Читать книгу Загнать мажора под каблук?! Сборник love-story о студентах и старшеклассниках - Наталия Коршунова - Страница 2

1.

Белоснежный кабриолет «Ламборгини» с бешеным визгом тормозов совершил крутой вираж на центральной площади города и помчался дальше, по мерцающему огнями ночному проспекту.

Три девушки, сидящие сзади практически на багажнике, покачнулись и манерно застонали, как порнозвёзды:

– А-а-а, Тёма, ты шикарен!

Они были в красивых платьях, причём у двух из них бретельки платьев были приспущены, и взору окружающих открывались их восхитительные декольте.

За рулём этой «ласточки» сидел Артём Финтура, выпускник МГУ, чертовски обаятельный кареглазый мажор, редкостный засранец, девичья бессонница, родительская головная боль и кошмар местной полиции. Рядом с ним был его друг, Натан Эмиров, такой же красавчик и раздолбай.

На всю катушку играл Loc-Dog:

«Давай-давай, зажигай, зажигай…»

– Я такой,

Как ты не можешь представить,

Да-да-да-да,

Я самый чокнутый парень вот тут!

Упакованный,

Такой образованный,

Детка, парализована ты,

Почувствуй мой дерзкий парфюм!

Я богат и знаменит —

Это фа-а-акт!

В «Дольче Габбана»,

«Гуччи», о ouchie ouchie la!

Маме мы не скажем, сучка,

Где ты ночевала.

Я король танцпола,

Я король этого бала! —

подпевал Артём.

— В этом бикини ты богиня,

У меня нету слов,

Я на белом «Ламборгини»,

Оу, да, я таков!

Я опасный и круто-о-ой,

Страстный и зло-о-ой,

Так что будь осторожна,

Как бы не вспыхнул огонь! —

вторил ему Натан.

У сквера они тормознули и со смехом вышли из машины. Парни открыли по бутылке шампанского. Два хлопка – и пенные струи фонтаном вырвались из бутылок, брызгая на груди девчонок. Их восторжённые визги и богатырский рёв этих красавчиков известили всю округу, что «золотая молодёжь» счастлива.

– Я свободе-е-е-ен!

Словно птица в небесааах!.. – орали парни.

Они пару дней назад закончили МГУ и стали дипломированными специалистами. Отметив выпускной в Москве, они приехали в родной город и замутили вечеринку ещё и здесь.

Вся тусовка гуляла в клубе, а этой компахе взбрело в голову покататься по любимым улочкам.

Ну и погнали!

– Так, молодые люди! – невесть откуда рядом с ними нарисовался полицейский патруль. – Старший лейтенант Волгин! Я привлекаю вас к административной ответственности за нарушение общественного порядка в ночное время. А также вы поставили авто под запрещающий знак, а значит, и ДПС нагрянет сюда с минуты на минуту.

– Бляя, ну командир! Ну что ты такую тусу-то обламываешь, а? – разочарованно пробасил Артём.

– Еба-ать, и эти прутся! – зло проворчал Натан, увидев ДПС-ный патруль.

– Да ладно, парни, – лениво произнесла самая бойкая девушка, брюнетка Алла, – сейчас в «мусарню» поедем, лейтенантиков там пособлазняем, развлечёмся.

Она эротичной походочкой, не прикрывая свою шикарную грудь, облитую шампанским, подошла к Волгину и промурлыкала ему на ушко:

– Нравлюсь, шеф?

Волгин нервно сглотнул. А она, смахнув пальчиками капли шампанского с груди, облизала губки и произнесла уже шёпотом:

– Но ты на работе. Поэтому – только посмотреть.

– Алка, сучка! – завопил Натан. – Хорош издеваться, у него щас яйца лопнут уже! Ладно, поехали в «мусарню»!

Все погрузились в патрульную машину и погнали фестивалить дальше.

В отделение полиции.

По дороге Артёма и сидевшую рядом Алку обуяли страсть и похоть! Сначала они просто целовались и тискались под улюлюканья своей компании и окрики мусоров. А потом ладонь Артёма скользнула под длинную юбку Алки…

К счастью для всех, кроме возбуждённых Алки и Тёмки, машина подъехала к крыльцу отделения.

– Летить-колотить! Финтура! – поднялся навстречу Артёму дежурный старлей Колдырин. – И Эмиров?! Ну как же! Когда ж вы поумнеете-то, а? Женить вас надо!

– Нам и так неплохо дают, – ухмыльнулся Артём, – гляньте, какие куколки.

Он снова приспустил с плеча Алки бретельку платья, которую она недавно поправила по приказу старлея. Алка томно вздохнула и выгнула спинку от его прикосновений.

– Так, я отцам вашим звоню. Протокол на вас составлять – только бумагу портить. Волгин, веди их пока в камеру, – распорядился Колдырин.

– Но, товарищ старший лейтенант, там же…, – хотел возразить Волгин.

– Веди! Нахрена мне тут этот кавардак нужен?! – отрезал старлей.

– Как будто в камере будет пристойнее, – пробубнил себе под нос Волгин.

Лязгнули засовы, и вся шумная компаха ввалилась в камеру.

– О-о-о! Тё-ё-ёмочка!!!

– Натанчик! Йух-хху!

– Иди сюда, мой альфач!

– Я тебя вне очереди обслужу!

– И бесплатно!

– Вау! Наши ночные бабочки-капустницы! – расплылся в широкой пошленькой улыбке Артём. – Приве-е-ет! Скучали по нам?

Волгин сделал жест «рука-лицо» и бросил охранникам:

– Счастливого просмотра этой «Санта-Барбары»!

И свалил.

Да, сегодня накрыли один блядский притон, «ночных бабочек» бросили в камеру, а «мамку» отвели на допрос. «Бабочки» были элитные, красивые, ухоженные девки. Поэтому, Финтура и Эмиров прекрасно их знали, во всех смыслах! Да и они тоже знали этих распиздяев! Поэтому, сразу посадили обоих рядом с собой, зажали с двух сторон своими стройными бёдрами, и уже бесстыдно лезли им под рубашки.

– Оу, Тёмочка, у тебя бицухи ещё больше в объёме стали, – шептали ему эти «жрицы любви», нагло расстёгивая его ширинку, – да и тут, кажется, ещё длиннее…

– Девчонки, возьмите меня к себе сутенёром, а?! – млел Артём от их шаловливых ручек, – я ж теперь и менеджер, и юрист, вы у меня будете в шоколаде.

– Тём, регистрируй собственную фирму досуга, мы сразу к тебе метнёмся, – мурлыкали «бабочки», лаская разгорячённые тела этих ловеласов.

– Так, я не вкурила! Ну-ка руки убрала из его штанов, кобыла! – вскочила разъярённая Алка.

– Остынь, соплячка! Его на всех хватит! – цыкнула на неё одна из шлюх.

– Ах ты, прошмандень! – Алка схватила её за волосы.

Визг, крик, мат и оскорбления потекли просто рекой! Три юные мажорки против четырёх опытных проституток… Жееесть!

Охранники еле успели растащить по углам этот блядский уголок. А Финтура и Эмиров недовольно застегнули ширинки.

– Мажоры, на выход! – донеслось из коридора. Всё понятно: папочки приехали, бабло мусорам привезли.

2.

Наташа Лисенко шла по залитому солнечным светом коридору универа, цокая каблучками. Озорные лучики путались в её тёмных локонах и пушистых ресницах, заставляя девушку жмуриться и улыбаться.

Жизнь прекрасна! Сессия успешно сдана, Наташа переведена на третий курс, впереди лето, а послезавтра она уезжает на соревнования в Сочи, со своим любимым человеком. И пусть эта любовь не взаимна, это не столь важно. Главное – она будет три дня в его компании, а там чем чёрт не шутит? Может, он увидит наконец-то в ней не просто «своего парня», младшую сестрёнку, а влюблённую девушку.

«Ната», «Лисёнок» – именно так называл её он, её тренер по восточным единоборствам, 25-летний красавчик Анатолий Васильевич, Толик. Кореец по национальности, проживший всю жизнь в странах Средней Азии, он год назад обосновался здесь, в Нижнем Новгороде, когда один из его многочисленных друзей открыл эту спортивную школу. Толик был холостой и свободный, женский пол просто сходил по нему с ума, причём это были и школьницы, и дамочки постарше. Обаятельный балагур, остряк, и в то же время мудрый и серьёзный учитель, – как не влюбиться в такого?!

Вот она и влюбилась! Впервые так жарко и страстно! До одури, до «бабочек в животе», но… Безответно.

Нет, он не отвергал её любовь. Он о ней просто не знал. Наташа умела скрывать свои чувства и эмоции. Не зря же учится на психолога. Да она всегда была такая: загадочная, недоступная, «ледяная»…

И лишь в своей родной компании она раскрывалась и становилась весёлой хохотушкой, кареглазой очаровашкой, с милыми ямочками на пухленьких щёчках, а эти брови вразлёт и соблазнительные губки, всегда подкрашенные ягодным блеском, свели с ума не одного пацана.

Да, за девятнадцать лет у неё были романы, с одним из поклонников даже довольно бурный и незабываемый, с романтикой, сексом и всей прочей любовной лирикой, но… Вот как-то не сложилось. Разошлись красиво, остались друзьями. До сих пор с ним тёплые отношения, он в Англии сейчас живёт.

Так вот, когда беззаботная студентка Лисенко вошла в кабинет зав. кафедры психологии, Антона Леонидовича, чтобы отдать ему ведомость с результатами экзаменов группы, она увидела своего преподавателя в компании незнакомого, но весьма эмоционального мужчины.

*Пятью минутами раньше.*

– Антох, – негодовал Виктор, обращаясь к своему другу детства, – ну что мне с этим раздолбаем делать, а?! Ну посоветуй что-нибудь, ты ж психолог у нас!

– Вить, ну что ты хотел? Ты баловал его всё детство и юность, Татьяна твоя задницу ему целовала до женихов: «Тёмочка-маленький-ути-пути!» А теперь хотите, чтоб он завтра проснулся идеальным?

– Антох, ну Андрюха же у нас совсем другой: выучился, женился, работает, даже денег у меня практически не берёт никогда! Всё сам! А этот…, – махнул рукой Виктор.

– Андрюха твой рос, когда у тебя ещё столько бабла не было. Ты вспомни, как вы по съёмным квартирам с ним скитались, каким счастьем было для него это чёртово шоколадное яичко с игрушкой внутри! Я помню, как загорелись Андрюшкины глазёнки, когда я его принёс. А Тёма у тебя с пелёнок был как эта игрушка в шоколадном яйце. Не, я, конечно, понимаю, что вы спешили ему дать то, чего был в детстве лишён Андрей. Но не надо теперь за уши тянуть Тёмку до уровня Андрея. Не будет этого.

– Ты прав, – задумчиво ответил Виктор, – ну что делать-то с ним, Антох?

– Женить его! – рявкнул препод. – У него есть девушка?

– Да какая девушка, Антох! Одноразовые силиконовые куклы без мозгов!

– Надо найти такую, от которой он сам башку потеряет. Которую будет слушаться. А она его будет постепенно менять в лучшую сторону, – советовал Антон Леонидович.

– Загнать мажора под каблук?! Анто-о-ох! Да это ж фантастика! Да и где я найду такую отважную леди? Это ж надо нервы-верёвки иметь, выдержку железную, навыки самообороны, мозги рабочие, ну и сердце здоровое, – рассмеялся Виктор.

– Да, ты прям описал нереальную девушку, неземную, – вторил ему Антон.

Дверь приоткрылась, и в кабинет впорхнуло милое создание:

– Добрый день! Антон Леонидович, вот, посмотрите результаты экзаменов нашей группы. Все сдали, все счастливы, – улыбнулась девушка.

– Спасибо, Наташенька. Скопируй, пожалуйста, ведомость и положи в папку своей группы, – попросил препод.

– Хорошо, – произнесла девушка и подошла к ксероксу.

– Староста наша, моя первая помощница, – похвастался Антон Леонидович, заметив интерес к девушке в глазах Виктора Петровича.

– Отличница, наверно? – растерянно произнёс Петрович, глядя на порхающую по кабинету стройную фигурку студентки.

– Стараюсь, – сдержанно ответила та и улыбнулась одними уголками губ.

– Леонидыч, а я, кажется, знаю, что делать. Доставай вискарь.

– Петрович, ну дай хоть Наталья уйдёт, ну?

– Я ослепла, оглохла и онемела с этой минуты. Не стесняйтесь, – без эмоций произнесла девушка. Ей, похоже, действительно было пофиг на проблемы этих мужчин. Она быстро выполнила поручение препода и, улыбнувшись и попрощавшись, покинула кабинет.

– Ну, так что ты надумал, старый хрыч? – заинтересованно посмотрел преподаватель на своего друга.

– А давай такую девушку найдём среди ваших студенток? Психологов-отличниц? И это будет как бы тема дипломной работы, «Загнать мажора под каблук». А вдруг получится? Ты ищещь кандидатуры, я отсматриваю фотки, «случайно» сталкиваю их с Артёмом, и, если вижу интерес в его глазах к ней – нанимаю её в качестве, ну, скажем… Ай, ладно, там придумаем.

– Витька, вот не живётся тебе спокойно! Всю дорогу какие-то приключения с тобой! А потом негодуешь: «В кого Тёмка такой балбес?» Да в тебя!

– Не, Антох, пора что-то делать. Я бы закрыл глаза на его транжирство, шлюшек и все эти «фестивали». Но недавно мне позвонила женщина, которая убираться в его доме приходит. Она наркотики у него в комнате нашла. Я наехал на него, он признался, что да, употребляет иногда. Но ещё не подсел. Этого я допустить не могу, Антох, – упавшим голосом произнёс Виктор.

– Что ж молчал-то? Проблема действительно серьёзная. Ладно, я понял тебя. Жди моего звонка.

3.

– Бать, ну хорош издеваться-то. Ну отдай ключи. Ну я ж не маленький уже. У меня между прочим личная жизнь есть. Бурная, – многозначительно посмотрел на отца Артём.

Он сегодня целое утро ходил за ним хвостом и бухтел. А всё потому, что Виктор Петрович отобрал ключи от загородного дома Артёма и привёз ночевать его в свою квартиру после вчерашнего «концерта» в отделении полиции.

– Даже не думай! Чтоб ни одной твоей кошки даже близко от моего дома не было! Ничего, воздержание тебе на пользу пойдёт, – ухмылялся Виктор Петрович.

– И долго продлится эта экзекуция?

– А пока я не придумаю, какого чёрта с тобой дальше делать.

– Мамуль, ну скажи ему, – хитрюга Тёма пустил в ход тяжёлую артиллерию – мамину любовь. Он подсел к ней и положил голову ей на колени.

– Артюсь, сынуль, ну Москва тебя уж вообще испортила, – зарылась Татьяна пальцами в его волосы, – ну зачем вы вчера устроили этот бедлам? Гоняли пьяные по городу? Орали? Всё отделение полиции на уши поставили?

– Мамуль, ну я ж нормальный молодой парень. Ну давай я сяду за комп и буду вставать из-за него только поесть и в туалет? А жизнь будет мимо меня проходить. Это лучше?

– Тём, в твоих карманах я вчера снова нашла пакетик кокса. Малыш, ну зачем тебе эта дрянь? – губы Татьяны задрожали.

– Мам, да это не мой! Это девки мне подбросили, знали, что меня не будут обыскивать, – выкрутился Артём. Чёрт, она нашла его! А он так мечтал расслабиться сегодня вечерком.

– Кстати, сегодня вечером мы должны быть на открытии автосалона моего приятеля, не забыл? – строго спросил отец.

– А, забыл! А может, без меня? – попытался отлынить Артём.

– Нет. Пойдёшь со мной! – отрезал отец. – Надо тебя, балбеса, в мир бизнеса вводить. Что, думаешь, так и будешь папочкиным баблом своих шлюх осыпать?

– Ладно, понял, – лениво отозвался сын.

* * *

Наташа брызнула лаком на только что накрученные локоны и пропустила их сквозь пальцы. Идеальная причёска! А в сочетании с таким макияжем, когда ярко выделены глаза, а на губах – лишь помада персикового тона, всё смотрится более, чем органично. Вот только с платьем невозможно определиться.

Звонок в дверь заставил Наташу оторваться от своего гардероба. На пороге стоял сосед Валерка, фотограф одного модельного агентства.

Валерка появился на их этаже полгода назад, и сразу начал очаровывать хорошенькую соседку. Но она была влюблена без памяти в своего тренера, и поэтому сразу мягко послала лесом надоедливого поклонника.

– Наташ, мне для фотовыставки лицо новое нужно. Давай я тебя пофоткаю сегодня в парке? – сказал он однажды.

Фотосессия удалась. Наташа пару лет назад занималась в школе моделей, поэтому знала все фишки и приёмчики удачных кадров. Это мама отправила её туда, чтоб дочка из пацанки превратилась в светскую львицу. Она и превратилась. Только восточные единоборства не бросила. А уж когда её тренером стал Анатолий Васильевич, количество тренировок увеличилось, а школа моделей была задвинута на задний план.

Валерка показал её фотографии в своём агентстве, там Наташей заинтересовались и пригласили на просмотр.

– Да не, Валер, ну некогда мне будет: универ, секция, да ещё и агентство, – пыталась отвязаться от этого предложения Наташа. Она знала от подруг по модельному бизнесу, что в элитных агентствах моделей заставляют оказывать экскорт-услуги влиятельным мужчинам.

– Пошли, бабла срубишь, себя покажешь, ну не понравится – не пойдёшь больше, – уговаривал Валерка. Ему уже надоело фоткать одни и те же лица, он хотел «свежатинки».

– Валер, если хоть один намёк на экскорт-услуги будет – я разнесу к чертям всё твоё агентство, я сумею, – озвучила Наташа главную причину своего отказа.

– Я не сомневаюсь, – рассмеялся Валера, – не, у нас это не практикуется, успокойся. Это даже пресекается на корню. В любом случае ты под моей защитой, не волнуйся.

И она согласилась. В первый её рабочий день был закрытый показ коллекции одежды одного дизайнера. Все вещи, которые достались Наташе для показа, выглядели на её безупречной фигурке просто шикарно: тонкая талия, стройные бёдра и соблазнительная линия декольте позволяли ей носить абсолютно любые фасоны. Владелица агентства была очень довольна новенькой.

А сегодня у Наташи фотосессия на открытии автосалона. Велели прийти в платье в чёрно-бежевых тонах, чуть выше колена. У Наташи было три таких платья, абсолютно разных по фасону, и она сейчас просто растерялась. Поэтому, зашедший проверить, как идут её сборы, Валерка был весьма кстати.

– О, вот это надевай, и даже не сомневайся! – показал он на одно из платьев: облегающий чёрный верх, пышная бежевая юбочка, широкий кожаный пояс… И правда, чего она сомневалась?

На открытии автосалона было много влиятельных людей города. Но Наташа не обращала на них внимания, она работала. Два часа фотосъёмки – и она свободна. Ведь они с группой сегодня отмечают успешную сдачу сессии в ночном клубе.

– О, какая неожиданная встреча! – послышался сзади вроде бы знакомый голос. – Так вот как проводят свободное от учёбы время студентки факультета психологии.

Наташа обернулась. Рядом стоял тот самый друг её препода, Виктор Петрович, который сегодня был в его кабинете.

– Добрый вечер, Натали, – произнёс он и поцеловал ей руку.

– Добрый, – ответила Наташа. На лице не дрогнул ни один мускул, только полуулыбка одними уголками губ.

– Ваши однокурсники, небось, уже каникулы отмечают, а вы вот здесь…

– У нас ещё час фотосъёмки, и потом я к ним присоединюсь, – ответила Наташа.

– Пап, ты не хочешь познакомить меня с этой очаровательной лэйди? – Наташа только сейчас заметила стильного молодого человека, стоявшего неподалёку. Дорогой костюм, приятный тембр голоса и взгляд хозяина Вселенной… Типичный мажор. Обаятельный, но вот эта пошлая ухмылочка портит всю картину.

– Это Наталья, студентка, подопечная Антона Леонидовича, – произнёс Виктор Петрович, зорко следя за взглядом сына.

– Очень приятно. Артём. Выпускник МГУ, – глядя ей в глаза и целуя запястье, ответил парень.

– Наташ, работаем! Время! – крикнул Валера. Они переместились к следующей модели авто. И Наташа вновь погрузилась в работу, не замечая вокруг ничего, кроме объектива и вспышки.

4.

Фотосессия была окончена, модели собрались у выхода и ждали свою начальницу, которая общалась с кем-то из гостей.

Валера собирал свои прибамбасы, а Наташа терпеливо ждала его, он обещал подбросить её до клуба, где тусили её однокурсники.

Из-за её плеча выплыл бокал шампанского, а над ухом послышался мягкий, обволакивающий тембр этого мажора, Артёма:

– Милая лэйди решила остаться? Ваши-то уже уходят.

– Спасибо, – она приняла бокал из его рук и чуть пригубила, – нет, я жду своего друга, мы поедем отдельно от своих.

– Твой бойфренд? – кивнул Артём на Валерку.

– Просто хороший друг, – вежливо, совсем без кокетства ответила Наташа.

– Дружба между мужчиной и женщиной – секс, отложенный на потом, – пошленько ухмыльнулся Артём.

– А тебя в МГУ научили только шутки из «Аншлага» повторять? – устало вздохнула Наташа. Она никогда не любила эти мажорские «рисовки». Мажоры привыкли к женскому обожанию, ведь силиконовым куклам не разговоры нужны, а шелест купюр и звон ключиков от авто с логотипом престижной марки на брелке.

