Читать книгу Кошка, которая умела плакать. Книга 1 - Наталия Аникина - Страница 5

– …а теперь соблаговолите посмотреть налево. Это один из моих любимых экспонатов. Здесь, в колбе номер двадцать три, представлен результат воздействия на организм алая яда двурылых пиявок из озера Змеиный Супчик. Не правда ли – крайне интересное изменение пигментации?

Мор Разноглаз нехотя повернул голову. В высокой, окованной металлом колбе с зеленоватой жидкостью покачивался на цепочках обнажённый труп эала. Яд разрисовал его чёрную кожу сотнями белёсых снежинок, в центре каждой из которых розовым пупком вздулся след пиявкиного поцелуя. Покойничек улыбался широко и не без самодовольства, словно смерть застала его любующимся своей дивной раскраской в зеркале.

– Но укусы – это не так интересно. Супчик нужно навещать осенью, когда у этих очаровательных созданий начинается период спаривания. О! Если они никогда не заползали тебе под кожу, ты понятия не имеешь, что такое щекотка, а значит не можешь считать себя полноценным алаем.

– Всё-таки, Энаор, твой папаша явно был ан Камианом. Иначе в кого ты ещё такой урод… ился? – пробормотал Мор, снова растягиваясь во весь свой немалый рост на мешках с сушёными травами.

Они уютно шуршали, когда он ворочался с боку на бок, чтобы отдать должное тому или иному «произведению искусства» – вокруг Разноглаза зеленел целый лес колб, начинённых обугленными, покусанными, искромсанными и свёрнутыми в поросячий хвостик тушками Энаора. Сбоку в стенку каждой из них было впаяно то, что на этот раз оборвало жизнь безумного сына анэис Меори: шнурок с бубенцами, чья-то рука, клешня или жало, горстка топазовой пыли, набор блестящих пыточных инструментов или баночка заплесневелого варенья из луррийского мха.

– Ан Камианом? А откуда же тогда мой выдающийся дар волшебника? – живо поинтересовался Энаор.

Мор не сразу отыскал его глазами: нынешнее вместилище мятежного Энаорова духа, запаянное в одну из колб, отличалось от прочих экспонатов коллекции лишь тем, что было относительно целым – если не считать удалённых когтей.

– Тоже верно. Он мог быть и Ан Меанором – они достаточно чокнутые, – легко согласился Разноглаз. – Слушай, великий маг и чародей, тебе не надоело тут висеть?

– Ну как же может надоесть общаться с таким замечательным собеседником, как ты?

Мор воззрился на него, как на котлету из псины, но промолчал и устало прикрыл глаза. Уши Разноглаза непроизвольно шевелились: из-под пола доносились глухие удары, об источнике которых Энаор не пожелал распространяться. Было в них что-то неприятное и убаюкивающее одновременно…

– О, сестрица Ирера! – вдруг воскликнул Энаор; на радостях он извернулся как угорь и теперь висел в своей колбе вниз головой, зацепившись длинным пальцем ноги за скобу в её крышке. – Ты пришла освободить меня?

– Всё зависит от тебя, – сказала она, кидая Мору кожаный мешочек с ужином; быстро распустив тесёмки, голодный телепат с наслаждением втянул аромат маринованных улиток.

– Молчит?

– Молчит.

– Как рыба, – пуская пузыри, поддакнул Энаор.

– Чем ты там дышишь, ущербный? – глядя на него сверху вниз, ласково спросила Ирера.

– Ничем. Твой папаша мне даже воздуха не оставил. Вот ведь скареда – во время линьки шерсти не допросишься, – затянул Энаор.

– Что сказал Малаур? – перебил его Мор.

– Ничего. Прочитал мне целую лекцию о том, что я не знаю собственного отца, – раздражённо пнула табуретку Ирера. – Что он уже не раз доказывал свою состоятельность как глава дома. Что мне не пристало уподобляться простакам, не способным увидеть за выходками нашего патриарха точный, холодный расчёт и… Что ты там булькаешь, а? – чуть не подпрыгнув, зашипела она на Энаора.

– Не могу понять, чего ты ждала, дорогая сестрица? Любой творец будет горой стоять за своё творение.

– Ты о чём?

– О том, что это Малаур испортил Селорна. Когда твой папаша только приехал в Бри, он был такой душка. Сама сдержанность, я бы даже сказал – величавая сдержанность, да… А потом он связался с дурной ан Камианской компанией – и ты видишь результат.

– Не знаю, что там в твоей колбе, но… – начала Ирера.

– В моей колбе – чудесная травяная настойка на спирту, – елейным голосом подхватил Энаор. – И если ты, сестрица, соизволишь выпустить свой коготок и сделаешь в ней ма-аленькую дырочку, то сможешь насладиться нежнейшим букетом с дурманящей ноткой аланаи.

