Читать книгу Какими мы станем после смерти - Наталия Ковалева - Страница 19

Неудивительно, что так называемый опыт вне тела заставляет переживших его людей по-новому взглянуть на проблемы жизни и смерти, задуматься о духовной природе собственного существа и о сути явления, которое мы называем смертью. Нередко этот опыт меняет все мировоззрение людей, максимально приближая его к взглядам… эзотерических философских учений Востока, утверждавших о многомерности человеческого существа и о жизни после смерти тысячелетия тому назад!

Вот как описывают новое мироощущение, возникшее благодаря «опыту вне тела», пережившие его во время клинической смерти люди.

В двадцативосьмилетнем возрасте Констанция Клуна перенесла тяжелую операцию на сердце. Сразу после операции, находясь под действием анестезии, она испытала удивительное состояние, заставившее ее взглянуть на мир и саму себя по-другому. Перед ее глазами, озаренная каким-то необычным светом, прошла вся панорама ее жизни. Констанция увидела себя сначала маленькой девочкой, потом молодой девушкой и наконец, зрелой женщиной. «По мере того, как раскрывалось мое сознание, более чуткими становились и мои органы чувств», – вспоминает Констанция. – Я могла видеть, что происходит у меня за спиной, в соседней палате и даже в более отдаленных местах. Почему-то я подумала о том, смогу ли сейчас закрыть глаза, и сразу же попыталась это сделать. Ничего не получилось! Я больше не владела собственным телом. «Наверно, я умерла», – подумала я. Но почему тогда я могу думать, слышать и видеть лучше, чем когда-либо еще?

Откуда-то извне вдруг на меня излились мощные волны эмоций, исходящие от моих родителей, приехавших из столичного Вашингтона. Обостренная чувствительность дала мне возможность с недоступной ранее силой понять и ощутить ту скорбь, которую они испытывали.

Передо мной продолжала развертываться моя жизнь, но теперь я уже понимала ее смысл. Вся горечь куда-то исчезла, я сознавала значение каждого события и его место в общем ряду. И хотя многое из того, что в этот день казалось мне кристально ясным, впоследствии вновь стало от меня скрыто, я никогда не забуду то ощущение вечного порядка и высшей справедливости, которое овладело мною в эти минуты.

С чувством радости и удивления я впервые увидела, какой являюсь в действительности. Я любовалась своим телом, зная, что каждая его клеточка связана с живой душой, все еще находящейся в этой мертвой физической оболочке.

Осознав свое состояние, я совершенно спокойно пришла к выводу, что уже умерла и должна вот-вот покинуть свое физическое тело. Мне показалось, что я слышу и ощущаю, как рвутся бесчисленные тоненькие нити, – и вот я оказалась абсолютно свободна.

Я хорошо помню, какой бесформенной и бесцветной тогда стала. Взлетев вверх подобно мыльному пузырю, я тут же легко опустилась на пол и встала в полный рост. Мое обнаженное тело было как будто совершенно прозрачным. Смутившись собственной наготы, я поспешила к двери, но когда ее достигла, оказалось, что я уже одета!

Повернувшись, я случайно задела одного из докторов, но, к моему удивлению, его рука свободно прошла через мою. Я быстро взглянула ему в лицо – заметил ли он что-нибудь, но нет: врач стоял, пристально глядя в сторону кровати, на которой я только что лежала.

Мне вдруг показалось странным, что я могу не просто воспринимать окружающее, но даже видеть сквозь предметы – например, сквозь доктора. Сейчас я могла даже различить еле заметный шов на спине ночной рубашки, надетой на лежащее в кровати тело. Приглядевшись, я заметила чрезвычайно тонкую нить – не тоньше паутины – которая тянулась к моему телу и соединялась с ним у самой шеи. Очевидно, с помощью этой нити я и могла пользоваться глазами[1]. Повернувшись, я двинулась по коридору.

Внезапно прямо передо мной возникло маленькое черное облако, и я поняла, что должна остановиться. Энергия стала меня покидать – не было сил ни двигаться, ни думать. Руки беспомощно повисли, плечи и голова поникли, и больше я уже ничего не помню.

