Читать книгу Теорема страсти - Наталия Доманчук - Страница 3

Телефон зазвонил ровно в одну минуту седьмого утра, как раз после будильника, но Андрей уже давно проснулся и смотрел в потолок, вспоминая прошедший день. Ночь была почти бессонная. Ему снилась Вика. Она редко ему снилась, но весь последующий день он не мог ни о чем думать, как только о том, как он был счастлив с ней.

– Да, – раздраженным голосом произнес он.

– Я знаю, что ты проснулся минуту назад, поэтому и набрала. Не разбудила?

Это была Олеся, впрочем, Андрей это почувствовал, даже не глядя на экран телефона. Олеся была настолько беспринципной, что, в пух и в прах разругавшись вечером, утром могла сделать вид, что этого скандала не было, и больше никогда об этом не упоминать.

– Нет. Я же минуту назад проснулся.

– Я знаю, поэтому дождалась шести. Вообще глаз не сомкнула. Прости, но мне опять нужна твоя помощь, – тихо сказала она.

– У тебя еще один муж разбился?

Андрей стукнул себя по лбу и закатил глаза. Вот что за язык у него! Вечно не может промолчать, особенно с теми людьми, которые его раздражают. А Олеся ужасно раздражала! Особенно сейчас, когда он снова увидел Викторию. И сравнил. Хотя как вообще такое можно сравнивать? Это как день и ночь, как жара и мороз, как любовь и ненависть.

– Мой отец… Ты знаешь, как он относился к Богдану.

Андрей это знал только по рассказам от Олеси. Он никогда не видел ни покойного Богдана, ни родителей Олеси, но та постоянно рассказывала о них. Лучше будет сказать – жаловалась.

И по этим рассказам-жалобам Андрей сделал выводы: Олеся была послушной девочкой, прилежно училась в школе и даже поступила в ВУЗ, на котором настоял ее отец. А вот потом с милой доченькой что-то случилось. Ее отец был уверен, что она попала в плохую компанию, но на самом деле девушка просто повзрослела и стала общаться не с теми, с кем было рекомендовано родителями, а со всеми, кто ей был интересен: веселые шумные компании, море выпивки, травка, песни до утра. Родители пригрозили, что не потерпят, чтобы их дочь вела распутный образ жизни, но Олесю уже было не остановить. Непонятно чем бы это все закончилось, если бы на одной из таких разбитных вечеринок она не познакомилась с Богданом. Парню было уже за тридцать, он работал клерком в какой-то крупной компании, имел свою однокомнатную квартиру в Алтуфьево и автомобиль Мазду. Богдан влюбился в Олесю не по-детски и готов был весь мир положить к ее ногам. Целый год он ее добивался, а с другой стороны родители заставляли ее снова стать покорной и восстановиться в университете, который она забросила. Выбор был небольшой, но нужно было решать. Олеся предпочла Богдана, чем вызвала праведный гнев родителей. Она думала, что они перебесятся и наконец-то поймут, что их дочь уже выросла и будет делать то, что решит сама, а не то, что прикажут ей они, но чуда не произошло. Родители от дочери не отреклись, продолжая ежедневные нотации, и мужа ее не приняли.

– Ближе к телу, как говорил Мопассан, – не выдержал Андрей.

– У меня нет денег на похороны.

Андрей тихо выругался. Он не мог понять, как у людей не может быть никакой заначки. У него, даже когда он был бедным студентом и жил на одну стипендию, всегда в запасе была сотка, а то и две сотки рублей. А тут молодая семья с руками, ногами и двумя головами не имеет за душой ни гроша.

Совсем недавно Андрей в очередной раз поссорился с Олесей. Каждый месяц он выделял ей деньги, но она не умела ими распоряжаться и иногда совершала такие покупки, от которых Андрей приходил в бешенство. Он пригласил ее в ресторан с друзьями и попросил купить красивое длинное платье на выход. Олеся надела старое короткое розовое и приехала в ресторан в порванных колготках, но зато с новой сумочкой. Именно в тот вечер Андрей понял, что с Олесей надо расставаться и как можно скорей. Кроме того, что она не умела правильно поддержать разговор и всегда всех перебивала, у нее была маниакальная зависимость покупать себе сумочки.

