Читать книгу Призрак с картинки - Наталия Рай - Страница 2

– Это ты именно в данную минуту отключила соображалку, или я просто раньше не замечала, что ты её и не включаешь? – Тон Виктории был на высшем пике раздражения.

– Ты чего, я просто спросила!

– Нелли, а я тебе уже в стотысячный раз повторяю: за всё нужно платить! В том числе и за так называемые Божьи дары. И в такой же раз повторяю: я не гадалка! Если я вижу иной мир, то вовсе не для того, чтобы решать мелкие бытовые проблемы. В том числе и собственные! Мне эту способность дали не просто так. Я своей жизнью за это ви֜дение плачу! И ничего про женихов я тебе рассказывать не стану. Не до женихов твоих мне!

– А что случилось?

– Ничего хорошего!

– А именно?

– Ты только вдумайся: можно ли представить, что дама с очень древней картинки, которой (картинке) лет двести, способна мне, совершенно чужому человеку, присниться и попросить о помощи? А она мне снится уже месяц! Каждую ночь! Вот это и случилось!

– А чего просит?

– Натворила дел при жизни, а теперь просит меня это исправить, а то болтается между небом и землёй – ни в ад не пускают, ни в рай – и будет болтаться, пока я ей не помогу.

– Но почему именно ты?

– Потому что именно меня угораздило вглядеться в эту картинку! А угораздило именно потому, что её услышали те, от кого у меня дар. И это означает, что меня назначили этой помощницей. И помочь я обязана! Это и есть моя постоянная и неизбежная плата: дар я использую отнюдь не для улучшения собственной жизни, а именно для помощи тем, кто достучался до небес. Как сказал один батюшка – у Бога нет других рук, кроме наших. Я и есть такие руки.

– И как же ты это сделаешь?

– Я пока даже не знаю, что именно придётся делать. Но не сомневайся: мне расскажут. Детально объяснят, в чём проблема и как её устранить. Так что ближайшее время – день, месяц или год – я буду занята именно этой помощью. А при этом обычные дела никто не отменял!

– Тогда что ты с этого имеешь?

– Проблемы! Вечные проблемы! Причём не собственные, а чьи-то. Тех, кому я должна помочь.

Нелли посмотрела на подругу с большим состраданием: а жить-то когда? Вот тебе и дар! Бесплатный – только сыр в мышеловке!

– Ладно, давай так договоримся: если ты обо мне, о моём будущем, что-то увидишь, ты сама мне скажешь. А если я смогу тебе помочь хоть в чём-то, когда ты будешь решать чужие проблемы, ты только скажи!

Виктория пожала плечами: я-то скажу, но тебе вряд ли понравится в этом участвовать! И разговор перешёл на другую, совершенно мирную тему. Но поскольку обе думали о том, о чём говорить лучше не стоило, то вскоре решили отправиться по домам.

«Вот зачем мне понадобилось открывать тот альбом иллюстраций?!! И чего я вперилась именно в эту картинку? Чего так внимательно вглядывалась в эту девушку, пытаясь разглядеть её лицо?!!».

Но Вика не успела доругать себя за непонятно почему и зачем проявленное внимание, потому что вдруг поняла, что ту зовут Алевтиной и она не просто девушка, а дочь графа Воронова. А ещё вдруг увидела лицо Алевтины: писаная русская красавица, с тёмно-каштановыми волосами и глазами цвета васильков. Что самое странное – впечатление, что человек она была добрый и весёлый!

«И что такого поганого она натворила, что ей не дали посмертного покоя? – думала Вика. – Конечно, у графских дочерей в плане обеспечения гадостями ближних возможности огромные, но – тогда как?».

Понятно, что скоро она узнает всё, в том числе и то, как и что она должна сделать, чтобы выручить юную даму. Она всегда в этом плане всё узнавала! Просто в какой-то момент в мозгу появлялась информация… А попавшая в посмертную беду Алевтина явно была в возрасте около двадцати, а то и меньше. Впрочем, вполне возможно, это был самый «цепляющий» портрет, хотя могли быть и другие. И если они были – а как им не быть, князья и графы непременно заказывали художникам портреты своего семейства, причём несколько раз за жизнь.

