльцу подходит Ева Станиславовна.

Хозяйке виллы, по-видимому, удалось взять себя в руки, потому что, войдя в гостиную, она уже мило улыбалась.

– Прошу вас, присаживайтесь, – указала она рукой на диван. – Дарья Игоревна, продолжайте свою работу. Вот только… Кто из вас гувернантка? – вопросительно посмотрела на нас Ева Станиславовна.

– Я, – робко отозвалась я.

– Кажется, я немного погорячилась. Найдите Эрику и постарайтесь ее успокоить. Я надеюсь на ваш профессионализм.

– Конечно, конечно, – с готовностью подхватилась я и направилась к двери.

– Вы заметили, на какую тропинку свернула девочка? – вслед мне крикнула Ева Станиславовна.

– Да, – уже на крыльце ответила я и, сбежав вниз по лестнице, торопливо пошла по аллее.

А вот и та дорожка, на которую свернула Эрика. Миновав «живой забор» из фигурных самшитовых кустов, которые были выше моего роста, я очутилась в райском саду, забыв на время, с какой целью я сюда явилась. По обе стороны дорожки, выложенной ажурной белой плиткой, росли плетистые желтые и красные розы, между ними белели пышные соцветия гортензий, дальше простирались лужайки из бархатистой зеленой травы с островками сиреневых, желтых и оранжевых лилий. Я шла, как завороженная. А дальше и вовсе остановилась, открыв рот от восхищения, потому что дорожка проходила между двумя «стенами» из красного и фиолетового клематиса. Пройдя между ними, я неожиданно нашла Эрику. Она сидела в коляске, опустив голову, изредка вытирая слезы. Мне захотелось как-то утешить девочку. Не знаю, откуда у меня взялась смелость хозяйничать в чужом саду, но я подошла к «живой стене» и сорвала небольшую лиану клематиса, усеянную красными цветами. Затем, согнув гибкий стебель и кое-как скрепив оба конца, надела себе на голову готовый венок.

– Привет! – весело проговорила я, подойдя к девочке.

От неожиданности та вздрогнула и резко обернулась, но, увидев мое радостное лицо в обрамлении красных цветов, улыбнулась в ответ. Ее улыбка получилась немного вымученной, но искренней.

– И я хочу такой же! – воскликнула девочка.

– Фиолетовый цвет подойдет? – спросила я.

– Да! Подойдет!

– Тогда вперед! – скомандовала я и побежала впереди коляски к «стене».

– А тебе идет, – как бы между прочим сказала я, надев на Эрику венок с фиолетовыми цветами.

– Правда? – недоверчиво посмотрела на меня девочка.

– Честное слово. Сейчас я тебе это докажу, минутку.

Я достала из кармана платья телефон и сфотографировала девочку таким образом, чтобы кресло не попало в кадр.

– Ну вот, смотри, – я передала мобильник Эрике.

С экрана телефона смотрела миловидная девочка со счастливой улыбкой на лице, обрамленном фиолетовыми цветами.

– Ух, ты! – непроизвольно вылетело из уст Эрики. – Неужели это я?!

– Конечно, ты. А хочешь, я тебе поставлю такую же заставку на рабочий стол твоего компа и в телефон, хочешь?

– Да, очень!

– Тогда пойдем?

– А ты кто? – спросила Эрика, следуя за мной на инвалидной коляске.

– Я твоя гувернантка, а зовут меня Соня.

– А отчество?

– Просто Соня.

– Здорово! Хочешь, я покажу твою комнату? Она находится рядом с моей.

– Это будет удобно? Дарья Игоревна хотела сама…

– Да она только спасибо скажет.

По пандусу Эрика въехала на крыльцо. Я едва успевала за ней. В гостиной уже никого не было. Видимо, Дарья Игоревна повела Жанну и Виту в домик для прислуги, потому что их вещей в гостиной не оказалось. Не было также и моей сумки.

«Наверное, девчонки захватили ее с собой», – подумала я.

