Читать книгу Тариф на счастье - Наталия Доманчук - Страница 5

Последующие три месяца жизнь Алены превратилась в ад.

Дом, в котором жила Алена с детьми, признали аварийным, но никто даже не подумал о расселении жильцов. Обещали, но очень туманно. Дима сказал, что решит этот вопрос чуть позже, когда найдет подходы к нужным людям, а пока велел не беспокоиться и жить у него. Но Алена понимала, что уже никогда не вернется к себе на Остоженку. Пожар, как потом было установлено, случился на втором этаже, где жила бабулька Варвара Михайловна. Она зажгла гирлянды на елке и вместе с елкой и огоньками отправилась на тот свет. Между вторым и третьим этажами сгорели все деревянные балки, и дом практически разрушился.

В квартире Димы обстановка была еще хуже: Мария Сергеевна Алену унижала, как только могла, а Сашку презирала и даже не скрывала этого.

Алена опять почувствовала себя маленькой девочкой, когда мама таскала ее за волосы, оскорбляла и закрывала в кладовке. Только вместо мамы сейчас была Мария Сергеевна, а вместо чулана – шестикомнатные хоромы.

Сейчас все свободное время Алена проводила в квартире Сашки: поклеила светлые обои, купила новый массажный стол и принимала там клиенток. Деньги собирались очень быстро, ведь она вообще не тратилась ни на продукты, ни на одежду для детей.

Дима заказал у агента Кирилла полное расписание Алены: ему необходимо было знать, где она, чем занимается, как развлекается. Хотя интуитивно он догадывался, что из развлечений у нее только дети по вечерам.

Через неделю Кирилл доложил:

– Оставляет детей в садике, идет в свой подвал, потом совершает пробежку: бегает к набережной и обратно. Затем возвращается и принимает клиенток. Моя помощница ходит к ней на массаж два раза в неделю, вот копия ежедневника на ближайшие дни. Все часы расписаны с десяти утра до пяти вечера. Потом забирает мальчиков и идет домой. Вчера до работы была на почте, сделала денежный перевод. К сожалению, сумму и адрес добыть не удалось. Могу продолжить следить и буду подготовлен в следующий раз, если еще один перевод будет, конечно. Да, вчера еще ходила к себе в тот дом, который сгорел, проверила почтовый ящик. Тут я тоже оплошал и не знаю, что за почту она забрала. Буду теперь каждый день отслеживать.

Дима протянул Кириллу деньги:

– И про перевод обязательно узнай. Это тебе и твоей помощнице, пусть продолжает к ней ходить. Возможно, даже три раза в неделю.

Сам же Дима приходил ближе к восьми, до самой ночи сидел с сыновьями: играл с ними в войнушку с пистолетами, ремонтировал с Игорем старую радиоточку, рисовал в альбоме с Ильей, пел песенки, читал книги и стихи. Он получал огромное удовольствие от общения с мальчиками и с каждым днем привязывался к ним все сильней.

Алене же Дима только кивал при встрече или говорил холодное «Привет».

Хамское поведение домработницы сильно досаждало Алене, и она решила попросить помощи у Димы. Она подошла к нему в коридоре, когда он уже уходил, и спросила:

– Можно как-нибудь сделать так, чтобы я сама прибирала в доме?..

Дима сразу вспылил:

– Чем ты недовольна? Тебя обслуживают, выполняют все твои капризы. Что тебе еще надо? Это моя квартира! И я буду решать, кто будет чем здесь заниматься, – и вышел, громко хлопнув дверью.

Почти сразу он пожалел, конечно же, о том, что нагрубил Алене, даже не дослушав ее толком. Долго не мог заснуть и на следующий день решил поговорить с Сашкой.

Вечерами тот почти все время отсиживался в своей комнате и не общался с Димой. Он не испытывал к нему отвращения, просто интуитивно понимал, что Дима сделал Алене больно и виноват перед ней. И поэтому они живут в его шикарной квартире и едят такие продукты, которые он видел, только когда его бабушка была жива. Да и мешать общению с близнецами не хотел. Он чувствовал себя лишним.

Отец уложил спать сыновей и постучался в комнату Сашки:

– Привет. Как ты? – спросил он и зашел.

Сашка сидел у включенного торшера и читал книгу.

– Здравствуйте! – Он не ожидал, что Дима когда-то зайдет к нему и поинтересуется его самочувствием.