– Милая, да девочкам уже давно пофиг, что я говорю. Они кончают уже от того, что я посмотрел на них, – снисходительно произнёс парень и заглянул в её красивые шоколадные глаза. Интереса к себе он там не увидел. И она это подтвердила:

– Надо же, а я даже не возбудилась. Дефектная, наверно. Фригидная. К мажорам.

Она просто «опускала» его! Она, какая-то студентка, соплячка, не видевшая в жизни, наверно, и четверти того, что видел Артём, мягким голосом жёстко отвергала все его пикаперские фишки.

Так, Артём, соберись, нежнее давай, интимнее чтоль…

– А может, останешься? Попробую расшевелить тебя, м? – его голос приобрёл просто крышесносную интонацию, взгляд – сумасшедшее обожание, а тёплая ладонь нежно опустилась на талию девушки.

– Меня однокурсники в клубе ждут, извини, – на её лице не появилось ни одной новой эмоции! Ледышка! Вдобавок, она спокойно убрала ладонь Артёма со своей талии.

– Сброд бедных студентов ставишь превыше изысканной публики? Действительно, дефектная, – насмешливо и с плохо скрываемой досадой ответил Артём.

– Только не говори, что сам не мечтаешь улизнуть отсюда. К своим безмозглым куклам, которые кончают от одного твоего появления, – насмешливые нотки засквозили и в Наташиных словах.

– Да, улизнул бы с удовольствием, но… Но если б ты осталась., – он снова завёл эту пластинку. Ну так, проверить, может, очаровал?

– Нет, – глядя вдаль, всё также без эмоций ответила она.

– А так? – он извлёк из кармана пачку баксов и, разложив их веером, помахал возле лица Наташи.

– Что, всё так плохо у тебя, да? – она подняла на него сочувствующий взгляд и отвела его руку с баксами от своих глаз.

– В смысле? – не понял Артём.

– Ну, сразу с козырей пошёл. Других методов девушку зацепить нет? – взгляд ледяной, а сарказм так и плещет.

– Отойдём вон в тот укромный уголок? Узнаешь мои методы, – Артём уже начал терять терпение. Да что это за фифа такая, что не прётся от него, такого чертовски красивого и богатого баловня судьбы?! Ломается?! Цену себе набивает?

– Бабло и член…, – закатила она глаза. – Банальщина! Хоть бы стихи чтоль почитал, – не, похоже, Артём её действительно не цепанул. Он бы стерпел даже ненависть к своей персоне, если уж восхищения не увидел. Но вот такое отношение, ровное, ледяное, словно он – это какая-то букашка-таракашка, он стерпеть не смог. А поэтому, извлёк из своей памяти давно забытые строки:

– Ни тоски, ни любви, ни печали,

Ни тревоги, ни боли в груди,

Будто целая жизнь за плечами,

И всего полчаса впереди…

И она… улыбнулась! О, чудо! Хоть одними уголками губ, но улыбнулась! И в глазах появилось подобие интереса! Ах-ах! Тургеневская барышня! На лирику ведётся!

– Обожаю Бродского! Знаешь, а мне почему-то показалось, что ты сейчас Есенина начнёшь читать, «Заметался пожар голубой», – трогательно хлопая длинными ресницами, произнесла девушка.

– Ну-у, уж не настолько я и предсказуем. Ну так что? Остаёшься? – взял он её за руку.

– Наталь, я готов, – услышали они голос Валерки.

– Мне пора, – она отпила ещё глоток шампанского и поставила бокал на поднос проходящего мимо официанта. – Последние три минуты нашей беседы были более приятны, чем предыдущие десять. Пока!

Она мило улыбнулась Артёму и плавной походочкой пошла к выходу со своим фотографом. Артём неотрывно смотрел ей в след. На его лице отразилась вся гамма эмоций. Поэтому, подошедший Виктор Петрович не смог угадать, о чём сейчас думает его сын. А подошёл он не случайно: он наблюдал за беседой Наташи и Артёма с самого начала, видел все «рисовки» сынка, всё хладнокровие его собеседницы, и уже кое-что для себя решил.

– Смотрю, мило общались с девушкой? – доброжелательно поинтересовался он у сына.

– Бать, вот скажи. Вот нахрена бабам мозги, а? – с досадой спросил Артём. О, да его мальчик просто взбешён!

– О-оо, сынок, а ты, видать, только что был жёстко послан? – Виктор Петрович не смог скрыть иронии и сарказма. Так-то, сын! Не всё в этой жизни измеряется папиным баблом!

– Ты не ответил, – процедил он сквозь зубы. Наташа уже скрылась за дверями, а он так и продолжал пялиться на вход. Такое впечатление, что у него скоро пар из ноздрей пойдёт, как у разъярённого бычка в мультиках.

– Да для того, балбес, чтоб было кому нам внуков нормальных родить, а не косых-лямых даунов! – рассмеялся отец.

– Где, говоришь, она учится? У Антона Леонидовича? Я завтра пробью её по базе. Умница, блять! – прошипел Артём, а Виктор Петрович поспешил забрать у него из рук бокал, так как он норовил хрустнуть в руках эмоционального сынули.

– Не трудись, – положил отец руку ему на плечо. – Я сам ею заинтересовался. Я, пожалуй, найму её в качестве твоего психолога.

– Оу, пап, прекрасная идея! – в глазах Артёма заскакали черти. И пошленькие огоньки. А пухлые губы исказила блядоватая улыбочка.

– Не обольщайся, малыш. Всё не так радужно, как ты представил, – улыбнулся отец.

– Откуда тебе знать, ЧТО я представил? – Артём победно поднял подбородок и снова ухмыльнулся.

Виктор Петрович сильно сжал плечо Артёма и жёстко произнёс, наклонясь к его уху:

– Ты у меня станешь идеальным! Слишком сильно я этого хочу!

А потом отпустил плечо сына и пошёл к своим коллегам, оставив Артёма в недоумении.

А жизнь-то, похоже, начинает играть для него новыми красками!

И радуга скоро будет просто в шоке от его жизненной цветовой гаммы!

5.

Вечеринка с однокурсниками продлилась до пяти утра.

А уже в десять часов дня Наташа порхала по своей спальне, собирая чемодан в дорогу: они улетали в Сочи сегодня в полночь.

Вереница приятных мыслей в голове девушки о любимом Толике, о тёплом море и о предстоящей возможной победе на соревнованиях заставляла её улыбаться и тихонько мурлыкать себе под нос одну из популярных песенок.

Телефонный звонок оторвал её от приятных хлопот.

– Наташенька? Доброе утречко! – услышала она в трубке голос своего препода, Антона Леонидовича, – ты не могла бы уделить мне немного своего драгоценного времени?

– Что-то случилось? Документы потерялись? – обеспокоенно произнесла Наташа.

– Нет-нет, это… немного личный вопрос. Ты не сможешь через часик подъехать к кафе «Златослава»?

– Хорошо, буду, – ответила Наташа.

Кафе находилось почти рядом с её домом, поэтому, времени на сбор было предостаточно.

Она облачилась в коричневую расклешёную юбочку выше колена, персикового цвета приталенную рубашку, туфельки на невысоком каблучке, волосы заплела в аккуратный «колосок», немного блеска на губы…

На вчерашней вечеринке она выпила лишь пару бокалов шампанского, а следы бессонной ночи с её лица прогнал утренний контрастный душ.

Увидев Наташу в кафе, Виктор Петрович ещё раз похвалил себя за правильный выбор: девушка выглядела сдержанно, но не «по-монашески», сексуально, но не вызывающе.

«Вкусненько».

Маняще.

И недоступно.

А Наташа сначала никак не могла понять, то ли её препод со своим другом ТАК шутят, то ли она такая глупая, что не вкуривает, чего от неё хотят. Но когда мужчины всё доступно объяснили, а она «переварила» эти слова, она опустила голову, просчитывая все ходы. А потом подняла взгляд и тихо произнесла:

– Простите, но я, наверно, не сумею оправдать Ваши ожидания, Виктор Петрович.

– Наташ, давай разложим всё по полочкам, – предложил Антон Леонидович, – никто от тебя не ждёт, что Артём уже завтра проснётся идеальным. Твоя задача – постепенно вытянуть наружу его лучшие качества, а худшие – постараться искоренить.

– А для этого я хочу, чтоб он больше времени проводил в обществе нормальной девушки, – поддержал его Виктор Петрович, – он отвык от общения с такими, как ты. Я видел, КАК вчера он пытался тебя обаять. Было смешно и грустно. Но ты умница. Именно поэтому я и склонился к твоей кандидатуре, хотя Леонидыч предложил мне ещё две.

Да и у тебя есть преимущество: ты занимаешься восточными единоборствами, а значит, сумеешь постоять за себя при сильном его напоре. Хотя он тоже у меня занимался карате. Да и жёсткие подростковые «бои без правил» ещё, наверно, не забыты.

Но, я уверен, насилия не будет: он с детства не любил «искусственных» побед. А значит, исключены и возбудители, добавленные в питьё, и прочие грязные методы. Он будет тебя добиваться, очаровывать, но я тебя умоляю, девочка, не прыгай к нему в койку ни при каких обстоятельствах! Это будет главным запретом в нашем контракте.

В остальном руки у тебя будут развязаны: живёшь в привычном для себя режиме, просто в его доме. Я периодически внезапно появляюсь и тестирую его на наркоту. И ты, если что-то замечаешь в его поведении, звонишь мне.

У него есть домработница и охранник-водитель. Если собираешься уехать больше, чем на сутки – тоже звонишь мне, я забираю его домой.

Кстати, у тебя есть парень?

– У меня есть любимый человек, но пока он видит во мне лишь хорошего друга, – ответила Наташа.

– Это тоже плюс. Ну, что скажешь?

– Мне нужно подумать, Виктор Петрович. Я вечером на соревнования уезжаю, на три дня. Вернусь – дам ответ.

– Хорошо. Я тоже отправляю Артёма отдохнуть на Мальту, в компании старшего брата и его семьи. Ну, приятно было пообщаться, – поцеловал Виктор Петрович руку Наташи.

* * *

Сочи встретило нижегородскую команду теплотой южной летней ночи и ласковым плеском прибрежных волн.

Спать не хотелось.

Стоя на балкончике четырёхместного гостиничного номера, и вдыхая аромат морского бриза и кипарисов, Наташа произнесла:

– Девчонки, а мне работу предложили.

– М-м? Что за работа? – заинтересовалась Тася.

– Мажора одного перевоспитать.

– Кто такой? Симпатичный? Секси? – Жанка была в своём репертуаре.

– Вот, – Ната показала фото Артёма на его страничке в ВК.

– А-а-а-а, Натка! Я б сама такого хотела м-м-м… перевозбу… ну, перевоспитать, – завопила Верка.

– Уау! Финтура?! Пиздец, теку от одной фамилии! – тоном порнозвезды произнесла Жанка.

– И ты что? Согласилась конечно же, да? – не унималась Верка.

– Да??? – уставились на неё остальные.

– Нет пока, – опустила глазки Ната.

– Вот дурында! Почему? – не отставала Веруся.

– Боюсь, что он – потерянный для нормального общества элемент. Не смогу я, – манерным «похоронным» тоном ответила Наташа.

– Да брось! Ты ж у нас – психолог, отличница! Красотка, в конце концов!

– Ага, а почему я тогда уже год не могу покорить сердце Толясика, а? – напомнила Ната.

– А во! Ты с Толясиком посоветуйся на эту тему! Увидишь его реакцию: как он отнесётся к тому, что его маленький Лисёнок будет жить у богатого мужика, – присоветовали девочки.

Первый день соревнований прошёл просто блестяще: Наташа выступила достойно, и занимала первое место в личных встречах. Толик был очень доволен. И после ужина пригласил её прогуляться по берегу моря: похвалить, пообщаться, ошибки разобрать… Он всегда так делал.

Когда Наташа рассказывала ему о предложении Виктора Петровича, она зорко следила за его реакцией. И увидела, что Толик нервничает:

– Нат, это точно не подстава? А то я знаю этих богатеньких: наймут сынку игрушку для развлечений. Или того хуже – увидят в тебе инкубатор для собственных внуков, а потом выгонят и ребёнка не отдадут. Как, говоришь, их фамилия?

– Финтура.

Толик сделал несколько звонков. А потом повернулся к Наташе:

– В порядке всё, семья приличная, я даже, оказывается, знаком с их старшим сыном. А этот Артём – да, раздолбай ещё тот. Но отец решительно настроен сделать из него достойного человека. Так что, наверно, можно и согласиться. Ты сама-то что думаешь?

– Толь, тут такое дело, – закусила она губку, – секс между нами будет под запретом. Но меня не это беспокоит, я и сама бы с этим напыщенным индюком не стала спать. Он занимался карате. Как думаешь, я сумею его уложить, если уж о-о-очень настырным будет?

Да не сомневалась она в своих умениях! И не с таким справлялась, и даже не с одним. На них с однокурсницей тогда четверо напали в подворотне. И дело-то было ранним вечером, ещё только сумерки начали сгущаться. А вот поди ж ты, этой компахе уже приключений захотелось. Ну и огребли! Рубашку, правда, Наташину любимую порвали слегка. Зато потом принесли такую же новую. Вместе с кучей извинений и восхищений.

– Так, пошли на песочек, – потянул её Толик от морской кромки на край пляжа, – не стесняйся, бей меня со всей силы, я группируюсь.

Он подходил к Наташе сзади, опускал ей руки на плечи, на талию, обнимал за животик, а она отрабатывала на нём свои приёмы. Короткие шортики с низкой посадкой и яркий топик на ней открывали и талию, и живот, и поясницу. И было так мучительно сладко чувствовать нежные ладони Толика на своём теле! И потом своими же руками и ногами обламывать этот кайф!

– А теперь попробуем «потяжелей», – произнёс Толик.

Его прикосновения стали настойчивее, он уже не просто обнимал Наташу, а захватывал, пытаясь опутать её по рукам и ногам. Боже, ну почему это только игра, тренировка?! Почему нельзя послать все приёмы к чертям, расслабиться в объятиях этого восточного красавчика и… признаться, наконец ему в своих чувствах?!

«Признайся ему! Хороший момент! Ну, девочка, чего медлишь?» – просто кричал её внутренний голос.

– Нат, теряешь концентрацию! Соберись! – произнёс Толик.

Чёрт, а ведь для него это обычная индивидуальная тренировка с одной из лучших учениц! У него никакого романтического настроя! Но как же волнительно находиться в этих его объятиях, пусть даже и учебных…

– Лис, это тактика такая, да? Типа, повелась и согласилась? – не ослабляя хватки, ровным голосом спросил тренер.

– Ага, – выдохнула Наташа и зарядила ему под колено.

– Умница! Я спокоен за тебя, – обнял он её и поцеловал в лобик.

«Блин, в лоб, как покойника!» – пронеслось у неё в голове.

– Толь, а я вот сказать хотела…, – волнуясь, начала Ната заготовленный заранее диалог.

– Толик! – крикнула с набережной и помахала рукой какая-то блондинка. Они обернулись. А, это тренер воронежской команды, Настя.

– Привеет! – помахал ей в ответ Толик, – спускайся к нам!

Лицо Толика мгновенно изменилось: из милого, мягкого и заботливого старшего братика он превратился в соблазнителя с похотливым взглядом. А когда Настя подошла к ним, он нежно поцеловал её в губы и слегка приобнял.

– У вас тренировка чтоль? – кокетливо улыбнулась она.

– Ну что-то типа работы над ошибками, – ответил он, не убирая руку с её талии.

– Да ладно! Наталья сегодня выступила просто восхитительно! Какие ошибки?

– Спасибо, – сдержанно ответила девушка.

Поняв, что она сейчас третья-лишняя, Ната поспешила попрощаться.

– Мы проводим, – пошёл за ней Толик.

– Анатолий Васильевич, – пытаясь сохранить самообладание, ухмыльнулась девушка, – я ж ваша лучшая ученица. Я и одна дойду. А вы гуляйте. Приятного вечера!

– Тебе тоже, Нат. Не опаздывай на утреннюю тренировку, – пожелал ей вслед Толик.

– Девки, дайте яду чтоль? – Наташа закрыла дверь гостиничного номера и залилась слезами.

– Ну, Лисёнок, ты чего? Ну, перестань! – бросились к ней Вера и Тася.

– И не успокаивайте её! Сама накосорезила! Мало того, что впиндюрилась в него по самые уши! Так ещё и молчит, как партизан, о своих чувствах! Психолог хренов! – не отрываясь от планшета, – съязвила Жанка.

– Чё городишь-то? – налетели на неё девки.

– А то! – Жанка подошла к Наташе, и, глядя в глаза, произнесла:

– Завтра выйдешь и разнесёшь нахрен всех соперниц. А потом подойдёшь к своему Толясику и засосёшь его, как шлюшка девственника! А там видно будет.

Но назавтра всё пошло не по плану: рассеянность Наташи принесла ей лишь второе место. Жанка подвернула ногу. Тасю «засудили». И Толик пошёл разбираться, а поэтому, традиционный «разбор полётов» после ужина не состоялся.

Третий день прошёл более спокойно. Наташа взяла «золото» в личном зачёте, команда – «серебро». Но ни признания, ни объяснения с Толиком так и не состоялось.

6.

Отдых на Мальте позволил Артёму отдохнуть от учёбы и хорошо расслабиться. И неважно, что он постоянно чувствовал всевидящее око старшего брата. С ним приехал лучший друган Эмиров, тоже со старшим двоюродным братом и его семьёй. А значит, всеобъемлющий «бал-маскарад-фестиваль» переместился из России на Мальту!

О наркоте даже мыслей никаких не возникало: здесь было столько развлечений, и на воде, и на суше. А сколько тут было классных тёлок! Блондинок и брюнеток, туристок и местных, итальянок и немок, развратных и скромных… М-м-м, это был Рай!

Домой Артём возвращался в приподнятом настроении: он уже знал, что вчера эта мисс Недоступность переехала к нему в дом. Он пока плохо представлял, ЧТО на уме у этой Несмеяны и его отца, но подмазаться решил с порога. Для чего отыскал её страничку в ВК и посмотрел фото, какие обычно цветы она держит в руках. Цветы на фотках были разные, и он, чтоб не вымудряться, купил букет розовых роз.

Переступив родной порог он по привычке крикнул:

– Я дома!

Из столовой вышла домработница Галина. А с лестницы спускалась эта принцесска: в милой голубой тунике с пояском, волосы заплетены в косу, из косметики на губах лишь розовый блеск, вроде такая непафосная, домашняя, не то, что в автосалоне.

– Здравствуй, – произнесла она с полуулыбкой, – вот и встретились.

Артём тоже мило улыбнулся и протянул ей букет.

– Спасибо, – сдержанно ответила она и, прикрыв глаза, вдохнула нежный розовый аромат.

– Ну, как ты тут, осмотрелась? – вежливо спросил Артём.

– Да.

– Слушай, Натах, я отдохну немножко с дороги, ладно? – взял он её за руку, – а вечером мы с тобой посидим, поболтаем, ага?

– Хорошо, – кивнула она, – только просьба: не называй меня Натахой, я не люблю. И Наташкой тоже.

– Как любишь? – поинтересовался Артём. Ну нихрена себе, фифочка!

– Ната. Ну и все остальные формы, – улыбнулась она, – а твои пожелания в этом вопросе?

– Мне без разницы, я на любые формы откликаюсь, – улыбнулся Артём, – но на ласковые – в первую очередь. Только не люблю, когда коверкают мою фамилию.

– Хорошо, – сдержанно ответила она, – отдыхай.

А вечером они сидели в беседке. Шампанское, фрукты, свечи на столе – всё располагало к приятной и откровенной беседе.

Артём уже полчаса взахлёб рассказывал, как они с Эмировым куролесили на Мальте: о бешеной скорости тачек, взятых напрокат, о местных полицейских, о распутных и похотливых горничных в отеле…

И совсем не заметил, что под конец разговора Наташа начала откровенно зевать.

А потом она произнесла:

– Тём, я, наверно, уеду отсюда.

– Обоснуй? – не понял Артём.

– Скучно с тобой, – вздохнула она, глядя в звёздное небо.

Артём был в шоке! Он рисовался перед ней полчаса, выуживая из памяти самые ржачные моменты поездки, а она… Да любая бы уже давно обписалась от смеха над его приключениями, а эта…

Точно, дефектная!

Долбанутая!

А она продолжала:

– Ты сейчас рассказывал о своём отдыхе: тачки, девки, полиция…

А где Мальта? Где её природа, достопримечательности, море в конце концов? Я вот только в Крыму была из курортов. Расскажи мне, почему на Мальте круче, чем в Крыму?

– Ну, ты сравнила! Европа! Отели, сервис! – после таких её слов у Артёма случился напряг с красноречием!

– А природа? – подняла она на него взгляд.

Артём молчал.

– Понятно, – Ната вздохнула и поднялась из-за стола. Да что, чёрт возьми, за хрень-то такая творится, а?!

– Подожди, – поймал ее за руку Артём. – Присядь. У тебя парень есть?

– У меня есть любимый человек, – без эмоций произнесла эта кукла.

– Что у тебя с ним?

– Пока ничего.

– Ты целка чтоль? – удивился Артём.

– Нет, – спокойно пожала плечиком Ната.

– А почему он тебя не шпилит?

– Я для него лишь хороший друг.

– Этот, фотограф чтоль твой?

– Нет, мой тренер.

– А я тебе скажу, почему так, – Артём поднялся и навис над сидящей девушкой. – Потому, что ты – у-у-у-умная дохера! Мы дур любим! Слабых, безмозглых дур, которые смотрят нам в рот с восхищением, искренне смеются над нашими тупыми шутками и принимают нас такими, какие мы есть. И за это мы им дарим и любовь, и секс, и всё остальное. Им, а не вам, умницам! – последнюю фразу он просто прошипел Нате в лицо.

