Читать книгу Книголюб - Наталия Доманчук - Страница 5

Испания встретила девушек палящим солнцем и горячим ветром.

– Ты раньше была в Барселоне? – спросила Соню Вероника, когда они разлеглись на шезлонгах на пляже.

– Нет. Я нигде не была… – призналась Соня.

– Ужас! Как же ты жила так? Неужели не хотелось?

– Времени не было. Постоянно работала, картины писала.

– А Макс? Он ездил куда-то? – поинтересовалась Вероника.

– Хм-м-м. – Соня задумалась, потом вспомнила: – Да, ездил с мамочкой пару раз отдохнуть. В Грецию, Италию, и совсем недавно слышала, как она жаловалась, что хочет на Мальдивы, а он не дает денег. Спрашивала, есть ли у меня…

– А ты?

– А я? А я – дура! Чуть не дала. Вернее, я дала то, что у меня было, но она не поехала, потому что ей не хватило. Но и мои деньги не вернула. Сказала, что соберет и полетит. Год прошел, как собирает…

– Боже мой, ну какая же ты идиотка, Сонька! Как можно быть такой простушкой?

Соня пожала плечами, легла на топчан и прикрыла глаза.

Она лежала и вспоминала, как всегда радовалась, когда ей звонила Ариадна Адамовна. И ведь должна была уже понять, что та звонила только когда ей было нужно что-то, но Соня все равно была счастлива и готова помочь.

Даже с теми же Мальдивами. Соня и деньги свекрови свои отдала и еще потом Макса уговаривала:

– Максимушка, ну она просто отдохнуть хочет. Неужели не имеет права? Чего тебе стоит купить ей эту путевку?

– Соня, эта не просто поездка на море, она хочет в какой-то невероятный отель, в котором недавно побывала Татьяна Васильевна. У той был душ на улице и личный бассейн с выходом в океан. Ты хоть примерно знаешь, сколько стоит эта путевка?

Соня замотала головой.

Татьяна Васильевна – соседка Ариадны Адамовны, «у которой сын настоящий миллионер, а не на словах, как Максим».

Это были слова его матери. Она всегда так говорила, когда злилась на сына за то, что он отказывает ей в чем-то.

У Татьяны Васильевны было все, что только можно было пожелать, и еще огромное желание рассказать об этом если не всему миру, то своей соседке точно.

– Это огромная сумма, Сонь, – повторил Максим, – ты бы год ее собирала. Работая каждый день.

– Но ты же больше меня зарабатываешь! – возразила она.

– Прекращай, а? Хочешь в хорошую девочку поиграть? Очки собираешь? Только они тебе не помогут. Тебе ничего не поможет. Она никогда тебя не полюбит, не жди. И спасибо никогда не скажет…

Конечно, Максим был прав, и Соня это понимала. Но отказать свекрови в просьбе не могла…

– Соня! – прервала воспоминания Вероника. – Пойдем хоть окунемся?

– Давай по очереди? – предложила она. – На нас и так смотрят все. Думают, что за дурынды с гипсом лезут в воду…

– Зато столько восторженных взглядов!

– На тебя, да. Потому что ты красотка!

– И ты красотка, Сонь, только ты себя не ценишь. Вот за две недели я тебя приведу в норму, не переживай!

– А я и не переживаю. Очень даже этого хочу.

– И сегодня мы идем перекрашивать тебя в твой естественный цвет. Наконец-то. А то все никак не могу привыкнуть к твоим перегидрольным кучеряшкам.

И после обеда они действительно пошли в парикмахерскую. Пока Соню приводили в божеский вид, Веронике сделали массаж головы и потом укладку.

Соне было легко с Вероникой. Они были две противоположности, которые тянулись друг к другу.

Соня была самой красивой девочкой в классе: темные локоны, зеленые кошачьи глаза, густые ресницы, идеальный нос. Да и с фигурой повезло, пышная, шикарная грудь при тонкой осиной талии. Только вот не ценила себя, вечно стеснялась, была тихой и скромной. Вероника же отличалась взрывным, заводным характером, была ниже Сони на голову и яркой внешностью не отличалась, даже наоборот, слыла дурнушкой: рыжие волосы, веснушки не только на лице, но и по всему телу, маленькие карие глазки, нос горбинкой и светлые ресницы.

