Читать книгу Опасная коллекция - Наталия Кузнецова - Страница 3

Та осень тоже наступила как-то вдруг, неожиданно и незаметно. И хотя знаки свои она раскидала задолго, в виде пожелтевшей травы и листьев, летающих в воздухе паутинок и быстро наступающих сумерек, тепло и яркое солнышко не давали поверить в скорое наступление холодов. Но потом пришли и они, зарядил мелкий дождик, небо сделалось серым, улица неприветливой.

В один из таких дней Лешка вдруг заболела и никуда не пошла. Проснувшись рано, она смотрела на плачущее окно, и ей казалось, что вместе с теплом ушло все хорошее, что было в ее жизни. Ушло – и больше никогда не вернется. И горло еще болит, глотать невозможно больно.

Но главная причина Лешкиной тоски заключалась, конечно же, не в простуде, а в том, что наступившая осень отняла у нее Артема. Недаром Ромка, цитируя свой любимый «Закон Мерфи», не раз предвещал, что, если какая-нибудь неприятность может произойти, она обязательно произойдет. Так и случилось. Артем уехал в Англию на учебу – на этом настояли его родители, и он не смог ничего сделать. Лешке от одного только известия о том, что она целый год не будет с ним видеться, сразу сделалось дурно, и хорошо, что в тот момент ее никто не видел: Артем сообщил об этом по телефону.

И их прощание оказалось совсем не таким, как она его себе рисовала. Лешка надеялась, что они выберут минутку, останутся наедине, и в последний момент он обнимет ее и скажет что-то такое, что придаст ей сил перенести разлуку.

Может, все так бы и было, но помешал Ромка.

Они стояли в аэропорту и ждали начала регистрации, Артем с родителями и они с Ромкой. У Ромки таяло мороженое, оно капало на пол, на его джинсы, текло по рукавам, и все совали ему салфетки, переживали из-за испачканной одежды, и Артем повел его мыть руки. А когда они вернулись, очередь подошла, родители Артема кинулись его обнимать-целовать, и он успел только хлопнуть Ромку по плечу, а Лешке пожать руку. И сказать, что будет им писать и звонить. А потом махнул из-за загородки рукой и ушел. А они зачем-то еще немножечко постояли и покинули аэропорт. И Лешкин мир опустел, стал холодным и неприютным.

Дождь пошел сильнее, его монотонный шум действовал убаюкивающе. Лешка вскоре заснула и не слышала, как папа выгулял Дика и привел назад, как потом родители ушли на работу, а Ромка – в школу.

Разбудил ее телефонный звонок. Лешка открыла глаза, потянулась за трубкой и, прежде чем ответить, бросила взгляд на часы. Ого, пол-одиннадцатого! Долго же она спала.

– Ольга, привет!

Голос в трубке был командным, надменным, и принадлежал ее однокласснице Насте Вавиловой.

Ольга – Лешкино настоящее имя, но так ее звали только посторонние люди, а близкие и друзья пользовались детским прозвищем, которое давным-давно и нечаянно дал ей Ромка. Мама рассказывала, как он, совсем еще маленький, учился говорить и старательно повторял все самые длинные слова, но они давались ему не сразу. Не выходило и «Олюшка», а получалось коротко: Лешка. Сначала взрослые ему подражали, а потом привыкли и настоящее имя почти забыли. Оно вспомнилось, когда Лешка пошла в первый класс. Правда, одноклассники, с которыми она тесно сдружилась, тоже стали звать ее по-домашнему, но Вавилова к ее подругам не относилась, потому звала по фамилии, а в редких случаях Ольгой. И поэтому Лешка очень удивилась ее звонку.

– Привет, Вавилова, – прохрипела она и закашлялась.

– Ольга, – повторила Настя, – а почему ты в школу не ходишь?

– Заболела я. Слышишь, как говорю? А что?

– Мы после уроков в аквапарк собрались. С Людкой Прониной и Наташкой Седых. Может, присоединишься к нам? Там, знаешь, как клево!

– Знаю, была там, – ответила Лешка, стараясь не показать своего все растущего удивления. Эти девчонки ее сроду с собой никуда не звали. Что это с ними случилось?

– А оттуда в кафешку зайдем, – почти пропела Настя. – Давай, собирайся и часикам к двум подходи к школе. Лады? А если к школе не хочешь, можем встретиться у метро.

