Читать книгу В джакузи тянет на откровения… Сладенькие эротические зарисовки - Наталия Коршунова - Страница 10

1. «Семь минут»

Мила уже десять минут стояла перед шкафом с одеждой и не знала, что выбрать. С одной стороны, её впервые позвали на такую вечеринку, и надо бы показать себя во всей красе. А с другой – да перед кем красоваться-то? Её любовь, этот кареглазый дьявол Влад с третьего курса, сиё мероприятие посетить не сможет: он уехал на съёмки клипа какой-то группы.

Мила выбрала короткое приталенное персиковое платьице, на пуговицах сверху до низу, туфельки, чулочки, лёгкие локоны на русых волосах. На лице – лишь тушь, делающая её и без того шикарные реснички просто кукольными, карамельный блеск для губ. Всё, ей больше ничего не надо, она и так очаровашка: огромные голубые наивные глаза, аккуратный носик, соблазнительные губки… Уже понятно, какие роли в кино ей достанутся!

Да-да, Мила – восемнадцатилетняя студентка-первокурсница ГИТИСа, приехала из провинции, живёт в общаге. Для будущей актрисы она слишком уж скромна, молчалива и загадочна. Нет, она не девственница, в её жизни был парень, но секс там был больше из любопытства, чем от большой страсти: интересно было попробовать и узнать, действительно ли это ТАК приятно, как показывают в фильмах. Оказалось – не совсем. Вернее, приятно, пока он ласкает тебя, а потом – ничего такого, отчего захотелось бы стонать и кричать, царапать ему спину и извиваться под ним.

А так хотелось всё это ощутить. Мила обожала чувственные наслаждения, эротику в фильмах и книгах. Любила она и пофантазировать, и в своих мечтах была дерзкой и темпераментной распутницей.

А в реальной жизни она была скромна и скована, в основном из-за того, что к ней уж слишком активно клеились эти столичные будущие актёры, она как-то не привыкла к такому обилию внимания.

А вот ОН её вообще не замечает. ОН – это красавчик Влад, высокий, статный, кареглазый шатен, бессонница большинства девочек, пример для подражания парней. Влад уже успешный актёр: в его активе – несколько работ в рекламных роликах, музыкальных клипах и даже в одном полнометражном фильме. Конечно же, он играет там героя-любовника, обаятельного засранца и распиздяя. С такой-то внешностью других ролей и не надо: алые пухлые губы, сонные карие глаза, соболиные брови вразлёт, убийственная мимика, непослушная чёлка, взгляд хозяина жизни, королевская походочка, татухи на подтянутом теле, рост под два метра…

Когда Мила впервые столкнулась с ним в коридоре универа, она просто замерла!

«Сегодня я увидела лик Бога. Его имя – Влад Раменский…» – пронеслось у неё в голове.

Влад жил не в общаге, он снимал квартиру на соседней улице: бабло позволяло, да и бурная сексуальная жизнь заставляла это делать. Не хотеть его было преступлением: эти сумасшедшие возбуждающие флюиды исходили от него за километр. А в сочетании с восхитительным ароматом парфюма «Tom Ford» заставляли весь женский пол просто растекаться в сопли!

Для парней Влад тоже был идеалом: красивый, стильный, богатый, успешный, сексуальный. Они даже скидывались всей общагой и покупали себе флакон этого «Том Форда», считая данный аромат ступенькой к достижению цели – быть, как Влад. Поэтому, от всех парней в общаге пахло одинаково. Да и от девок тоже: Влад обожал «Герлен», вот им и пахли девочки, тоже периодически скидывающиеся себе на новый флакончик.

POV Мила.

Вечеринка в разгаре. Коктейли, кальян, пошленькие конкурсы, танцы. И снова эти чёртовы «7 минут»! Это такая развратная игра, где один из игроков по указке «волчка» входит в тёмную комнату, в которой сидит другой игрок, со связанными руками, и делает с ним всё, что хочет, в течение семи минут. Ну не хочу я в этом трэше участвовать! Отошла к окну, подальше от всей компахи. За мной, смотрю, и первокурсница Леночка сделала вид, что ей позвонили и свалила в коридор.

– Так! Я смотрю, у нас в этом году не первокурсницы, а прям монахини нецелованные! – завопил Вовчик. – Тогда меняем правила. Девочки остаются здесь, а парни идут в другую комнату. И мы, и вы крутим «волчок», на кого он укажет – те идут в тёмную кладовку. Чередуем, связываем то девочку, то мальчика. А чтоб все были более раскрепощёнными, в кладовку их ведём, завёрнутыми в чёрное покрывало с головы до пят. И также выводим. То есть, я знаю, какого я парня привёл, но не знаю, что там за девчонка с ним тискается, а вы – наоборот. Идёт?