Безо всяких усилий с моей стороны мои глаза вдруг открылись, и я с изумлением увидела свои руки, что называется, из плоти и крови. Осознав, что я вернулась в собственное тело, я с удивлением и с разочарованием сказала: – Что такое со мной приключилось? Неужели мне придется когда-то умирать еще раз?

Теперь я прекрасно понимаю, что это так, но смерть меня больше не пугает. Я утверждаю это как человек, который уже прошел часть пути и затем вернулся обратно. То, что случилось, научило меня, как надо жить». («Параллельные миры»)

А вот какими ощущениями сопровождался «посмертный» опыт Грейс Джейко. «Что такое смерть, я узнала в 1923 году. 14 августа во время обеда я упала в обморок в нашем доме в Бринкли, штат Арканзас, и мой муж Тед Клемонс поспешил отвезти меня в больницу. Там доктора обнаружили у меня гнойный аппендицит и немедленно отправили на операцию.

Под действием наркоза я быстро впала в забытье и вдруг обнаружила, что могу видеть сквозь стены! Я как будто стала выше всех ростом и, казалось, могла видеть все сразу.

Я видела двигающихся по коридору медсестер и посетителей, слышала их разговоры. Одна из медсестер-практиканток шепнула другой, что сейчас оперируют безнадежную больную. В маленькой больнице была только одна операционная, так что речь, несомненно, шла обо мне. Я чуть не рассмеялась ей в лицо. Что за глупость! Ведь я чувствую себя прекрасно!

Внезапно я вспомнила о своей матери. Приблизившись к медсестре, которая готовила меня к операции, я взяла ее за руку и сказала: – Сестра, будьте добры, скажите моему мужу, чтобы он вызвал наших родных.

Она меня как будто не услышала, однако слегка вздрогнула и сказала санитарке: – Спросите мистера Клемонса, не нужно ли нам кого-нибудь вызвать. Сам он так расстроен, что вряд ли об этом подумал.

Санитарка подошла к бледному как полотно Теду – моему мужу – и тот сразу отправился звонить.

Через несколько часов дверь операционной открылась и из нее выкатилась накрытая простыней тележка, за которой шли анестезиолог, медсестра и хирург – доктор Блантон. Тед держал открытой дверь в мою палату и, когда они вошли, я проникла следом. Я стояла в углу, наблюдая за тем, как мое неподвижное тело уложили на кровать и укрыли одеялом, оставив лишь место для стетоскопа, который доктор Блантон немедленно пустил в ход. Послушав меня несколько секунд, он повернулся к Теду.

– Мистер Клемонс, мы сделали все, что могли, но этого, возможно, недостаточно. Она уже несколько часов находится без сознания. Если хотите, посидите рядом с ней, но не пытайтесь разговаривать – она вас не слышит.

Как же – без сознания! Доктор сразу ушел, а медсестра устроила дежурный пост возле моей кровати, периодически проверяя пульс. Устав от разговоров о моей неминуемой смерти, я вышла в коридор. Никогда еще я не чувствовала себя более живой и энергичной.

Через несколько часов из Поплар-Блафф, штат Миссури, приехали моя мать Рода Рассел и моя сестра Элен Тернер. Увидев, как они расстроены, я забеспокоилась, что меня могут похоронить заживо. Это было не лишено оснований – в те дни бальзамировали только богатых. Как только эта мысль пришла мне в голову, комната начала быстро бледнеть и я вдруг очутилась на открытом воздухе.

По широкой спирали я взлетала все выше и выше. Солнце светило ярче обычного, деревья были зелеными, и вообще все выглядело как на картинке. Набрав скорость, я воспарила высоко-высоко, и тут вдруг почувствовала, что пора возвращаться. Никто мне ничего не приказывал, но я понимала, что так надо.

По правде говоря, возвращаться в тесное тело мне вовсе не хотелось, но какая-то сила быстро потащила меня вниз. Там я без особого желания влилась – это слово здесь подходит больше всего – в свое неподвижное тело, чувствуя, как один за другим оживают все его органы. В своем теле мне было тесно и неудобно, и я нисколько не радовалась возвращению.

Увидев, что мои глаза двигаются, удивленная сестра побежала за доктором. Третьего сентября 1923 года меня выписали из больницы.

Я никогда не забуду того, что тогда пережила. Если это и есть смерть, чего же тогда ее бояться?» («Параллельные миры»)