Читать книгу Двоевластие - Наталия Грудинина - Страница 26

Есть боль, с которой человек не может

Добром покончить и остаться добрым.

Я не нашла твоей могилы, Йожеф,

Не прочитала надписи надгробной.

Пойду направо – опускают ветви

Шуршащую завесу листопада.

Пойду налево – ослепляют светом

Серебряные луны винограда.

Меня вязало кружево акаций, —

Едва порву его тугие узы,

Как мне велит подальше убираться

Внушительный початок кукурузы…

А может, это ты вселился, Йожеф,

В зерно початка, в гроздья винограда

И говоришь мне ласково: – Не можешь

Меня найти? Не можешь – и не надо!

Ты столько раз меня звала на помощь,

И совершалось воскрешенья чудо, —

Не запирай дверей сегодня в полночь…

А здесь я только прах. Ступай отсюда!

Была веселость твоя бродягой,

Такой неграмотной и беспечной…

Ты ей совал подписать бумагу —

Мол, буду, милый, с тобою вечно.

Свой крестик ставя на слове пышном,

Она глядела с немым вопросом

И вдруг становилась вином прокисшим

И отсыревшею папиросой.

Тогда отпускал ты ее со вздохом,

В худых сандальях, с пустой котомкой…

И люди к тебе относились плохо,

Считая, что ты их подводишь в чем-то.

А ты печаль принимал в объятья,

Чтоб с нею об руку в поле выйти,

Где поделить не умели братья

Клочка земли без кровопролитья,

Где выли тощие оголтело,

Усмешки жирных не замечая,

И там пытался исправить дело

Жестоким словом своей печали.

И если тебе удавалось это,

Звенел в лесах соловьиный голос, —

И это с дальнего края света

К тебе бежала твоя веселость.

Твоя наивная, молодая,

С пустой котомкой, в худых сандальях,

Повинным сердцем не осуждая

За то, что дружбу водил с печалью.

Где спорит в потемках с горою гора,

Формует алмазы земная кора.

Неравные камни лежат в глубине,

Различны по сорту они и цене.

Одни в абразивный спрессуются круг,

Другие украсят запястия рук,

А третьи – внушительной величины —

Заполнят секретные сейфы казны.

Исчислено, взвешено и учтено,

Народы алмазное кормит зерно.

Но редко, быть может в столетие раз,

Являет земля уникальный алмаз:

Глядят из высокой его глубины

Могущество солнца и скромность луны.

Об этих алмазах – легенд ворожба,

Неровен их час и нежданна судьба.

Не смеют их женщины видеть во сне,

Страшится правитель их числить в казне.

Не знают они ни цены, ни границ.

Пред ними служители падают ниц,

Когда расщепляет сгустившийся мрак

Священного камня всевидящий зрак.

Бегут они прочь от запретов табу,

На миг возгорятся у Будды во лбу,

И вновь исчезают и светятся вновь

Сквозь пепел надежд и преступную кровь.

Талант, осветленный глубинным огнем,

Я знаю о нем и не знаю о нем,

Увижу – зажмурюсь – не мне по плечу

Мечтою к его прикоснуться лучу.

И вы, властолюбцы, уймитесь! Не вам

Рассудком к его прикоснуться правам!

О, это шараханье зала из крайности в крайность…

Когда на трибуну восходит картавый чудак,

Поймешь ли, правитель, что судит тебя гениальность

В осмеянной скорби своих безоружных атак?!