Читать книгу Случай из практики - Наталия Рогова - Страница 3

– Привет.

– Здравствуйте.

– Как дела?

– Ну, было бы хорошо, я бы не обращалась.

– Да есть такое. Окей, рассказывай, что происходит сейчас, всю симптоматику. Все, что считаешь важным.

– Я сбросила 3 кг за последнюю неделю. Ещё у меня была бессонница и панические атаки.

– Что значит бессонница?

– Я спать не могла, мне кошмары снились.

– Бессонница «была», что значит «была»? Ее больше нет? Она была один раз за 10 лет? Каждый день? Сколько не спала?

– Каждый день.

– Каждый день?

– Да. На протяжении четырёх дней; потом я к врачу пошла и мне прописали снотворное, там я уже получше спала.

– Окей. Кошмары каждую ночь?

– А, сейчас нет, но я из-за них, собственно, и не спала. Сейчас мне сны вообще не снятся.

– Так, окей. И панические атаки? Как часто?

– Ну, опять-таки, когда я таблетки пить начала, они прошли более-менее как бы. Они в основном у меня случаются, когда какие-то обстоятельства складываются так, что я начинаю нервничать. И потом в один момент все может быть спокойно, а потом накрывает.

– Какие проявления?

– Учащенное сердцебиение, начинает потряхивать, руки трясутся, сразу страшно становится и задыхаюсь.

– Ага, поняла. Хорошо. А давно начались?

– Первая у меня была, наверное, лет в 14. В 14, да.

– И с того момента продолжается, да?

– Да, периодически. Но не постоянно, а где-то раз в три месяца.

– Хорошо, поняла. Опиши, пожалуйста, полностью тот случай, первый. В 14 лет который был.

– А, ну, я даже не сразу поняла, что это у меня паническая атака, так что, наверное, самый первый вспомнить не смогу, но у меня это произошло вот как: я вот ходила в художественную школу и в обычную школу, и у меня была очень большая нагрузка. В школе там с учителями некоторыми проблемы были. И помню, вставала рано утром, и не высыпалась практически вообще, некогда было. Ничего не успевала (смеется). И вот, я помню, что иду в школу зимой, и на половине пути я останавливаюсь и понимаю, что задыхаюсь и не хочу туда идти, мне плохо. Мне страшно и я расплакалась.

– И что было потом? Ты пошла в школу или не пошла в школу?

– Я простояла минут пять, и пошла в школу.

– Окей. Когда дошла до школы что-то было? Страх, там не знаю…

– Ммм. Да, вроде, нет. Я отсидела просто уроки, и потом домой пошла.

– Поняла. А почему в школу не хотелось идти в тот день? Не готова была?

– Нет, мне вообще в школу не хотелось ходить тогда, с класса седьмого уже (смеется).

– Ну почему именно в тот день? Какие-то может быть контрольные были?

– Не совсем. Я тогда была практически на грани, у меня бессонница началась тогда как раз, я около двух дней, наверное, даже трёх дней, прям нормально не могла спать, у меня сон был очень поверхностный. Я ложилась и чувствовала, что я вроде сплю, но я понимала, что в любой момент могу сейчас встать. И вот так всю ночь. И потом когда я пошла в школу понимала, что мне точно будет там не очень.

– Хорошо. Для чего ты совмещала два направления, если это настолько было физически тяжело? И какой период времени это было физически тяжело? Допустим также, вот бывают же люди совмещают и одно, и другое, и третье, и всё как бы нормально идет. У них нет такого, что они устают. У тебя как это было?

– Хорошо… Я вообще в детстве изучала много чего. Ходила на кружки всякие: и на рисование, и на лепку в начальной школе, и на баскетбол, и на фигурное катание, ну немного в разное время, но тем не менее. И так у меня совмещалось и нигде я не перегружалась, а рисовать мне нравится. Вот. То есть, я в художественную школу пошла, потому что реально думала потом стать художником. Я отходила туда три года и все было нормально, и вот именно в восьмом классе потом я поняла что все-таки тяжело. Не получается у меня.

– Не получается что конкретно?