Виктория знала, что это её всматривание в картинку было из серии: обрати внимание на этого человека, он нуждается в помощи. А потом ей приходилось практически бросать всё и всех, заниматься этой помощью и тратить на это столько времени, сколько понадобится.

Иногда она возмущённо восклицала: «А моя жизнь?!! Мне-то когда жить?!!», но подсознательно понимала, что это и есть её жизнь. И другой не будет. От дара не откажешься, не избавишься, не загонишь в подсознание. Его можно только использовать по назначению. Или, наоборот, не по назначению, для, так сказать, удовлетворения собственных нужд, но это очень чревато: проблемами, размеры и последствия которых лучше не представлять!

Ну что же, будем ждать дальнейшей информации.

Примерно в течение двух недель Вика эту информацию получила. Алевтина, по молодости не учитывающая (или вовсе не знающая) «закона бумеранга», сразу после выхода замуж, увидела фамильные драгоценности семьи мужа. И так, говоря нынешним языком, настолько «запала» на один из гарнитуров с синими алмазами – просто изумительно совпадающими с цветом её глаз – что уговорила мужа подарить их ей в полное и окончательное владение. Хотя определение «семейные» означал, что драгоценности должны будут стать собственностью следующих поколений.

Конечно, он подарил! Так оно и оставалось до дня, пока не подросла и не стала невестой младшая сестра мужа Наталия. У которой тоже были тёмно-синие глаза и которая тоже мечтала получить этот гарнитур в качестве приданого. И тогда Алевтина просто спрятала драгоценности, заявив, что не вернёт их ни при каких условиях. Они ей самой нужны.

Чего, казалось бы, проще – заказать себе другой с такими камнями, тем более что муж это ей предлагал. Но обе упёрлись рогом: раз это ей подарили, то оно её и ничьё больше, Наталья же требовала гарнитур, именно этот, поскольку он был ей обещан в качестве приданого.

Естественно, золовка стала самым яростным врагом и самой Алевтины, и всей её семьи. Поэтому, после свадьбы сестры мужа, они не встречались никогда. Если сталкивались на светских приёмах, вежливо кивали друг другу, но в общении замечены не были ни разу. Хотя всегда были в курсе того, как идут дела в семье врага.

Алевтина с печалью замечала, что гарнитур со временем ей вовсе разонравился. Ещё она обнаружила, что муж страдает от разрыва с любимой сестрёнкой. А поскольку она мужа любила столь сильно, что и жизни собственной для него не пожалела бы, то и готова была отдать гарнитур Наталье. И даже была сделана такая попытка, но сестра решительно отказалась, произнеся, в ответ на извинения, совершенно не свойственное аристократической речи слово «подавись им!». Так что муж тоже обиделся на сестру, поскольку любил Алевтину по-настоящему и считал, что сестра, как младшая, должна принять предложенный мир. Но она не приняла.

Следовало бы вернуть гарнитур в хранилище семейных ценностей, но Алевтина была уверена, что гарнитур принесёт её детям и внукам только одни беды, а потому спрятала шкатулку в дупле старого дуба в имении. И больше никогда к этому дереву не подходила.

Потом грянула якобы пролетарская революция, которая истребила большинство аристократов. В живых, из всех трёх многочисленных – родительской, собственной и Натальиной – семей осталась только Алевтина, годы которой уже подбирались к шестому десятку. Почему не убили и её? Загадка. Но она отыскала выживших детей, уже взрослых, собственных, родных братьев и сестры, а также Натальи. Последним она попыталась отдать гарнитур, «яблоко раздора», который мог спасти их от голодной смерти. Но дети Натальи отказались: мать взяла с них клятву, что они никогда от Алевтины ничего не примут, а особенно тот самый гарнитур, из-за которого в семье возникла многолетняя вражда.

И вот теперь Виктории предстояло отыскать потомков Натальи и вручить им тот самый гарнитур, который ещё нужно было отыскать. Получить бы, для начала, адрес того имения и место расположения дуба. Но Вика знала, что ей, как всегда, всё покажут и расскажут.