– Не вздумай! – чуть не подавившись улиткой, рявкнул Мор. – Эта штука – из безднианского стекла. Только она не даёт ему колдовать.

– И в мыслях не имела, – заверила его Ирера. – Так что ты там вещал насчёт Селорна и Малаура?

– То, что именно Малаур создал того злобного психопата Селорна, которого ты знаешь. Он даже сплетню пустил, что твоего папашу турнули из Властителей Великого леса за некое стра-ашное преступление, о котором все молчат из опасений, что он сделает желе из их мозгов.

– И про пожирание эльфийских младенцев – это тоже он? – неожиданно для самого себя спросил Мор.

– Нет. Это – само, – авторитетно заявил Энаор. – Так вот, Малаур долго искал кого-нибудь на роль кровожадной твари из Ал Эменаит.

– И зачем же ему это понадобилось?

– Ирера, ты что, правда не понимаешь? Ты же его приёмная дочь как-никак! Селорн – сильнейший телепат, гроза всех врагов рода кошачьего…

– Но не против каждого противника можно действовать открыто, – понимающе покивал Мор.

– Да. Он не может просто так вломиться в разум какого-нибудь посла или там торговца и заставить его плясать под свою дудку – то есть физически он, конечно, может, но в большинстве стран такие выходки считаются преступлением против личности.

– Разве воздействие Селорна можно обнаружить?

– Нет, конечно. Наши телепаты в чужих головах не следят и лужиц не оставляют. Но сам факт, что господин З. вдруг ни с того ни с сего изменил своё отношение к вопросу Ж. сразу после того, как его вежливо попросил об этом господин С. ан А. А., наводит на мысли, верно?

– Наводит.

– А вот если этот господин С. пользуется славой пожирателя эльфийских младенцев, такая резкая смена мнения уже не кажется слишком подозрительной – ну сдали у З. нервишки, с кем не бывает?

– Разве это не одно и то же? Я имею в виду, какая разница, запугал ли Селорн твоего З. или подчинил его с помощью телепатии. И то, и другое – преступление, – пожала плечами Ирера.

– А кого Селорн запугивает? Из относительно законопослушных неалаев, я имею в виду? Ты знаешь хоть один реальный случай, чтобы он кого-нибудь загрыз? Или вынудил что-нибудь сделать под угрозой? Нет? Вот то-то. Ему не надо ничего делать, его слава всё сделает за него, – завистливо вздохнул Энаор. – Вот ради этого, простите, дети мои, за тавтологию, эффектного эффекта Малаур и уговорил Селорна «распуститься» до крайности.

Ирера отвернулась, пряча растерянность. Она никогда не смотрела на своего отца с такой точки зрения.

– Всё это очень интересно, Энаор. Но с чего это ты так разоткровенничался? – покончив с улитками, спросил Мор.

– Думаешь, мне нравится изображать тут маринованный баклажан? – фыркнул Энаор.

– Тебе достаточно рассказать Селорну, над чем вы здесь работали с Инлиром, и он тебя тут же отпустит. Не знаю, чего ты упираешься, его маги всё равно рано или поздно это разнюхают.

– Да уж конечно. Они не могут понять даже то, как мне удается разговаривать с вами через это стекло, – он выразительно постучал по колбе.

– В любом случае ты Селорна не переупрямишь, – со знанием дела отметила Ирера. – Кстати, если ты так хорошо разбираешься в мотивах его поступков, может, объяснишь, какие такие грандиозные замыслы он прячет за желанием отведать драконьего мясца?

Энаор мигом посерьёзнел и даже вернулся в нормальное положение.

– Не знаю. Но мне всё это очень не нравится. Да и матери тоже. А особенно ей не нравится, что Селорн пытается вытрясти из меня то, о чем я не имею не малейшего понятия, – помолчав, добавил он.

– В смысле?

– Я понятия не имею о том, чем мы тут занимались с Инлиром, – развёл руками Энаор.

– Он что – стёр тебе память? Совсем? – недоверчиво поднял бровь Мор.

– А вот это самое интересное: Инлир никогда не смог бы сработать так чисто, – почти прижимаясь губами к стеклу, проговорил Энаор. – Это сделал кто-то ещё. Чтоб мне мышью проснуться, если это был не эал.

– Эал-предатель? Что-то не верится.

– И как Селорн мог не почувствовать, что у тебя в голове пусто?

– В том-то и дело… – булькнул Энаор. – Я совсем не уверен, что он этого не почувствовал. Думаю, я сижу здесь с какой-то другой целью.

– Как приманка для твоего предателя? – предположила Ирера.

– Например. Но мне не кажется, что всё так просто. Можете мне не верить, но я хвостом чую, что с Селорном происходит что-то не то. Что бы он ни задумал, я определённо не хочу в этом участвовать.