– Совмещать сложно было…

– … это я поняла. Смотри, объясню, почему так много вопросов задаю. Вот ты совмещала, допустим, много чего с самого детства. Следовательно соотносительно, что это значит? Что твой организм к этому вполне был приспособлен. Был (подчеркнуто) к этому приспособлен. Допустим, он к этому в принципе приспособлен и сейчас. В качестве теории. Тогда выходит, что дело было не в том, что у тебя резко снизился тонус, и ты пошла как бы на спад. Дело в чем-то другом. Панические атаки, в целом, они о людях ответственных к решениям. Очень сильно ответственных. Бывает у тебя такое, что ты везде хочешь стопроцентно, на максимум?

– Ну, даже не то что хочу, у меня это практически всю жизнь само получалось.

– А в какой-то момент перестало получаться? Что-то было запущено настолько, что тяжело было уже успевать, нужно было разъединиться: либо там, либо тут? Было ощущение, что в художественной школе, например, ты не достигнешь того уровня, который ты изначально хотела достигнуть?

– Да, мне не нравилось то, что мы там рисовали. Я хотела рисовать людей, а мы не рисовали людей. Нас постоянно гоняли, чтобы мы все в срок успевали. А у меня не было желания рисовать то, что у нас просили. В школе в принципе аналогичная ситуация, потому что у нас по всем предметам гоняли, чтобы мы везде были лучшими, а мне нравились только некоторые предметы.

– Окей, то есть получается, что вот в этот год, восьмой учебный, было ощущение того, что художественная школы тебе не даст то, что ты от нее ждала?

– Ну, это я уже попозже осознала, да.

– Но желание закончить художественную школу сохранилось? Это был какой-то принципиальный момент?

– Да, я бросила её только в конце девятого класса.

– Тебе хотелось ее закончить? Ты просто не вывезла?

– Да.

– А для чего тебе хотелось её закончить?

– Потому что я восемь лет рисовала и было обидно, что все это пропадает (смеется).

– Окей. А было ли такое желание уйти после девятого класса именно в направление художественное?

– Такое я рассматривала. Но я в тот момент из-за определённых обстоятельств поняла, что хочу связать жизнь с медициной. Из-за этого у меня приоритеты переключились.

– У тебя переключились приоритеты, и ты начала больше топить в биологию и химию? А у тебя проблемы с этими преподавателями там были?

– Нет, как раз-таки в химии и в биологии у меня не было проблем. У меня и с преподавателями были хорошие отношения.

– Окей. Сейчас подумаю я… Видишь как у нас психика, она… А ты вообще знаешь что-нибудь про меня? Ты же от знакомой пришла?

– Нет, мне просто сказали, что ты хороший специалист.

– Расскажу тогда. Я занимаюсь направлением Нейролингвистическое программирование. Nlp попросту говоря. Понятно что NLP, она базируется на чем? На эриксоновском гипнозе чуть-чуть, на семейной психотерапии Вирджинии Сатир, на гештальт подходе Перлза. Nlp в принципе не то чтобы в основе своей самостоятельная наука, это скорей подход, который от всего взял самое лучшее и еще немного улучшил (смеется). Такая нескромная дисциплина получилась. Наш мозг, он условно воспринимает весь мир как картинки. А еще… Мы разговариваем с людьми, допустим, и получаем какую-то определённую реакцию. Или мы сами с собой разговариваем, и получаем какой-то определённый результат. Панические атаки – они не берутся на пустом месте. Они не берутся от того, что ты переутомилась. Именно переутомление это следствие какой-то внутренней борьбы. А уже паническая атака – это как точка в этом. Точка… тебя как будто пытаются уже на соматическом уровне затормозить, тело твое остановить и заодно и мысли. Чтобы ты всё, никуда не пошла, ни о чем не думала. То есть, лежала, отдыхала, набиралась сил, занялась более приземленными делами, заботой о себе, например. То есть, первый этап, когда у тебя пошло внутреннее сопротивление, у тебя как бы отток сил пошёл. Чтобы ты всё как-то решила внутренне быстро, особо не думая, не сомневаясь. Ведь когда мы уставшие, а надо прям сейчас что-то выбрать и только после этого нам дадут отдохнуть, мы выбираем исходя из желания уже просто закончить все это. Как в семьях, где ругаются по поводу какого-то вопроса, в котором не будет общей точки решения. Например, он пьет, а она против. И они каждый раз как ругаются, заканчивают выяснение отношений не потому, что решили вопрос, а потому что сил уже нет. Вот это сценка разыгрываться может не только среди двух людей, но и внутри нас самих. Тогда организму нужна какая-то разрядка. Например, панические атаки. То есть, у тебя на вербальным уровне, может быть, это еще не вылезло, а может и хотело вылезти, но ты сама вглубь себя затолкала. То есть, ты не осознаешь, что есть какой-то внутренний конфликт, но он есть. А еще есть триггер к нему, что-то, что запускает все эти переживания, бессонницу, кошмары и панические атаки. Потому что если бы не было чего-то конкретного, то они бы у тебя же бы могли быть и чаще, хоть каждый день на завтрак, обед и ужин. Понимаешь?