– Нет, – Лешка покачала головой, будто Настя могла ее видеть. – Я на самом деле сильно больна. У меня температура высокая. Я даже собаку свою выгулять не могу, приходится папу просить или Ромку.

С сочувствием она взглянула на Дика. Пес в ответ лизнул ее высунувшуюся из-под одеяла коленку.

– Ну как хочешь, – разочарованно протянула Настя. – Кстати, ты случайно не в курсе, куда подевался Артем Кораблинов, который с твоим братом учился?

Лешка насторожилась.

– А что?

– Ничего, просто так. Девчонки просили узнать. С первого сентября его никто не видел. Так где же он?

Вот и разгадка! Теперь понятно, зачем ей позвонила Вавилова. Чтобы в аквапарке или еще где-нибудь разузнать про Артема. Они с Людкой давно мечтают с ним подружиться, еще с прошлого года. И не они одни, к сожалению.

– Кораблинов в Англии. Теперь он там учится, – как можно спокойнее ответила Лешка.

– Да что ты? А мы и не знали. И когда он приедет?

– Не знаю. Через год, скорее всего.

– Ну надо же! Пойду девчонкам скажу. Значит, не идешь с нами? – уточнила Настя уже без всякого интереса.

– Не могу.

– Тогда пока. Выздоравливай.

– Спасибо. Я постараюсь.

Лешка, вздохнув, положила трубку. Своим звонком Вавилова окончательно растравила ей душу. Артем вот уже несколько дней не давал о себе знать, ни разу не позвонил и не прислал ни единого сообщения. И еще этот дождь. Льет и льет, будто и не было лета, желтого песка с островками зеленой травы, теплой речки и Артема рядом. Вот бы им с Ромкой тоже в Англии поучиться! Но у их родителей таких денег нет и не предвидится. Мама заведует рекламным отделом в одной из газет, а папа преподает в институте, и все же заработки у них не бог весть какие.

Лешка подошла к столу и открыла альбом с летними фотографиями. Вот здесь они жгут костер в саду, а вот на пляже играют в волейбол с местными ребятами. А вот тут она сидит в лесу на упавшем дереве в обнимку с Диком. Оригинал, помахивая хвостом, стоял рядом, и она подумала, что одна радость у нее все же есть: Дик живет здесь с конца лета, и теперь она его полноправная хозяйка. Пес ее любит и беспрекословно ей подчиняется, а вот к Ромке относится без должного уважения. Вчера, например, сбежал от него в соседний двор обнюхать помойку, а когда Ромка потянул его домой, недовольно зарычал и идти отказался. Уперся всеми четырьмя лапами, и все тут, Ромка с трудом с ним справился. С ней Дик так не поступал никогда, понимал каждое ее слово. Вот и сейчас он смотрел на нее печальными коричневыми глазами, будто спрашивал: «Что с тобой, Лешка?»

Своим появлением в доме пес был обязан Артему. Если б не он, Дик был бы сейчас неизвестно где. Его хозяйка Маргарита Павловна собралась в Париж еще летом, и Лешка с тревогой думала о том, что будет с псом и кто будет его кормить, когда лето закончится. Артем ее страданиям внял и пообещал, что Дик на улице не останется. И слово свое сдержал. Он попросил своего отца убедить ее маму в том, что без Дика Лешка не сможет ни есть, ни пить, ни учиться, одним словом, заболеет или вообще пропадет. Мама предпочла иметь здоровую дочь, и пес переехал к ним.

Лешка устроила Дику в своей комнате лежанку, но он определил себе место сам – на коврике у входной двери, потому что там прохладно, а ему в его густой шубе в городской квартире ужасно жарко. Однако, когда Лешка была дома, Дик о своем коврике забывал и не отходил от нее.

Лешка прошлепала в прихожую и подошла к большому зеркалу. На нее взглянула худенькая девчонка с вьющимися рыжеватыми волосами, большими голубыми глазами и осыпанным веснушками чуть вздернутым носом. Веснушек, которые жутко ее огорчали, сейчас стало меньше. Но и это ее не обрадовало. Если жизнь полосатая, то сейчас самая черная ее полоса, черней не придумать.

С такими мыслями она вернулась в постель. Взяла телефон. Позвонить Артему самой? Или написать?

Недолго думая, она так и сделала. Напечатала: «Где ты? Что случилось?»