– То есть, ты хочешь сказать, что такие, как я, тебя не возбуждают? – она поднялась, чтоб её глаза были примерно на одном уровне с его, это такой психологический приём: хочешь доминировать в беседе – смотри на оппонента сверху вниз.

– Нет! – с издёвкой в глазах и кривой ухмылкой ответил он.

А она… Положила руку на его пах и нежно провела по уже довольно упругой плоти под бриджами: пока он нависал над ней со своими колкостями, он тонул взглядом в её декольте, так хорошо обозреваемом сверху. И пытался представить, как оно выглядит без одежды.

– Что-то не похоже, – ухмыльнулась она.

– Иди ко мне, льдинка моя, – он привлёк её к себе за талию и, прикрыв глаза, протянулся губами к её шее.

И… Оказался лежащим на полу!

Ах, да! Мы ж приёмчики знаем!

– Сучка! – процедил он сквозь зубы.

– Спокойной ночи! – произнесла без эмоций Ната и пошла в дом.

Артём в бешенстве поднялся с пола, допил из горла шампанское и со всей дури хлопнул бутылкой об стол. А потом набрал номер:

– Натан! Ты где?

– Еду в сауну с одной цыпочкой, – ответил друг.

– Пусть ещё двум подругам звонит, я тоже еду. Блять, е*аться хочу, как школьник! – прорычал Финтура.

– Оо, Тёмыч! Твоя Несмеяна там что, неприступна, как скала? – ухмыльнулся Эмиров.

– Да нах*й она нужна, сучка! – сжимая кулаки, прошипел Тёма.

– Ладно, подруливай, будут тебе ещё две, – пообещал друган.

Когда Артём в одних «боксёрах» вошёл в сауну, у бассейна уже сидел Натан с тремя тёлками. Все ещё были в простынях, но их довольно игривое настроение обещало весьма бурную ночку.

Войдя, Артём слегка опешил: ему показалось, что среди тёлок стоит она, эта чёртова умница! Такие же тёмные волосы, красивый изгиб бровей, губки… Но нет, не она, похожа просто. Он с похотливым взглядом подошёл к ней и за руку дёрнул к себе

– Э, Тём, Янка моя вообще-то, – лениво произнёс Эмиров. Да не, не жалко было, понятно уже, что групповушка намечается.

– Пох*й! – рыкнул Финтура и вскрыл взятую с полки пачку презервативов.

Он сорвал с девушки простынь и удовлетворено присвистнул, оглядев её фигурку: смачные торчащие сиськи с крупными коричневыми сосками, крутые бёдра и тонкая талия. Его руки уже тискали упругие девичьи прелести, а её шаловливые пальчики порхали по его разгорячённому телу, раскатывая «резинку» по возбуждённому члену.

Он резко повернул девушку к себе задом, шлепнул её по аппетитной попке, отчего она расставила ноги и наклонилась вперёд, опершись на какой-то стол и прогнув спинку.

Артём резко, без прелюдий, вошёл в неё. Она и так уже текла просто, была сочная и податливая. Он в бешеном ритме начал вколачиваться в эту шлюшку, рыча и шипя:

– Суччка! Смаччная щщёлоччка! Поррву тебя щщас нахрен!

Эта маньячка стонала и ахала, как будто её имеют пятеро мужиков: громко, страстно и пошло. Когда Тёма ещё и положил свой палец ей на клитор и начал его массировать, она закричала ещё громче, переместив ладони со стола на стену:

– Тёмка-а-а, блять, пиздец, на стену щас залезу от кайфа, а-а-а-а…

Её горячая дырочка бешено запульсировала, а Янка просто выгнулась дугой. Артём тоже удовлетворённо зарычал и бурно кончил.

Когда он отдышался и бросил в урну презерватив, Яна повернулась к нему, с мурлыканьем потёрлась своей грудью о его торс, а потом спросила:

– Котик, ты откуда такой голодный? С зоны или из армии?

– С Мальты, – бросил Артём.

– О, мне показалось, что ты представлял вместо меня какую-то другую девушку, не так ли?

– Так.

– В таком случае, мне понравилась твоя игра. Я не против её повторить. И даже хочу, чтоб ты наказал меня пожёстче, – продолжала мурлыкать она ему на ушко, нежно поглаживая его вновь твердеющего «дружка».

– Янка, имей совесть! Мы тоже так хотим, – наехала на неё блондинка Крис. Она, уже абсолютно голая, подошла к ним с бокалом шампанского.

Тёма взял бокал из рук блондинки, плеснул содержимое на её грудь, смачно слизал терпкие капли, а затем резко опустил её на колени и прижал лицом к своему паху. Её пухлые губы тут же задвигались по его члену, всасывая его до основания.

Артём вновь застонал от приятных ощущений.

– Натан, кокса нет? – прохрипел он, запрокинув голову.

– Тём… Может, не будешь? – возразил Эмиров.

– Братан, я сегодня должен оторваться по полной! Эта сука… Да откуда она блять вообще взялась-то, а?! – зарычал Финтура, и Натан понял, что кокс ему просто необходим.

Третья шлюшка, Энджи, поднесла ему дозу.

Вдох…

Одновременно с минетом это было настоящим блаженством! Артём почувствовал, как тело его расслабляется, дурные мысли улетучиваются, а ты просто паришь в облаках…

Следом за ним по дорожке сладкого дурмана вдохнули и Натан с тёлками.

И началась оргия!

Водоворот похоти и разврата!

Вальпургиева ночь!

А утром, на трясущихся ногах и с красными глазами он ввалился в свой дом и офигел!

За столом сидела эта заплаканная принцесска, рядом стоял её собранный чемодан, а напротив сидели его родители.

7.

«Как же взбесил меня этот самовлюблённый напыщенный индюк! – думала Наташа, пытаясь справиться со своими эмоциями. – Я-то думала, посидим, поговорим, узнаем побольше друг о друге. Он ведь кучу стран объездил с родителями, я была в предвкушении интересной и содержательной беседы.

А он начал мне заливать про свои потрахушки и косяки! Спрашивается, ты для этого на Мальту ездил? Всё это можно было получить, не выезжая так далеко.

Обиделся, психанул, наговорил мне кучу обидного, «попался» на вранье, что не хочет меня и получил по яйцам за приставания.

А потом вызвал такси и свалил.

Нет, это была совсем плохая идея, приехать сюда и попытаться сделать его идеальным. Нет у меня столько опыта, да и стремления особого нет. А всё потому, что этот Артём не вызывает у меня абсолютно никаких эмоций.

Пофиг он мне.

Парень и парень.

Ну, богатый. Ну стильный. Хм, невидаль!

Да и папочкина плата за его исправление меня не держит здесь. Я и на фотосессиях хорошо заработаю. А через неделю, когда Толик уедет в спортивный лагерь, я возьму тренировать его группу дошкольников, как он меня и просил. Естественно, не бесплатно.

А значит, пакуем чемодан и утром сваливаем.»

– Виктор Петрович, доброе утро, – позвонила Наташа Финтуре-старшему, – я уезжаю. Аванс за работу оставлю на столе. Артём дома не ночевал. Мы поссорились. Простите.

– Наташ, я сейчас приеду, дождись меня, – попросил мужчина.

Они приехали с мамой Артёма.

– Вот поросёнок, а?! – негодовал Виктор Петрович. Ната рассказала ему всё, не утаив ни одной детали.

– Вообще-то, психологи не говорят людям таких обидных вещей, девочка, – укоризненно посмотрела на неё мама, – а если он из-за всего этого снова употребил наркотики?

– Я на сто процентов уверен, что он их употребил! Вырвался из-под надзора! Да ещё и с Эмировым! – кричал отец.

– Конечно! После того, как его ТАК унизили! – со слезами на глазах крикнула Татьяна.

– А что она должна была ему сказать? – налетел Петрович на жену. – «Ах, Тёмочка, как мне интересны твои пошлости!» да? Всё правильно она сделала! Это нормальная реакция нормальной девушки! Наташ, ты молодец. Это будет для него ледяным душем. Ты «пробила» его, задела что-то внутри. И я прошу тебя остаться и продолжить свою работу.

– И через день мы приедем к трупу своего сына?! Она своими неумелыми методами его «вскрыться» заставит! – заплакала мама.

Ната тоже заплакала. Нет, она не обиделась на слова мамы. Просто представила, ЧТО она чувствует, когда её любимого младшенького сынульку вот так терзают и «ломают». Причём, родной отец. С какой-то неопытной соплячкой.

– Ну, девочки, успокойтесь. Сейчас он вернётся, и мы всё окончательно решим, – смягчился Виктор Петрович, увидя двойные женские слёзы.

Он вернулся! Бледный, помятый, с красными глазами, но… Довольный!

– Артюсь, зайчик мой, ну…, – кинулась к нему мама. Но отец положил ей руку на плечо:

– Сиди! Давай ещё оправдание ему найдём, что он наркотой балуется? Как же, у мальчика «тяжёлая» жизнь: у него ВСЁ есть! Некуда стремиться! Балбес! «Пудренный»!

Отец подошёл к Артёму и отвесил ему оплеуху.

– Витя! – вновь вскочила мама.

– Бать, что хочешь делай. Ругай, бей… Только увези эту стерву из моего дома. Иначе я сам её придушу, – упавшим голосом произнёс Артём, зло зыркнув на Нату.

– Чем же она тебя так обидела? – с сарказмом спросил отец.

– Кто она такая, чтоб унижать меня?! Опускать?! Чморить?! Травить?! – заорал Артём и треснул кулаком по стене.

«И вот с этим неадекватным наркошей я обязана жить под одной крышей?! – думала Ната. — Ори громче, Артёмушка! Бей, круши всё, чтоб меня выставили из твоего дома как можно скорей!»

– Сейчас к тебе приедет медсестра, – спокойно произнёс отец, – прокапает тебя, очистит от всей твоей дряни. Эмирова чтоб я даже близко около тебя не видел! Его скоро отец на Урал увозит, завод какой-то поднимать. Я бы, конечно, его на другую планету переселил. Или тебя от него. Ну не можете вы рядом спокойно существовать, с самого детства! А ты завтра восстанавливаешься, а послезавтра идёшь на работу устраиваться: у меня тут один приятель заводик выкупил на грани банкротства, ему нужен антикризисный управляющий, это ты. Посмотрим, чему ты научился в МГУ.

– Бать, ну ты ж меня хотел к себе взять? – вытаращил свои карие глазищи Артём.

– Ага, и краснеть за тебя? Нет уж! Пойдёшь к чужому человеку! Ты у меня парень общительный, и если ещё не все мозги себе коксом запудрил, то всё путём будет, – похлопал сына по плечу отАртём нервно сглотнул, а потом кивнул на Наташу:

– Эта здесь какого чёрта будет делать, если я целый день на работе буду?

– Наталья будет следить, чтоб ты не проспал на работу. Вечером встречать и интересоваться, как прошёл день. Поможет адаптироваться тебе к новому жизненному укладу. И да, никаких вечеринок ни доме, ни в клубах, кроме пятницы и субботы! Не дай Бог, ты придешь на работу с похмелья! А если наркоту ещё раз хоть в руки возьмёшь – переломаю их тебе, собственными руками!

– Понял. Девушек в будние дни можно водить? – ухмыльнулся Артём.

– Не девушек, а девушкУ. Одну. Постоянную. Можно.

– И сколько эта умница будет здесь жить? Месяц? Два?

– Ну-у, сынок! Не меньше полугода! Ты думаешь, так быстро сможешь стать идеальным?

– Что?! – уставился на отца Артём.

– Что?! – испуганно вскинула взгляд Наташа.

– Полгода! – сказал, как отрезал, Виктор Петрович.

Пришла женщина-медсестра, увела Артёма наверх, поставила ему очищающую организм капельницу.

– Татьян, поехали домой. Здесь медик, психолог и повар, они не дадут ему пропасть. Наташ, я в тебя верю. Звони, – попрощался Петрович и крепко пожал Наташину руку.

– Доедь до кондитерского магазина, купи ему пирожное «картошка» и шоколадную халву, он любит сладенькое после подобных процедур, – не совсем дружелюбно, но вежливо попросила Татьяна. – И давай без жёстких методов. Если я почувствую, что мой сын страдает, смотри у меня!

Они уехали. Наташа с водителем съездила за сладостями. Медсестра закончила свою процедуру и спустилась к выходу.

– Артём поспит часа три. Вечерком бы банька ему не помешала, окончательно всю грязь из себя выгнать, – посоветовала она.

– Он не первый раз прокапывается? – поинтересовалась Ната.

– Нет. Только раньше родители его прокапывали после недельных загулов, когда он фестивалил и «забывал» ходить на учёбу. А теперь вот и наркотики. Татьяну жалко. Всю душу вложила в этого оболтуса, и вот благодарность, – поджала губы медсестра.

Они с Наташей обменялись номерами телефонов и попрощались.

Артём спустился в столовую к вечеру. Наташа в это время читала за столом одну из своих любимых книг, «Республика ШКИД». На столе стояли его любимые пирожные и халва, а также ароматный, только что заваренный чай.

Он сел напротив, вальяжно и расслабленно, и с сарказмом произнёс:

– Ну что, «Макаренко», раз уж нам друг от друга не отвязаться, давай обсудим моменты совместного проживания.

– Я слушаю, – без эмоций подняла на него взгляд Ната.

– Не могу не сделать тебе одного предложения, – ухмыльнулся он, откусывая пирожное. – Я плачу тебе в два раза больше, чем отец, и мы не замечаем друг друга. Я живу в своё удовольствие и при папочке делаю вид, что мне безумно нравится эта ваша с ним игра в воспитателей. Ты не лезешь ко мне со своими психологическими тренингами и через полгода тихо сваливаешь, публично признав своё поражение как психолога, и навесив на меня ярлык «Неисправимый мажор».

– Нет, – смерив его ледяным взглядом, тихо ответила Наташа.

– Честно говоря, другого-то я и не ждал, но попробовать решил, – сарказм так и плескал из него. Он чувствовал её уверенность в своих силах, и, честно говоря, его убивала эта её настойчивость, упёртость. Но больше всего его пугала перспектива действительно «перевоспитаться», стать идеальным приторным ботаником, чмырём, подкаблучником, забывшим, что такое вечеринки, сумасшедший и разнообразный секс и адреналин в крови.

– Хорошо, – стараясь тоже казаться хладнокровным, продолжил Артём. – Допустим, я принял твою игру. Но для того, чтобы я захотел измениться, мне нужен мотив. Заманчивый приз, который я получу в случае своего «перерождения».

– Предложи сам, что это будет за приз, – бесстрастный Наташин взгляд просто заставил Артёма выплеснуть наружу всё пошлое содержимое своих мозгов. Он приблизил к ней своё лицо и прошипел:

– Секс с тобой. Грязный, жёсткий, где ты будешь послушной и податливой, и, конечно же, забудешь о том, что ты знаешь приёмчики. Чтоб все твои эмоции были на виду, чтоб ты была полностью в моей власти…

– Нет! – Ната не позволила ему договорить всю эту мерзость.

– А чего ты испугалась? – гаденько ухмыльнулся он. – Ты ж меня перевоспитаешь! И я буду ангелом: чистые помыслы и благородные поступки. Ну?!

Он ждал. Он был уверен, что она сейчас, как всегда, просчитает в голове все хода, и откажется от этой затеи. А потом они вместе решат, КАК им дальше быть. Он ждал отрицательного ответа, но…

– Я согласна, – ледяным тоном произнесла эта чёртова отличница.

– Девочка, ты отдаёшь себе отчёт, на что подписываешься? Обратной дороги нет, – офигевший Артём ещё пытался образумить её.

«Откажись от этой затеи, пока не поздно, дурочка! – кричали глаза Артёма, — я ж превращу тебя в одну из тех безмозглых кукол, которых ты так презираешь!»

«Я стану для тебя такой, в отношении которой ты через полгода не допустишь ни одной подобной грязной мысли, – с саркастической ухмылкой думала Наташа. – Это будет сделать легче, чем избавить тебя от мажорских замашек.»

– Я согласна, – повторила она с едва заметной улыбкой.

– Ну что ж…, – Артём медленно поднялся со стула и протянул Наташе руку, словно для спора. – Либо я тебя – в свой кулак.

– Либо я тебя – под свой каблук, – Наташа тоже поднялась и крепко ухватилась за его ладонь.

– Третьего не дано, – тихо, глядя неотрывно друг другу в глаза, произнесли оба одновременно.

И молча разошлись по своим комнатам, «переваривать» этот разговор. Каждый понимал, что стоит на пороге интересного и увлекательного периода в своей жизни.

Да что там! На пороге грандиозного шухера каждый стоял!

8.

И потекли «весёлые» будни!

Артём устроился на работу и плавно въезжал в дела полуразвалившегося предприятия. Ему, такому азартному парню, это всё было до жути интересно: просчитать все ходы, выбрать самый рискованный, но прибыльный путь, и, если уж не выиграть, то не утопить этот заводик ещё глубже в долговую яму.

По утрам они с Натой вместе завтракали, и он уезжал.

Потом у Артёма появилась привычка не вставать сразу, после звонка будильника на телефоне. Он знал, что Ната уже проснулась и обязательно придёт разбудить его, ведь следить, чтоб он не проспал на работу, входило в её обязанности.

И она приходила, тихо стучала в дверь спальни, и, приоткрыв, звала его.

Артём в это время притворялся спящим. То, что он притворялся, Ната не сомневалась: в слишком картинных позах она его заставала! Этот брутал любил спать без одежды, а поэтому, кадры были весьма впечатляющими, но без особых пошлостей: либо это была простынь, сдвинутая к самому низу его стального пресса, либо – он лежал на животе, и простынь прикрывала лишь одну половинку его накаченной задницы, либо простынь была накинута лишь на самую «выпуклую» часть его фигуры…

Обычно после её прикосновения к его плечу он сладко потягивался и рычал. Она сразу же поворачивалась и уходила: ну неинтересно ей было смотреть на утренний «стояк» этого мажора! За месяц так и не появилось к нему никакой привязанности.

А он пытался «развести» её на эмоции. Любые! Хотел, чтоб она смеялась, плакала, кричала, боялась, восхищалась, возмущалась… Да пофиг, чего, лишь бы пробить эту ледяную маску Несмеяны. Он даже взял у мамы томик стихов Бродского, да и ещё нескольких современных поэтов. Хорошая память помогла ему запомнить многие из них, и он цитировал, рисовался, пытался удивить…

Она улыбалась, но не более того.

Пытался и разжалобить: приходил с работы и падал в гостинной на диван:

– Нат, капец, как башка трещит!

– Таблетку тебе? Чаю заварить? – спрашивала Наташа.

– Немного женской ласки дать, – хитрющие карие глаза просто молили о нежности.

– Это не ко мне, – ухмылялась Наташа. Хосспади, да когда ты угомонишься, Финтура?!

Расхаживание в низко завязанном полотенце после бани или душа, а также в мокрых плавочках после бассейна тоже входило в спектр «возбуждающих» фишек.

– Как?! Ну вот как ты можешь оставаться равнодушной к этому ходячему секасу, а?! – вопила Жанка после Наташиного рассказа про очередной Финтуровский эротический кульбит. – Да я на фотку его на мониторе спокойно смотреть не могу! Меня просто сносит ураганом похоти и страсти, который идёт от этого брутала! Лисенко, ты ж тыщу лет без секса! КАК терпишь рядом с ним?!

– Ну, допустим, не тыщу, – вспомнила она вечеринку в модельном агентстве по поводу днюхи одного сотрудника. Макс давно к ней клинья подбивал, а тут и шампусик в головушку ударил, и ночка такая романтичная была, полнолуние… Ну и удрали они с этой тусы к Максу на дачу. Ох, отвела хоть она душеньку, насытилась шикарным загорелым телом и сумасшедшими развратными ласками Максончика. Секс был незабываем. Но это, наверно, больше не от невъебенных способностей Макса, а от долгого воздержания.

Ведь она хранила себя для Него, мечтала, что вот-вот, скоро-скоро Толясик упадёт к её ногам с признаниями в любви. Вот ещё одни выездные соревнования, одна победа, одна медаль, и…

Но нихрена не происходило!

Макса она послала, поняв, что «это не Толясик», Толясик тискал других баб, а её подопечный Финтура не вызывал в ней ну абсолютно никакого желания!

Даже когда он приводил домой своих блядовок.

О-о, это был тот ещё трэшак!

Они с «подружкой» страстно тискались на диване в гостинной. Потом он утаскавал её в свою опочивальню и там выжимал из неё все соки, так как девочка сначала обычно бодренько постанывала, а под конец уже просто обессиленно завывала. А он не унимался, и тащил её в баню, а потом – в бассейн…

Наташа обычно в это время одевала наушники и отключалась от этой блядской реальности. Она даже купила наушники домработнице Галине, так как та после этих оргий стеснялась поднимать на своего работодателя глаза.

– Наташа, детка! Ведь это он тебя так очаровывает. Ну не мучай ты парня, скажи, что любишь своего Толика и не давай ему надежд.

– Ох, Галина Сергеевна, сколько раз я ему это говорила…, – устало вздыхала Наташа, – да и какие надежды? В постель просто хочет меня затащить, мысленно поставить ещё один крестик в списке своих побед.

– Тём, тебе вроде папа велел одну девушку водить, постоянную. А ты что? – взывала к его совести Ната.

– А я и вожу постоянную: по понедельникам – постоянно Люба, по вторникам – Маша… Хочешь, я и для тебя постоянный денёк выделю, м? – он обнимал её сзади за плечи и вдыхал аромат её волос. И она сразу группировалась и несильно тыкала его локтем в грудак, а затылком пыталась попасть по челюсти, тоже несильно, чтоб выбить дурь из его башки.