Олеся же не понимала, почему Андрей так разнервничался, посадил ее в автомобиль и отправил с водителем домой.

На следующий день девушка пришла выяснять отношения:

– Если бы ты не был таким жмотом, то мне и на сумочку бы хватило, и на платье. Тебе постоянно жалко на меня денег! – кричала она у него в коридоре.

Олеся с невозмутимым видом показывала ему новую сумочку от «Prada», а он, закатив глаза, пытался ей объяснить:

– Олеся, мне не жалко для тебе денег. Только не на эту ерунду, понимаешь?

– И это мне говорит чувак, который специально летал в ЮАР, чтобы заказать себе костюм от Ковалье Рокфеллера с алмазными пуговицами за семьдесят тысяч баксов?

– Да, это тебе говорит чувак, который сам лично заработал миллиарды! – крикнул Андрей. – И поэтому этот чувак может себе позволить костюм за семьдесят тысяч долларов. А девочка, которой всего двадцать один год, и она ничем не занимается, учиться не хочет, живет в Алтуфьево в однокомнатной квартире с мужем-неудачником, не может себе купить сумочку от «Prada».

– Которая стоит, заметь, всего пять тысяч баксов!

– Сейчас даже не важно, сколько она стоит. Это роскошь. Купи сначала себе самое необходимое, добейся чего-то в этой жизни, а потом уже балуй себя! Я свой первый костюм в Европе купил, когда заработал первый миллион!

– А сейчас у тебя миллиарды, а купить своей любовнице сумочку за пять тысяч баксов тебя жаба душит, да?

– Господи! – Андрей возвел руки к потолку. – Как мне это все надоело!

– Что именно?

– Все!

И вот сейчас Олеся просила деньги на похороны.

– Дашь? – тихо спросила она.

– Денег? Нет. Но скажи мне, в каком морге тело, я все организую.

– О Боже! Думаешь, я с этих денег себе новые туфли куплю?

– Ты меня услышала, – рявкнул Андрей и отключил телефон.

День пошел кувырком. И Олеся тут была не при чем. Когда ему снилась Вика, Андрей весь день ходил как одурманенный.

А если прибавить к этому их случайную встречу вчера… У него все валилось из рук, после обеда Андрей отменил все совещания, потому что понял, что не справляется с эмоциями, которые его переполняли, и направился в спорт клуб.

Но вечером его снова ждал скандал и трепка нервов. Он послал Олесе сообщение с адресом панихиды и столовой, где потом будет организованы поминки. Она моментально набрала его:

– Хованское кладбище? Ты шутишь? – кричала Олеся.

– А ты какое хотела? Ваганьковское? А могилку между Есениным и Высоцким? – решил пошутить Андрей. – Или мне надо было выбить место Богдану на Красной площади рядом со Сталиным?

Он еще хотел продолжить издеваться над ней и предложить ее покойному мужу место с Владимиром Ильичом в Мавзолее, но Олеся бросила трубку, а через несколько секунд ему пришло сообщение: «Урод! Ненавижу!»

Такое признание тоже не добавило Андрею хорошего настроения, и заснул он с тяжелыми мыслями.

Проснулся в надежде, что новый день принесет ему только хорошее и позволит выбросить из памяти воспоминания об Виктории. Но этому не суждено было случиться.

Утро снова началось со звонка Олеси в шесть часов утра.

– Прости, – тихо заскулила она в трубку.

Андрей молчал.

– Я обзвонила всех друзей Богдана, но почти никто не придет. Ты же знаешь, у него родителей нет, родственники только в Якутии, они оттуда не прилетят… Никого почти не будет. И это ужасно. Как представлю себе, что у гроба буду стоять только я, и мне страшно становится.

Андрей не понимал, к чему она клонит, и ждал, пока она, как обычно, попросит.

– Ты бы не смог приехать? – Олеся снова заплакала.

– Куда? – не понял Андрей.

– На кладбище! – уже другим тоном, более уверенным, даже наглым попросила она.

– Олеся, ты в своем уме? Ну ладно, организовать. Но как ты себе представляешь, когда любовник жены усопшего вместе с ней стоит надо гробом и говорит: да будет тебе земля пухом и гроб кроватью?