Ответ не пришел. Интересно, почему? Чем он там занимается? Очень занят? А вдруг он просто-напросто о ней забыл? Может, в Англии у него началась новая жизнь, а о старой он и думать не думает?

Лешка без всякого аппетита съела маленький бутерброд, запила его чаем, села в другой комнате в кресло и включила телевизор. Шли новости с Ближнего Востока. В глаза бросился взорванный автомобиль, кровь на асфальте, санитары с носилками. Такие сцены давно стали привычными, и она, вздохнув, решила найти что-то повеселее. Но прежде чем переключить канал, увидела валяющегося среди груды обломков большого мягкого мишку, наверное, лишившегося своего маленького хозяина, и ее пронзила острая боль и одновременно – жуткий животный страх. А вдруг у них в Москве тоже что-нибудь взорвется? Ведь так не раз уже было: и дома взлетали на воздух, и вагоны в метро. И в Англии, где сейчас Артем, все это было, и нет гарантии, что не случится снова.

Когда болеешь, в голову лезут самые жуткие мысли. Лешка тряхнула головой, пытаясь отогнать страх, но не вышло. Перед ней вдруг всплыл вокзальный перрон, по которому она бежит за преступницей – спутницей того самого неопознанного типа. Злодейка садится в вагон, Лешка пытается ее остановить, та толкает ее на рельсы, а поезд неотвратимо приближается, усиливаются гром, стук колес… И если бы Славка не протянул ей тогда руку и с нечеловеческим усилием не выдернул бы наверх, она бы сейчас ничего не вспоминала. Однако тот испуг был внезапным и прошел очень скоро, а этот, липкий, почему-то остался, хотя она считала себя смелой и отважной девчонкой, и никто из друзей в этом не сомневался.

Из ящика письменного стола Лешка достала свой талисман – красивый перстень из горного хрусталя, подаренный ей Маргаритой Павловной. Она поднесла перстень к свету, и он заиграл всеми гранями. Вот бы он был волшебным и мог исполнить любое ее желание. И что бы она загадала? Ну конечно, чтобы они снова оказались в Медовке: она, Артем и, так уж и быть, Ромка. И тогда бы ей снова стало весело и легко.

Но, увы, чудес не бывает. И почему кругом одни неприятности? Еще и заболела зачем-то. И как болит голова! Ни порисовать, ни почитать. И еще, как назло, не работает Интернет: скорее всего, в подъезде кто-то оборвал кабель, – и чинить его, похоже, никто не спешит. Лешка включила музыку, легла, откинулась на подушку и снова уснула. Дик сопел на полу рядом с ее диваном.

Пес ее и разбудил – потянул одеяло зубами. Привстав, Лешка взглянула на часы. Половины дня как не бывало. Мама говорит, что больным спать полезно. А Дик встал лапами на диван и ткнулся мокрым носом в ее плечо. На собачьей морде был написано: «Почему не встаешь? Я гулять хочу, не видишь ты, что ли?»

Где же Ромка? Занятия давно кончились, а его до сих пор нет.

Она схватила телефон, чтобы ему позвонить, но во входной двери заскрежетал ключ.

– Эй, что так долго? Мы тебя заждались.

– Нас на классный час задержали. Есть хочу, умираю просто.

Ромка, не разувшись, протопал на кухню и распахнул холодильник.

– Сначала, пожалуйста, с Диком погуляй, он давно просится, а я тебе пока обед разогрею. Вернешься и поешь, – накинув халат, смиренно сказала Лешка.

– Опять твой Дик! – Ромка страдальчески вздохнул, но не стал перечить больной сестре. – Так и быть, схожу с ним. Но учти, ненадолго. На пять минут. Меня Славка ждет.

«Ладно, хоть так», – подумала Лешка, надевая на пса ошейник. Она выздоровеет, и Дик еще нагуляется.

– А ты взрывов не боишься? – проводив их до двери, как бы между прочим спросила она.

– Чего? – не понял Ромка.

– Ну, что ты будешь идти или где-то там ехать, а тебя вдруг взорвут какие-нибудь террористы.

– Совсем сдурела? – Ромка покрутил у виска пальцем. – Да кто ж об этом думает? Только чокнутые. А раз так – лечиться надо. Ведь чему быть – того не миновать. Пошли! – сказал он Дику и потянул его к двери.