Имение располагалось возле деревни Пахомово Тульской губернии. Понятно, что там теперь – за сто лет-то! – всё изменилось, но географию ведь никто не отменял? Да и дуб вполне мог дожить до нынешнего дня. Да что там, точно дожил, иначе Вику не стали бы туда гнать за шкатулкой.

А вот разыскать потомков женщины, жившей больше ста лет назад – проблема из проблем! Это минимум пять поколений! А эти поколения женились и выходили замуж, меняли фамилии, вступали в повторные браки, усыновляли детей, так что теперь пойди туда, не знаю куда, найди того, не знаю кого!

Конечно, ей помогут, как обычно: не просто назовут имя искомого потомка, но даже регион, город и микрорайон (а то и точный адрес), в котором он живёт. А, может быть, даже приведут её в места, где он часто бывает и познакомят. Причём, если Вике удастся его реально найти, то она тут же поймёт, что это тот самый потомок.

Остаётся решить: сначала она едет в бывшее имение и ищет шкатулку или сначала ищет того самого потомка? Но и тут последнее слово никогда не бывает за ней: она внезапно оказывается в месте, куда не собиралась, общается с людьми, о существовании которых не подозревала ещё пять минут назад, получает возможности помочь, которые ей ни за что не открылись бы для решения собственных проблем…

Поскольку дело обстояло так, что Виктория внезапно понимала – она точно знает, куда идти, с кем общаться и что именно следует сделать, то понимала – рядом с ней постоянно присутствует кто-то из того, невидимого обычным зрением мира. Некоторые существование таких миров отрицают, но это ведь их проблемы?

Каким образом Виктории передаются знания – не суть. Возможно, их просто проговаривают вслух, а она это «слышит». Возможно, знания передаются внушением или с помощью каких-то приборов, способных посылать подобные импульсы… Не в этом дело. Важно, что она точно знала: пока полностью и в совершенстве не выполнит всего порученного, вернуться к собственной жизни и личным делам ей не позволят. Свобода (пусть и временная) Виктории целиком и полностью зависит от обретённой свободы Алевтины. Так что вперёд и с песней. Как говаривал один опытный человек: раньше сядешь – раньше выйдешь!

Осталось выяснить, во что – в смысле денег – это ей обойдётся. Правда, ей всегда эти деньги позже возвращались: то она, в полном шоке от собственного поступка, покупала какую-то дурацкую лотерею и выигрывала ровно столько, сколько было потрачено, то ей внезапно переводили какие-то неизвестные люди эту сумму, то внезапно она получала бонусы прямо на карту за какие-то покупки, которых не совершала… Раньше она дёргалась, пыталась найти тех, кто по ошибки перевёл ей деньги, но потом ей объяснили, что это командировочные, так сказать. Вика смирилась.

Хорошо, что она (не сомневаясь ни мгновения, что с их подачи) получила диплом по специальности редактор. А потому всегда работала по системе удалёнки: рукописи меньше ста страниц не бывают, а иногда бывают и впятеро больше, так что вычитка занимает не меньше недели, а то и две-три. И только с вычитанной работой она приезжала в издательство. То есть располагала собственным временем, как ей заблагорассудится. Главное – сроки соблюдать. Остальное – её проблемы!

Так что пока её не впрягли в поездки (неизвестно, какой дальности по времени и расстояниям) ей лучше сесть и поработать на благо родного издательства и собственного кошелька! Чем она и занялась. Вика никогда не признавалась, что читает очень быстро. Просто потому, что читает всю жизнь. И нет, она не пропускала никаких огрехов в рукописях, а наоборот, часто делала конфетку из стандартного мусора. Так что её ценили, и в тех редких – а их было за годы работы всего два – случаях, когда она нарушала сроки, шли ей навстречу: качество было дороже просроченного дня или даже двух по дате сдачи готовой рукописи.

Её не трогали, пока она не закончила работу и не получила новую рукопись, в четыреста с чем-то страниц, что означало примерно месяц времени для вычитки. И вот тут-то ей сообщили, что потомок Алевтины, которого следует найти и которому следует вручить шкатулку, тоже живёт в Москве. Сказали его фамилию, причём с именем и отчеством, место работы и даже примерный адрес. Ну, у неё давно уже была база данных жителей не только Москвы, но и практически всей России. А что прикажете делать, если приходится разыскивать людей, которые лично ей нафиг не нужны, но нуждаются в помощи и ей, Вике, предстоит им эту помощь оказать?

