Читать книгу Ошибка маньяка - Наталия Николаевна Антонова - Страница 4

Рано утром Мирослава набрала номер телефона подруги погибшей Кати Самойловой Алевтины Ракитской.

Ей ответил заспанный голос, – эй, кто там в такую рань?

Оригинально, – подумала Мирослава, – видно девушке на работу не к восьми часам. И представилась, – вас беспокоит детектив Мирослава Волгина.

– Так вы из-за Катьки звоните? Господи! Я очухаться никак не могу! Всё не верю, что Катюхи больше нет.

До слуха Мирославы донёсся тихий всхлип, потом прозвучал голос, – простите, вчера сорок дней было, вот я и раскисла.

– Вам во сколько на работу? – спросила Мирослава.

– К девяти. А что?

– Уже полдевятого.

– Ой! А будильник не звенел!

Было слышно, как Алевтина спрыгнула с кровати, зашлёпала по полу босыми ногами.

И вдруг всё стихло.

А затем голос в трубке спросил, – вы на связи?

– На связи, – подтвердила Мирослава.

– Я же на сегодня отгул взяла, забыла вот! Хотела отоспаться…

Мирослава не стала извиняться перед Ракитской за то, что разбудила. Вместо этого она сказала, – Алевтина! Соберитесь с мыслями, вы ведь хотите, чтобы преступник был найден?

– Конечно, хочу! Гад! Урод! – закричала Ракитская в трубку и даже, как показалось Мирославе, затопала ногами.

– Тогда нам с вами нужно поговорить, – проговорила Волгина ровным голосом, – где мы можем с вами встретиться?

Раздался тяжёлый вздох, потом Ракитская сказала, – я, конечно, понимаю, что это ужасное свинство, но я не могу выйти из дома.

И не давая детективу возразить, девушка быстро добавила, – пожалуйста, приезжайте ко мне. У меня везде страшный бардак, но до вашего приезда я успею привести себя в божеский вид и прибраться на кухне.

– Хорошо. Продиктуйте адрес.

– Улица Попова, дом 120 квартира 18. Вы скоро приедете?

– При благоприятном стечении обстоятельств в виде отсутствия заторов часа через полтора.

– Хорошо, я буду ждать.

Мирослава успела позавтракать и спросить у Мориса, – ул. Попова это Безымянка?

Он уже хотел пустить шпильку типа, кто тут коренной житель я или вы? Но передумал, нашёл в телефоне улицу на карте и протянул Мирославе.

– Спасибо! Ты незаменим!

– Приятно это слышать.

Уже когда она садилась в салон своей «волги», он спросил, – вы надолго?

– Не знаю, Морис, – ответила она честно и пообещала, – я тебе позвоню.

– Свежо преданье, – пробормотал он себе под нос по-литовски.

– Что ты сказал?

– Что буду ждать.

– Ага. Пока.

– Пока.

Обстоятельства Мирославе благоприятствовали, в пробке пришлось постоять только на въезде в город минут двадцать, а затем она по шоссе домчалась до Безымянки и повернула на искомую улицу.

Улица Попова заросла старыми тополями. Мирослава представила, как они пылят во время цветения в июне.

Почти все дома на улице были кирпичные сталинками, не допустившими в свои ряды ни хрущёвок, ни более поздних советских девятиэтажек.

Места для новых застроек здесь не было, а рушить вполне приличное на вид жильё, отцы города, видимо, не решались.

Впрочем Мирославе доводилось бывать во многих домах такой застройки и там в отличие от хрущёвок были высокие потолки, большие прихожие, коридоры и что особенно удобно – ванна и туалет раздельно.

Высмотрев нужный ей номер дома, Мирослава заехала во двор и поставила машину на импровизированную стоянку.

Никто из жильцов не выскочил из подъезда и не появился на балконе, чтобы высказать своё возмущение, как это бывало ни раз.

– Всё спок, – сказала себе Мирослава, направилась к первому подъезду и набрала цифру восемнадцать.

– Алло, – раздался уже вполне бодрый женский голос, знакомый Волгиной по утреннему разговору по телефону.

– Здравствуйте, Алевтина! Это Мирослава.

– Да, да, я вас жду, заходите.

Дверь подъезда открылась, Мирослава вошла и стала подниматься по лестнице.

Она недолюбливала лифты и к тому же ей всегда было интересно посмотреть, как выглядят лестничные площадки в том или ином доме. Ведь они как бы являлись лицом жителей данного подъезда.

В доме сто двадцать площадки и лестницы были чисто вымыты, и чувствовался запах цветочного освежителя.