Вероника постоянно защищала Соню и учила постоять за себя. И тогда, в школе, ей это удавалось – под покровительством Ники, Соня чувствовала себя уверенной и могла дать отпор любому однокласснику.

Соня была тефтелей. Такую кличку она получила, когда в столовой опрокинула поднос с обедом и от отчаяния крикнула:

– Тефтеля!

В тот момент она пожалела именно о большой мясной фрикадельке, которая вместе с рисом полетела на пол, но все одноклассники решили, что это она так себя обзывает за неловкость. И очень быстро дали ей эту кличку.

Почти сразу, как они стали дружить, Соня призналась подруге, что ей нравится Максим.

Братья-близнецы Максим и Павлик, были самыми видными в школе: высокими, плечистыми, темные волосы, серые глаза, четкие черты лица. Но Павлик отпугивал всех своим невыносимым характером: вечно всем недоволен, считал себя центром вселенной, одним словом – обожал себя! Он был лучшим в классе и постоянно участвовал в олимпиадах. Все говорили, что он невероятно одаренный. Сам он тоже любил о себе так высказаться и очередной раз похвастаться и знаниями, и талантом.

Максим же был неуверенным, учился он неважно, все время уделял спорту и работе. С родным братом не дружил, практически не разговаривал. Его лучшим другом был Пашков Муслим, по кличке Муся. Муслимом его назвала мать в честь знаменитого любимого певца Магомаева.

В начале перестройки отец Муслима потерял работу и основал небольшое похоронное бюро. Дела быстро пошли в гору, и тогда ему стал помогать сын, а потом и Максим.

Максим имел всего один талант, как он сам признавался – он, как и Соня, прекрасно писал портреты, чем и занялся поначалу – наносил портрет на гранитный памятник. Получаться у него стало сразу, и уже в девятом классе он неплохо зарабатывал.

Максима с детства интересовала любая техника. Он обожал велосипеды, вместе с Муслимом они постоянно торчали в гараже у его отца: у того были огромный внедорожник и мотоцикл. И Максим поставил себе цель – накопить на мопед. Деньги собирал целый год, в основном это были подработки на памятниках, но еще они пытались помочь отцу Муслима и в других делах.

Скопленный капитал он хранил дома, в столе.

И когда почти вся сумма была собрана, он пришел домой и застал мать с пачкой денег в руках и повязкой на голове:

– Как ты мог? Ты, как крыса, собирал деньги и не делился с нами? Куда ты собрался их потратить? – еле живым голосом прошептала она.

– Я хотел купить себе мопед… – виновато пожал плечами Максим.

– Значит, мы кормим тебя, поим, а ты? Собираешься тратить на свои нужны и даже не думаешь о наших???

Деньги были изъяты. Припрятаны и, когда об этом скандале забыли все виновники, потрачены. Были куплены новая куртка и брюки Павлуше, набор невероятно дорогих кастрюль и новый кафель в туалет. Еще мать помогла своей сестре с постройкой дачи, ну и постриглась в салоне у какого-то известного стилиста.

Максим не умел спорить с мамой, особенно если это касалось денежных вопросов. Ему было легче отдать и еще раз заработать, чем отчитываться перед ней.

Когда отец друга погиб, парни продолжили вести бизнес сами. К двадцати пяти годам они уже прочно стояли на ногах.

Соня лежала на топчане и пыталась читать книгу. Но в голове было столько вопросов, что она постоянно отвлекалась.

Вероника брызнула на нее водой и приказала:

– Иди в море, водичка просто класс!

Соня отложила книгу и тяжело вздохнула.

– Ну что опять? Почему такая кислая мина?

– Боюсь… – тихо прошептала Соня.

– Чего? Что потеряешь Макса? А сейчас он твой?