– Вау! А это прикольно! Учитывая то, что от вас всех несёт «Том Фордом»! – завизжали девки.

– А от вас – «Герленом», – заржали парни.

– И что нет нашего любимого Влада, – заметила Дашка.

– Но есть дофига новеньких, как девочек, так и мальчиков, – пошленько потирали ручки старшекурсники.

– Поехали! – с азартом сорвались в другую комнату парни.

Всё было классно: стащили с окна по чёрной плотной шторе, закутывались, заходили в тёмную кладовку. Ещё было правило: разговаривать в кладовке шёпотом, чтоб не узнать по голосу.

Кто-то всё равно отгадывал, кто-то терялся в догадках, но нравилось походу всем: девки выходили румяные и загадочные.

– Мил, ну ты чё как неродная? Давай сыграем? Никто тебя не трахнет, если сама не попросишь, – привязались девчонки.

– Давайте, – вздохнула я и подошла к столу в надежде, что пронесёт меня сей жребий. Но…

«Волчок» указал на меня!

Дашка отвела меня в кладовку, посадила на стул, связала за спиной руки, завязала глаза.

Сижу. Честно? Дрожу. От неизвестности.

Открылась дверь, закрылась. В нос пахнул аромат «Том Форда». Ладно, буду представлять, что это Влад зашёл. Ну почему его сегодня нет в городе, а?

– Привет! – шепчет мне вошедший. – Отзовись, где ты.

– Привет, я тут, – шепчу я в ответ.

Подходит, касается моего плеча. Рука тёплая, нежная. Встаёт за моей спиной, опускает обе ладони на мои плечи, чуть сжимает их. Наклоняется ко мне, вдыхает мой аромат:

– Ах, ну да, «Герлен». Поклонница Раменского?

– А ты? Твой «Том Форд» тоже говорит о преклонении перед ним.

Он усмехается, влажно касается губами моей шеи. Губы, чувствуется, пухлые, горячие такие. Поворачивает моё лицо за подбородок к своим губам. Мягко врывается с поцелуем в мой ротик. Наши язычки медленно ласкаются, играя друг с другом, словно котятки.

Приятно. Пока мне всё нравится.

Ладони его соскальзывает с плеч на мою грудь, исследуют её, ласково сжимая упругие полушария.

– О, какие шикарные сисечки.

Можно верх расстегнуть? Тебе понравится, – шепчет он. И встаёт передо мной.

– Расстёгивай, – ответила я после минутного молчания.

– Не стесняйся. Расслабься полностью, – он улыбается, я чувствую.

Мой партнёр по игре быстро расстегнул мне пуговки на груди, застёжку кружевного лифчика спереди, и освободил мою уже вздымающуюся от частого дыхания грудь. Его пальчики побежали по ней, потеребили сосочки, а затем руки опустились на мои бёдра и развели их в стороны. Парень опустился передо мной на колени, снова прошёлся губами по моей шее, спустился на грудь и взял в ротик один мой сосок. Второй он перекатывал между пальцами. А первый нежно посасывал, чуть прикусывая, касаясь его язычком, выпуская его из губ и обводя влажные кружочки вокруг соска.

Я уже подрагивала и ёрзала на стуле. Мне хотелось прикосновений к своей промежности, пусть даже не его, а своих. Но руки мои были связаны.

– Секса давно не было? – его дыхание тоже участилось.

– Да, – призналась я.

– Но ты не девственница?

– Нет.

Он прильнул губами к другой груди, также посасывая, покусывая и полизывая сосок, вызывая приятные спазмы у меня внутри животика. Другой сосочек он тоже нежно поглаживал, чуть оттягивая. А другая его рука тем временем медленно вплыла мне под подол платья.

– О, чулочки! Мне нравится, – я снова почувствовала, как он улыбнулся. Погладил моё бедро, почувствовал жар моей кожи в районе трусиков.

– Полыхаешь вся. Поглажу тебя между ножек? – о, даже если бы он ничего со мной не делал, я бы возбудилась от одних его фразочек шёпотом!

– Да, – разрешила я, но сама как-то напряглась. Ну не привыкла я вот так, перед незнакомым парнем ноги раздвигать! Он почувствовал.

