Читать книгу Петербург. Застывшие мгновения. История города в фотографиях Карла Буллы и его современников - Наталия Гречук - Страница 14

В этих еще не раз будет упоминаться Городская дума. Что естественно: Дума, вместе с Управой, выражаясь по-старинному, «ведала городское хозяйство» – занималась финансами и имуществом города, его транспортом, благоустройством, здоровьем населения и т. д. и т. п.

В те прежние времена Дума стояла над Управою, органом исполнительным, которая обращалась к гласным, то есть депутатам, за разрешением и одобрением по всякому поводу, шла ли речь о строительстве в Петербурге трамвая или требовалось назначить пенсию вдове городового. В Думе такие запросы (по протоколу «доклады») обсуждались, редко – быстро, чаще месяцами, а то и годами. Некоторые предложения Управы не принимались – за «несвоевременностию» или «отсутствием средств в городской кассе». Случалось и так, что какой-нибудь план, рожденный Думой и Управой в согласии, отвергался инстанцией повыше их – градоначальником.

Но как бы то ни было, а городская жизнь все время находилась в движении. Открывались учебные заведения и больницы, богадельни и ночлежки, возводились храмы и памятники, строились мосты, развивался общественный транспорт…

Попробуем теперь, насколько возможно, представить самих думцев, благо и сами гласные нам такую возможность оставили, да и в петербургских газетах о них немало написано.

Для начала взглянем на архивный снимок. На нем шестеро думских деятелей на перроне вокзала – депутация, по какому-то случаю командированная в Париж. Надо заметить, петербургские гласные очень любили фотографироваться; сохранилось немало снимков, где они и в группе, и в одиночку, и в таком костюме, и в этаком… Уже по фотографии можно судить о том, из кого Дума состояла. А ежегодно издававшиеся справочные книжки по санкт-петербургскому городскому общественному управлению с точностью информируют о социальном положении депутатов: генералы, графы, советники разных рангов, купцы, присяжные поверенные… На 160 думцев 1909 года только два, что называется, простолюдина: Ермил Васильев да Яков Мешков, названные ремесленниками. Оба, надо полагать, были думской достопримечательностью, сидя в ней бессменно, первый с 1898 года, а второй с 1893-го. Между прочим, в этих справочниках не встретится нам ни одного женского имени. Да и не удивительно. «Желательно ли допущение женщин к активному и пассивному избирательному праву?» – вот как вообще ставился вопрос. Он среди других в 1913 году был задан думцам и управцам в анкете в связи с тем, что правительство и IV Государственная дума озаботились совершенствованием городского управления…

Кстати, насчет избирательного права. «Корпус городских избирателей», наряду с Думой и Управой, был по закону полноправной частью городского общественного самоуправления. «Корпус» слово здесь достаточно многозначительное. Ведь избирателями являлись далеко не все петербургские жители, поскольку таковое право определялось сословным и имущественным цензом.

За голос каждого избирателя, как и сегодня, приходилось бороться, поскольку от этого зависело получение депутатского места. Судя по фельетону в «Петербургском листке» за 25 октября 1909 года, предвыборная агитация тоже походила на современную. Упомянутый фельетон представлял якобы переписку кандидата со своей «командой», докладывающей, что ею изготовлено 500 воззваний «с вашей биографией и портретом» (20 руб.), 2500 листовок для раздачи прохожим (50 руб.) и 100 плакатов «Голосуйте за Подрядчикова!» на картоне в бамбуковой рамке, для ношения по улице (15 руб.)…

Победив же и войдя в Думу, избранники действовали там по темпераменту и личным интересам. Одни были необыкновенно активны – их фамилии мелькают во всех протоколах заседаний. А отставной генерал-майор А.П. Веретенников даже издал за свой счет «Сборник заявлений», поданных им в Думу и на имя городского головы. Предлагал он, в частности, лавки в трамвае поместить не вдоль, а поперек вагона, разрешить извозчикам летом одеваться более легко… «Заявлений» всего было четырнадцать.

Другие, напротив, позволяли себе вообще не являться на заседания. «Из предоставляемых мне постановлений городской Думы усматривается, что в последнее время число неявляющихся в заседания гласных еще больше увеличилось и что дела… большею частью разрешаются при участии небольшого числа гласных…» Это из послания в Думу градоначальника Н.В. Клейгельса, 1898 год. «Множество очередных заседаний Думы, на которые были поставлены самые важные вопросы, не состоялось за неприбытием законного числа гласных», – это уже 1909 год, сердитый «Петербургский листок» уличает гласных в том, что те «расписываются в журнале явившимися и тотчас же удирают». И о том же сурово-протокольные «Известия Санкт-Петербургской городской Думы»: гласный А.Н. Никитин предлагает обязать коллег-прогульщиков вносить за каждое пропущенное без уважительной причины заседание пять рублей в Городское попечительство о бедных, а квитанцию предъявлять в канцелярию Думы.

Вот и объяснение, хоть и не главное, почему с таким трудом, так медленно разрешались тогда многие вопросы городской жизни. Главным все-таки было другое: маломощный городской бюджет. Такова, видимо, судьба Петербурга – во все времена бюджет оказывается ему не по размеру…