Все Соня понимала. Конечно, не ее. Он вообще ничей. Мужчина, который сам по себе. Странный. Очень странный, но от этого не менее любимый. Соне было трудно представить, что он навсегда уйдет из ее жизни. И пусть она еще пару дней назад уверенно говорила, что да, ей надо менять жизнь, да, ей нужен надежный мужчина рядом, а не призрак, который приходит, когда ему нужен секс, все равно вычеркнуть Макса она была не готова.

– Не веришь в мою теорию семи отказов? – спросила Вероника.

– Верю. Просто страшно. Ведь если он меня не любит, то будет только рад избавиться…

– Он любит тебя, – устало произнесла Вероника.

Уж в чем, но в этом она была уверена. Максим любит Соню. Только, возможно, не понял еще этого. Он был невероятно умен. Вероника не сомневалась, что Максим влюбился в Соню с первого взгляда. Но та была неприступной, да и Вероника всегда рядом была и не дала бы единственной подруге совершить ошибку. Поэтому Макс Соню игнорировал. Он выжидал, хитро плел свою паутину, а потом просто легонечко подтолкнул девушку, когда она была готова на все, и затащил в свои сети. Соня же была самой красивой девушкой в школе! Но рядом с ней всегда была Вероника – исчадие ада. И Максим ее боялся. И ровно в тот день, когда Вероника села в самолет и улетела в свою Америку, он затащил Соню в постель. С первого предложения. Раз! И она в его объятиях.

Вероника ухмыльнулась и все же призналась подруге в своих догадках:

– Я уверена, что он тебя любит. Я помню, как он на тебя смотрел. И не могла понять – почему он не действует? Ведь и ты ему глазки строила и намекала. А вот нет, он решил повременить, помариновать тебя, а потом за один раз взять и подчинить. И ему удалось.

Соня внимательно слушала подругу. Конечно, кое-что ей казалось очевидным. Но все же, нет, вряд ли Максим был таким дальновидным и играл с ней в долгую. Это же сколько выдержки и терпения нужно иметь? Нет, вряд ли.

– Он же не против был жениться на тебе, правда? – спросила Вероника.

А вот на этот вопрос у Сони был отрицательный ответ, и она не понимала почему Максим так боится официальных отношений. Если бы Ариадна Адамовна не строила козни и не выставляла ультиматумы сыну, они бы жили вместе, как только Максим купил им квартиру. Да, о свадьбе никогда не заходила речь, но жить вместе он никогда не был против. Очень часто после третьего или четвертого звонка матери и ее упреков: «Где тебя носит, уже двенадцать? Ты знаешь, что я без тебя не засну!» Максим недовольно собирался в родительскую квартиру. Соня видела, что ему не хотелось уезжать от нее, но он ничего поделать не мог.

Вообще, вся их любовная история произошла так внезапно! Соня училась с Максом и его братом Павликом с первого класса. С того дня и влюблена была. Но Макс вообще не обращал на девчонок внимания до класса шестого-седьмого. Он обожал спорт и велосипед. Вечно пропадал на спортивных площадках у школы или гонял на велике, а в старших классах на мопеде.

В Соню был по уши влюблен Павлик. Это только внешне братья были похожи, на самом деле, они были как небо и земля. Павлик добивался Сони все десять лет: поначалу дергал за косички, чуть позже предлагал помочь ранец до дома донести, а в старших классах постоянно указывал на свое превосходство и на то, что Соня поступает недальновидно, отвергая такого достойного парня. Когда Павел узнал, что Соня беременная и Максим не пришел к загсу, то он заявился к ней домой и с порога доложил:

– Выходи за меня! Мой брат никогда на тебе не женится. А я женюсь. И сделаю все, чтобы вы с ребенком были счастливы. Такой шанс дается в жизни раз. Очень хотелось бы, чтобы ты его не профукала. Потому что долго я ждать не буду. Таких парней, как я, быстро разбирают. Ты, надеюсь, знаешь, как я умен?

Это знали все. И это была чистая правда. Столько олимпиад выиграл Павлик! Поступил в МГУ без экзаменов. Парень был необычайно талантлив. Но, ко всему этому, его хвастливость и превосходство над другими перечеркивали все достоинства. Его никто не любил. Потому что когда он якал, он параллельно унижал собеседника:

– Ты слышал про мои успехи? А ты кто? Что ты сделал? Ты – никто, понимаешь? Чмо, которое ничего не знает и ничего не умеет.