Мальчик был так явно растерян, что Диму это смутило, и он поспешно спросил:

– Как ты освоился на новом месте? Тебе тут нравится?

– Нет, – тихо ответил тот и отвел серые глаза, – мне на той квартире нравилось больше.

– Почему? Я вроде все установил для тебя. Нужно что-то еще?

Сашка мотал головой и прятал глаза.

Дима опустился на корточки и дотронулся до его руки:

– Ну что? Ну, скажи мне, пожалуйста. Я хочу, чтобы вы чувствовали себя как дома, чтобы вам всем было хорошо.

Мальчик вздохнул, посмотрел на дверь, которую Дима оставил открытой, и колебался.

Дима быстро встал, закрыл ее и опять опустился на корточки.

– Мария Сергеевна обижает Алену, постоянно учит, ругает, вчера даже обозвала и ее, и мальчиков. Алена все время рыдает, – прошептал Сашка.

Дима опешил:

– Ты серьезно? О боже!

Он встал, сунул руки в карманы, сделал пару шагов вправо, влево, потом пообещал:

– Я все улажу. Дай мне пару дней!

Сашкино лицо просветлело, он захлопал длинными ресницами, стараясь не заплакать.

Диме стало его нестерпимо жалко и захотелось еще что-то сделать для него. И для своих сыновей. И для Алены.

Он направился домой к Давиду. Тот уже укладывался спать.

– Я увольняю твою Марию Сергеевну! – со злостью произнес Дима, когда закрыл за собой дверь.

Друг остолбенел:

– Ты чего? Она на нас пять лет пашет, ни разу не подводила!

– Сашка говорит, что она обзывает Алену, унижает ее, та рыдает целыми днями.

Давид изменился в лице.

– Странно… Мария Сергеевна? Она так на тетю мою похожа и кажется мне таким ангелом!

– Хочешь сказать, что Сашка врет?

Давид почесал щетину, задумался, постучал пальцами по двери.

– Не думаю. Проходи, чего встал.

Он сел в гостиной на диван, Дима расположился рядом и предложил:

– Я камеру установлю. И все сразу станет ясно.

– Подло это…

– Почему? Моя квартира, что хочу, то и делаю. Но не в этом дело. Надо ведь разобраться…

– Сашка постоянно в квартире, если увидит – догадается.

– Я решу этот вопрос. Утром ты говоришь своему ангелу, чтобы у тебя делала генеральную уборку, потому что приедут гости. Алена утром уйдет в подвал работать, мальчишки в садике, Сашку я возьму на себя.

– Договорились!

– Спасибо, друг! – Он похлопал Давида по плечу.

Наутро Дима дал указания Николаю, где установить камеры в квартире: одну в гостиной, чтобы был обзор всей комнаты и кухни, другую в спальне Алены. Сам же собирался прогуляться с мальчиком, пока Николай будет работать.

Сашка сидел в коляске у окна и читал книгу.

– Здравствуйте, дядя Дима. – Мальчик улыбнулся уголками губ.

– Саш, как я не люблю, когда меня дядей называют, ты бы знал. Давай просто Дима и на ты. – Он протянул Сашке ладонь.

Сашка пожал и уже улыбнулся по-настоящему.

– Тебе не надоело сидеть дома? На улице весна вовсю!

Мальчик удивленно повел плечами и развел руками, указывая на инвалидную коляску.

– Давай прогуляемся?

Сашка замотал головой:

– Алена ругаться будет. Холодно еще на улице, и тут такие ступеньки узкие, она пыталась меня вывезти, но не смогла.

– Ступеньки беру на себя, а маме мы не скажем.

– Догадается. Коляска будет грязная, колеса…

– Мы все вытрем, помоем, не переживай.

В глазах подростка читалось огромное желание прогуляться, и поэтому он так жалобно посмотрел на мужчину, что Диме стало стыдно. Но он быстро пришел в себя, набрал телефон водителя и приказал:

– Валера, поднимись ко мне, нужна помощь, – и, уже обращаясь к Сашке, добавил: – Так, давай одеваться.

Когда открыл входную дверь, Валера уже ждал.

– Шапку! – вспомнил Сашка.

Дима схватил головной убор неопределенного цвета, покрутил в руках, вздыхая, и подал подростку.

Они выкатили коляску на площадку, с двух сторон с Валерой подняли и понесли по ступенькам вниз.