– Да.

– Есть предположения?

– Нет.

– Тогда давай пока отработаем с художественной школой… У тебя была цель закончить ее, потому что было жалко, но психически ты понимала, что ты не сможешь вытянуть два направления одновременно, как бы не хотелось. Потом пошел загруз по всем фронтам, потом, ты сама говоришь, что ценности поменялись, и художественная школа должна была отвалится. Но ты сама не могла принять это решение, потому что тебе были дороги эти восемь лет. Ты очень много в это вложила. Пошло сопротивление внутреннее. А потом оно переросло в панические атаки. Могло быть такое? Откликается тебе? Или нет?

– ….

– Сложно?

– Да нет, нет. Думаю, перевариваю…

– Хорошо…. Интересно еще то, что панические атаки – они закрепляются. Вот ты шла в школу, у тебя в этот день что-то происходило. Не знаю, может была контрольная, может были важные предметы, может там были предметы, к которым ты была хорошо готова или нехорошо готова, не важно. Паническая атака – она рождается не в рациональном мозге, а в нашем животными мозге, где у нас есть реакции «бей, беги, замри». И она может возникнуть неожиданно, но наш рациональный мозг он ее к чему-то всегда привязывает. К триггеру. К какому-то определенному событию, ситуации, то есть, у тебя возможно просто перегрев был, да, она случилась, а у тебя к событиям привязалась она. И вот эта твоя первая паническая атака, которая в 14 лет у тебя произошла, когда ты шла в школу, она привязалась к какой-то определенной ситуации в этом дне. Не знаю, может ты встала не с той ноги, может ты думала в этот момент, что ты к чему-то не готова, может у тебя был сложный выбор в этот день. И у тебя паническая атака привязалась к этой ситуации. И теперь, когда у тебя в жизни эти ситуации начинают проявляться в такой же последовательности, у тебя панические атаки опять возникают. Потому что мозг такой «ага, та же ситуация» и дает тебе такое же решение, то есть паническую атаку. Потому что он знает, что в тот раз возникла паническая атака, ты замерла и после выжила, то есть продолжила движение в школу, собственно, не умерла в этот момент. А ведь когда включается реакция «бей, беги, замри» мозг же думает, что какая-то угрожает опасность смертельная организму, если ты после этого выжила, что происходит в 99.9% случаев, у тебя мозг запоминает: «ага, я поступил таким-то образом и после этого она выжила, значит, во всех подобных ситуациях буду вести себя также». Все. И у тебя эта реакция начинает возникать. Понимаешь?

– Да, это понимаю.

– То есть, задача сейчас найти эту ситуацию триггерную, которая запускает этот механизм панической атаки. Там есть какая-то триггерная штука. Триггер – это то, что запускает систему. Когда возникла эта паническая атака, помнишь может еще что-то? У тебя был какой-то важный день? Что-то помимо художественной школы происходило важного в этом году?

– Нет… я вот сейчас сижу думаю, что же могло тогда произойти…

– Поняла. Помнишь самые яркие свои панические атаки? Самая ближайшая, например. Описывай все подряд.

– Недавно вот была паническая атака. Я лежала и пыталась уснуть, и я только начала погружаться в сон, пытаясь расслабиться, как чувствую, что у меня сердце быстро бьется и понимаю, что я воздух вдыхаю, а кислород как будто в организм не поступает. Я делаю вдох и ничего не происходит. Я тогда испугалась, вскочила, у меня голова начала кружиться.

– Так…

– Ну потом я успокоилась. Вроде, тогда даже заснуть удалось.

– Панические атаки всегда сопровождаются у тебя бессонницей?

– Ммм.. практически всегда. Они могут быть разбросаны немножко, но если была паническая атака, то скоро начнется бессонница, а если началась бессонница, то скоро будут панические атаки.

– Ага. А тогда, когда ты в 14 лет шла в школу, до этого у тебя была бессонница?

– Да.

– Поняла… и это у тебя тоже связалось. Что еще было?