Единственным другом Павлика была его мать. Это была та сладкая парочка, которая вместе ходила в кино, по магазинам, а вечерами гуляла по набережной.

Максим же никогда не проводил время с ними, у него был свой мир и много друзей.

В седьмой класс к ним пришла Вероника, и как раз в то самое время у Максима появился интерес к девчонкам. В Соню были влюблены все мальчишки из класса, и все они получили отказ. Девочку интересовала только учеба и рисование. Чтобы не оказаться в числе отвергнутых, Максим обходил Соню стороной. Даже когда они оказывались в небольшой компании, они практически не разговаривали и не общались.

А после выпускного вечера все в один миг изменилось.

Последний школьный бал прошел тихо: одноклассники посидели в кафе и пошли гулять по ночной Москве. Соню никто никогда не контролировал: маме было все равно, казалось, даже если бы дочка неделю не приходила ночевать, то та этого не заметила бы.

Но вот у Вероники был очень строгий отец, и ей в десять вечера нужно было быть дома. А на следующий день она улетала в Америку. Провожать ее обещали прийти почти все одноклассники, но на деле к подъезду, к назначенному времени, пришли только шесть человек. Максим и Муслим были в их числе. Они произнесли прощальные речи, Соня с подругой обнялись, пообещали друг другу писать каждый день, чуть полили слезы и, когда такси с Вероникой и ее отцом исчезло за поворотом, тихо поплелись по домам.

Муслим тоже исчез через минуту, и Соня с Максимом впервые остались наедине.

Они шли, болтали о чем-то, улыбались и прятали глаза. Так дошли до дома Сони, и она несмело пригласила Максима к себе:

– Сестра в больнице с дочкой, у малышки коклюш. А мама в санаторий уехала, будет только через неделю. У меня есть булочки с корицей и чай, хочешь?

– Булочки сама пекла?

– Да, – смущенно ответила Соня.

Макс посмотрел на часы и взял ее за руку:

– Пойдем.

И они забежали в квартиру: счастливые, влюбленные, беззаботные. Соня поспешила сразу на кухню ставить чайник, но Максим ее перехватил, потянув за руку и прижав к себе.

Еще пару минут, и они оказались в ее комнате на диване. Те требовательные жадные поцелуи Соня никогда не забудет. Но в тот вечер у них ничего не получилось, Максим слишком много времени потратил на прелюдию и вдруг внезапно остановился, стал натягивать футболку, которую уже успел снять, и смущаясь пробурчал, что позвонит ей завтра.

Его побег выглядел отвратительно. И ужасно унизительно. Соня проревела всю ночь, думала, что же Максиму не понравилось? Может, ее фигура? Или неопытность? Или то, что она боялась этой близости? Но она же допустила его к себе, он полностью ее раздел, ласкал грудь. Он был возбужден, его глаза горели, желание невозможно было скрыть. Что же произошло? В чем она виновата?

Причину побега Соня узнает только через пару лет, когда наберется смелости и спросит у Макса. И эта причина будет до невозможности банальна: ему нужно было ровно в десять быть дома. А он затянул с поцелуями и, когда посмотрел на часы, понял, что не успевает домой, если прям сейчас же не убежит.

Потом уже Максим расскажет Соне, какая строгая у него мать. Но это ведь правильно. Она же в одиночку воспитывает двух пацанов. А сейчас вокруг все наркоманы. Лучше так, чем недосмотрит…

– А если бы ты опоздал, что было бы?

– Она бы кричала, плакала, возможно, ей бы стало плохо от того, что она перенервничала.

И это при том, что Максим уже давно был самостоятельным, взрослым парнем: он уже два года как зарабатывал неплохие деньги.

Максим появился на следующее утро, когда Соня выплакала все слезы и перемерила на себе все ужасные сценарии. А он с порога всунул ей букет ромашек, вместе с этими цветами подхватил ее и унес в спальню.