Прохладный, но уже пахнущий весной воздух коснулся Сашкиных щек. Он радостно вдохнул, задрал голову и уставился в голубое небо.

Дима взялся за ручки коляски и повез ее. Мальчик жадно смотрел по сторонам, разглядывая деревья, дома, прохожих. Дима чувствовал себя самой подлой тварью на свете, бесчувственным чурбаном, ведь он совершал эту прогулку не потому, что хотел сделать мальчику приятное, а потому, что ему нужно было избавиться от людей в квартире.

Они вышли на Арбат, и Сашка обомлел: много людей, они все бежали куда-то, спешили. Справа и слева расположились художники, которые стали наперебой предлагать Диме «нарисовать вашего мальчика», дальше по дороге люди продавали плакаты, матрешки, военную форму и какую-то символику. Дима подкатил туда, подросток уставился на витрину со значками и дотронулся до красной звездочки:

– Это значок октябренка! Я знаю! Читал недавно.

Дима достал портмоне:

– Выбирай еще, что хочешь!

– Нет-нет, вы что, дядя Дима, мне ничего не надо.

– Я не дядя, – грубо выпалил Дима, но потом очень быстро смягчился, дотронулся до щеки мальчика и добавил: – Мы же договорились с тобой, ну ты чего? Давай, бери еще.

– Не могу, – огорчился тот, – Алена увидит, спросит, а этот значок я буду носить в кармане.

Дима заплатил за красную звездочку, и они поехали дальше.

Прогулка заняла чуть больше часа. За это время Николай выполнил всю работу.

Когда вернулись, Дима лично вымыл и вытер колеса на коляске и незаметно проверил установку скрытых камер, не наследил ли его специалист. Нет, все было чисто. Камеру, даже зная, где она находится, рассмотреть было практически невозможно. Он вернулся к Сашке.

– Щеки у тебя горят, – с улыбкой заметил он, – надеюсь, мама не скоро придет.

– После пяти. Я успею остыть, этот румянец после холодного воздуха. Спасибо вам большое, – Сашка запнулся, – спасибо тебе большое, Дима, я давно так долго не гулял.

В соседней квартире Николай закончил свою работу: подсоединил все провода к нужной аппаратуре и стоял довольный – ждал следующих указаний.

– Спасибо, Коля, дальше я сам разберусь.

Проводив Николая, он завалился на диван. Пролежал, глядя в потолок, полчаса, потом сел проверять камеры на мониторе: вся аппаратура работала прекрасно.

На экране он увидел Сашку, который хрустел яблоком, улыбнулся и набрал Давида:

– Я все закончил. Сил идти в офис нет. Приходи ко мне после пяти? Посмотрим на нашего ангела Марию Сергеевну. Сашка не врет, я в этом мальчике уверен на миллион процентов.

– Хорошо, Димон, буду. Хавчик заказать?

– Да, возьми что-нибудь. Я уже голодный как черт.

Потом он набрал водителя:

– Валера, езжай, купи продукты детям, все по списку, который я тебе дал.

А сам опять упал на диван и уставился в потолок.

Через пару часов он увидел на экране, как в квартиру зашел Валера с пакетами, а за ним сразу Алена с сыновьями. Валера, оставив пакеты, попрощался и ушел, а Алена начала разбирать продукты. Она рассматривала коробки и свертки, складывала сначала на стол, потом распределяла, что куда: в холодильник или в шкафчики. Мальчики убежали в свою комнату, а Сашка сидел за учебниками, делал уроки.

Вдруг она замерла, достав небольшую золотистую упаковку. Сашка это заметил и спросил:

– Что это?

– Халва! – восторженно ответила она.

– Круто! Твое любимое лакомство! Давай, пробуй, чего ждешь?

Алена как-то неуверенно раскрыла золотистую фольгу, отрезала ножиком небольшой кусочек и положила в рот. Прикрыв глаза от удовольствия, она сказала:

– Кайф! Я забыла, когда в последний раз ела ее. Обожаю! – Она взяла еще один маленький кусочек и поднесла ко рту.

Сашка рассмеялся, она спросила:

– Будешь?

– Нет, ты же знаешь, я не по сладкому.

– Это не сладкое! – улыбнулась она. – Это хал-ва или, по-другому, кайф!

Дима смотрел в монитор и улыбался. Потом подумал о том, что они не выглядят несчастными: смеются, веселятся, полностью освоились в квартире, и им тут явно хорошо. Странно, неужели Сашка все придумал?