– Хорошо, посидишь в машине. Просто мне очень страшно. Ты же знаешь, как я боюсь покойников. Я даже Беллу похоронить не могла, у меня начинались истерики.

Белла – маленькая собачка породы чихуахуа – была подарена Олесе на шестнадцатилетие и внезапно умерла на следующий день после знакомства с Андреем. Олеся тогда его еще не раздражала, а наоборот, Андрея умилила привязанность милой девушки к питомцу, а нежелание ее хоронить и скинуть эту обязанность на своего мужа, он принял за сентиментальность и повышенную чувствительность. Это чуть позже он понял, что это была безалаберность и брезгливость ко всему «некрасивому».

В сегодняшней ситуации спорить с Олесей не хотелось, и он пообещал заехать за ней к одиннадцати.

Захватив ее, они направились на Хованское кладбище.

– Я подожду тебя в машине, – он посмотрел на часы: – Гроб через пять минут привезут к храму, там твоего Богдана отпоют и далее похоронят. Если даже никто не придет, не переживай.

– Да нет, все ок, – она указала рукой на людей, которые стояли рядом с церковью, – три его коллеги, два одноклассника и даже его первая любовь, вон та в черной длинной юбке. Я пойду.

Олеся вышла из автомобиля и направилась к храму, а Андрей достал из портфеля книгу в надежде отвлечься чтением. Надо было хоть как-то разгрузить мозг, который не переставая строил всевозможные планы встречи с Викторией. Оказывается, она в Москве. Когда он в последний раз наводил о ней справки, она была в Канаде, устроилась в большую компанию, где-то через год тот детектив, который собирал по ней информацию, прислал Андрею линк на чью-то социальную сеть, где на фото была Вика на лыжах. Рядом с ней был какой-то мужчина, и девушка выглядела довольной, улыбалась. С того дня Андрей запретил себе думать о ней, искать поводы встретиться и хоть что-то разузнать. И он справлялся. Эти годы пролетели как одно мгновение. Пустое, безрадостное и бесполезное мгновение.

Читая пятый раз одно и то же предложение, он отбросил книгу на сиденье. Все равно вся эта панихида с похоронами займет не менее двух часов, а за это время он сможет пообедать, с утра только кофе выпил.

– Поезжай на Адмирала Корнилова, там через пару километров слева есть кафе с грузинской кухней, – попросил он водителя и тот завел движок, как Андрей увидел Викторию и закричал: – Стой!

Водитель резко дал по тормозам.

Из храма по ступенькам шла его Вика в окружении людей. Один мужчин лет пятидесяти ее поддерживал за локоть, с другой стороны ее вела бабушка. Андрей замер, жадно рассматривая любимую женщину: длинное прямое синее платье, косынка сбилась, на лице боль утраты. Виктория любила своего отца, рассказывала, как он о ней заботился и баловал. Эти рассуждения про отца отозвались учащенным сердцебиением у Андрея. Процессия отошла в сторону, и он открыл окно, чтобы вдохнуть свежего воздуха. Из храма стали выносить гроб ее отца, чтобы погрузить в катафалк, и все расступились, пропуская. Следом за ним вынесли еще один и Андрей не сдержал тихий стон. Это был гроб с ее матерью. Значит, она тоже не выжила в этой страшной аварии, которая, скорее всего, произошла по вине Богдана.

Господи, сколько же боли нужно сейчас перенести этой бедной девочке!

Андрей решительно открыл дверцу, вышел, сделал три шага и резко вернулся. Чем он сейчас ей поможет? Он только напугает ее. Нет, даже не напугает, а разозлит. Расстались они очень некрасиво и по его вине.

Он плюхнулся на заднее сидение и закрыл руками лицо. Больше всего ему сейчас хотелось подбежать к ней, схватить, посадить в машину и увезти. Далеко-далеко, где не будет боли и разочарования, где ее васильковые глаза будут только улыбаться. Он убрал руки и снова посмотрел в сторону храма. Все уже расселись по машинам, а два катафалка медленно поехали к месту захоронения.

– Езжай за ними, – приказал он водителю.

Он не знал, зачем. Возможно, чтобы еще раз ее увидеть? Или разделить с ней эту утрату? Андрей просто чувствовал, что не может сейчас уехать, его магнитом тянуло за ней. К ней. И он ничего не мог с этим поделать.