– О, да ты горячая штучка, детка! Только стесняшка, – он отогнул полоску трусиков, уже напрочь промокших. – Так жарко тут…

Он нежно погладил мои влажные складочки, затвердевший от возбуждения клитор, ставший просто комочком нервных окончаний. Я непроизвольно дёрнулась от приятных ощущений, прерывисто вздохнула и чуть шире развела ножки. Этот парень знал, где погладить: уже через пару его движений мне захотелось застонать, и я закусила губку.

– Ух, какая ты голодная! Давай «накормим» тебя поскорей, чтоб в семь минут уложиться, – произнёс он, обжигая своим дыханием моё ухо и шею. Аромат «Том Форда» в сочетании с дорогими сигаретами просто сносил башню, в мозгу всплывало дьявольски красивое лицо Влада. Как хорошо, что разговаривать нужно шёпотом – можно убедить себя, что это Влад меня ласкает.

А потом он ввёл два пальца в мою «киску». Двигался плавно, медленно, поглаживая большим пальцем мой клитор.

А после этого сложил пальцы «крючком» и погладил мне где-то внутри.

Я замерла и даже перестала дышать. И инстинктивно сжала ноги.

– Да, вот здесь! Не выходи, пожалуйста! Продолжай! – простонала я. То, до чего он дотронулся, было о-о-очень чувствительным местом! Ну прям вот кнопкой сладострастия!

– Малышка, я думал, что больно тебе сделал, – выдохнул он и продолжил гладить меня.

Я начала просто тихонько скулить: такие ощущения бывают, когда у тебя сильно чешется какой-то участок тела, а ты не можешь его почесать, ну народу там много или просто рукой дотянуться не можешь… А потом ты дорываешься и чешешь его, долго. И тащищься) Вот и тут было также: чем дольше он гладил там, тем больше я сходила с ума от кайфа. Дрожала вся, извивалась, молила продолжать.

– Зай, это похоже, точка «Джи». О, какая ты страстная. Сейчас моя девочка, ты кончишь. Скажи, кто ты?

– Нет. Не скажу, – прерывисто шептала я. – Только не останавливайся, прошу!

– Да не такой я гад, чтоб обламывать тебе кайф, малышка!

Он, не прекращая движений своими волшебными пальчиками во мне, снова прошёлся губками и язычком по моей груди.

– Прижмись ко мне. Футболку сними и прижмись, – я уже потеряла всякий стыд от кайфа.

– Детка, я могу и руки тебе развязать, – произнёс он.

– Не, правила нарушим, – отвечаю.

Он прижался ко мне своим горячим стройным телом. Трусь о его торс, как шлюшка и…

А-а-а, вот во мне поднимается эта горячая волна удовольствия! Я закусываю до крови губу и пытаюсь сдержать стон сладострастия, лишь подрагивая и извиваясь всем телом. Внутри всё пульсирует и разливается приятным теплом. Бешеное сердцебиение, пылающее тело и… слёзы. То ли от счастья, что так хорошо бывает с опытным мужчиной, то ли от обиды, что руки у меня были связаны и я не смогла доставить такого же удовольствия своему нежному партнёру.

– Спасибо, – всхлипывая, шепчу я, – ты просто поднял меня до небес своими ласками. Ты изумительный любовник, умелый такой и опытный. Поможешь мне одеться?

– Ну, красавица, что за слёзки? – он застёгивает мне пуговицы на платье и собирает губами мои стекающие из-под повязки на глазах слёзы, – если ты скажешь, кто ты, мы с тобой ещё встретимся, в более приятной обстановке.

– Нет. Извини, – отвечаю я.

Зачем? Я уже решила для себя: не буду заводить романов с этими актёрами, буду ждать внимания Влада.

– Я всё равно вычислю тебя, – прощальный поцелуй был страстен и жарок.

А потом раздался стук в дверь:

– Семь минут истекли! Мы забыли про вас, все двенадцать прошли!

Открылась дверь.

– Закутался? – спросил Вовчик, и они ушли.

Следом зашла Дашка, развязала мне руки, сняла повязку с глаз:

– Э, Мил, ты плакала чтоль? Чё повязка мокрая? Он тебе больно сделал, Зай? Унизил? Изнасиловал? – Дашка обеспокоенно присела и попыталась отыскать мои глаза в темноте.

– Нет, Даш, всё хорошо было. Это я от счастья. Оргазм испытала. Только от одних ласк, – улыбнулась я.