Но вот живых цветов нигде видно не было.

Дверь восемнадцатой квартиры, когда Волгина дошла до неё уже была открыта.

– Ой, вы по лестнице? – растерянно проговорила встретившая её на пороге девушка и тут же проговорила,– вы заходите.

Вскоре они оказались, как и предлагала изначально Ракитская, на кухне. Небольшой столик, застеленный чистой клеянкой в клеточку, был сервирован для чая.

– Садитесь, пожалуйста.

Мирослава села и внимательно оглядела хозяйку. Она успела умыться, причесаться и её простенький халатик голубого цвета, расписанный цветочными узорами, был ей к лицу.

А вот на лице опытный взгляд мог заметить следы слёз и обильно принятого накануне алкоголя.

Заметив взгляд детектива, Алевтина быстро сказала, – я вообще-то не пью. А вчера такая тоска накатила, хоть вой. Я ведь сначала и не хотела на сорок дней идти, да как не пойдёшь? Мы ведь с Катькой пять лет дружили, с той самой поры, как она устроилась в наш магазин. А у Катьки из родных только тётка и старенькая мама.

– У вас были с Катей какие-то общие интересы? – спросила Волгина.

– Интересы? – переспросила Алевтина и грустно улыбнулась, – можно и так сказать, обе незамужние, одинокие и женихов на горизонте не предвиделось.

– Думаю, вам рано себя в старухи записывать, – обронила Мирослава.

– Да, – вздохнула Алевтина, – Катя теперь навсегда останется молодой.

– Алевтина! Прекратите!

– Что? Ах, да, простите, вы же поговорить о том дне пришли.

– О том дне, вернее вечере. А вам нужно встряхнуться!

– Как?

– Да хотя бы записаться в клуб кактусоводов!

– Кактусоводов? – оторопела Ракитская.

– Ну, да, любителей кактусов. Завести себе собачку и начать с ней гулять. Купить компьютер…

– У меня он есть.

– Тогда зайдите на сайт знакомств.

– Да, наверное, вы правы.

– А теперь скажите, в котором часу вы расстались с Катей в тот вечер?

– Да, уже первый час был. Мы обычно так долго не засиживались, а тут, как на грех. Я предложила ей остаться у меня ночевать, но она отказалась.

– Почему?

– Сказала, что мама будет беспокоиться.

– А разве маме нельзя было позвонить?

– Можно. Но Катя решила идти домой, – вздохнула Алевтина и, кажется, снова собралась плакать.

– Отставить! – рявкнула Мирослава так громко, что Ракитская от неожиданности подпрыгнула на табуретке и быстро проговорила, – я ничего, я…

– Почему вы не вызвали такси к подъезду?

– Я предлагала, но Катя отказалась. Я не стала с ней спорить, так как идти и впрямь было близко, минут десять каких-нибудь.

– Катя часто проводила у вас вечера?

– Да, довольно часто.

– Домой возвращалась всегда одним и тем же путём?

– Да тут другого пути и нет…

– Катя никогда не говорила вам, что её кто-нибудь преследовал?

– Преследовал?

– Шёл за ней.

– Нет, – покачала головой Ракитская, – не говорила.

– А она могла просто не сказать вам об этом?

– Не думаю. Она делилась со мной абсолютно всем.

– А врагов у Кати не было?

– Какие враги? – удивилась Алевтина и даже замахала на Мирославу руками, – какие могут быть враги у менеджера в магазине бытовой техники?

– Действительно, – вынуждена была согласиться Мирослава, невольно вспомнив сцену с Мироновым и Волчек из фильма «Берегись автомобиль», – теперь нет дефицита и никому не нужно давать взятку.

– Вот именно! – подхватила Алевтина, – всего завались!

– Хотя, может быть, Катя кому-то нагрубила?

– Да что вы! – у нас за грубость клиенту можно сразу с работы вылететь! А зарплата неплохая, поэтому все держатся.

– А не было такого, чтобы кто-то попытался вернуть магазину некачественную аппаратуру, а Самойлова её не приняла?

– Не было такого! – замотала головой из стороны в сторону Ракитская.

– Вы жаловались на то, что ни у Кати, ни у вас не было женихов, – перевела Мирослава разговор в другую плоскость.

– Не было, – подтвердила Алевтина.

– Но вы работаете в таком магазине, где мужчины толпятся постоянно. Неужели никто не пытался назначить вам свидание? Или хотя бы завязать разговор? – спросила Мирослава.