– Финтура, да если даже мы с тобой окажемся на необитаемом острове вдвоём, я тебя к себе не подпущу. Я скорей зарежу тебя и съем, – смеялась она.

– А вот я тебя и есть не буду! Ты, наверно, невкусная нифига, такая же ледяная и кислая, как и твоё лицо постоянно.

– Это только с тобой я такая. Мотив нужен веский, чтоб я захотела быть с тобой другой, – процитировала она его же недавние слова, – приз заманчивый!

– Сучка! – выдохнул ей в губы Артём и ушёл к себе.

– Кобель, – метнула она ему вслед насмешливый взгляд.

Однажды Артём пришёл поздно, поужинал и пошёл попариться в баню:

– Спина устала, капец! Столько документов сегодня перелопатили! За столом с утра до самого ухода сидел. Плечи просто отваливаются!

Баня помогла совсем немного, поэтому Артём постучался к Наташе в спальню и умоляюще произнёс:

– Натусь, сделай массаж, а? Не засну сейчас, тянет всё.

– Ложись, – поднялась с кровати Наташа, освобождая ему место. Она уже собиралась лечь спать, поэтому, была в короткой ночной сорочке и халатике сверху.

– Не, пошли ко мне, чтоб мне потом не переходить к себе.

Наташа спустилась вниз и нашла массажное масло, а потом поднялась к нему в спальню. Артём уже лежал в постели, на животе, конечно же, голый, чуть прикрытый простынью.

Ната вздохнула: чего-то опять задумал!

Но полила ладони маслом и начала массировать спину Артёма. Под её пальцами перекатывались его упругие мускулы и тренированные мышцы. А она мечтала, что вот также когда-нибудь будет делать массаж Толясику.

– Чё там твой-то? Не сдаётся? – участливо спросил Артём, имея в виду Толика. Они с Наташей общались иногда на эту тему, Артём уверял, что такие отношения обречены на неудачу: здесь изначально не было сексуального интереса к ней со стороны Толика.

– Нет, – вздохнула она.

– Долго ещё будешь терзать себя?

– Да скоро всё случится, Тём. Ещё одно «золото», и он мой, – Наташа закончила массаж и быстро пробежала пальчиками по позвоночнику Артёма, словно по клавишам фортепиано. Артёму понравился этот жест, он даже удовлетворённо зарычал. А потом вдруг резко поднялся и взял Нату за руку.

– Натусь, послушай меня, пожалуйста!

Она попыталась встать, но Артём просто умолял:

– Ну подожди! Присядь, послушай. Ты сейчас мне массаж делала. Первый раз. Я столько нежности при массаже от девушки никогда не видел. Ты ж просто переполнена ею, а отдать некому. Я понимаю, один любимый Толик в голове, «не стоИт» у тебя больше ни на кого… Но Наташ, так нельзя. Ты своё здоровье гробишь этим воздержанием, юность свою.

– То есть, по-твоему, чтобы быть здоровой, я должна оседлать первый попавшийся торчащий член? – усмехнулась она. Так и знала, что этот маньяк что-то замышляет! И ничего не ласково она делала этот чёртов массаж. Обычно.

– Не, я не про это. Наташ, разреши помочь тебе немножко. Ну у меня сердце кровью обливается, когда ты про этого Толика говоришь!

– Помочь? Как? – не поняла Ната.

– Натусь, – он провёл пальцами по её волосам, – я тебя поласкаю только, Нат. Если нормального секса со мной не хочешь, просто закрой глаза, расслабься и представляй Толика своего. Я просто чуть-чуть кайфа тебе подарю пальчиками своими, губками… Нежности тебе на ушко пошепчу… Ну кончишь хоть, разрядишься… Натусь, не узнает никто…, – он уже тянулся своими губами к её шее.

– Блин, Тём, ты дурак чтоль? – вырвалась из его объятий Наташа.

– Дурак? Конечно! А ты не дура?! Стоишь в очереди за членом своего тренера! Выжидаешь! Да брать надо! Без очереди! Раскидала всех шлюх и – к нему! За хибон его взяла, засосала, в штаны ласково залезла – всё! Твой! Мы ж, мужики, ебанутые, нам иногда так настоёбывает вас завоёвывать, мы хотим, чтоб нас тоже завоевали! И если ты не прислушаешься к этим словам – ты дура! Ду – ра! – орал Тёмка.

– Если ты прёшься от шлюх, это не значит, что у всех такие вкусы! – о, а ему, похоже, удалось нащупать слабое место этой ледышки! Кричит, психует…

– Он у тебя там пол-лагеря перетрахал, я узнавал! А ты тут сидишь, целку из себя строишь, хотя трахаться хочешь до страсти! – вопил Финтура.

– И откуда такие выводы?! – вопила в ответ Ната. О, как хорошо, что Галина Сергеевна сегодня здесь не ночует! А то бы у неё уши в трубочку свернулись.

– Откуда? Вот, возьми руку мою, – протянул Артём свою ладонь, – возьми, возьми.

Ната взяла его руку:

– И что?

– А теперь проведи ею у себя между ножек. Если я почувствую, что там сухо или чуть влажно, то я отстану нах*й от тебя навсегда и с Толиком твоим, и с сексом, и с приставаниями!

– Блять, Финтура, ты ебанулся чтоль, извращуга?! – задохнулась от такой наглости Наташа.

– Я? Нет! Ну что, проверим? – не унимался он.

– Да иди ты нах*й, маньяк! Ещё я руки чужих мужиков себе в трусы не засовывала! – она повернулась и пошла к себе в комнату.

– Иди-иди! Пальчик тебе в помощь! И душ! – крикнул он ей вслед, – Я представляю, ЧТО там у тебя творится, если ты так напряглась!

– О себе беспокойся лучше, распиздяй!

Она хлопнула дверью и упала на свою кровать. Слёзы горячими дорожками текли из её глаз сами собой.

Да прав он, этот Финтура! Тысячу раз прав!

В очереди она стоит!

За членом!

Прям на больное наступил!

Балбес!

9.

Утром Наташа проснулась раньше будильника. Подняла голову, посмотрела в зеркало – капец! Глаза все заплаканные! Хорошо, что сегодня тренировка у малышей только вечером.

Да уж, дали они вчера с Финтурой жару! Хотя, после вчерашнего скандала намного легче стало: они проорались, высказали друг другу всё, Тёмка кучу советов надавал…

Прям, хоть спасибо иди ему говори!

Она вышла на кухню. Странно, чайник уже горячий. Галины же нет. Решила погреть Тёмке сырников на завтрак. Но там осталось пять штук. Вчера ж гора была!

Она метнулась в спальню к Артёму.

Его там не было! Кровать заправлена. Барсетки нет.

– Вась, Тёмка давно уехал? – позвонила она охраннику.

– Полчаса назад, – ответил тот.

Видеть её не хочет?!

Ну и пожалуйста!

Наташа привела себя в порядок, позагорала немного у бассейна, а к вечеру поехала в город, к малышатикам своим.

После тренировки заехала к себе домой, поболтала с мамой, и на последнем автобусе вернулась в дом Артёма.

Он не спал, сидел в гостиной за ноутбуком, пил кофе.

– Привет, – кивнула ему Наташа и прошмыгнула к себе.

– Привет. Нат, подожди! – он поднялся из-за стола и направился к ней.

– Где сегодня я должна провести твоей рукой? – с ухмылочкой спросила она.

– Натусь, прости меня, – виновато произнёс Артём. – Ну, не знаю, зачем я тебе наговорил это, дурак. Я действительно так думаю, но… Наверно, надо было либо как-то помягче, либо совсем не говорить. Вот, возьми, – он протянул Наташе красивый кулончик: изумрудное сердечко в золотых завитках. – Нравится?

– Тём, ну зачем? – прошептала она, а у самой просто дыхание захватило от такой красоты.

– В знак примирения, – он улыбнулся и надел кулон Наташе на шейку.

Она повернулась к нему и произнесла, глядя в глаза:

– Да правильно ты всё сказал. И то, что жёстко – тоже правильно: до меня так лучше доходит, я ж спортсменка.

– Ну ты не сердишься? – обрадовался Тёмка. – Чёрт, мне утром так стыдно было, я даже свалил пораньше.

– А я думала, ты на меня смотреть не хочешь, – улыбнулась Наташа.

– Дурочка, – он нежно прижал её к себе.

– Извращуга, – выдохнула она ему в шею и положила руки на его плечи.

Они обнялись крепко-крепко. Как друзья. Оба улыбались в этот момент. Оба были счастливы.

– Посиди со мной, – попросил Артём. – Кофе налить? Чаю?

– Я налью, работай, – Наташа села рядом с чашкой чая и пирожными. – Что там у вас с сокращением штатов? Я в автобусе слышала, что не будет? Люди так рады.

– Да, нормально всё, выплываем потихоньку, – гордо улыбнулся Артём.

А где-то через неделю в гости нагрянул Виктор Петрович. Артём был на работе, а Наташа помогала Галине Сергеевне лепить пельмени.

– Натали, я приятно удивлён! – весело произнес он. – Артём меняется просто на глазах! Я доволен, мама счастлива, а его начальник так вообще в восторге от его идей! О, у тебя новый кулончик? – заметил он обновку, – Прелесть!

– Да, Виктор Петрович, я хотела сказать, – потеребила она кулон. – Это мне Тёма подарил, но мне так неудобно было его принимать, дорогая, наверно, вещь. Вы у меня из зарплаты вычтите эту сумму, ладно?

– Ну, ты что, Наташ! Считай это премией за свою работу. А с чего это вдруг такая щедрость у него проснулась? – поинтересовался Петрович.

– Да мы поссорились тут недавно. Он решил загладить вину. Хотя, мы оба хороши, – поспешила «выгородить» она Артёма.

– Приставал чтоль? – обеспокоенно спросил отец.

– Да не, высказали всё, что друг о друге думаем, проорались. Вобщем, выпустили пар.

– Ну теперь-то как, друзья?

– Друзья. Даже рада, что так получилось, как бы оздоровление отношений произошло, – улыбнулась Ната.

– Умничка ты. Я Леонидычу скажу, чтоб зачёты по психологии тебе автоматом ставил, – потрепал её чёлку Виктор Петрович.

Через неделю из лагеря вернулся Толик, собрал всех на тренировку. Наташа уже решила, что признается ему в своих чувствах. Но всю тренировку, и после неё как-то не было подходящего момента для этого.

А на следующий день во время дневной тренировки дверь в зал открылась и на пороге возник Артём.

«Я выйду?» – жестом показала Наташа Толику и выпорхнула в коридор. Дверь за ней ещё не закрылась, и Толик увидел, как Артём приобнял Наташу и поцеловал её в шею. А потом она вернулась, возбуждённая такая, попросила у Толика ключ от раздевалки и снова убежала. Вернулась через пять минут и продолжила тренировку.

Толик решил после тренировки узнать, что там у неё случилось. Да куда там! Девчонки просто засЫпали её своими охами-вздохами:

– Лисенко! Это тот самый Артём?!

– А-а-а, какой секазный!

– Ты как с ним рядом-то живёшь? Не изнасиловала его ещё? Чё, ни разу?! Ну ты и ду-у-у-урочка!

– А он по дому, говоришь, в полотенце на бёдрах ходит? И спит голенький?

– А он тебя в шейку сейчас поцеловал… а-а-а-а-а! Это трэш! А он тебя часто так целует? А ты что при этом чувствуешь? Ничего??? О-о-о, а я бы кончила!

– И я!

– И я!..

«Хосспади, девки, раскудахтались! Словно мужика не видели никогда! А кстати, да, чего он поцеловал-то её так интимненько? Неужто у Лисёнка любовь к нему проснулась?» – так думал Толик, пока переодевался после тренировки.

А когда вышел на улицу, увидел, как Наташа прощается с девочками и идёт на остановку.

– Принцесса, карета подана, куда вас доставить? – шикарный джип Толика тормознул на остановке перед Наташей.

– Домой съезжу пока, ключей-то нет от хозяйской виллы, – запрыгнула она в машину.

– Что-то случилось?

– Да, Артём флешку дома забыл, хотел, чтоб наш охранник, Вася, ему её привёз. Позвонил ему – а он как раз домработницу Галину повёз в больницу, ей плохо стало с сердцем. А Тёмка ключи от дома последнее время не берёт, всё равно позже всех приходит. Ну и решил у меня их взять, съездить за флешкой.

– Как у тебя с ним? – поинтересовался Толик.

– Да нормально, перевоспитывается, родители довольны, – ответила Наташа. О, неужели тоже видел Тёмкин поцелуй?

– Приемчики приходилось применять? – усмехнулся Толик.

– Было поначалу, – сдержанно ответила Ната.

– А сейчас? Всё позволяешь? – как-то уж слишком заинтересованно он спрашивает. Вежливость? Или ревность?

– Не, – махнула с улыбкой рукой Ната, глядя в окно.

– Влюбилась? – не, он точно ревнует!

– Да не, нормально всё, – весело отвечает Наташа. А ей нравится реакция Толика!

– Лисёнок, я вроде не чужой тебе, – ему, чувствуется, надоело вытягивать, словно клещами, подробности. Но узнать их хотелось!

– Ты не чужой, – облизнула губки Ната. Эх, была-не была! – Ты любимый.

Он остановил машину и съехал на обочину. А она хитро взглянула на него, игриво подцепила пальчиком воротник его футболки-поло и смачно засосала в губы!

Прям по-взрослому!

С языком!

Дерзко и страстно!

Как Тёма учил!

Толик сначала просто офигел! Его любимая ученица, эта малышатина, хозяйничает язычком в его ротике. Но потом, – мужик всё же, не железный, – начал робко отвечать на поцелуй. И в конце даже положил ладонь ей на бедро (а она была в коротких джинсовых шортиках).

– И что это было сейчас? – офигевше произнёс он, когда Наташа оторвалась от него и, как ни в чём не бывало, с улыбкой смотрела в окно.

– Ну, считай, признание в любви, – промурлыкала она.

– И давно она… Вспыхнула?

– Да сразу, как ты к нам пришёл.

– Даа… Жизнь под одной крышей с этим мажором тебе совсем не на пользу идёт, смотрю, – покачал головой Толик и поехал дальше.

– Да расслабься, Толь. Я ж понимаю, что я для тебя лишь мелкая ученица, малышатина. Считай, что я так развлекаюсь, – Наташа просто сама от себя в шоке была: оказывается, так легко признаться в любви! – Просто очень хотелось попробовать твои поцелуи на вкус.

– Ну и как? Вкусные?! – а уж Толик-то в каком шоке от её выходок был!

– Угу! Я б от добавки не отказалась, – облизнулась Натаха.

Толик глубоко вздохнул и прошептал: «Пиздец!»

– То-оль? – Наташа всё также играла в шалунью. – Да не парься ты, не скажу я никому. Хоть засну сегодня спокойно. А, во, приехали! Дальше не заезжай, у нас там перекрыто, асфальтируют.

Толик остановил машину. Наташа приоткрыла дверь и снова улыбнулась:

– Ну пока, Султанчик. Поцеловать можно?

– А если я скажу, что нет?

– Придётся болевой приём применить!

И, не дожидаясь ответа, нежно чмокнула Толика в губки и выпорхнула из машины.

Артём заехал за ней вечером, после работы. Наташа закинула на заднее сиденье собственноручно испечённый дома тортик.

– Оу, тортик? По какому поводу? – облизнулся Артём.

– Финтура, я тебя обожаю! Ты так классно это придумал, за ключами ко мне заехать. Создал подходящую ситуацию! – Наташа просто светилась изнутри.

– Ну, не перегори смотри, лампочка! Призналась чтоль? – догадался Тёма.

– Да, и засосала его, как ты велел. Только вот в штаны не залезла. Блин, я такой сучкой прикинулась, бестией! Он офигел! – эмоционально рассказывала Ната.

– Ну наконе-е-ец-то! Лёд тронулся! И дальше что? – выдохнул Тёма.

– Да фиг его знает! Сейчас ночку поспит, осмыслить всё. Завтра узнаем, чего надумал.

– Так, а я-то тут чем помог?

– Да ты меня в шейку чмокнул! Он заинтересовался, ЧТО у нас с тобой. Ой, Тёмка! А девки, девки наши как потекли от тебя! Как сучки, реально! Я им и раньше много чего рассказывала о тебе. А тут они тебя живого увидели, всё вспомнили, они достали меня просто! – смеялась Наташа.

– Так, и чё ты там трындела про меня? – напрягся Тёма.

– Ну, что голенький спишь, что по дому в полотенце ходишь вместо трусов…

– Вот сучка, чё позоришь-то меня, а?

– Это типа неправда?!

– Мелкая, ты вообще сегодня дерзкая – пиздец! – шутливо треснул он ей по затылку.

– И счастливая, Тём! – прошептала с улыбкой Ната.

10.

Артём просто «горел» на работе: постоянно какие-то идеи, презентации, дедлайны, командировки, корпоративы, тим-билдинги…

Старая компаха всё больше отходила на второй план, её заменили новые друзья и подруги, коллеги по работе и бизнесу. Постепенно поменялись и любовницы: вместо развязных силиконовых мажорок стали появляться пусть и тоже силиконовые, но воспитанные и стильные леди.

«Ор мартовских кошек» из его спальни постепенно сошёл на нет: похоже, он шпилился где-то в другом месте. Но зачем?!

– Тём, ты там случайно в монахи не подался? Чёт я не наблюдаю у тебя абсолютно никакой личной жизни, – спросила однажды Наташа, когда они дождливым вечером сидели в гостинной на диване, уничтожали сладости и смотрели новинки кинематографа. Вернее, Наташа сидела, а Тёма лежал головой у неё на коленях. Да-да, она почему-то стала позволять ему такие «вольности». Он иногда таким трогательным был, таким откровенным, спрашивал совета, делился своими страхами и опасениями: на работе много не очень приятных ситуаций возникало, а он, как руководитель, чувствовал ответственность за подчинённых.

Таким он ей нравился. Даже иногда обнять его хотелось. И она обнимала, по-дружески так, крепко. И чувствовала, какой он горячий. Ей, мерзлячке по жизни, очень комфортно было в его объятиях. Но безумного влечения к нему она по-прежнему не чувствовала. Хотя, иногда очень хотелось поцеловать его манящие губки, когда он произносил ими приятные комплименты.

– Нормально у меня всё. У тебя-то как с тренером? – спрашивал он.

– Ну-у… Нормально, – отвечала Ната. Как-то неуверенно.

– Рассказывай, – «насел» на неё однажды Тёма.

– Секса пока не было. Но вот-вот будет. Просто он целый год видел во мне лишь младшую сестрёнку. Попросил дать время «перезагрузить» свои мозги насчёт меня. А так всё классно: поцелуи, прогулки, романтика…, – вздыхала Ната и улыбалась.

– А если честно? – в упор посмотрел он на неё. Они третий месяц жили под одной крышей и уже начали чувствовать настроение друг друга.

Задумчивость Наташи настораживала Артёма. Да и не нравилась ему эта их игра во влюблённых, как-то всё искусственно было, не по-настоящему…

– Тём, мне кажется иногда, что он… Блин, выжидает что ли чего-то, оттягивает, поэтому и не подпускает меня ближе дозволенного, – сказала однажды Наташа.

Артём обнял её и прижал к себе. Ему так стали нравиться вот эти моменты: как будто единение душ происходит.

– Мне прийти поговорить с ним? – улыбнулся он.

– Тёмка! Как я всегда о старшем братике мечтала! – рассмеялась в ответ Наташа. – И вот он появился. На полгода.

– Братик, значит? – как-то иронично произнёс Тёма.

– Да я сама разберусь, я ж психолог! – пропустила мимо ушей его иронию Наташа.

– Как тебе это удаётся, Наташ?! – восхищался Виктор Петрович. – Это ж почти то, что я и мечтал увидеть!

– Да я ничего особенного не делаю, ну общаемся просто, обсуждаем, да и нравится ему его работа, интересно, увлекательно. Вечером в воскресенье уже ждёт утра понедельника скорее, идеями фонтанирует! Это ещё просто Эмирова рядом нет, с ним бы все изменения пошли коту под хвост, – смеялась Наташа.

А однажды Наташе позвонила мама Артёма:

– Наташенька, у тебя на следующую субботу никаких планов нет? Прекрасно! Тогда мы с Виктором Петровичем приглашаем тебя на наше семейное торжество, годовщину свадьбы.

– Н-но, это же семейный праздник, а я вроде как не член семьи, – растерялась Ната, – да и Артём, наверно, с девушкой придёт, они и так напрягаются всегда, когда видят меня в его доме.

– Девушка? Не слышала ничего. Наташ, с тобой уже вся родня наша мечтает познакомиться! Такие метаморфозы произошли в нашем непутёвом сынуле! Все уже просто боготворят тебя! Да и я… Нат, ты прости меня за всё, что я тебе тогда наговорила в нашу первую встречу. Мамочкой будешь – поймёшь, что я тогда чувствовала. А сейчас просто склоняю голову перед твоим талантом психолога, -произнесла тётя Таня.

Ох, как приятно было слышать такие слова от мудрой женщины. Да конечно, Наташа уже давно не сердилась на неё.

Но идти на их торжество безумно стеснялась.

– Расслабься, Нат! Я с тобой, – смеялся Артём, когда они вышли из машины у родительского дома. Наташа выглядела великолепно: платье в греческом стиле, мятного цвета, длиной чуть выше колена, изящные туфельки, волосы заплетены в ажурную косу, макияж в спокойных тонах… На неё смотрели, изучали, обсуждали, знакомились…

Но вся эта «пытка» закончилась, едва приехала семья Тёминого старшего брата, Андрея. Пятилетняя Рената сразу оттянула на себя добрую половину внимания гостей, а потом подошла к Наташе и взяла её за руку:

– Привет! Я Рената, а ты?