Когда Соня вспоминала их первую близость, ее всегда бросало в дрожь. Это было так… нежно! Долго и нежно. Потом, правда, тоже случалось похожее, но ту близость нельзя было сравнить ни с чем. И лучше, чем ей было тогда, – никогда не будет.

– Мне кажется, если бы не маменька, вы были бы настоящей семьей! – слова Вероника вернули Соню из давно забытых воспоминаний.

– Не были бы, Ника. Может быть, поначалу, если бы у нас все получилось, то может быть и да. Но не сейчас! Он гуляет по-черному. У него каждую неделю новая баба.

– А ты хоть раз видела его с другой женщиной? – спросила Вероника.

Соня помотала головой и ответила:

– Зато слышала…

Максим любил поговорить с Соней по душам. Когда Матвей пошел в школу, Соне стало ясно, что Максим никогда на ней не женится. Потому что его мать стала активно искать ему невесту, а Максим при этом вел себя так, что он не против таких обстоятельств. И Соне пришлось смириться с тем, что она в его жизни просто запасной аэродром, на который залетает самолет, когда главные аэропорты не принимают. Максим очень быстро просек это и однажды он так разоткровенничался:

– Для меня женщина – это книга. Так приятно взять новую обложку в руки, понюхать, погладить, провести пальцем по названию. Я всегда очень чутко чувствую, как надо поступить. Одну нужно отложить в сторону и терпеливо ждать минуты, когда она сама раскроется, другую нужно начать читать сразу, а не то закроется и никогда не доберешься даже до первой главы. Это очень интересно. Жизнь вообще прекрасна, ты не находишь?

Соня, чтобы казаться мудрой и чтобы иметь возможность и дальше быть для него хорошей подругой, кивала, улыбалась, ласково называла «Книголюбом». Очень часто после таких откровений, Макс подходил к Соне, обнимал и признавался, что очень рад, что она есть в его жизни. Иногда целовал, едва касаясь губ. А Соня сходила с ума от этой нежности. Потом он позволял ей расстегнуть ремень на его брюках, спустить их и опуститься на колени.

Вот такие вот нежные, возвышенные отношения.

От этих воспоминаний Соне всегда становилось не по себе. Она была противна самой себе, но все равно раз за разом унижалась и поднимала эти крохи внимания, ползая у него в ногах.

– Ладно, – прервала ее воспоминания Вероника, – как быть с Максом – это тебе решать. Я помогу тебе с работой. У меня есть один клиент, которому нужно разрисовать стены в его новом доме. Я его знаю лет десять. Как приедем – познакомлю вас. Тебе надо прекращать заниматься этими мелкими заказами. Еще у меня есть идея – разрисовывать вещи. Давно мечтаю открыть свое маленькое производство. Начнем с футболок и джинсовых курточек с ярким рисунком.

– Ника, а откуда у тебя деньги?

– У меня есть очень богатый любовник. Он женат, у него три дочки, старая жена, собака и кошка. Он нереально богат. У меня квартира в Нью-Йорке на Манхеттене.

– А в Москве тоже твоя?

– Нет, это съемная. Но я планирую приобрести недвижимость в любимом городе.

– А как твой отец?

– Я уже лет десять с ним не разговариваю, – призналась Вероника.

Маму она потеряла, когда ей было всего пять лет. К сожалению, у Вероники в памяти не осталось ни одного воспоминания о ней, только фотографии, с которых на нее смотрела совершенно чужая женщина.

Отец, Терехов Леонид Владимирович, был с ней невероятно строг. Он постоянно говорил дочери, что сделает все возможное, чтобы она стала достойным человеком. Сам он достойным стать не смог, хотя планы такие были. Он женился по расчету на еврейке, чтобы потом уехать из страны. Почти сразу сделал себе «еврейский паспорт», но планы сорвались, когда жена умерла на операционном столе. Он решил остаться в родной стране и продолжить трудиться обыкновенным клерком-юристом в маленькой, никому не известной компании, потому что влюбился в директора этой компании. У них случился долгий и продолжительный роман, о котором знали и все сотрудники, и муж директрисы. Характеры у обоих были вспыльчивые, и влюбленные ссорились почти каждый день. Всю свою злость отец выливал на дочь. Он придумал множество правил и, если она нарушала их, нещадно порол нерадивую дочь.

