Читать книгу Баба Мотя идёт по следу. Сборник рассказов - Наталия Рай - Страница 8

Тщательно обдумав всё, что ему рассказала баба Мотя, Муромцев утвердился в решении, что Милу осознанно кто-то подставил. Если бы он принял на веру все те словеса, которые волей или неволей наводили следователя на мысль, что убила она, её бы посадили минимум на несколько лет. Исчезнув из жизни дома и института, она бы перестала мешать убийце получить то, что он так стремился получить. Так получению чего так мешала Мила? И – кому?

Понять, что было вожделенной добычей для убийцы, Муромцев никак не мог. Никакими богатствами она не владела, наследства ей никто не оставлял, научных или государственных тайн она не знала, никому, вроде бы. На дороге никому не стояла. Если не сказать больше – она старательно укрывалась от людей. А при вынужденном с ними общении ни разу ни с кем не просто в конфликт, в обычные разговоры не вступала. Отношения поддерживала только с собственной семьёй, особенно если включить в её состав и Константина.

Получается, что подставил её кто-то либо с маниакальными наклонностями, либо пылающий страстью к самой Миле. И поступивший прямо по присказке: «так не доставайся же ты никому»! Но во втором случае более логичным было бы убить саму Милу. А убили Пьянкова. Значит, хотели получить доступ либо в семью, либо к кому-то из неё. А пока жизнь этого дома вся выстроена вокруг Милы, закрепиться в семье кому-то новому не получается.

Тогда кто может быть целью? Не отец и не мать – люди более, чем среднего возраста, вряд ли к ним кто-то мог воспылать неземной страстью. Остаётся старший брат Милы, которого давно следовало проверить на наличие любовных связей.

– А что, Матильда Сигизмундовна, есть ли у брата Милы девушка? По возрасту ему и жениться вроде пора.

– Для тебя я – баба Мотя, запомни. А девушки нет. И не было никогда. Хотя он несколько раз ходит на свидания, но редко отношения эти длились хотя бы несколько месяцев. А всё потому, что вечно он Милой занят, потому что если её не охранять, так вскоре хоронить придётся. А он ещё и институт закончил, работает, так что Костя его в этом смысле прямо спасает.

– А у Кости тоже девушки нет?

– Откуда? Тот тоже занят вечно: то учёбой, то тренировками, то Милу охраняет…

– А он эту пресловутую манкость не воспринимает?

– Нет. Таких вас, кто не воспринимает, можно по пальцам пересчитать. Ну, родные – это само собой, но из молодых парней – только вы двое и ведёте себя нормально. Всё понять пытаюсь, как вам это удаётся, и не понимаю.

– Да занят я. И девушка у меня есть. И не в моём она вкусе.

Баба Мотя даже руками всплеснула: чудо чудное, диво дивное – такая красавица, и не в его вкусе!

– Как думаете, баба Мотя, может такое быть, чтобы кто-то хотел Милу подставить? Убила точно не она, но все подозрения на неё. Фактов нет, доказательств никаких, одни подозрения, но всё на неё указывают. Но если не она, то кто? Что убийцу влечёт в семью Степановых? Я все извилины расплёл, а мотива убийства найти не могу. Но ведь этот мотив есть, коли преступление совершено!

Баба Мотя задумалась и выдала, самой себе удивляясь:

– Там только один человек может кого-то интересовать: брат. Может, кто-то за него замуж очень хочет?

– Это мотив? Чтобы выйти замуж, надо кого-то убить?

– Эмма очень хотела с Милой подружиться, но не вышло. Потом вроде бы семьями дружить начали, но не долго эта дружба прожила. Как-то незаметно на нет сошла. Потому что Степановы принимали, но сами в гости к соседям никогда и ни за чем. Так, разве только силком затащат. А уж Мила так и вовсе никогда и ни к кому. Поэтому Степановы нигде в гостях долго и не засиживались: отсидят, сколько приличия требуют, и быстрее домой. А то дочка одна осталась.

– Так не маленькая уже!

– Зато манкая.

– Ну и кто может так хотеть за брата замуж, что даже на преступление решился?

– Даже не знаю, – баба Мотя задумалась и через время безапелляционно изрекла:

– Кроме Эммы – некому.

Муромцев ужасно удивился: опыт у него, конечно, мизерный, но чтобы из-за такого желания убивать?

Поднялся, тем не менее, в квартиру и вручил Эмме повестку: завтра явиться к десяти утра.