– Что еще-что еще….вот мы переехали в другую квартиру с родителями, и я переехала первая. Они спустя несколько дней только приехали, я все это время жила одна. И у меня были такие нагрузки, что я буквально под вечер домой приходила, хотя училась первую смену, и валилась с ног. И получается я приходила домой и ложилась спать, как только выключала свет, ложилась и понимала, что чувствую себя небезопасно. То есть, я чувствовала, как буквально кто-то за стеной тут ходит, шуршит, даже иногда скребется, ну и тоже потом началась паническая атака.

– Ага… поняла… еще какой-нибудь случай?

– Ммм… в колледже помню на парах по русскому и литературе было такое, потому что у меня в школе учительница по русскому и литературе была такая… зверская такая что ли. И в колледже она была очень похожа на ту, загоняла нас регулярно. Потом я правда свыклась и все нормализовалось.

– А что чувствовала? Переживала? Прямо до уроков с утра вставала и думала, что сегодня будет что-то плохое? Или как? В процессе?

– В колледже нет. В колледже вообще было хорошо, я рада, что ушла после 9-го.

– А в школе?

– А в школе было, да. Я не любила русский с литературой, потому что учительница была такая… не знаю…

– Значит, паническая атака могла быть и на уроке, это я поняла. Но… о том, что будет русский или литература ты начинала об этом думать с утра или накануне? То есть, это допустим было перед сном, мол, «блин, завтра у меня вот эти предметы». И дальше бессонница, и как следствие паническая атака. Или как?

– Ну, да, думала, наверное, но я как-то не зацикливалась на этом, типа «да, будет сложный день, но нужно и выспаться».

– И спала нормально?

– Спала… в принципе да.

– Окей, поняла.

– И про кошмары. Что там в кошмарах происходит?

– Ой, ну… в последний год они очень редко бывали, буквально быть может пару раз не считая последней недели. Предпоследней даже… В общем, самые первые, которые у меня были, и я прям просыпалась в холодном поту, вот там меня там убивали каждый раз. А потом я к ним так привыкла, что я, конечно, каждый раз просыпалась утром с осадком, но уже не было такого, что я просыпалась там среди ночи со всеми вытекающими….

– Поняла, а что в самом сне было? Какой-нибудь от и до помнишь?

– Да, но… не уверена, что смогу сейчас рассказать (смеется).

– Плюс-минус.. одно действующее лицо? Несколько?

– Ну… несколько….там толпа людей была.

– Толпа людей… и что они от тебя хотели?

– ….. Ну, убить.

– Они за тобой гнались? Что-то хотели сказать? Может, хотели, чтобы ты примкнула к ним? Какой процесс был?

– Они меня в чем-то винили.

– Логично.

– Но я не знаю в чем, я как-то пыталась понять…

– Поняла….хорошо….И так каждый раз было?

– Да

– ……

– ……

– У самой как с самокритикой?

– В каком смысле?

– Если брать по десятибалльной шкале, где 10 сильно держишь себя в ежовых рукавицах, так сказать, а единица – нет самокритики. Сколько поставишь себе?

– Думаю 6, где-то так.

– Поняла. В семье есть у кого-то повышенные требования?

– Нет. У меня вообще в семье не принято вмешиваться в дела друг друга.

– Хорошо. Кто в ближайшем твоем окружении имеет на тебя влияние, кто ожидает от тебя каких-то определенных достижений?

– Только я, по-моему.

– Поняла. А кошмары начались когда?

– Тоже в восьмом классе, когда мне 14 было.

– Поняла… учителя в художественной школе хотели что-то от тебя сверх твоих возможностей?

– Нет.