В дверь позвонили – это был Давид с двумя пиццами и кока-колой.

– Будем травиться! – показал он на еду.

– А почему бы и нет? – согласился Дима, взял кусок еще горячей пиццы и откусил.

– Как они? – поинтересовался Давид и кивнул на монитор.

– Пока прекрасно. Не вижу, чтобы кто-то из них страдал, – вздохнул Дима.

На экране показалась фигура Марии Сергеевны. Она практически вбежала в квартиру, сразу направилась на кухню и стала доставать продукты, чтобы приготовить ужин.

Алена с Сашей в это же мгновение исчезли.

– Ну, обстановка накаленная, – прожевав кусок пиццы, сделал выводы Давид.

Друзья доели свой ужин, расположились в креслах и болтали: о работе, о сотрудниках, о ближайших поездках и планах, пока не услышали грозный голос Марии Сергеевны:

– Всем кушать! Остывает.

Домработница накрыла на стол. Она так часто делала для Давида и Димы, когда тем не хотелось ехать в ресторан или клуб по вечерам.

Она с радостью им прислуживала, постоянно интересовалась, что они предпочитают, и всегда пыталась угодить. Такая заботливая, предупредительная, друзья порой чувствовали себя неловко.

Все уселись за стол, где их ждала готовая еда. Мария Сергеевна плюхнулась на стул и тоже стала себе накладывать.

Друзья переглянулись, но промолчали.

Она положила себе пару ложек каши и две котлеты.

– Чего ждем? – грозно спросила она.

Дима громко вздохнул. Давид смотрел на экран не отрываясь.

Алена взяла блюдо с кашей и стала раскладывать по тарелкам: сначала себе, потом Сашке, потом посмотрела на близнецов, на домработницу и положила мальчикам по ложке. Передала детям котлеты.

Игорь нанизал котлету на вилку и откусил. Илья взял котлету рукой.

– Кто вас учил есть руками? Вы из леса пришли? Вилку возьми! – грубо крикнула Мария Сергеевна.

Дима встал с кресла, гнев накатывал на него волнами. Давид тоже разнервничался.

– Кашу почему не едите? – громко поинтересовалась Мария Сергеевна.

– Они не любят пшенку, – виновато отвела глаза Алена.

– Потому что вы кузькину мать не знаете! Нам пшенка выжить помогла! Мне и моей сестре. А вы, нахалы, на нее рот кривите. Быстро взяли ложки в руки и слизали с тарелки все до зернышка.

Дима закрыл руками лицо:

– Дава, держи меня, пожалуйста, а не то я ее сейчас убью.

Давид подошел к другу и приобнял его:

– Сейчас все решим, успокойся, пожалуйста. Давай отключим это? Все же ясно.

В это время Мария Сергеевна подошла к Сашке и встала над ним:

– Быстро, я сказала.

Алена не выдержала, взяла с тарелки две котлеты и завернула в салфетку. Подбежав к Сашке, выкатила кресло и повезла его в спальню. Как только Алена ушла, домработница стукнула по столу, угрожая близнецам, и указала на кашу. Илья испуганно поискал мать глазами и, не найдя поддержки, подцепил ложкой желтую крупу и засунул в рот. Через пару секунд он начал давиться, каша стала вываливаться на тарелку.

Давид резко выдернул кабель из розетки и перегородил путь Диме.

– Подумай сейчас о том, как ты объяснишь Алене и этой… – он немного запнулся, но все же произнес: – Суке, что мы ее выгоняем. Она уж точно догадается, что из-за Алены. И не факт, что не будет ее доставать и преследовать.

– Урою эту гадину на хрен!

– Давай по-умному все делать. Уволим. Но не сейчас.

– А когда? Когда она их до ручки доведет?

– Нет. Завтра ее уже не будет. Скажу, чтобы убирала только у меня и к вам ни ногой. А ты с Аленой поговори сегодня и сделай так, чтобы она тебя сама попросила убрать эту грымзу. Так будет правдоподобно.

– Да. Наверное…

И Дима появился в их квартире не ближе к восьми, как обычно, а немного раньше, сразу после того, как Мария Сергеевна ушла. Сыновья выбежали его встречать. Он схватил обоих под мышки и закружил. Они смеялись, хватались за него и радостно кричали: «Папа, еще».