Читать книгу Жизнь глазами бродячей собаки - Наталия Порывай - Страница 9

Не могу сказать, что всю мою недолгую собачью жизнь я подвергалась насилию. Вовсе нет.

В раннем детстве, когда я была щенком, меня и пальцем не трогали, мной просто умилялись, как Она, так и все ее душевно больное семейство. А с момента, когда я достигла своего роста, то есть внешне выглядела как взрослая собака, но в душе оставалась еще щенком, моя жизнь кардинально изменилась.

Но и здесь не всегда мне перепадало. Да и после каждого такого раза Она чувствовала свою вину, которая совсем не понятна нам, собакам. Во-первых, для того, чтобы любить не нужно совершать что-то плохое, а во-вторых, вы, люди, часто приписываете нам свои чувства, но их нет.

К примеру, Она срывалась на мне после очередного собственного провала, а потом подзывала к себе, чтобы загладить ту самую вину. Я, снова замедляясь, поджимая уши и хвост шла к ней, и все это выглядело для вас, людей, как виновность. Но в чем я была виновата? В том, что попала под ее горячую руку? Или в том, что мои знаки примирения совпадают с вашими представлениями о виновности?

Прижатые уши или опущенный, зажатый между ног хвост, это не виновность, это демонстрация покорного поведения, отсутствия агрессии. Собака пытается казаться меньше, для чего еще и на лапах приспускается, говоря, я маленькая и безобидная, я не несу тебе угрозу. Напротив же, агрессивная собака сделает все, чтобы казаться больше, поэтому она задирает уши, хвост и даже шерсть на ее спине встает дыбом. Она всем своим телом как бы говорит, берегись, я огромная и я тебя «побью».

Но вы же, люди, видите в этом что-то свое!

Вот только, увы, наш язык о другом. И я постараюсь рассказать вам о нем наиболее подробно и понятно, чтобы в будущем вы могли избежать ошибок, которые приводят к плачевным последствиям и оставляют нас в скитаниях по улицам.