Вероника с годами так привыкла к порке, что считала это нормой.

У них было принято, что она каждый вечер приносит отцу ремень и дневник. Иногда дочь не было за что наказывать, но отец тогда это делал впрок. Дочь ложилась на кровать, а Леонид Владимирович хлестал ее по заднице ремнем. Десять ударов – это был дежурный минимум, который дочь переносила с легкостью, а с годами, даже с некой апатией.

Когда она рассказала Соне, что отец ее практически ежедневно наказывает, то подруга не могла поверить в это:

– За что, Ник? Ну должна же быть какая-то причина?

– Вчера четверка по биологии. Позавчера – четверка по географии. Пять ударов за каждую четверку. – Весело рассказывала про свои побои подруга.

– Четверка – это хорошая оценка! – возмущалась Соня.

– Вот именно, что хорошая. А я должна учиться только на отлично, не то не поступлю в Колумбийский университет.

– Ну это же так унизительно…

– Уже нет! Раньше я должна была спускать штаны. Вот тогда было и больно, и стыдно. А сейчас я надеваю под джинсы теплые штаны и даже не чувствую удары. Зато это держит меня в тонусе и не дает расслабиться, и я учусь как сумасшедшая. Как, думаешь, я выиграла олимпиаду по математике? Отец сказал, что, если не выиграю – пятьдесят ударов ремнем получу. А больше двадцати за раз моя попа выдержать не может. Приходится зубрить и практиковаться.

– Он тебя каждый день, что ли, бьет?

– Нет, конечно. Уже недели три ремень пылится, – смеялась Вероника. – Потому что у меня одни пятерочки.

Но через пару дней после этого разговора Вероника была жестоко наказана за опоздание. У них с отцом была письменная договоренность, где описывалось количество ударов ремнем за каждый проступок. Так, опоздание после девяти вечера не допускалось ни по каким причинам. Но если такое случалось, то за каждую минуту опоздания следовало наказание – один удар ремнем. У одноклассника был день рождения, девочка совсем забыла о времени и опоздала домой на сорок минут. На следующий день она еле сидела за партой, но все равно оправдывала своего отца:

– Да ничего страшного. Я заслуженно получила. У нас были договоренности, а я их нарушила.

Вероника покрывала отца, сама этого не понимая.

Но когда-то это должно было закончиться. Сначала она надеялась, что, окончив школу и поступив в заветный вуз, он перестанет ее наказывать. Но побои закончились только когда ей исполнилось двадцать, и она уже встречалась с парнем, которому и рассказала, смеясь, о наказаниях.

Парень был старше Вероники на десять лет, он сразу заявился к Леониду Владимировичу и сказал, что если еще хоть раз он позволит себе наказать его девушку, он его посадит за решетку надолго, если не навсегда.

Отец тогда очень сильно обиделся на дочь и ушел из дома. Его не было почти полгода. За это время Вероника несколько раз поменяла поклонников и очень жалела о том, что сболтнула лишнего.

– Из-за чего вы поссорились? – спросила у подруги Соня.

– Просто перестали общаться. Как я институт окончила, он сказал, что миссию свою выполнил, и ушел жить к какой-то толстой америкашке.

– Работает?

– Не знаю. Десять лет назад пиццу развозил на велосипеде. Где он сейчас – мне пофиг. Правда, совершенно не интересно. У меня от его воспитания столько комплексов появилось, я еле от них избавилась, кучу бабок психотерапевту отдала. Даже сейчас бывают проблемы с мужчинами. Мне трудно сблизиться с кем-то, я стесняюсь показать свою слабость, малейшие попытки контролировать меня приводят в бешенство. Мужики видят во мне соперника, я каждому пытаюсь доказать, что я личность и умная женщина. С одной стороны я мечтаю об отношениях, когда мужчина будет все решать за меня и я буду за ним как за стеной, а с другой – я не хочу позволять руководить мною. Замкнутый круг какой-то…

– Я думаю, что эти метания, потому что ты не любишь этого мужчину.

– Возможно, ты права. Буду ждать свою настоящую любовь!