– А я – Наташа.

– Ната, значит? Меня папа тоже иногда Натой зовёт.

– Ну, значит, мы с тобою две Наты, – улыбнулась Наташа.

– А хочешь, я тебе своих кукол покажу? Пойдём в мою комнату.

«Ой, малышка, как ты кстати здесь появилась! Конечно, пойдём смотреть твоих кукол. Да если б ты сейчас меня лягушек позвала смотреть, я б всё равно пошла,» – думала Наташа.

Вобщем, к концу вечера Рената с Наташей уже были лучшими подружками. Артём пообещал малышке сводить её завтра в батутный парк, а она напросилась на ночь глядя к нему в гости. Поэтому, Артём увёз своих девочек с праздника пораньше.

Дома Рената сказала, что будет спать в кроватке у Тёмы.

– Хорошо, – согласилась Наташа, – но искупаю я тебя в своей ванне.

Когда чистенькая Рената в Наташиной футболочке сидела в её кроватке, она вдруг переменила своё желание:

– А мне нравится у тебя. Как будто, в домике принцессы, – всё розовенькое. Я с тобой буду спать. Только давай ещё и Тёму к себе возьмём? Кроватка большая, а он такие сказки мне перед сном рассказывает! Мне потом всю ночь волшебные единороги снятся!

– Ну что же, – вздохнула Наташа, – зови и Тёму. Мне тоже хочется увидеть единорогов волшебных во сне.

А у Артёма, оказывается, богатейшая фантазия! Такие лихие истории закручивал он про этих единорогов, Лунтиков, покемонов и прочую мультяшную живность!

Хорошо, что Рената лежала на боку, спиной к Наташе и лицом к Тёме, а то бы увидела, как Ната до боли закусывает губу, чтоб не рассмеяться над очередным Тёмкиным сказочным сюжетом.

Рената уже зевала, и в полусне бормотала:

– Нат, вы только с Тёмой не целуйтесь, пока я сплю. Поцелуетесь, когда я проснусь.

– Не будем мы целоваться, – шептала ей Наташа, – у меня жених есть.

– Тот, что на фотке? – кивнула девочка на прикроватную тумбочку, где красовались улыбающиеся Ната и Толик. – Ну-у, Тёма красивее…

Наташу «вырубило» раньше всех, потом засопела и Рената, положив Артёму на плечо свою ладошку.

«Ну и как я теперь встану? Да никак, а то Ренатка проснётся,» – подумал Артём, выключил лампу и заснул.

Утром он тоже проснулся раньше всех. Его девчонки ещё сладко спали. Ренатка вольно раскинулась в серединке, а Наташа спала на боку, накрыв своей ладошкой кулачок Ренаты.

Артём с умилением улыбнулся: а ведь вот так может в будущем выглядеть его утро. Такая же курносая принцесса или курносый крепыш раскинется между ним и его любимой женой. А женой… Интересно, кто же ею станет? Лина из планового? Или Элла из проектного? А может, секретарша босса, Светка? Хотя, может и…

Да не, у неё Толик есть.

А всё же, какое это, оказывается, счастье – семья! Вчера смотрел на своих родителей и радовался: сколько лет вместе, огонь и воду прошли, бедность, съёмные коммуналки, папины измены, мамины депрессии из-за этого… А теперь – красивая жизнерадостная пара, любящая, любимая, счастливая. И Андрюха, тоже такой счастливый, так приятно смотреть на его семью!

У Артёма тоже будет такая семья, крепкая, дружная, с семейными традициями и воскресными обедами. С детским смехом и шумными играми. И у них обязательно будет собака, лабрадор. И кот, британец. И рыбки в аквариуме, золотые.

Наташа завозилась и открыла глаза. Удивилась спросонья, что в её постели столько посторонних людей. Но потом вспомнила, как они сюда попали, и улыбнулась.

– Привет, – одними губами произнесла она Артёму с улыбкой.

Он кивнул и протянул ей свою ладонь. Она тоже подала ему свою руку, а он переплёл свои горячие пальцы с её, прохладными.

И Наташу такая нежность охватила от этого жеста, такое доверие к этому парню появилось! Вообще, что-то щёлкнуло в её головушке. Что это было, она подумать не успела, так как проснулась Ренатка, и Ната быстро выдернула свою ладошку из руки Артёма. Ну, чтоб вопросов у девочки лишних не возникало.

Они целый день провели втроём: водили Ренатку прыгать на батутах, сами тоже напрыгались до упаду, наелись сладкой ваты, попкорна и мороженого, и безумно довольные, вернули счастливую малышку родителям.

И вроде бы всё устаканилось, все счастливы…

Но тут случилось непредвиденное:

возвращение блудного Натаниэля!

Короче, в городе нарисовался дружище Эмиров!

11.

Приезда Эмирова (а он приезжал погулять на свадьбе у своего родственника) ждали с нетерпением многие! Скучали по этому балбесу конкретно. Только родители Артёма отнеслись к этой новости с опаской: а не вернётся ли всё на круги своя, если эта пара гангстеров вновь воссоединиться?!

Поэтому, когда Артём с сожалением посетовал, что, возможно, не придётся пересечься с Натаном, так как группа молодых специалистов с Артёмом во главе едут в командировку в Пермь, родители от радости просто, как говорится, «ногой перекрестились».

Наташа в эти дни тоже уезжала на сборы в Крым, на пять дней. Она просто порхала: на эту поездку было возложено столько надежд! Она просто чувствовала, что в Крыму их отношения с Толясиком перейдут на новый уровень. Южные ночи помогут ему посмотреть на неё с другой стороны, как на женщину, обаятельную, чувственную и желанную.

Собственно говоря, всё к этому и шло. Первая ночь в Крыму у тренерского состава была занята «банкетом»: многие расслаблялись, оторвавшись от своих семей и вторых половинок. А вот вторая ночка обещала быть весьма романтичной. Толик пригласил Наташу в прибрежное кафе, они танцевали, пили вино, болтали, флиртовали друг с другом взглядами. А потом поехали в гостиницу, к Толику в номер.

Их поцелуи стали жаркими уже на пороге номера. Сладкие восточные ласки Толика сносили Наташе башню начисто:

– Султанчик мой! Да неужели это не сон?! Я чувствую твои поцелуи, Толь…, – млела Ната в нежных руках Толика. Её руки уже гуляли у него под футболкой, она первая его раздела, просто сходила с ума от желания увидеть свои ладошки на его смуглом тренированном теле, почувствовать его упругие мышцы под своими пальчиками, обвести ноготками контуры его тату… А больше всего хотелось сорвать с себя всю одежду и прижаться к нему, такому горячему и сексуальному красавчику.

Из одежды их разделяли лишь «боксёры» Толика и стринги Наты. Всего секунда до этого желанного мгновения, до начала этой мучительной сладости под названием «секс с любимым»…

У Толика звонит айфон.

«И пока ты спишь,

Молю я небеса,

Чтобы от любых потерь

Они уберегли тебя

Ведь ты мне греешь сердце,

Греешь сердце, греешь сердце… ледяное сердце…»

«Чёрт, я бы всё отдала, чтоб играл этот рингтон, когда я звоню какому-нибудь парню! Да не какому-нибудь, а Толику. Но, похоже, ему греет сердце какая-то другая… Кто?!» – пронеслось в голове у Наташи.

Толик… Его лицо в первый момент просто озарилось. А потом он спрятал от Наты глаза, отстранился и поднялся с кровати. Ответил на звонок и ушёл на балкон.

Блин, ну вот что опять такое, а?!

Вернулся. Снова прячет глаза. Одевается.

– Наташ, ты ночуй здесь, я к парням уйду. Не могу я…, – опустив голову, произнёс он.

– Что-то случилось? – похолодела Ната.

– Наташ… Прости… – он надел футболку и пошёл к двери.

– Толь! Ну скажи что-нибудь, не уходи просто так!

Он вернулся, сел на кровать и, не глядя на неё, начал объяснение:

– Натусь, у меня девушка была, любимая. Недавно мы с ней поссорились, и она в гневе наговорила мне много обидного. Я сказал: «Иди найди лучше, если я так плох!» и ушёл. Я очень люблю её. Это та женщина, с которой я хочу просыпаться по утрам, которую вижу матерью своих детей, которую вижу рядом с собой в более зрелом возрасте. Она тоже любит меня, я знаю. Но тут просто психанул и надумал расстаться с ней навсегда. Думал, это будет просто, но… Я не переставал ни на минуту вспоминать о ней.

А через день после ссоры ты мне в любви призналась. Я хотел, я действительно пытался её забыть. Хотел начать строить новые отношения, с тобой, хоть это и было для меня непросто. Постоянно преследовала мысль, что я – грязный извращенец, ведь я видел в тебе сестрёнку. Сегодня я решил пойти с тобой до конца. Я знаю, как ты мечтаешь о сексе со мной, но…

Мне звонила она, моя девушка. Она плачет и просит прощения. Она беременна от меня. И если я сейчас скажу ей, что я всё ещё злюсь на неё и не хочу видеть, то она, пока не поздно, принимает предложение о замужестве от своего босса, он давно на неё облизывается. И даже согласен воспитывать моего ребёнка, она рассказала ему всё.

Только Я с этим не согласен! Мой ребёнок родится в моей семье, и Я буду его воспитывать. Иначе, какой я восточный мужчина?!

– Толь, а ты не думаешь, что это – шантаж, чтоб помириться?

– Нет. Я прекрасно знаю, что она на это не способна.

– А то, что она тебя обидела при ссоре…?

– Ради ребёнка я готов простить ей всё и начать отношения заново. Наташ, мне очень жаль, я искренне хотел забыть её, думал, что с тобой я сумею. Ты прекрасная девчонка, нежная, темпераментная, серьёзная, хотя можешь быть и очаровательной хохотушкой. И я тебя очень люблю, всегда любил, ты знаешь это. Но, по-другому, иначе, чем ты меня. Прости.

Придя к себе в номер, Наташа просто упала без сил на кровать и расплакалась. Размазывая по лицу горькие слёзы, она сбивчиво рассказала подружкам об окончании романа с Толиком.

– Даже хорошо, что он закончился, не успев начаться, – успокаивали они, – теперь со спокойной душой можешь переключиться на своего соседа Финтуру. Чёрт! Только фамилию его произнесли, а в животике уже потеплело и замуркало!

– Девки, вы маньячки! – сквозь слёзы рассмеялась Наташа. – А пойдёмте в клуб? Набухаемся, накуримся кальяну! Вскружим головы каким-нибудь красавчикам и нах*й их пошлём!

– А пошли! – поддержали её подруги.

Девчонки дождались, пока глазки Наташи с помощью чайных пакетиков и кубиков льда отойдут от слёз, намарафетились и рванули на набережную. Четыре обаятельные оторвы сразу привлекли внимание четырёх сидящих в прибрежном баре красавчиков. Влад, Никита, Андрей и Маркус тоже приехали на спортивные сборы из Москвы. Пошленькие, сексуальные, общительные и прикольные – было такое впечатление, что они знакомы с девчонками уже тысячу лет.

«Боже, ну пусть сегодня хоть что-то произойдёт так, как я мечтаю, – думала Наташа, – ну пусть на меня Маркус обратит внимание, этот очаровательный котик с нежным взглядом карих глаз и умопомрачительным прибалтийским акцентом!»

И действительно, Маркус пригласил её на медлячок, во время которого флиртовал и интересовался жизнью Наташи. А она просто «текла» от этого бархатного голоса и обворожительной улыбки. Да, понравился. И это было не «бросание в крайность» после сегодняшнего облома, это действительно была симпатия. И симпатия взаимная.

Они сбежали из бара на море, долго сидели на теплых камнях и целовались. А потом увидели подплывающий к причалу прогулочный теплоход и, купив шампанского и фруктов, рванули на двухчасовую прогулку вдоль ночного крымского побережья.

На теплоходе было несколько кают. Конечно, в одну из них и был куплен билет у Маркуса и Наташи. Да-да, такая вот она, оказывается, развратная: только познакомилась с парнем – и сразу секс. Не, ну а что? Это намного приятнее, чем целый год вздыхать и потом в самый последний момент обломаться! Как она с Толиком.

А Маркус… Чёрт, он такой нежный, так обалденно целуется, и так мягко, невесомо просто, касается губами Наташиной кожи там, где только что была её одежда. Он шепчет ей на ушко, какая она сексапилочка, как сводит его с ума её парфюм, как приятны ему её ласки… А она просто плавится от всего этого, растекается, словно карамель…

Вот он оттягивает кружево её трусиков и касается там… Где уже давно горячо и влажно, где уже тысячу лет не было мужских нежных пальчиков… и не только.

Секс с Маркусом… О-о-о, это неземное блаженство! Долгое воздержание и шампанское делают своё дело: Наташа вспыхивает, словно спичка, едва парень проникает в неё, страстно извивается, сладко стонет, царапает его спину и быстро и бурно кончает.

А потом долго нежится в благодарных поцелуях и комплиментах Маркуса. Она счастлива! Она желанна! Она удовлетворена. И она точно знает, что жизнь прекрасна. И с завтрашнего дня она начнёт новую жизнь, без этих безумных страданий по Толику. Спасибо тебе, прибалтийский друг!

Утром на тренировку Толик пришёл первым. А вот Наташа задержалась: ночная прогулка закончилась под утро. Но выглядела она великолепно: полусонная загадочная мартовская кошечка.

Толик подошел к ней, поднял за подбородок и посмотрел ей в глаза.

По её рассеянной улыбочке и опущенным ресничкам он всё понял. Покачал головой и произнёс:

– Хоть предохранялась?

– Нормально всё, Толь. Ты-то как?

– Всё выяснили. По скайпу общались всю ночь. Нат, я счастлив.

– Ну, слава богу! Ты мне только скажи, тебя так обидели её обвинения в твоей любвеобильности?

– Как ты догадалась?! – удивился Толик.

– Да это твой единственный недостаток, – рассмеялась Ната.

С компанией Маркуса девчонки провели три оставшихся дня. Только в последнюю ночь вышел обломчик: во время ночного купания Ната наступила на морского ежа. Ну и полночи провели в больнице: иглы вытаскивали, раны обрабатывали, забинтовали, выписали ударную дозу антибиотиков на пять дней и отпустили домой.

Вернулась Ната в родной городок под вечер, в дом Артёма. И сразу попала с корабля на бал: вечеринку по случаю встречи лучших друзей, Эмирова и Финтуры!

Пересеклись всё-таки! Один пораньше свалил из Перми, а второй просто решил задержаться в родительском доме.

Лучше бы они этого не делали!

12.

Если признаться, то Наташа скучала по Тёмке в Крыму: по их беседам за ужином, по их шуточкам, которые были понятны им двоим, по его сонной трогательной улыбке по утрам за чашечкой кофе…

Она мечтала, что сейчас приедет, и они вечерком устроят «лежбище котиков», с просмотром фильмов, поеданием вкусняшек и задушевными беседами о своих поездках. Артём уже знал, что их с Толиком роман закончился. Знал, что она развлекается там в шумной компании, знал даже, что на ежа наступила, – они созванивались по утрам и вечерам.

Её встречал водитель Вася в аэропорту. Именно он и поведал, что сегодня Артём собирает тусу.

– Тём, может, я домой лучше поеду? Ну, я устала, а ещё и хромаю, да и вино нельзя при такой дозе антибиотиков, чего я там делать буду? – уговаривала его Наташа.

– Натусь, да я так мечтал вас с Натаном познакомить, и с другими своими друзьями. Приезжай, я соскучился, зай, – нежно ворковал в трубку Тёмка.

Блин, прям бальзам на душу от таких слов! Что она чувствовала? Да нежность, доверие, желание обнять его крепко-крепко… Но не любовь.

Когда она вошла в дом, гостей ещё не было.

– Принцесска моя, приве-е-ет! Ну что там у тебя с этим мудозвоном? Переживаешь? Плакала сильно? Я смотрю, даже не видела ничего из-за слёз: по ежам морским шлёпала! – радостно обнимал её Тёмка.

О, какой же он родной стал для неё за эти три месяца!

– Наташ, а можно тебя попросить об одной мелочи? А давай ты наденешь платьице то, голубенькое? И волосы вот так распустишь, а здесь соберёшь? – продолжал Тёмка, показывая, как ему бы хотелось сегодня вечером лицезреть Нату.

– Не поняла прикола. Это для чего? – удивилась она.

– Ну, ты такая прям «девочка-девочка» в этом образе.

– А так я что? Девочка-мальчик чтоль? – смеялась она.

– Не, просто хочу, чтоб все обзавидовались, что со мной в доме такая конфетка живёт.

– Ой, ладно бы это ТВОЯ конфетка была, а так… Ладно, пойду наряжаться в «девочку-девочку».

Артём просто замер, когда Наташа спустилась в гостиную: такая она была хорошенькая! Крымский загар только подчеркнул её красоту. Он взял её за руку и покружил в танце.

Но тут в дверь ввалился дружище Натаниэль:

– Тёмыч! Братэлло! Ну чё, гуляем?! Ты как после вчерашнего-то?!

Они уже вчера встретились и на радостях «накидались». Конечно же, присутствовали и постоянные атрибуты подобных встреч: сауна, девочки, кальян, вискарь, и все вытекающие последствия. От наркоты Артём отказался категорически, хотя у Натана всё имелось. И не только кокс. У него был целый арсенал: таблетки, травка, порошок…

– Братан, ты конкретно подсел чтоль? Нафига столько с собой носишь? – удивился Тёма.

– Да так, на всякий случай, – отшутился Натан.

Когда Эмиров увидел Наташу, он включил всё своё обаяние: восхищённо смотрел, целовал запястье, глядя в глазки, голос приобрёл эротичный тембр, движения – восточную пластику хищника. Артём с удовлетворением отметил, что Натан «потёк» конкретно от этой куколки. И ещё, что Наташа «закрылась» от Эмирова и снова надела на себя маску вежливой «ледышки».

Прибывали гости. С кем-то Артём не виделся уже три месяца, с кем-то виделся недавно, но посидеть и поболтать не удавалось. Конечно же, явились подружайки-мажорки. Кто-то из них учился в Москве, кто-то в Питере, а кто-то и в Англии. Эти сразу полезли на Тёмку чуть ли не с ногами! Тискать его начали, целовать… Он млел и украдкой поглядывал на Наташину реакцию. Ну, а она тихо угарала над этими дурочками: ведь они реально думают, что парни прутся от такого развязного поведения. Ничего подобного, они прутся от загадочности, недосказанности, когда им непонятно, как девушка к ним относится, когда она вдруг ускользает без объяснений…

Интерес Натана к своей персоне Наташа заметила сразу. Этот взгляд, полный и восхищения, и страсти; этот флирт, «рисовки», демонстрация своих эрудиции, чувства юмора, успеха у женского пола, и всей прочей «мажористости»…

Он умел очаровывать, умел держать интерес к себе, подпитывая его каким-то лёгким эротизмом. Он чем-то так напоминал Толика! Понятно, тоже восточный парень.

Поэтому, когда он в медленном танце чуть коснулся Наташиной шеи, она не оттолкнула его, а лишь прикрыла глазки от удовольствия. Почему-то захотелось, чтоб сейчас их увидел Артём. Ведь она уже сегодня видела, как его одновременно тискали Янка с Анжелкой, а он млел, кобелино!

Но Тёмки рядом не было. А Натан под конец танца позволил себе коснуться её губ в знак благодарности. Она улыбнулась.

А потом ненадолго исчезла из его поля зрения.

Пиликнула «напоминалка» в её телефоне: пора принять антибиотики. Наташа не стала портить желудок таблетками и выбрала лекарство в виде уколов. Колола их себе сама, в бедро, чуть повыше колена. Вот и сейчас укольнулась и пошла к гостям. Вина она сегодня не пила, нельзя же с уколами. Да к ней, собственно, и не приставал никто насчёт того, что она пьёт. Главное, чтоб она с ними выпила, поддержала тост.

Она и поддерживала. Соком.

– Ты куда пропала? Звонить чтоль выходила? – подошёл к ней Натан с новым бокалом сока. – Ну, за твой успех психолога? Загнала мажора под каблучок! Я даже в какой-то степени завидуют Финтуре, тоже хотел бы, чтоб мою буйную натуру обуздала такая куколка, как ты.

– Не, я с восточными парнями больше не связываюсь, – рассмеялась Ната. Странный какой-то вкус у сока, как будто лимонной кислоты щепотку бросили. Или это антибиотик по крови расходится?

Ей стало как-то не по себе: закружилась голова, руки и ноги стали какими-то «чужими», словно существовали отдельно от тела, пальцы потеряли чувствительность, а в груди вдруг неприятно заныло… ТАК она не чувствовала себя никогда, это не было похоже ни на опьянение, ни на болевой шок.

Что с ней?

Она поднялась к себе в спальню и прилегла.

В комнату почти следом вошёл Миров:

– Ты чего, Наташ?

– Фиг знает, как-то непонятно чувствую себя, – ответила она.

Натан прилег рядом, обнял её:

– Моя куколка, сейчас пройдёт всё, тебе станет приятно…

Он целовал её губы, шею, водил рукой по груди, по бедру под платьем… Она понимала, что происходит что-то не то, но тело стало непослушным и ватным, а потом мозг вообще отключился.

* * *

Похоже, в этот вечер Артёма хотели практически все приглашённые девицы! Едва он оказывался в хоть мало-мальски уединённом месте, как тут же на его плечи ложились женские руки, которые потом плавно соскальзывали под футболку, а потом и в джинсы! «Мужское достоинство» Артёма в этот вечер, похоже, чаще чувствовало девичьи пальчики и губки, чем ткань собственных «боксёров»!