– Как же! Толпятся они! – воскликнула Алевтина, – приходят в основном с жёнами и те бдят за мужьями почище любого цербера!

Мирослава невольно улыбнулась.

А Ракитская продолжила, – но и те, кто приходили одни никаких поползновений к знакомству с нами не делали, даже флиртовать не пытались.

– Интересно, – подумала про себя Мирослава.

Хотя с ней самой тоже никогда никто не пытался флиртовать. Но это объяснялось просто – она надевала на себя не просто маску, а кольчугу неприступности. Ей не нужны были случайные знакомства. Зато, когда она хотела, то легко подбирала ключик к любому мужскому сердцу. Впрочем, не только к мужскому, ведь вести беседы во время расследования ей приходилось и с женщинами и со стариками и с детьми. Да, что там люди! Порой для дела нужно было расположить к себе какого-нибудь свирепого пса. Ей и это удавалось.

Ракитской же она сказала, – Алевтина, я понимаю, что у вас сейчас большое горе. Но постепенно рана затянется.

– Вы так думаете?

– Я в этом уверена, поэтому постарайтесь почаще улыбаться.

– Кому? – удивилась Алевтина.

– Клиентам, посетителям кафе, где вы обедаете, прохожим.

– И что это даст?

– Вы почувствуете себя другим человеком, и к вам потянутся люди, в том числе и потенциальные женихи.

– Разве вы психолог? – Озадаченно спросила Алевтина

– В какой-то мере, – кивнула Мирослава.

– Я попробую, – неуверенно проговорила девушка.

– Пробуйте, и результат не заставит себя ждать.

– А сейчас нам придётся спуститься на улицу.

– Зачем?

– Вы проведёте меня тем путём, которым Катя от вашего дома возвращалась к тебе домой.

– Хорошо, – тотчас согласилась Алевтина и спросила, – я переоденусь?

– Конечно.

Вскоре она предстала перед детективом в джинсах и голубой блузке, – идёмте?

– Идёмте.

Оказалось, что Катя возвращалась от подруги домой дворами.

Мирослава внимательно всё осматривала вокруг и подозревала, что далеко не все фонари горели в ту ночь. Имелись здесь и места, где легко можно было затаиться, например, стволы старых деревьев, гаражи, расположенные в некоторых дворах, да и мусорные контейнеры, если за них присесть, вполне могли скрыть преступника.

Вот только было ли нападение случайным или преступник приметил Катю раньше и проследил за ней.

Мирослава склонялась к мысли, что преступнику было всё равно какую девушку убивать…

Она оглянулась и спросила Алевтину, – а у Кати было что-то розовое?

– Розовое? – недоумённо переспросила та.

– Ну, да, может брошка, сумочка, шарф.

– Нет… Хотя у Кати были розовые туфли! Она увидела их в витрине бутика, сначала хотела накопить на них деньги, но всё боялась, что не успеет и их купят. Но не купили, – грустно добавила Алевтина.

– А где Катя взяла деньги на туфли?

– Заняла у всех понемногу.

– И у вас тоже?

– И у меня, – кивнула Алевтина, – а вот и Катин дом. Вы будете заходить к её маме?

– Нет, – ответила Мирослава, – не думаю, что она мне скажет что-то новое. И не хочу доставлять ей дополнительную боль.

– Это правильно, – согласилась Алевтина. И они отправились в обратный путь.

Во дворе Алевтины, она распрощалась с девушкой.

А та спросила на прощанье, – а вы уверены, что мне нужно вступить в клуб любителей катусоводов?

– Или любителей фиалок.

– Лучше фиалок! – уцепилась за эту идею девушка и добавила, – и собачку я обязательно заведу.

– Про сайт знакомств не забудьте и про улыбку, – напутствовала её Мирослава, забираясь в автомобиль.

«Волга» уже давно исчезла из вида, а Алевтина всё стояла во дворе и смотрела в ту сторону, куда она уехала.

Тем временем Мирослава проезжая по шоссе, заметила небольшой уютный скверик. Прижавшись к бровке, она опустила окно, и до неё донёсся плеск фонтана.

Не раздумывая больше ни минуты, она вышла из автомобиля, закрыла его и направилась в сторону сквера.

И вскоре опавшие осенние листья, ещё не утратившие своих ярких красок сладко зашуршали у неё под ногами.

– Какая чудесная погода, – подумала Мирослава, – вроде бы осень, а по ощущению лето.

Дойдя до фонтана, она выбрала лавочку ближайшую к нему, села и набрала номер агентства.

– Алло, – прозвучал голос Мориса.