Ну ладно, она его отыщет, но потом всё равно придётся ехать в бывшее имение, отыскивать тот самый дуб и доставать шкатулку. И ни за что она не согласится переться туда в одиночку: шкатулка для него, так пусть сам её и извлекает из того дупла. Остаётся только надеяться, что он достаточно будет заинтересован в таком древнем наследстве.

Егор, он же Георгий Игнатьевич, Горсков оказался инженером-конструктором всяких летательных аппаратов. Так что попасть к нему на работу возможности не было совершенно никакой. Да и особой надобности – тоже. Существовали и другие способы познакомиться. Например, голосовать: подвезите бедную девушку!

Вика подняла руку, когда поняла, что именно этот белый фольксваген принадлежит будущему получателю наследства. Ей казалось, что автомобиль не остановится, но он остановился, причём дверца оказалась прямо против неё. Осталось только её открыть.

Но высказать просьбу не получилось, ей махнули рукой «садитесь!» и тут же поехали дальше: человек за рулём говорил по телефону, но грамотно пользовался гарнитурой. Через пару минут освободился и спросил:

– Куда вас отвезти?

Вика назвала адрес, но при этом так внимательно рассматривала водителя, что он удивился:

– Мы знакомы? Если да, то я вас не помню.

– Пока не знакомы. Я просто сильно удивлена наличием в Москве рыцарей. Была уверена, что они последовали за динозаврами!

– Тоже из этого отряда? – он улыбался.

– Почти.

– Тогда позвольте представиться! – и сделал это по всей форме: назвал не только полностью фамилию, имя и отчество, но и профессию, возраст, а также то, что холост.

Вике ничего не оставалось, как повторить сценарий, но закончила она его вопросом:

– И какое отношение наше семейное состояние имеет к процедуре знакомства? Мне просто нужно доехать домой.

– Однако ловите именно хорошие машины.

– Я рассчитывала поймать такси. Но они все – битком. А общественный транспорт переношу с большим трудом.

– Почему?

– Я интроверт. То есть…

– …люди в больших количествах противопоказаны.

– Именно!

Горсков о чём-то задумался, а потом огорошил Вику заявлением:

– А вы бы не хотели встретиться ещё раз. Обещаю: никаких посторонних в наше общение не допустим.

Поскольку Вике именно этого и было нужно, то она не стала выпендриваться и согласилась.

– В субботу устроит?

– Вполне. Но не с раннего утра!

– А для вас раннее утро это..?

– Время до двух часов дня.

– Долго спим?

– Поздно ложимся. – И, не дожидаясь вопросов, добавила: – примерно в два-три ночи. Раньше нет смысла – я кондовая сова.

– Отличное сочетание: сова-интроверт.

– Сама скорблю!

Георгий засмеялся!

Внезапно обнаружилось, что автомобиль стоит возле её дома.

– Номер телефона позволите?

Вика достала визитку. Он тут же запрятал её в какой-то потайной карман в пиджаке. И даже застегнул его на пуговицу. Пуговицу? Сейчас везде молнии! А у него, посмотрите-ка, пуговицы!

– Да, я такой, ретроград!

Неизвестно, что подумал Георгий (он же Егор, как он сам представился) о готовности Виктории встречаться и общаться. У неё-то выбора не было никакого: отношения должны стать настолько дружескими, чтобы, когда она попросит Егора поехать с ней в то бывшее имение и достать шкатулку, чтобы он согласился. Возможно, что он поехал бы в любом случае, но лучше быть в хороших отношениях. Тем более, что Вика никаких (после добывания шкатулки) планов на дальнейшие отношения не имела. Люди, которым она помогала, появлялись в её жизни временно и, после окончания, так сказать, спасательных работ, возвращались в свою жизнь, а Вика продолжала жить своей. Потому что если всех этих людей записывать в друзья, то к концу жизни у неё соберётся маленькая армия…

Почему Егор в свои двадцать семь холост, её не интересовало: у неё своих проблем – большой вагон и маленькая тележка. Раз не женился, то и не стремился к этому. Или не сложилось. Она вот – не хотела. Пока не встретит человека, который полюбит её в ответ на её чувство, говорить о браке и прочих несчастьях в личной жизни – рано.