Тёмка вспомнил все любимые фишки своих вчерашних подружек:

офигительный Жанкин минет, крышесносный Машкин секс между её грудей пятого размера, тесную Юлькину «щёлочку» и развратных подружек Янку и Энджи, которые сначала демонстрировали Артему «лесби-шоу», а потом набрасывались на него, возбужденного до невозможности, словно две голодные волчицы.

Вот и сейчас Жанка уже второй раз за вечер выцепила его на террасе и побаловала минетом. Она уже утирала губы, когда из ночной осенней темноты выплыл загадочный Натан:

– Тёмыч, братан, я тебе там приятный сюрприз приготовил, пошли со мной.

Артём удивился, когда увидел, что Эмиров ведёт его в спальню Наташи. А уж когда зашёл и увидел её, спящую на кровати, в голове перемешались миллионы мыслей.

– Вот, пользуйся, брат, – произнёс Натан таким тоном, как будто бросил к ногам Артёма все богатства мира.

– Что всё это значит?! – кулаки Артёма непроизвольно сжались. Он ещё не знал, что произошло, но уже понял, что ему это не нравится.

– Брат, да я вижу, как ты смотришь на неё весь вечер. Ты хочешь её. А она, сучка такая, вообще тебя под каблук свой загнала! Ты боишься её! Хочешь, и боишься ей это предложить. Я тут таблеточкой её угостил, ну без её ведома, конечно, в соке растворил. А она что-то неадекватно отреагировала, заснула. Я хотел сам, первый, её попробовать, но подумал, что негоже вперёд хозяина вечеринки это делать. Вот, давай, действуй, я уйду. Если понравится – скажи, вместе поимеем твою ботаничку. Они, говорят, пиздец какие страстные под кайфом.

– Что ты ей дал, дебил?! – чуть слышно произнес побледневший Артём. – Что ты ей намешал, сука?! Она же на антибиотиках сильных! Да ещё витамины спортивные! Ты совсем ебанулся?!

Артём уже орал, как бешеный. А потом кинулся к Наташе:

– Наташенька! Натусь! Слышишь меня? – слегка хлопал он её по щеке. Она не откликалась. Её пальцы были ледяные, а губы чуть посинели.

– Антибиотики?! Бля, Тём, я не знал. Это хуёво. Прости, братан. Слышь, чё-то делать надо. «Скорую» чтоль? – глазки Эмирова забегали.

– Какую нахуй «скорую»? Чтоб нас тут всех накрыли с твоей наркотой?! Что ты ей дал? – вопил Тёмка.

– Ну, одна штука, типа «Экстази»…

– Что ты с ней делал? Ты сам тёрся вокруг неё весь вечер?! Что у вас было?!

– Ничего. Засосал только, потискал немного. Ну да, понравилась, – опустил голову Эмиров.

Артём со всей дури зарядил Натану в грудак. Тот согнулся и захрипел. Артём зло зарычал:

– Я тя урою, если она… Чё же мне делать-то с ней?! Так! Телефон её где? – что-то вспомнил Артём.

– Я не видел.

Артём осторожно посмотрел в кармане Наташиного платья – нет. Набрал её номер. Телефон запиликал на подоконнике прикольным рингтоном:

«Мой пацан – хулиган,

Неземные глаза,

Сила и красота —

Просто лучший!

Он по улице идёт —

Наглядеться нельзя!

Словно Бог

Или Жан-Клод,

Только круче!»

На лице Артёма появилась улыбка умиления. «Мой пацан»? «Мой»?!

– Хорош лыбиться-то! Делай, чего хотел! – выдернул его из сладких грёз Эмиров

– Да заткнись ты! – прошипел Артём.

Он набрал номер с Наташиного телефона – вспомнил о медсестре, которая ставила ему капельницы. Вот кто ему поможет!

– Нина Ивановна, это Артём Финтура беспокоит. Помогите! – отчаяно произнёс он.

На их счастье Нина Ивановна дежурила в эту ночь в больнице. Охранник Василий отвёз Наташу и Артёма в приёмный покой и сдал ей.

– Езжай домой, Артём, пока такие друзья весь дом твой не разнесли. Да, дело серьёзное. Я про наркотики сейчас врачу не скажу, но завтра анализ будет готов, там всё видно будет, ЧТО было в крови и сколько.

Я запишу твой номер телефона в карте, но надо бы родным сообщить. Не сейчас, утром, – советовала Нина Ивановна.

– Мамы и папы её сейчас нет в городе, только бабушка.

– Тогда точно утром, а то бабушка разнервничается. Там, может, Ната очнётся, сама ей позвонит.

– Спасибо, Нина Ивановна! Я Вам позвоню ещё.

Артём поехал домой. Натан уже всем растрепал о своих «косяках», и те, кто сегодня употреблял наркоту, от греха подальше свалили домой. Остались лишь те, кто уж совсем не мог идти от выпитого. Ну и преданные шлюшки, которые ещё не натешились темпераментом Артёма.

– Давайте все нахрен домой! – распорядился он, едва зайдя в дом. – И без вас тошно! Вась, развези этих алкашей. Натан, ты тоже пиздуй домой. Бля, прости, но я тя видеть щас не хочу. Если с ней что-то случится – я приеду и придушу тебя, отвечаю!

– Брат, прости, я хотел как лучше, – чуть слышно произнёс Эмиров.

Но получилось как всегда.

Через пень-колоду.

13.

Было бы уместным сейчас немного рассказать о семье Наташи. Её родители год назад развелись и разъехались по разным квартирам. Несмотря на то, что Наташа просто обожала своего папочку, жить она осталась с мамой.

«Нахрена ты там ему нужна? Он не сегодня-завтра бабу чужую приведёт в свою квартиру, хочешь служанкой у них быть?» – обрисовала «радужные» перспективы жизни с папой её мамуля.

Но шло время, а эта пресловутая «чужая баба» в папиной квартире так и не появилась, хотя с личной жизнью у него было более, чем хорошо.

Зато в их с мамой квартире появился чужой мужик. Вернее, для Наташи чужой, а для мамы – любимый Петенька. Стало тесно. Неуютно. Тошно как-то. Вот поэтому Наташа и согласилась так быстро на предложение Виктора Петровича Финтуры, пожить в доме Артёма. Мама вроде как даже обрадовалась. Хотя поначалу и отговаривала её.

Ещё у Наташи была любимая бабушка, папина мама. После появления этого дяди Пети первая мысль Наташи была свалить к бабушке. Но слишком далеко бабуля жила от Наташиного универа. Да и с тренировок вечерних она уже не успевала на последний автобус в ту сторону. Поэтому, бабушку она навещала лишь по выходным.

В данный момент папа Наташи находился в командировке в другой области, должен был приехать через день. А мама со своим другом уехала в Адлер на неделю. В городе оставалась лишь бабушка.

* * *

Было уже утро, а Наташа так и не приходила в себя. Интоксикация организма была снята, пульс нормализовался, температура тела тоже, а глаза она не открывала.

Пришедший утром врач отделения увидел её результаты анализов и был удивлён: в крови была ударная доза антибиотика, элементы лёгкого наркотика и абсолютное отсутствие алкоголя. Он уже знал, что девушку привезли с вечеринки. Тогда как так получилось, что на вечеринке алкоголь она не употребляла, а вот от наркотика не отказалась? Явно, это было против её воли.

Он решил пообщаться с родственниками, и уже через час в его кабинете сидела Наташина бабушка. А когда почти следом за ней к врачу зашёл и Артём, она набросилась на него чуть не с кулаками. Артёму пришлось во всём сознаться: друг дал Наташе «экстази». После чего он был изгнан бабушкой и из кабинета, и из больницы.

После всего этого бабушка разнервничалась, у неё подскочило давление и её увезли на два этажа выше, в кардиологию.

А к вечеру Наташа пришла в себя. После всего услышанного о событиях последних суток ей стало как-то не по себе. Кружилась голова. И было ощущение чего-то липкого, противного, приставшего к её коже.

– Нина Ивановна, а можно мне в душ сходить? – попросила она.

– Пойдём, я помогу тебе, упадёшь ещё там, слабенькая такая.

Она помогла Наташе принять душ и помыть голову. А потом застелила её постель свежим бельём и высушила феном её шикарные волосы. В это время ей позвонил Артём.

– Да, Артём, пришла в себя. Голова только кружится. Кстати, бабушку увезли в кардиологию, а отец приедет только завтра, так что можешь прийти ненадолго.

Тёмка примчался через полчаса, с фруктами, вкусняшками и прочей ерундой.

Наташа лишь слабо улыбнулась и прижала его ладонь к своей щеке. От вкусняшек она отказалась, не хотела ничего.

Они сидели уже полчаса, а руки Наты всё также оставались ледяными.

– Тём, такое противное состояние: ледяные руки и ноги, и трясёт внутри. Это как бы ломка чтоль у меня?

– Ну, не ломка. Отходняк, – вздохнул Тёма.

– Погрей меня? – попросила Наташа и сложила ладошки «лодочкой», а Артём взял их в свои ладони.

Но ничего не помогало: её так и продолжала бить мелкая дрожь.

Артём выключил свет, снял рубашку и джинсы и лёг рядом с Наташей, прижав к себе эту слабенькую замёрзшую девчонку. Она обрадовалась такой живой «печке», прильнула к нему, прижала ладошки к его груди…

– Чёрт, да что со мной такое?! Совсем замерзаю даже рядом с тобой, – из её глаз потекли слёзы.

– Натусь, я знаю только один способ быстро разогнать твою кровь. Ты не переживай, расслабься, считай, что это лекарство такое, ладно? Если уж будет очень противно – остановишь меня, – произнёс он нежно.

Он повернул её на спину и провёл горячей ладонью по её животу, груди, чуть-чуть сжав её. Наташа напряглась.

– Ну, малышка, всё нормально. Сейчас согреешься, Натусь, слышишь? – шептал он ей на ушко. Было уже приятно – от его горячего шёпота и дыхания шея, щека и ухо уже согрелись.

А Артём провёл рукой под её сорочкой. Нежно, невесомо, задевая сосочки. И с радостью отметил, что они мгновенно затвердели и налились желанием. Он поцеловал её в губы. Впервые за три месяца! О, как они его манили, эти сладенькие губки, всегда подкрашенные ягодным блеском! Вот и сейчас, хоть и не было на них блеска уже сутки, они пахли вишенкой. Она робко отвечала на поцелуи, обнимая его ласково за шею, зарываясь пальчиками в его волосах.

А он пытался справиться со своим бешеным возбуждением! Он хотел эту девчонку, и всё его тело просто кричало об этом, а некоторые органы – особенно! И в то же время, он не хотел, чтоб это происходило вот так, в больничной палате, украдкой. Он мечтал о сказочной ночи. Да-да, сейчас он не боялся себе признаться, что уже давно хочет видеть эту куколку своей девушкой. А теперь, когда всё так получилось с Толиком, у него вообще руки развязаны!

Артём ещё чуть-чуть поласкал Наташу «пристойно», а потом пустил в ход «тяжёлую артиллерию»: залез в её трусики. Там было не так влажно, как хотелось бы. Поэтому, он нырнул под одеяло и обхватил губками её сосок. От приятного посасывания и покусывания Ната прерывисто вздохнула и выгнула спинку навстречу его поцелуям. Артём поднял к шее её сорочку, а затем сдёрнул с неё трусики, провёл ладонью по нежной коже внутренней стороны бедра, с радостью почувствовал, что её «пещерка» уже достаточно влажная и скользкая, и начал теребить пальчиками уже возбуждённый и налитой желанием клитор.

Наташа уже была охвачена ураганом страстей: она часто и горячо дышала, сладко постанывала и напрягала животик, когда было особенно приятно.

– Бог ты мой, Наташенька! Какая же ты темпераментная, кисонька моя! – просто сходил с ума Артём.

Раньше он никогда не заморачивался насчёт того, ЧТО чувствуют в постели его партнёрши. Знал, что им приятно, что у них есть оргазм, что все стоны, хоть и картинные иногда, действительно от крышесносных ощущений.

А вот последнее время просто сходил с ума от осознания того, КАК офигительно приятно его подружке. Именно подружке, а не очередной шлюшке, мгновенно падающей перед ним на колени и открывающей рот на уровне его ширинки. Да, ему стал нравиться флирт, «завоевание» понравившейся девушки, и вся эта сопливая романтика. Он стал задавать себе вопрос ещё ДО секса: «А хотел бы я проснуться с этой девушкой завтра утром?»

И всё это сделала с ним его психолог Наташа. Вернула его к нормальным отношениям с девушками.

И вот сейчас его куколка лежит рядом с ним и дрожит, но уже не от холода. Она дрожит от безумной страсти, потому, что её руки и ноги уже давно согрелись, а вся она просто пылает! Сбросила одеяло, расслабила бедра, позволяет Артёму делать с собой всё, что ему хочется, наверно, до боли закусывает губку, пытаясь сдержать сладострастные стоны. У неё это плохо получается, и она утыкается Артёму в грудь.

– Тём… Артюсь… Ты такой… Ммм… – жарко шепчет она в перерывах между вздохами и всхлипами, – такой… спасибо, Тём…

Ох, как он разогрел эту девочку! Продемонстрировал все свои фишки, чтоб она выпустила от наслаждения коготки и оставила свои росписи на его плечах и спине. Он проникал в неё двумя пальчиками, одновременно лаская клитор. Он нашёл эту точку «джи» и теперь просто убивал Наташу этим внеземным кайфом! А её чувствительные сосочки от прикосновений его шаловливого язычка просто усиливали приятные ощущения.

Сумасшедший по своей яркости оргазм закружил Наташу в водовороте неземного наслаждения. Словно тысячи маленьких вулканов изверглись в её тело горячей лавой. Бешеная пульсация внутри, бабочки, порхающие не только в животе, но и во всём теле… Бог ты мой, да разве бывает ТАК хорошо от одних только ласк?!

Она успокаивала дыхание, нежно обнимая его за шею.

– Тём, я сейчас… Чуть-чуть отдохну и тебе сделаю также… Ладно?

– Да успокойся ты, сама чуть не с того света только что вернулась, а всё туда же, помогать, – улыбнулся Артём.

Она тоже что-то чувствовала к нему. Это было заметно. Ну не стала бы она вот так переживать, что Артём остался неудовлетворённым. Но что это за чувства? Артём непременно узнает это после её выписки, дома, при свечах…

Наташа вскоре засопела, согревшись и в то же время обессилев от ласк. Артём обнял её и тоже заснул рядом.

Проснулся он за пару минут до будильника, отключил его и начал собираться на работу.

А, собравшись, подошёл к спящей Наташе и поцеловал её в губки. Она открыла глаза, пару секунд удивленно хлопала ресничками, а потом всё вспомнила, смущённо улыбнулась и спряталась под одеяло.

– Натусь, мне на работу сейчас надо уехать. Я вернусь, как только вырвусь оттуда. Что тебе купить, заказывай.

– Тём, да я ещё вчерашние твои вкусняшки не ела. Ничего не надо, – ответила она.

– Ну, захочешь чего – звони.

А потом наклонился к ней и произнёс:

– Нат, мне многое нужно тебе сказать. Но я бы хотел сделать это не в этих угнетающих больничных стенах. Когда тебя выпишут, я устрою тебе такой «романтИк», что ты забудешь про всех мудаков в твоей жизни.

Наташа улыбнулась. Да, после такой ночки ей что-то тоже захотелось оказаться с Тёмкой в более романтичной обстановке. И тоже многое сказать и спросить.

Артём уже стоял на пороге палаты, когда дверь открылась и вошёл Наташин папа:

– Ах ты, щенок! – налетел он на Артёма. – Ты чего там со своими обормотами удумал, а?! Девчонку наркотой накачали, изнасиловать хотели? Опозорить? Какого хрена ты сюда припёрся? Вышел быстро отсюда, тебе же бабушка её велела сюда не ходить!

Он схватил Артёма за куртку и попытался вышвырнуть из палаты.

– Папа! Не надо! Он не виноват! – закричала Наташа.

– Как не виноват? Это в его доме, его друг это сделал! Значит так! Чтоб больше я тебя около неё не видел! Из больницы она поедет ко мне домой, понятно?

– Но у нас как бы контракт…, – попытался возмутиться Тёма.

– Мне пох*й на ваш контракт. Неустойку предъявите – заплачу, сколько надо. Она у меня одна, такая принцесса! А вы её чуть не угробили со своими дебилами! Ноги её в твоём доме больше не будет! И ты чтоб к ней не приближался ближе, чем на километр, понял?!

Артём взглянул на Наташу: она сидела на кровати и растерянно хлопала глазками. Он понял, что она испугалась такого папиного вердикта. Ей, похоже не хотелось этого…

– Наташ, не грусти, – и он показал ей рукой жест, при котором обычно раньше говорил: «Спокойствие, Малыш! Только спокойствие!»

А потом попрощался и быстро вышел из палаты.

14.

Наташа уже третий день жила в доме у папы. Её выписали в тот же день после их совместной ночи с Артёмом. На выписке настоял отец:

– У меня нет времени торчать с тобой в больнице. А этот мажор полюбому будет около тебя шоркаться. Поехали ко мне, пока мать не вернулась из своего романтического путешествия.

В универ ей велели пока не ходить, дня три, пока не пройдут слабость и головокружение. А вот о тренировках запретили думать на две недели. Толясик когда узнал, что сотворили с его Лисёнком, просто хотел приехать и придушить и Эмирова, и Финтуру.

– Толь, Финтура тебя сам хотел бы придушить за меня. Он ведь знал о моей любви к тебе, – рассмеялась Наташа.

Папуля ввёл «комендантский режим»: он взял отпуск на неделю и ухаживал за своей принцессой – готовил ей её любимые блюда, возил в больницу на приём, выполнял любые желания. Но вот о встрече с Тёмой и слышать не хотел! Даже по скайпу им не разрешал общаться, только в соцсетях и переписывались.

«Увидеть тебя хочу, Натусь. Скучаю, как дурак, думаю постоянно о тебе. Когда отец у тебя „потеплеет“?» – спрашивал Тёмка.

«И я хочу встретиться, Тём. Обнять тебя мечтаю. Холодно как-то без тебя. Тошно. Не хватает тебя. Привыкла, что ты трёшься постоянно где-то рядом.» – грустные смайлики просто пестрили в Наташиных сообщениях.

Артём знал, что когда Ната будет ходить в универ, они сумеют встретиться. Ну не будет же отец её и на лекциях караулить!

В тот вечер она готовилась к зачёту. Сборы в Крыму, а потом больничный, и всё это в начале учебного семестра, когда добавляются новые предметы, создали небольшие пробелы в Наташиных знаниях. Но она умничка, во всём разобралась, всё наверстала.

«Натусь, встретимся завтра?» – писал Артём.

«Да, только не с утра: первой парой зачёт, второй – семинар,» – отвечала она.

В этот дождливый осенний вечер Артёму было особенно одиноко и тошно.

И холодно.

Налив себе виски, он одним махом выпил его и налил новую порцию. Потом ещё. И ещё. А потом позвонил Наташе и был весьма сентиментален.

– Артюсь, зай, я попозже позвоню тебе, ладно? К зачёту готовлюсь, последние вопросы остались, – проворковала Ната и поставила телефон на беззвучку. Она поняла, что он «подшафэ-шный». И безумно хотела сейчас не просто поговорить с ним по телефону, а оказаться в его объятиях и скрасить его одиночество. Но блин, что сделаешь, если за ней вот так следит папуля?!

Артём обиделся, что она не берёт трубку. Послал ей одну песенку, хлопнул ещё стаканчик вискарика, отослал смс-ку своему боссу, что завтра его не будет на совете директоров, и тоже отключил телефон.

Наташа закончила около двух часов ночи. Взяла телефон – а там куча пропущенных от Артёма.

И песня.

G-Nice:

«Я погибаю

Без тебя…

Буду с тобой

Как с небом луна.

Я погибаю

Без тебя…

Не уходи, постой,

Я буду твоим всегда.

Я погибаю…»

«Господи, Тёмка, ну что ты мне душу-то рвёшь?!» – думала она.

Она набрала его. Но теперь ОН был недоступен!

Не ответил он ей и утром.

Первой парой Наташа сдавала зачёт по всем пропущенным темам. Пара вопросов никак не вспоминались, хоть убей!

В аудиторию вошёл Антон Леонидович, о чём-то пошептался с преподавательницей, услышал её недовольное шипение, а потом обратился к Наташе:

– Наташенька, сдавай работу свою.

– Но я не дописала, ещё десять минут ведь есть? – занервничала Ната.

– Сдавай работу, Лисенко! Не слышишь, преподаватель просит, – зло рыкнула эта истеричка, – как меня достали все ваши парт-задания!

Наташа ничего не поняла. Она положила свою работу на стол и вышла за улыбающимся Леонидычем.

– Наташ, помощь твоя нужна. Психологическая, – объяснил он.

– Кому? – не поняла она.

– Артёмке твоему. Не захотела с ним вчера ночью болтать? Он «накидался» и на совет директоров сегодня забил. А его там ждут, повышение хотят предложить.

– А я в этой истории где?

– А ты – в графе «решение проблемы»: сейчас прыгаешь в тачку Петровича и вы едете его уговаривать. У тебя получится, Лисенко, я в тебя верю.

О, ну вот что за детский сад, а?

Но в груди сладенько замуркало: она сейчас его увидит! Обнимет! Поцелует!

Они с Виктором Петровичем вошли в дом. Ната тихо поднялась к Артёму в спальню, постучалась.

– Вперёд, – промычал Тёмка, – бать, я же сказал – не поеду я никуда!