– А где же положенное – детективное агентство «Мирослава» слушает? – с иронией спросила она.

– Я ещё не забыл номер вашего сотового, – хмыкнул он в ответ.

– Я тронута.

– Где вы сейчас?

– На лавочке в скверике.

– И что вы там делаете?

– Думаю.

– О чём?

– О дисгармонии, существующей в нашем мире.

– Шура бы сказал, что вас потянуло на философию.

– И может быть, он был бы прав.

– В чём же дисгармония проявила себя на этот раз?

– Сам подумай, стоит волшебная погода. Так хочется жить, наслаждаться каждым днём! И страшно сознавать, что огромное количество людей каждый день уходит из этой жизни не по своей воле. И нередко насильственным путём.

– Да, вы правы, – проговорил серьёзным голосом Морис и добавил осторожно, – но меня от тягостных мыслей спасает то, что я католик.

– Ну, да, – пробормотала Мирослава и отключилась.

Он тут же перезвонил ей.

– Да? – грустно отозвалась она.

– Я имел в виду не то, что спасти от отчаяния может только католичество, но и все другие веры.

– Я это поняла. Но ты же знаешь…

Он знал, что она верит только в космический разум и вообще в разум, поэтому тихо вздохнул и попросил, – приезжайте скорее. Мы с Доном скучаем.

– Уже еду, – ответила она, поднимаясь со скамьи.

Вкусный ужин и вообще забота Мориса Миндаугаса могли бы растопить и ледяное сердце.

Но что нужно было детективу Мирославе Волгиной ведомо разве, что космическому разуму…

После ужина они обсудили, какую полезную информацию можно извлечь из разговора с Алевтиной Ракитской и выходило, что никакой.

Мирослава склонялась к тому, что Катя Самойлова была случайной жертвой маньяка и если бы она не шла столь поздно дворами, то осталась бы, жива.

– Теперь у нас на очереди жених, – вздохнула Мирослава тяжело.

– Какой жених? – не сразу понял Морис.

– Да, Нелли Василенко Михаил Терентьев.

– А.

– Помнишь фильм «Свадьба в Малиновке»

– В общих чертах…

– Там герой Водяного Попандопуло говорит о местном богатее отце Гришки – гадский папа. Так вот, мне хочется сказать о Терентьеве – гадский жених.

– Вы его ещё не видели, – резонно заметил Морис, – и скорее всего ваше отношение предвзято.

– Ничуть!

– Почему вы так уверены?

– Интуиция!

– Понятно.

Волгина достала сотовый и набрала номер Терентьева.

– Алло, – донёсся до её слуха через некоторое время несколько растерянный голос.

Мирослава прикрыла трубку рукой и сказала Морису, – гадский жених увидел неизвестный номер и напрягся.

Морис кивнул.

– Вас беспокоит детектив Мирослава Волгина.

И не давая ему опомниться, добавила, – нам нужно поговорить о вашей невесте.

– О Нелечке? – выдохнул он.

– А у вас их было несколько?!

– Нет, что вы, только Нелли.

– Завтра после вашей работы мы могли бы встретиться в кафе.

– В кафе? – переспросил он.

– Или в кофейне! В баре, наконец!

– Нет, что вы! Я не могу!

– То есть?

– После работы я должен сразу идти домой.

– Почему это?

– Моя мама не совсем здорова.

У Мирославы чуть не сорвалось с языка, – ваша мама здорова, как корова. Ведь она уже знала от Наполеонова, что врач «скорой», вызванной в тот вечер сестрой Терентьева, сердито заявил полиции, что таких, как эта дамочка надо штрафовать за ложный вызов.

Но она сдержалась и сказала, – тогда вам вместе с мамой придётся явиться по повестке в следственный отдел.

– Нет, нет! – испуганно воскликнул он, – только не это! Мамины нервы не выдержат!

– Что же вы предлагаете? – с интересом спросила Мирослава.

– Приезжайте завтра вечером к нам.

– Чёрт с вами. Мы приедем.

– Мы? – снова испугался Терентьев.

– Я и мой напарник.

– Он тоже детектив?

– Естественно, что не рубщик мяса.

Если бы Волгина могла видеть Михаила Терентьева в этот момент, то увидела бы, как он побледнел и буквально сполз по стене.

– Мы будем ждать вас, – пролепетали его губы.

Волгина не стала спрашивать, кто мы. Для неё и так было ясным, что присутствовать будет пытаться его мамочка и возможно сестричка.

Вот для пресечения этих попыток Мирослава и собралась взять с собой Мориса.