– Хм…. Просто кошмары – это же разговоры нашего бессознательного с нами. И то, что тебя обвиняют в чем-то во мне – это ты сама себя в чем-то обвиняешь. Либо кто-то значимый. Этот механизм встраивается внутрь, и ты сам себя начинаешь кушать. Думать: «блин, может я неправильно поступила, для чего я так сделала, может быть все-таки надо было иначе», вот такие вербальные паттерны могут быть. Будучи умными людьми, мы же защищаем сами себя, мы же понимаем рационально, что нужно в жизни делать какие-то сложные выборы: либо вот так вот, либо вот так вот. И понимаем, что принимая какой-то определенный выбор в нашей жизни, мы отсекаем какой-то другой путь. Вот. И можно в принципе логически себе объяснить, что «да, была вот такая жизненная концепция, а сейчас она поменялась, и она стала другой. Да, сложно, да, печально, но всякое бывает». И это же не значит, что мы резко перестаем себя спрашивать: «правильно ли я тогда решил? Правильный ли этот выбор?», просто мы можем рационально себе объяснить, что мол, да, логически условных 75%, что выбор все же правильный. И это успокаивает. Но внутренне это может не успокаивать. Если есть незакрытая система какая-то, в которой ты все еще сомневаешься правильный ли ты сделала выбор когда-то. Может, ты отказалась от одного во имя другого, и с тем другим что-то ушло из твоей жизни, как ты считаешь, что могло быть только там. И это может быть и не связанно с художественной школой, или с профессией, это может быть семья, это может быть любимый человек. Что-то было в то время, что могло наслоиться?

– (Очень долгое молчание). Кхмм…. Да, было. (Долгое молчание).

– Расскажешь? Не хочешь?

– Я сейчас не смогу (смеется).

– Поняла. Смотри сама, ты в принципе можешь сама об этом подумать. Видимо, вот все клином сошлось тогда, да… м…в какой сфере то это хотя бы было?

– Ой… там много что охватывает….пожалуй… в сфере семьи… но не в плане родственников.

– Что ты там спела замуж что ли выйти? (смеюсь) Жениться? (смеемся вместе)

– Боже упаси, рано мне еще (смеется)! Это скорей о людях близких по духу. Я уже говорила, что у меня с самого детства в семье не принято вмешиваться в чужие дела, иии… есть такое, что в принципе, я всегда была предоставлена сама себе. То есть, да, меня кормили и одевали, и в школу водили, и на кружки записывали, да… но как бы так чтобы со мной время проводили как с ребенком, такого я не помню. Это огорчало. Все объяснимо, родители постоянно работали. И не скажу, что я тогда от этого страдала прямо (смеется). В принципе, я всегда находила, чем себя занять, я рисовала, например, занималась постоянно. И…. Если возникала какая-то проблема и мне надо было поговорить, я просто выстраивала внутренний диалог. С самой собой разговаривала в общем. С общением проблем не было, если что, ко мне всегда тянулись люди, это просто другое. Пожалуй, я завела подругу только позже, в классе девятом. До этого я была погружена в себя.

– Поняла.

– Ну и тут происходит как раз некое ответвление в жизни (смеется). И я в принципе не могу сейчас об этом рассказать, просто потому что мне сложно об этом говорить (долгое молчание).

– В этом во всем можно, в принципе, разобраться, если хочешь чтобы это развязалось.

– Да, я знаю.

– Видишь, я не психоаналитик, я не Фрейд. Я не буду два года тебя в твои эмоциональные травмы ассоциировать, чтобы ты их переживала, проживала и опять переживала. Потому что на самом деле никому это не нужно. Это не поможет делу. Чтобы у тебя все это развязалось, просто нужно дать понять твоему мозгу, что условно вот есть X, а вот Y, и общий продукт между ними неизвестен. Или неудовлетворителен, и поэтому есть панические атаки. Скорей всего, эти твои панические атаки, твои кошмары, бессонницы и все прочее, это все идет как шлейф, это последствия после вот этой триггерной ситуации, которая похоже у тебя все еще не развязана. И ты все еще находишься в состоянии выбора. Баланса нет. Поэтому оно как бы вот так плывет как-то и дает реакции. Но если ты сама с собой поговоришь и разберешься как так все это вышло, закроешь ситуацию, поставишь точку. Скажешь себе, мол, да, всякое случается, в жизни такое бывает. И закроешь систему. То начнет выстраиваться новое понимание, новые дороги, новые линии поведения. И пропадут кошмары, панические атаки, потому что это всем лишь последствия. И разветвлений больше не будет.

– А как?

– Как? Проснешься и здоровый человек (смеюсь). В смысле как?

– Как закрыть?

– Ну, тут мне нужны какие-то подробности, чтобы прям точно сказать. Мне в целом, не нужны подробности, каждый ваш день. Мне общие черты нужны. То есть, мне плюс минус надо, мне не нужны подробности вашей совместной жизни, допустим. Мне нужно знать частично: вот началось, вот идет, вот кульминация, вот концовка. Потому что где-то в этом во всем, скорее в окончании была какая-то ситуация, которая пошла у тебя как ветка, и ты не знаешь: правильно ты там сделала или неправильно. И она у тебя параллельно так и идет. С этим острым вопросом: «правильно или неправильно».