Он лежал на животе, в одних трусах, уткнувшись лицом в подушку, как маленький.

Наташа, задыхаясь от нежности, метнулась к нему, положила тёплые ладошки ему на спину, а сама нагнулась к его уху и зашептала:

– Финтура, ты совсем чтоль страх потерял?! Не поедет он! Давай поднимай свою шикарную задницу и езжай на свою фирму, там люди тебя одного ждут, такого генерала!

Он удивлённо повернулся:

– Натуська?! Как ты здесь…?

А она уже тёрлась носиком о его щёки, шею, и со слезами на глазах и улыбкой на губах шептала:

– Тёмочка, я аромат твоего парфюма везде чувствовала: от вещей своих, от волос, от кожи… Казалось, что ты рядом где-то…

– А я сегодня в твоей комнате спал. Так плохо вчера было, – он обнимал её, нежно целовал, зарывался в волосах. – Ты насовсем ко мне?

– Нет, Тём. Но я сейчас поеду к папе и упаду ему в ноги, чтоб он меня отпустил к тебе. Хотя бы на денёк. Я очень соскучилась, Тём, – её губы задрожали, а из глаз брызнули слёзы.

– Ну, девочка моя, ну не плачь! Я сейчас, наверно, тоже заплачу, – Тёмкин голос слегка дрогнул.

– Не, ты собирайся давай! А я постараюсь приехать пораньше. Тебе что приготовить? – спросила Ната.

– Себя, – прижал её к себе Артём.

– Обмазаться шоколадом? Или взбитыми сливками? – мурлыкнула она.

– Не. Упаковаться в красивое бельё, – пошленько закусил губку Тёма.

– Красное? Чёрное? – пыталась угадать Ната.

– Телесное. Чтоб было непонятно сразу, в белье ты или нет. И тоненькое, кружевное, чтоб было всё видно, – пожелал Артём.

– Извращуга! – в очередной раз выдохнула ему в губы Ната. – Одеваться-то будем?

– Будем.

– О-о-о, – ухмыльнулась она, поднимаясь с кровати, – а вот с таким «художеством» у тебя сейчас ни одни брюки не застегнутся.

Его мужское достоинство просто выпирало из «боксёров»!

– Ну так помоги, – произнёс он, опустив её ладошку на свой член.

Наташа приспустила его «боксёры», взяла в руку это богатство и испуганно замерла с рассеянной улыбкой на губах:

– Тём… А мне, кажется, сегодняшней ночью будет приятно просто до одури…

– Хм, почему? – прерывисто вздыхая от движения её нежных пальчиков по его «стволу», прохрипел Тёма.

– Да вот этот огурчик размера «четыре икс», наверно порвёт меня нафиг!

– Стандартный размер, – поскромничал Тёмка.

– Стандартные размеры на последней вечеринке спокойно болтались в штанах у своих хозяев. И только твой особенный постоянно тискали и обсасывали, – эротичным голосом произнесла Наташа.

Тёма зарычал и излился ей в руку. Заенька, возбудился просто «на раз» от её присутствия. А она-то… Хочет продолжения – умирает.

Но надо ехать. И ей, и Тёмочке.

Она чмокает его в губки и спрыгивает с кровати. Приводит себя в порядок и выбегает на лестницу.

– Виктор Петрович, он одевается! – радостно вопит она на весь дом. – А можно мне Вас кое о чём попросить? Давайте съездим со мной к папе. Помогите мне уговорить его отпустить меня снова к Тёме. Не могу я без этого чертёнка! Влюбилась, как дурочка!

– Конечно, поехали! – улыбнулся Петрович. – Наконец-то вы станете парой! Мы с матерью уж думали, что не доживём до этого чудесного дня!

– Вы… не против? – удивилась Наташа. Ей всегда казалось, что родители мажоров одобряют только кандидатуры весьма богатых девушек. Наташа, конечно, из состоятельной семьи, но до семьи Артёма ей ещё далеко.

– Да мы «за» и руками, и ногами! Причём, вместе со всей нашей роднёй.

Наташа просто подошла к Петровичу, обняла его и всхлипнула.

На лестницу вышел Артём:

– Бать, я сейчас ревновать буду!

И все трое рассмеялись и пошли к машинам.

15.

Но папуле в ноги Наташе падать не пришлось. Едва он увидел свою принцессу, выходящей из машины Финтуры-старшего, счастливую, просто светящуюся от переполняющих её эмоций, и не идущую, а просто летевшую ему навстречу, он только вздохнул и крепко обнял её:

– Да вижу я всё, Наташ! Что рвёшься к нему, что страдаешь… Но не могу простить ему то, что мог потерять тебя.

– Пап, но ведь это не он. Да, в его доме, да, его друг, но ведь Тёмка наоборот, спас меня, в больницу отвез, передал меня хорошей женщине-медсестре. Пап, я люблю его. Ну разреши нам хоть один вечер побыть вдвоём. А потом я вернусь и буду послушной, – обнимала его Наташа.

– Ой, да иди, собирай вещи, влюблённая! Чего уж на вечерок-то? Сколько там до окончания вашего контракта? – рассмеялся папа.

– Спасибо, папуль, – вытирая слёзы, целовала его щёки дочка.

– С матерью на эту тему сама разговаривай. Хотя… Уж ей-то сейчас точно не до тебя.

– Поговорю. Папуль, я тебя обожаю!

– Добрый день, – неспеша подошёл к этой идиллии Виктор Петрович.

– Здравствуй! Петрович, я тебя предупреждаю: если только моя принцесса заплачет – ответишь за своего сына ты, – глядя поверх Наташиной головы, произнёс её отец.

– Андреич, я тебе обещаю, что всё чики-пуки будет, – заверил тот.

Они знакомы? Ах, ну да, папа же ездил к ним вещи забирать после выписки. И вот опять эти вещи надо тащить обратно.

– Виктор Петрович, вы поезжайте на работу, у меня тут дело одно есть, я сама доеду, – весело произнесла Наташа и отправилась… Да-да, в торговый центр, в бутик нижнего белья!

Вот оно, именно то, что понравится этому сексуальному маньяку!

– Ну что ж, Пиндюра, ты сам такой фасончик заказал, – мурлыкала Наташа в примерочной, разглядывая своё шикарное отражение. И с сожалением подумала, что недолог век этого кружевного шедевра: порвёт его этот извращуга своими шаловливыми пальчиками уже через пять минут. А может, и через три, и зубами! А может… Чёёрт, как же хочется скорей оказаться в объятиях этого брутала, а?!

Войдя в калитку дома, Наташа увидела в гараже машину Артёма.

– Не, ну как так-то, а?! – воскликнула она, вбежав в дом и находу скидывая туфли. Артём, в одних джинсах, создавал романтичную обстановочку в гостиной: он задёрнул плотные шторы на окнах, включил несколько светильников с мягким, рассеяным светом, на барной стойке стояли шампанское, два бокала, фрукты, конфеты, свечи, розы… Играли зарубежные медлячки…

Услышав Наташин приятный голосок, он повернулся, подбежал к ней, подхватил на руки, закружил по комнате.

А она обхватила его ногами за бёдра и зашептала ему на ушко:

– Тёмочка, он разрешил! Разрешил переехать к тебе, пока контракт не закончится… Только я не поняла, ты что тут делаешь? Я, понимаешь ли, бельё по твоему вкусу выбирала, хотела встретить тебя в нём, как заказывал, а ты уже тут?

– М-м-м? Купила бельё? И какое же? – он сбросил с её плеч тренч, развязал поясок на платьице и посадил на высокий крутящийся стул около барной стойки, предварительно приподняв подол платья.

– Телесного цвета, ажурное, прозрачное, всё видно, – она уже часто дышала, опьянённая близостью этого парня, и обнимала восхитительное рельефное Тёмкино тело, покрывая частыми поцелуями его плечи, шею.

– Всё – это что? – хрипло спросил Тёмка. Он уже сам сгорал от страсти, но старался держать себя в руках до тех пор, пока эта кошечка не нафлиртуется с ним и сама не будет умолять его о сексе. То, что этого осталось ждать недолго, он чувствовал. В больнице он узнал, какой горячий темперамент у этой девочки.

– Н-ну, возбуждённые сосочки, линию бикини… – закусила она хитро губку и посмотрела на него. Нет, не посмотрела. Только взглянула – и закатила глазки от возбуждения. Потому, что Тёмка уже развёл ей ножки, зарычал, увидев на ней чулочки и залез в уже напрочь промокшие трусики своими горячими умелыми пальчиками.

– Тё-ё-ём, – выдохнула она, – ну неужели это сейчас произойдёт, а?!

– Ты хочешь этого? – тоже с хитрой ухмылочкой задал он до безумия тупой вопрос, размазывая скользкую влагу по её горячим складочкам промежности. А то не видно!!!

– Да-а-а… – выгнула она спинку, подаваясь навстречу его ласковым пальчикам.

Всё! Сдерживаться больше не имело смысла! Оба просто пылали от одурманивающего возбуждения.

На пол полетело Наташино платье, лифчик, разорванные по бокам трусики, торопливо скатанные Тёмкиными ладонями чулочки. Наташа лишь дрожащими руками расстегнула его ширинку, а джинсы вместе с «боксёрами» он сдёрнул с себя сам.

И вот они, охваченные ураганом похоти и страсти, жадно целуются, прикусывая кожу, лаская все изгибы и рельефы друг друга, при этом тяжело дыша и бессвязно шепча о своих пошленьких желаниях.

Артём подхватывает Наташу и переносит с неудобного стула на огромный стол, сажает на него, снова разводит ей ножки и проводит пальчиком по истекающей соком промежности:

– Готова?

И тут же медленно входит в неё, вплывает, вползает, словно змей.

И останавливается, следя за её реакцией: привыкла? Приятно?

Она привыкла, а потом первая подалась бёдрами ему навстречу.

Он только этого и ждал: несколько раз толкнулся в ней медленно, «распробовал», блаженно прошептав:

– Натусь, а у тебя тут даже лучше, чем я представлял.

А потом начал ускорять свои движения, рваные, голодные, дикие… Первобытная страсть, звериный рык хищника и при этом безумно приятные нежности, произнесенные жарким шепотом, просто заставили Нату полыхать в огне, опьяняя и дурманя её.

«Дорвался! Наконец-то! До этого нежного чувствительного тела, до этой бархатной кожи, ягодных губок и такой податливой „норки“, засасывающей, словно омут! Не смогу больше без этой девчонки! Ни дня не смогу!» – думал Тёма.

«Рассыпаюсь! Просто разлетаюсь на мелкие осколки от его нежностей, от его одуряющего аромата и от его нереально приятных движений во мне! Каждое из них – это толчок к пропасти. К бездне наслаждения! Влюбляюсь? Нет, люблю! Безумно! Не могу без него! С ним хочу быть! Всегда!» – думала Ната.

Дрожь по всему её телу, крупная дрожь, со всхлипами и сладкими стонами. Он уже видел это, слышал, тогда, в больнице. И знал, что это – предвестник оргазма, бурного, безумного, всепоглощающего.

Только сейчас они одни в доме, и можно не сдерживаться, не закусывать до боли губы, а просто сладострастно закричать и высказать Артёму всё, что она думает и о нём, и о его сексуальных возможностях.

– Артюсик… Зай… Чуть-чуть ещё… Побыстрей… – просит она.

Но вместо «побыстрей» Артём просто пару раз нажимает пальчиком ей на клитор. Этого хватает, чтоб её животик напрягся, спинка изогнулась, а внутри появилась сумасшедшая пульсация, «обсасывающая» его член поприятнее, чем ротик самой опытной шлюшки.

Его самого захлёстывает сладкая горячая волна и он изливается ей на бедро.

Наслаждение.

Одно на двоих.

Крышесносное ощущение!

Артём прижимается своим влажным лбом к её горячему лобику и, прикрыв глаза, шепчет:

– Девочка моя, наконец-то я подарил тебе глоточек кайфа. И сам урвал кусочек удовольствия. Ты – офигенная! Неземная совсем! Моя!

Подхватив Нату на руки, Артём переносит на диван, застеленный мягким пледом и покрывает её тело благодарными поцелуями. Наташа мягко отвечает на них и томно вытягивается вдоль его тела, обнимая за шею:

– Тём, я люблю тебя.

– Нат, я первый хотел тебе признаться. Но вот чёртово возбуждение… Всё через пень-колоду пошло: как тебя увидел – всё забыл! Цветы не подарил, шампанским не угостил, в любви не признался. И ещё кое-чего не сделал.

– Бельё мне не дал надеть, – с улыбкой произнесла она. – Хотя, наверно это и хорошо. Я когда покупала, то знала, что этому белью прямая дорога в мусорное ведро через пять минут после твоего первого взгляда на него.

– Не понял. Оно такое плохое? – удивился Тёма.

– Оно шикарное. А ты – такой дикарь: увидел – порвал – трахнул, – рассмеялась Ната.

– Бля, иди надевай его! Я пока тоже тут порядок наведу, выпьем шампусика и я, наконец-то, признаюсь тебе. У нас есть немного времени до шести.

– А в шесть что? – удивилась Ната.

– А в шесть мы в ресторан поедем, я столик на двоих заказал.

– Тё-ём, да можно было и здесь, – обняла его девушка.

– Мы ненадолго, – хитро улыбнулся Тёмка.

– А, ну тогда ладно, – чмокнула его в губки Ната и метнулась к себе в комнату, примерять обновку.

16.

Наташа спустилась в гостиную в своём новом комплекте. Она слегка прикрывала тело ладошками и была весьма смущена.

– Блин, Тём, я, кажется, чутка переборщила с эротикой.

Чего и говорить – выглядела она развратно: всё прикрыто тоненьким кружевом телесного цвета, но при этом всё видно!

Тёмка тоже сбегал в душ, так как сидел за барной стойкой в полотенце на бёдрах, поджигал свечи.

Увидев Нату, он медленно поднялся и подошёл к ней своей сводящей с ума походочкой, закусив губку. Взял её за запястья, оглядел своим блядским взглядом, зажмурился и прижал к себе.

– Натусь, ты такая у меня… Чёрт! Пошли, шампанского выпьем я тебе всё скажу!

Они сели за барную стойку друг напротив друга. Отблески свечей плясали у обоих в глазах. Они оба были счастливы. Оба были пьяны одним счастьем на двоих. И это просто сводило с ума, и все мысли Артёма путались, терялись и улетучивались.

– Наташ, ты очень красивая. Ты меня так поменяла! Помнишь, мы в первый день с тобой поспорили: «Либо я тебя в свой кулак, либо ты меня под свой каблук». Ты выиграла. Я забил на свои мажорские выходки, стал серьёзным, родители счастливы, я тоже, да все довольны. И если б я знал, что всё закончится именно так, я б ещё в первый день сдался тебе, весь!

– Эмиров не доволен, что ты изменился, – усмехнулась Ната.

– Эмиров сам мечтает о таком психологе.

– ПомирИтесь с ним, Тём. Я совсем на него не сержусь уже. Он, мне кажется, пропадает. Наркота там уже не по-детски фигурирует в его жизни.

– Заметил. Натусь, давай о нас? – поспешил сменить Тёма разговор. Он налил шампанского, слегка коснулся Наташиного бокала своим. А она отпила чуть-чуть и хитро произнесла:

– Ну давай о нас.

Он нервничал! Этот брутал, мажор, любимец всего женского пола, волновался, как школьник на экзамене, кусал губки, подбирал слова и был таким трогательным! Наташе хотелось обнять его, зацеловать, сказать, что всё и так понятно, но… Так хотелось услышать комплименты! Его! Влюблённого!

– Вобщем, я хочу тебе сказать, что ты нереально прекрасная, такая… классная! Боже, что я несу от волнения?! – сокрушался он, – А вообще, я очень тебя люблю. И прошу тебя стать моей девушкой. И хочу в знак этого предложения надеть тебе кольцо на пальчик.

Тёмка достал бархатную коробочку и надел Наташе на пальчик изящное колечко: изумрудный глазок с золотыми лучиками.

– Тёмочка, спасибо! Красота какая! Я согласна! Конечно же, согласна! Люблю тебя! – на глазах Наташи выступили слёзы.

Она подбежала к Тёме, нежно чмокнула его в губки, а потом вернулась на место и предложила налить ещё шампанского.

За них.

За их пару!

– Ах, да! – засуетился Тёма, – чёрт, как пацан волнуюсь! Первый раз со мной такое! Всё не по плану сделал! Я такую речь подготовил тебе, а сам двух слов связать не смог. Прости.

– Тём, ты мне письмо напиши. От руки. Своим почерком. Всё, что ты мне хотел сказать, – предложила Ната.

– Хорошо. Натусь, ты мне ответь на один вопрос. Честно ответь, – прищурился Тёма. Чёрт, как же на него подействовала пара глотков шампанского! Просто съесть её глазами готов! Или это бельё её так действует? Или любовь?

– Задавай, – облизнула она губки. Он ей нравился в таком состоянии! Она уже снова его желала почувствовать в себе!

– Ты когда первый раз меня захотела? Ну, когда впервые подумала: «Эх, зажал бы щас меня Финтура, я б и не сопротивлялась бы сильно»?

Наташа рассмеялась и откинулась на спинку стула,

– Не скажу! Ты меня сейчас убьёшь!

– Ну-ка, ну-ка? И когда же? – заинтересовался Тёма.

– Ну, помнишь, мы тогда разлаялись с тобой…

– Да мы каждый день лаялись раньше, напомни поподробней.

– Когда я тебе массаж делала, ты ещё мне руку свою даёшь: «На, проведи у себя между ножек!» Чёрт, я всю волю в кулак собрала, чтоб этого не сделать! – закатила глазки Ната.

– Чё?! Я всю ночь не спал, думал, не вскроешься ли ты после таких моих пошлостей? А она…, – офигел Тёмка. – Но почему именно тогда?

– Ты мне таким голосом свою помощь предлагал: «Расслабься, поласкаю, кончишь»… Я реально потекла, – опустила смущенно глазки Ната.

– Так что ж убежала-то?

– Да нельзя мне было такой легкодоступной быть, по договорённости с твоим папой, иначе процесс бы в другое русло пошёл, в неправильное.

– Ну, а дальше чего? – Артем сплёл свои пальцы с её и ласково их поглаживал.

– А дальше вообще жесть пошла: по вечерам фильмов насмотришься, лёжа с тобой на диване, наобнимаешься, надышишься твоим парфюмом… Потом спать ложусь – блин, живот тянет, ужас!

– Вот ты сучка, а? Я-то думал, она по Толику сохнет, не лез к ней, а она… Иди сюда!

Артём вскочил и кинулся к Наташе. Она со смехом тоже спрыгнула со стула и бросилась вверх по лестнице, мечтая запереться в своей спальне. Но Артём настиг её раньше, около своей спальни и втолкнул внутрь комнаты.

Запер дверь и медленно, с пошлой ухмылочкой, начал наступать на Нату:

– Животик у неё потягивало, значит? От моего парфюма?

– И сейчас тянет, Тём. Ты не представляешь, какой ты секси! Ты мне снился последнее время каждую ночь. Я с ума сходила по ночам, – Наташа подходит к нему и ласкается щекой к его плечу, шее, лицу, прикрыв при этом глазки.

– Я видел. Мне иногда хотелось тебе сказать: «Ты в курсе, что я слышу, как колотится твоё сердце?» – он тоже невесомо водил своими полураскрытыми губами по её телу, вдыхая её восхитительный цветочный аромат, перебирая пряди волос.

– Тебя тоже твой «стояк» выдавал, хоть ты и маскировался, – улыбалась она.

Артём зарычал и сильно прижал Наташу к себе. А потом уже собрался было разорвать на ней красивое бельё, но она его остановила:

– Тём, понежнее давай, – она повернулась к нему спиной и убрала волосы со спины, – расстёгивай и снимай.

Он осторожно расстегнул лифчик и за бретельки сбросил его на пол. А потом опустился на колени и стянул с неё трусики, покрывая поцелуями талию, бедро, колено…

Наташа тоже сдернула с него набедренную повязку из полотенца и, прижав к себе за накаченную попку, произнесла:

– Хочу тебя, Тём! Опять. Почувствовать внутри.

Он осторожно положил Нату на свою кровать и прилег рядом, покрывая поцелуями её тело, мягкими, невесомыми, чуть прихватывая губами нежную кожу, посасывая затвердевшие сосочки, прикусывая шейку.

– Тём, ты сегодня в моей спальне ночевал, почему? – она уже тяжело дышит, её личико залито румянцем, а мозг – страстью и желанием.

– Хотел создать хоть видимость твоего присутствия. Так плохо было вчера, одиноко. Упал в твою постель, а тут твои цветочно -ягодные ароматы в нос ударили. Член просто колом встал. Звоню тебе, хотел хоть секс по телефону с тобой устроить – обломала! Трубку не берёшь!

– М-м? Секс по телефону? – томно вздохнула она.

У Наташи уже нет сил терпеть его ласки. Он нежно водит пальчиками по её телу, ласкает язычком сосочки, пальчиком – клитор, наслаждается тем, что Наташе приятно: она сгибает ножку в колене, вытягивает её вверх, опускает обратно, прижимает колено к груди, и при этом ласково мурлыкает.

Артём видит, как она любит чувственность и сладость, поэтому не спешит с сексом, а даёт ей насладиться этими шёлковыми ласками.

Его член уже просто рвётся в бой, да ещё обласканный Наташиными тонкими пальчиками. Не в силах больше терпеть, он трется «узечкой» о её горячую влажность:

– Нат, можно «в гости» к тебе?

Она осторожно направляет его скипетр к себе в норку и садится на Тёмку верхом: одна из любимых поз. Начинает двигаться на нём медленно, вскрикивая и подрагивая от удовольствия. Понятно, от такого размерчика оргазм получит даже «ледышка»! Да что размер! Ласкунчик он ещё тот: завёл её «на раз»!