Однако я ошиблась, потому что моя сумка уже стояла в комнате гувернантки, которую и собралась показать мне Эрика. Едва ступив на порог, я сразу ощутила запах моря, который вносил легкий ветерок через открытый настежь балкон. Отодвинув воздушную белую штору, я посмотрела в окно, где до самого горизонта простиралось море. Я вышла на полукруглый балкон, который правильней было бы назвать видовой площадкой. Она была выложена коричневой и бежевой плитой в виде огромного цветка. Я немного прошла вперед и остановилась как раз в его середине, на мгновение почувствовав себя Дюймовочкой. Насладившись этой ролью, я подошла к краю площадки и, положив руки на балюстраду, залюбовалась белоснежным пароходом, проплывающим по бирюзовому морю.

– А вот и я! – раздался голос Эрики, которая выехала на коляске из соседней комнаты (окна нескольких спален выходили на видовую площадку). – Чудесно! Теперь мы вместе будем смотреть на море и корабли.

– Конечно, – согласилась я, подумав, как одиноко больной девочке в этом огромном красивом доме-музее. – А теперь беги, включай свой компьютер, а я подойду через несколько минут.

Мне не терпелось рассмотреть более внимательно свою спальню. Комната была большой и светлой, как, наверное, и все комнаты в этом доме. Ее цветовая гамма была выдержана в бежевых и розовых тонах. Кровать, по моим меркам, была великовата, на ней с легкостью поместились бы, кроме меня, еще два человека. Справа от кровати стоял изящный бежевый столик с овальным зеркалом в оправе того же цвета. Под столиком я обнаружила милый розовый пуфик. Слева от моего ложа находилась прикроватная тумба с ночником, имеющим абажур терракотового цвета. На противоположной стороне комнаты стоял журнальный столик с двумя глубокими креслами. В углублении возле двери притаился белый трехстворчатый платяной шкаф с зеркальными дверцами. Посередине лежал зеленый ковер с огромными бежевыми и розовыми цветами. Бежевые шторы прекрасно дополнял ламбрекен розового цвета. Собираясь выйти из комнаты, я еще раз окинула ее взглядом и пришла к выводу, что она мне подходит.

Эрика встретила меня улыбкой. Оказывается, она уже давно сидела на диване, ожидая меня. Правда, не одна, а в компании белого игрушечного мишки ростом с нее. Ноутбук лежал на коленях девочки. Я плюхнулась на диван, переместила ноутбук на журнальный столик, стоящий рядом, и быстренько сбросила фотографии из мобильника. Вскоре с экрана монитора смотрела на мир кареглазая девочка в венке из фиолетовых цветов. Затем мы переключились на детские фотографии Эрики.

– А хочешь, я покажу тебе мою маму? – вдруг спросила девочка.

– Конечно!

– Настоящую маму, – грустно добавила девочка. – Папа и Ева не разрешают ей жить со мной.

– Где она живет? – поинтересовалась я.

– В психиатрической лечебнице, – горько улыбнулась Эрика и уточнила, – на окраине города. Меня иногда к ней возят, но очень редко.

Эрика навела курсор, нажала кнопку мышки. На мониторе появилась миловидная темноволосая женщина с пухленькой девочкой на руках.

– Это я с мамой, – прокомментировала Эрика. – Здесь мне три годика. – А это я с родителями в зоопарке.

На фотографии я увидела Алана Северцева с семьей. Он и его первая жена, женщина с огромными грустными глазами, держали дочь за руки и улыбались, глядя на ручную обезьянку в смешном красном платьице и розовой шапочке.

– Добрый день, – вдруг совсем неожиданно раздался мужской голос.

– Папа! Папа! – воскликнула Эрика и бросилась к мужчине. – Посмотри, посмотри, какую заставку сделала мне Соня.

Я быстро закрыла файлы с семейными фото и с облегчением вздохнула, когда на мониторе показалось лицо Эрики.

– Великолепное фото, – похвалил мою работу хозяин виллы. – Вы, кажется, наша новая гувернантка?