Так что отношения следует установить дружеские, причём при первой же попытке обаять Вику немедленно Егору объяснить, что они – только и исключительно друзья. А автора идиотской фразы, что такая дружба возможно только «до» или «после», она бы с удовольствием придушила.

Но с Георгием ей подружиться нужно на самом деле. Потому что как иначе она сможет расспрашивать его, сколько и чего он знает (если знает) о своих предках и особенно – о той самой Наталье. Далёкой прабабушке. Чьё наследство он должен получить, причём не просто добровольно, а приняв активное участие в поиске.

Состоялось несколько встреч, которые для Вики были именно деловыми встречами. Но Георгий, похоже, считал иначе. Потому что вскоре начал намекать, что пора бы им покувыркаться в горизонтали.

– Странный вы народ, мужчины, – задумчиво глядя на него, сказала Виктория. – Вроде и умные, и сообразительные, и воспитанные, а с этой темой у вас просто катастрофа. Вот вы, Егор, понимаете ведь, что предлагаемое вами занятие тесно и на все сто процентов связано с центром удовольствий мозга? Кстати, вы в курсе, что самые сексуально активные всегда, сто человек из ста, умственно отсталые?

Так почему именно оно, столь низменное развлечение вас, мужчин, привлекает? Потому что это – проще всего? Или потому, что в вас, в отличие от женщин, осталось слишком много… как бы это помягче выразиться… дикарского, грубого и, уж позволю себе, животного?

Для вас ведь не секрет, что женщины живут эмоциями? А что такое эмоция? Ответ на реальность мозга и души – одновременно. А часто к ним присоединяется и сердце. А у вас?.. Ведь мужчины, и это факт, живут мозгом. То есть находятся под постоянным влиянием того самого центра… Я вам сочувствую! Без всякой иронии!

– То есть вы мне отказываете?

– Решительно и окончательно. Я не за тем с вами знакомилась. И сразу скажу: что горизонтальная гимнастика – последнее, чем я интересуюсь! И ещё: ни за вас, ни за кого бы то ни было ещё я замуж выходить не планирую. По крайней мере, ближайшие лет пять. А развлечений у меня много и таких, которые вам и не снились!

– Например?

– Вы как полагаете, вы зачем мне понадобились?

– Ну как же…

– Вот! Никакие другие возможности вам даже в голову не приходят. А причина в совершенно ином. Только вы, с вашим ограниченным интеллектом, вряд ли мне поверите!

– Неужели?

– Хорошо, давайте зайдём с другой стороны. Насколько хорошо вы знаете свой род? Поколений на семь вглубь времени?

Георгий только глаза выпучил:

– Это тут при чём?

– При том! Назовите мне имена ваших предков по женской линии. На пять поколений хотя бы.

– Зачем?

– Чтобы вы задали идиотский вопрос! Неужели других версий придумать не в состоянии? – Вика начала злиться.

– Нет, я серьёзно спрашиваю: почему вас интересуют мои предки?

Вика закрыла глаза: Господи Боже мой, чем же я так провинилась, что мне всю жизнь приходится беседовать с неизлечимыми кретинами?!! Но тут ей стало понятно, что нужно просто рассказать всю историю. И убедить его, что выхода нет – ни у него, ни у неё.

– Хорошо, – сказала она. – Я расскажу вам всё, как есть. Но не торопитесь вызывать шестую бригаду. Бесполезняк! Некоторые уже пробовали, только опозорились. Слушайте внимательно, повторять не стану.

И Вика, начав с собственных способностей к ясновидению, рассказала Георгию всю ту некрасивую историю с драгоценностями.

– И вот теперь этой вашей прабабушке, княгине Алевтине Игнатьевне Ильиной (в девичестве Вороновой) требуется помощь. Исполнить которую поручено мне. А также поручено не просто привлечь вас, её и Наталии Даниловны Бобровой (в девичестве Ильиной) потомка, но и убедить забрать шкатулку и сделать её семейной реликвией. Или княгине Алевтине придётся и дальше платить за глупость, учинённую в юности.