– Тём, я наверно сейчас умру от этого сумасшедшего ощущения заполненности.

– А я – от твоей «киски», которая сжала меня, словно джинсы в облипочку на стройных девичьих ножках. Натусь, ты идеальна, ты – флеш-рояль в моей игре. Люблю тебя!

Тёма поднимается к ней, целует нежно, ласкает мягко и плавно притягивает её к себе за бедра. Но потом его взгляд просто темнеет, его заливает похоть и страсть. Он снова начинает двигаться сильно и рвано, невесомые поцелуи становятся похожими на укусы, нежное Наташино мурлыканье – на сладострастные крики.

Бог ты мой, как же хорошо с ним в постели-то, а?!

И без постели он тоже идеален: «каменная стена», опора, поддержка. Он один всех ей заменит: маму, папу, брата, друга, жениха, любовника.

Как же хочется, чтоб ему было тоже сумасшедше приятно с ней.

«Да ему приятно! – вертелось у Наты в голове. — Влажная чёлка, капельки пота на лбу, блаженная улыбочка на искусанных губках, чёрные от похоти глаза… И этот просто звериный рык хищника, сумасшедший удар горячей жидкости внутри, страстные объятия и мой оргазм: яркий, фантастический, радужный, единороги перед глазами летают, внутри – бабочки, а бешеная приятная пульсация заставляет стонать и выкрикивать его имя. Сладострастно, звонко, развратно…»

Кайф!

Один на двоих!

Какой там кокс и героин?

Секс с любимой девочкой – это похлеще вставляет)))

17.

– Натусь, тебе сколько времени надо, чтоб собраться? – спросил Артём забывшуюся в сладком полусне Нату.

– М-м, мы в ресторан? Н-ну… Час, – ответила она, прижимаясь к нему лениво.

– А если учесть то, что наряд и причёску я тебе уже выбрал? И макияж к нему хочу видеть неброский? – Артём покрыл её щёчки и губки нежными поцелуями.

– И что же ты выбрал? – промурлыкала Ната, ласкаясь к нему щекой.

– Надень маленькое чёрное платье, чулочки, туфельки чёрные на шпильке. Причёску – ну, такую, «ракушку», вобщем, небрежно наверх заколи, как будто в душ собралась. И косметика – реснички длинные и губки блестящие. Румянец я тебе натуральный обеспечу, – он пошленько улыбнулся.

– И каким образом? – поднялась на локте Ната.

– А я тебе не разрешу трусики надеть под платье.

– М-м-м. Извращуга! – откинулась она на кровать спиной. – Тём, вот ты сейчас просто взорвал женский мозг!

– Чем это? – не понял Тёма.

– Мы для вас наряжаемся, мучаемся при выборе наряда, обуви, причёски, накладываем тонны макияжа, психуем, если не получаются стрелочки, локоны, если прыщик вскочил перед свиданием. А тут – «На моей девочке маленькое чёрное платье, чулки, шпильки, причёска, как из бани и ресницы, как у куклы – и я пиздец какой счастливый! А если ещё под платьем трусиков нет – то это высший пилотаж моей крутости!»

– Умничка, всё запомнила. Иди, воплощай, – Тёма шутливо шлёпнул Нату по попе.

Наташа уже крутилась перед зеркалом, нанося последние штрихи: капелька духов, браслетик, блеск на губки.

Артём подошёл к ней сзади и обнял за бёдра:

– Хороша, зараза! Я не понял, это что? – он провёл ладонью по её попке, нащупав стринги. – Я же не разрешал.

– Ну Тём, – притворно захныкала Ната.

– Нет, – сказал, как отрезал! Вот маньяк!

Он нежно просунул руки под платье и стянул с неё трусики. И убрал их в карман своего стильного пиджака:

– После ужина отдам.

– Вот была скромной тихой девочкой, – с хитрой улыбкой вздохнула Ната. – Свела судьба с Финтурой. Теперь веду себя, как шлюшка!

– Ты ж сделала меня таким, каким хотела видеть? Я б тебя тоже хотел чуть-чуть изменить.

– И какой бы ты меня хотел видеть?

– Скромной отличницей-ботаничкой, вежливо улыбающейся моим друзьям, с холодком встречающей их флирт и «рисовки» в твою сторону, девочкой-загадкой, мисс Недоступность. И горячей ненасытной пантерой наедине со мной, пошлой, распутной до жути, чтоб у меня аж яйца лопались от похоти при одном взгляде на тебя, чтоб мозг взрывался от развратных фантазий, как бы я тебя…

– Тё-ё-ём, ну перестань…, – её глаза уже стало заволакивать страстью, она прижалась к Артёму.

– Артём, такси ждёт, – приоткрыл дверь охранник Вася.

О-о-о, какая же это пытка была: сидеть в такси рядом с любимым парнем, без трусиков, и сгорать от желания. Это были такие необычные и новые ощущения.

Артём всё понял, поэтому, когда они подъехали к ресторану, находящемуся в отеле, он быстро выдернул Наташу из такси и повёл в холл отеля. У него уже были ключи от какого-то номера, они поднимались в лифте и Наташа кусала губки: в лифте они были не одни!

Зато когда закрылась дверь номера, она просто набросилась на Артёма:

– Ненасытную тигрицу хотел?! Получай! – она быстро расстегнула его ремень, ширинку, извлекла из джинсов его уже каменного «дружка». – Распутную тихоню? Щас я тебе устрою! – огляделась, подошла к подоконнику, потянув за рукав Артёма, подняла платье и села на подоконник, разведя ножки. – Господи, Тёмка, я думала, меня в такси трясти от похоти начнёт!

Артём был приятно удивлён таким Наташиным темпераментом! Он сходил с ума от того, что из неё наконец-то вырвались все её тайные желания. Она хотела его. Давно уже. И молчала. Мучилась. Пыталась заменить его Толиком, кем-то там ещё…

Но сейчас она плавится в его руках. Это он с бешеной силой вколачивается в неё, без прелюдий, без нежностей, ведь она так возбуждена! Ей не нужны сейчас эти ласки, они будут позже. А сейчас нужно «насытить» девочку собой. Удовлетворить. А, вот и оно, неземное удовольствие. Одновременное!

Они вышли из номера на трясущихся ногах. Наташа уже была в трусиках.

– Ты ж хотел после ужина отдать? – хитро прищурилась она.

– Я думал, мы после ужина сюда и придём, – ответил Артём удовлетворённо.

– Мы в этом номере будем ночевать?

– Не совсем…, – загадочно улыбнулся он.

Сюрпризы не кончились?!

Нет, они только начинались!

Во – первых, когда Артём и Ната вошли в ресторан, там никого не было. Кроме музыкантов, игравших на сцене приятные слуху медлячки. Романтический полумрак, в середине зала – столик на двоих…

– Мы здесь будем одни?

– Да.

– Чем тебе люди помешали? – рассмеялась Ната.

– Не хотел отвлекать нас друг от друга.

– Я бы и при полном зале никого, кроме тебя, здесь не заметила.

Они выпили по бокалу белого вина с изысканным вкусом.

– Наташ, а меня ведь сегодня директором филиала назначили.

– И что молчишь? – обрадовалась Ната.

– Да как-то не до этого было.

– Ну, тебя теперь и дома-то не найдёшь. На работе будешь ночевать.

– Я комнату релакса там организую. Будешь ко мне приезжать по ночам, – улыбнулся Тёма.

– Натусь, я бы ещё один вопрос хотел уточнить, – снова как-то заволновался Артём. – У тебя к Толику всё остыло?

– Да, – не задумываясь, ответила Ната. – Я пока под домашним арестом была после больницы, всё проанализировала. Толик появился в моей жизни как раз в тот момент, когда из неё исчез папа. Вернее, уехал от нас. Да, были звонки, визиты по выходным, но он мне нужен был рядом постоянно. Толик поддерживал меня, выслушивал, я влюбилась. Но это, оказывается, была совсем другая любовь. Тём, так, как тебя, я Толика не хотела. Таких пошлых мыслей о нём, как о тебе, у меня не было.

– Расскажешь потом, что за мыслишки у тебя были, – закусил губку Тёма, а потом взял Наташу за руку и произнёс:

– Кольцо бы надо тебе сейчас было подарить, но я вот весь план свой поломал. Но я тебе сейчас кое-что другое подарю. Не смейся только.

Артём поднялся и подошёл к сцене, кивнул музыкантам, взял микрофон, сел на высокий стул.

Полилась красивая медленная мелодия. А он запел…

– Я давно хотел сказать, что я тебя люблю.

Люблю тебя одну, как не любил никто.

Небеса тебе одной под ноги постелю.

Тебя дотронуться порой боюсь рукой.

Обниму я этот мир, который подарил тебя.

Мир, который до тебя был для меня совсем чужой.

Подниму, любя, до звёзд и там я обниму тебя.

Обниму и там замру с тобой.

Это для меня мечты. К моей мечте лечу.

И скоро сбудется мое видение.

В этом мире только ты, и я тебя люблю

Тебя искал всю жизненную в столпотворении…»

Наташа просто расплакалась! Всю чистоту и романтизм этой красивой песни передал Тёмочка своим исполнением. А что не передал – выразил влюблённым взглядом. А на последнем припеве он пригласил Наташу на танец и пропел его ей в глаза. И последние слова «…и там замру с тобой» он спел, нежно прижав её к себе и замерев.

Восхитительно! Романтично! Сладенько-гламурненько!

– Тё-ё-ём, люблю тебя, – уткнулась она ему в плечо, всхлипывая и улыбаясь.

Они снова сели за стол, принесли горячее. Обалденно вкусное жаркое по-охотничьи.

А потом подошёл какой-то мужчина:

– Артём Викторович, всё готово.

– Хорошо, – кивнул Артём.

– Тё-ём? – вопросительно посмотрела на него Ната.

– Ешь, не отвлекайся, – улыбнулся Артём.

Но есть уже не хотелось. Хотелось отгадать, какого лешего этот брутал ещё задумал?! Кажется, сегодня уже было всё! Ну, разве что, дрессированных животных не было.

Когда ужин был закончен, Артём поднялся, поблагодарил музыкантов и персонал за приятный вечер, и они пошли…

Нет, не домой. И даже не в тот гостиничный номер. Потому, что он находился на пятом этаже, а они уже проезжали девятый. На восемнадцатом, самом верхнем, лифт остановился. Артём набросил на плечи Наты свой пиджак, и они вышли на крышу отеля.

Вечерний город лежал у их ног, словно ласковый котёнок. Где-то вдали послышался рокот вертолёта. И вскоре он показался над крышей отеля.

А потом… приземлился на ней!

– Садимся, – потянул Артём Нату.

Она уже не удивлялась. Она просто впала в ступор. Ей до безумия хотелось скорей узнать конечную точку этого квеста, но и… Не хотелось этого так быстро. Хотелось потерзаться в сомнениях, в догадках…

Взлёт.

Посадка.

В аэропорту.

«У меня ж ничего с собой нет. В клатче – лишь телефон, блеск для губ, зеркальце, духи и влажные салфетки», – пронеслось у Наты в голове.

Они проходят мимо табло с рейсами. Наташа пытается угадать их рейс. Не отгадывает.

Потому, что они летят на частном самолёте компании его отца! И этого рейса нет на табло.

– Сколько нам лететь? – пытается изо всех сил что-то сопоставить Ната.

– Часа четыре, – улыбается Артём, – выспаться успеешь.

Так, снова карусель догадок в голове.

Эмираты?

Мальдивы?

Но она ведь только что вернулась из Крыма, с моря. А Финтура не так предсказуем, чтобы снова везти её на курорт. Это что-то противоположное.

Тундра?

Тайга?

Байкал?

Альпы?

Наташа задремала. А, проснувшись, услышала:

– Снижаемся, Натусь. Дай-ка я тебе глаза завяжу, чтоб не увидела раньше времени названия аэропорта.

Выйдя из самолёта с завязанными глазами, Ната не почувствовала здесь особой жары.

– Готова? – Артём повернул её куда-то. – Снимаем повязочку.

О Боже!

«Шарль де Голль»!

Мы в Париже??!!?!

18.

Романтичная осенняя ночь только что обняла Париж своей звёздной вуалью, ведь разница во времени – три часа.

Наша влюбленная парочка ехала в такси по сверкающим огнями авеню. Слёзы счастья текли из Наташиных глаз без остановки, и она постоянно утыкалась Артёму в грудь.

– Ты на Париж будешь смотреть или нет? – с улыбкой нежно прижимал её к себе Артём. – Я, конечно, понимаю, что мой шикарный торс, в который ты прячешься, намного лучше Парижа, но… Меня ты будешь видеть теперь ежедневно, а Париж… Ну, смотря как вести себя будешь.

Наташа снова начинала всхлипывать:

– Тёмка, молчи лучше! Иначе я никогда не успокоюсь от твоих сказок. А кстати, откуда у нас чемодан-то взялся? Мы ж из кафе налегке уехали.

– Галина помогла твои вещи собрать, когда мы уехали в кафе. Ну, если что забыла, то купим здесь. А Вася всё подвёз.

– Я люблю тебя, Тём. Я просто не верю, что вот это всё – мне! – она крепко обняла его.

Они приехали в самый романтичный отель Парижа, Hotel Design Secret de Paris.

Артём выбрал номер под названием «Мулен Руж» – изысканное сочетание чёрного, белого и красного цветов в декоре, дерзко, эротично и романтично.

После освежающего душа и порции изысканных ласк, которые в парижском отеле чувствовались совсем иначе: ярче и слаще, они лежали в обнимочку на огромной кровати.

– Нат, а давай сделаем нашу общую спальню вот в таком оформлении? – произнёс Артём.

– Общую спальню? Тём, контракт же через три месяца закончится, – хитро улыбнулась Наташа.

– А ты думаешь, я тебя куда-то потом отпущу? – навис он над ней.

– Не думаю, потому что я сама не захочу уйти от тебя, – потянулась она к нему губами.

– Нат, я хочу жить с тобой под одной крышей, хочу встречать с тобой рассветы, провожать закаты, хочу, чтоб ты носила мою фамилию, чтоб наши кареглазые курносые дети переворачивали дом вверх дном. Чтоб у камина грелся толстый плюшевый котяра-британец, а с улицы доносился лай нашего лабрадора. И золотые рыбки чтоб в аквариуме плавали. И… Чёрт, я опять накосорезил! Такие слова говорятся в другой обстановке, с колечком, стоя на одном колене.

– Тёмка, ты мне предложение чтоль делаешь? – забилось сердечко у Наташи.

– Да. И кстати, ты в курсе, что я слышу, как колотится твоё сердце? Так что имидж ледышки не прокатит сохранить.

– Тём, у меня сегодня столько событий и новостей… Дай привыкнуть, а?

– Да я и не сейчас тебя замуж тащу. Понимаю, что у тебя сейчас учёба, а у меня ж девочка – отличница, староста и все дела. Но диплом ты всё равно получишь на имя Натальи Финтуры, чтоб не менять потом.

И снова – водоворот нежности и страсти.

Встреча рассвета в объятиях друг друга на балкончике номера.

И признание в любви.

По-французски.

«Je taime!»…

Утро они провели в ближайшей кофейне, завтракая свежими хрустящими круассанами и ароматными кофе. А потом были два дня прогулок: Эйфелева башня, Лувр, Нотр-Дам, Мулен Руж, Монмартр, Елисейские поля, Сакре-Кёр…

И поцелуи. Нежные и страстные, робкие и пошлые, благодарные и требовательные…

А, приехав домой, они получили приглашение на свадьбу Толика.

– Тём, если ты не хочешь идти, то давай сходим лишь на торжественную часть, – предложила Ната.

– Мне нечего с ним делить. Я ему даже благодарен, что он такой дуралей: прозевал такую девочку!

Свадьба. Толясик шикарен! Девчонки из секции выстроились ловить букет невесты. Наташа стояла и что-то рассказывала маме Толика, вытянув руки ладонями вверх. Она не участвовала в этом аттракционе, зачем? Ведь понятно, что замуж она выйдет, и довольно скоро. Перед защитой диплома. Через полтора года.

И тут ей в ладони опускается… букет невесты!

– А! Ну как так-то? Я ж специально не стала участвовать! – негодовала Ната.

– А всё, Лисёнок! Ты следующая! Как хочешь, традицию нельзя нарушать! – завопили её подружки.

– Всё, Натусик, не отвертишься теперь! – ей на талию легли нежные Тёмочкины ладони.

– Аффигеть, Лисенко! Девки замуж рвутся, букеты выдирают друг у друга, а тут – букет поймала, та-а-акой мальчик замуж зовёт, а она выкаблучивается! Неземная совсем! Непутная! – наезжали на неё подшофешные подруги.

– Да я не отказываюсь, чего вы? – кокетничала Ната. – Просто не сейчас. Как-то всё так быстро…

– Когда?! – не унимались девки.

– Девочки, диплом она получит на имя Натальи Финтуры, я вам обещаю, – «успокоил» их Артём.

– О-о-о… Ну хоть так, – согласились эти матрёшки.

А через пару дней Артём вернулся с работы, чернее тучи:

– Натусь, я уеду ненадолго. На Урал. Натан в больнице. Передозировка.

«Господи, если Ты наказываешь его за меня, то я уже давно простила его. Вытащи его из этой пропасти. Образумь. Спаси. И сохрани…» – обеспокоенно думала Ната

После отъезда Артёма Ната была, словно на иголках: ей как будто передалось всё его волнение за своего непутевого друга.

Поэтому, когда Артём позвонил и бодрым голосом произнёс, что всё у этого раздолбая налаживается, она просто выдохнула.

А приехав, Артём рассказал:

– Представь, там медсестричка за ним ухаживает, плачет над ним, обнимает, говорит, что вытащит его из лап наркоты, чего бы ей это ни стоило. И пусть даже если после этого он пошлет её лесом.

– Влюбилась? – улыбнулась Ната.

– Ага. С первого взгляда, даже не знала пару дней, что он мажор.

– Симпатичная?

– Знаешь, она тебя чем-то напоминает, только глаза голубые. Ему понравилась. Он уже там флиртует вовсю.

– Тём, а я игрушку новую купила. Так скучно было без тебя, холодно, – уткнулась в его шею Ната.

– М-м, грелка чтоль? Шубка? Ну, показывай давай. Или это что-то из секс-шопа, м? – пошленько закусил губку Артём.

Ната взяла его за ручку и повела в их спальню. Тихо приоткрыла дверь и посмотрела на Артёма:

– Нравится?

На их кровати в коробочке, на кусочке мягкого пледа, щурился и зевал сонный трогательный котёночек. Британец.

– Девочка-кошечка? – отгадал Артём.

– Да.

– Лабрадор будет мальчик.

– Согласна. Только давай ближе к моим летним каникулам? Его ж кормить надо по часам, приучать…

– Моя отличница, – обнял её Тёма, – всё стараешься сделать на пять баллов.

– По-другому не умею, – Ната нежно поцеловала Артёма и увлекла в другую комнату.

Эпилог.

Артём въезжал в новые обязанности директора филиала фирмы. К счастью, этот филиал базировался в соседнем городе, меньше часа езды.

Наташа продолжала учёбу и занятия восточными единоборствами. Она так и не смогла отказаться от группы малышей, которых тренировала летом, тренировки под её руководством продолжались. А поэтому, модельный бизнес был заброшен.

Натан Эмиров объявился в городе внезапно. И с хорошей новостью – он надумал жениться! На той самой медсестричке, которая его вЫходила.

– Не, ну, а чё, Тёмыч! – радостно вопил он. – Я посмотрел, какой ты счастливый «под каблуком» у Натальи, и тоже решил попробовать. Бля, мне понравилось! Люблю я её! И кстати, наша любимая ролевая игра – медсестра и пациент, – понизив голос, произнёс он, – если хочешь, могу белый халатик на ночку одолжить.

– Не, у нас любимая игра – препод и отличница, – рассмеялся Тёмка, – очки, юбочка в клетку и белая блузочка.

На свадьбе у Натана Тёмке прямо в карман приземлилась подвязка невесты.

– Наташ, ну это знак! Я ж не участвовал в этом балагане! А теперь придётся жениться! – радостно вопил он.

На вечеринку по поводу помолвки Артёма и Наташи собралась вся родня. Все были просто счастливы, что эта парочка наконец-то решила узаконить отношения.

– Артём, ты только со спиногрызами повремени, ладно? А то представь, твоя отличница сдаёт экзамен, нервничает, волнуется, а у неё под сердцем также волнуется и кувыркается твой курносый пацан! – советовал брат Андрей.

– Да я уж понял, – с улыбкой вздохнул Артём и поцеловал Нату в губки.

– Ната-аш? – вопросительно взглянула на неё невесть откуда взявшаяся Рената. – Ты ж говорила, что у тебя жених есть, тот, на фотке. А чего с Тёмой целуешься?

– Ну ты же сказала, что Тёма красивее, вот я и присмотрелась, – подняла она на ручки эту девчушку.

А потом зашептала ей на ушко:

– Малыш, я его очень сильно люблю. Потому, что теперь мне тоже каждую ночь снятся волшебные единороги.

Они с Ренаткой подмигнули друг другу, чмокнулись в губки и крепко обнялись. А потом посмотрели на Артёма и послали ему по воздушному поцелую.

– Я даже немного завидую тебе, сын, – подошёл к Артёму Виктор Петрович.

– Бать, а я не знаю, какими словами выразить тебе благодарность за твою идею о перевоспитании, – улыбнулся Артём.

– Не благодари. Просто будь счастлив!

– А ты – здоров!

И они тоже крепко обнялись.