Егор не верил, что степень ошеломления может быть столь глубокой и обширной. Он вообще не верил людям, подробно описывающим свои эмоции и прочие впечатления из категории «шок»… Теперь он сам присоединился к таким людям.

– Этого не может быть!

Вика пожала плечами:

– Сколько вам понадобится времени, чтобы исследовать своё древо и отыскать этих двух дам?

– Но откуда о них известно вам?!!

– Вы тупой? Я с этого объяснения начала! – она подумала и встала. – Когда вы в своём роду найдёте людей, о которых я сейчас рассказала, звоните. Поедем шкатулку искать.

– А где она?

– В бывшем имении Ильиных.

Кивнув на прощание, Вика ушла. Деньги за свою еду она оставила под тарелкой, но Егор, кажется, этого не заметил. Его проблемы.

«Господи Боже, и это человек с верхним образованием! Причём не в первом поколении. То есть интеллигент. Но информацию воспринимает с таким тяжким трудом, что поневоле усомнишься!».

Ну и ладно: можно заняться пока своими делами. Тем более, что новую рукопись она даже ещё не начинала вычитывать. А ведь потом предстоит поездка, вроде бы не дальняя, но сколько времени понадобится на поиск того древнего дуба – неизвестно!

А ведь и все прочие дела тоже никто не отменял. И если их не сделает она, то… Будь она побогаче, наняла бы кого-то, чтобы приходил хотя бы раз в неделю для генеральной уборки, стирки и прочих бытовых дел. А то вон стиральная машинка проявила норов и выплёскивает пену от стирального порошка прямо сквозь дверцу. А чем это чревато?

Плюс холодильник в состоянии, о котором говорят: мышь с голоду повесилась. Потому что вместо предпринять закупку продуктов на длительный период, она вынуждена тратить время на помощь человеку, которого никогда не увидит. По той простой причине, что человек этот жил около сотни лет назад…

«Увижу, – поняла Вика, – но только когда и сама переселюсь в тот мир. А когда это будет – неизвестно. Впрочем, я туда совершенно не тороплюсь. А самое главное – совсем не уверена, что не сотворила подобных же глупостей… А кто тогда поможет мне?»…

Ждать звонка Георгия пришлось почти месяц. Вика даже по телефону услышала, насколько он потрясён:

– Я их нашёл! Срочно заказал своё генеалогическое древо и они там обе присутствуют! Но вы-то откуда знали?

Второй вопрос Вика пропустила, поскольку уже отвечала на него. Вместо этого сама спросила:

– Когда у вас будет возможность поехать на поиски шкатулки?

– А это срочно?

– Для вашей родственницы – очень.

– А сколько понадобится времени?

– Мне самой кто сказал бы.

– Я выясню и сообщу.

– Договорились.

Вика, как всегда, купила подробную карту области со всеми не только городами, но даже хуторами – главное, чтобы были все названия. И со всеми дорогами, включая грунтовые. И, как всегда, позаботилась в архиве снять копию с карты столетней давности той же местности. На этой имение Ильинское было указано, включая все дороги.

Что было огорчительно, так это тот факт, что имение располагалось практически внутри больших лесов. И где тот искомый дуб – поди найди! А ведь прямо возле дворца и всех прочих строений был ещё и огромный парк! В котором тоже росли, надо полагать, дубы.

Осталось вздохнуть и смириться. Пока то самое дерево не будет найдено, ей не дадут ничем иным заниматься. Конечно, ей, как всегда, помогут, но ведь там всё поменялось!

Ладно, утешимся тем, что побываем в местности, которую до того Вика ни разу не посещала. Побываем в местных магазинах, на рынках и в прочих местах, отнесённых в категорию историко-культурных. Заодно увидим, как живут в благословенной той земле.

Вика отбросила все сожаления, просто «забыв» о них: тут не отвертишься, ни на что не сошлёшься, а придётся, как всегда, сделать то, чего от неё ждут.

«Плати по счёту, друг, плати по счёту!»…