– Ну… сейчас попробую. За недостатком внимания у меня появилась вторая семья… и я жила так довольно долго, наверное, года четыре это длилось…

– Ты жила с кем-то? С этой родственной душой?

– Не-не-не, это все было до 8-го класса, и я жила с родителями.

– Так..не поняла немного… повторим..у тебя была нехватка духовной близости? И появилась она – это было до 8-го класса?

– Да.

– Из-за того, что родители были с тобой неблизки, у тебя возникла сильная потребность в этой близости?

– Да, то есть, я нашла, как эту потребность реализовывать, но случилось так, что спустя большое количество времени, я поняла что это нужно прекращать. Это доведет меня…

– То есть, либо ты с ней, либо, условно, вся твоя жизнь? Так?

– (молчит) … тут даже не стоял вопрос либо/либо, тут нужно было просто прекратить. Иначе можно было бы ставить на мне крест.

– Чем вы там таким занимались (смеется)? Почему так категорично?

– А… в общем…. Так случилось, что…. получается….ну, я не могла жить в реальном мире. Получается так. Мне очень не хватало близости.

– Так. А что значит жить в реальном мире?

– (молчит) …. У меня просто такая проблема. Я не могу все рассказать как есть, потому что я знаю, вы психолог и не станете как-то обесценивать мою проблему, да…, но (смеется).

– Слушай, на самом деле, не имеет значения психолог я или не психолог, я просто человек хороший (смеется). Я не обесцениваю никого и ничего в этой жизни, и к тому же в целом не оцениваю. С рождения такая, во избежание вопросов «как так» уточню сразу (смеюсь).

– (смеется тоже). Просто я понимаю, что любая проблема – это проблема.

– Да мы даже не знаем с тобой проблема ли это!

– Вот, да! И я понимаю это, что в принципе, объективно, ничего страшного не случилось. Ну, то есть, ничего плохого я не делала. И все в таком духе (смеется).

– Слушай, ну это же не наркотики?

– Нет, нет, не наркотики.

– Так а чего ты тогда? Что там могло быть такого, что могло прям поломать твою жизнь?

– Ой….ладно….короче….давайте прям с самого начала тогда начнем (смеется).

– Давай.

– Мне не хватало тепла, мне не хватал семьи, и у меня всегда был развит внутренний диалог. Я с этим внутренним диалогом так провозилась, что создала свой собственный мир, так сказать.

– То есть, ты создала другой образ ее?

– Нет, я создала и ее, и не только ее. У меня в принципе в голове был целый мир, где я могла общаться и получать то, чего я не получала в реальности. И это мне мешало жить в реальности, потому что мне было комфортнее в этом мире.

– То есть, ты создала себе другой мир и начала проводить там много времени, а потом поняла, что если так дальше будет продолжаться, то ты потеряешь в реальности возможность самореализоваться?

– Да, все так.

– Так…, я поняла.

– Вот. Простите, что так долго… просто я впервые вообще об этом говорю.

– Ну, могу сказать, что в этой теме у тебя очень много энергии скоплено. Это чувствуется потому, как ты говоришь об этом и по эмоциям, которые рассказ сопровождают. Чем больше ты избегаешь свою тему, тем больше ты как бы таинственности там наводишь, сама себе закрепляешь, что что-то очень важное из жизни потеряла, и у тебя вот это черно-белое мышление именно поэтому. То есть, ты как бы находишься в реальности, и тебе не хватает тут общения, которое было здесь, в твоем мире, и ты настолько все разделила у себя в голове, что для тебя либо реальность с ее недостатками, которые ты сама присвоила ей, либо выдуманный мир с другими недостатками. Получается, что либо ты живешь в реальности с мыслью, что «ты никогда желаемой близости не получишь», либо ты получишь все это, но тогда придется попрощаться с самореализацией. А ты хочешь и то и другое… И на самом то деле это реально получить в жизни, просто ты это разделила. И сама себе такой выбор без выбора поставила. Понимаешь?

– Да, понимаю. А как можно получить и то и другое?

– Все просто. Найти в реальности такого человека. Ты к себе, скорей всего относишься так…. ладно… издалека возьму, метафорично. Вот смотри, есть такое чувство – любовь. И есть люди, которые априори любят все живое, что их окружает. И людей любят. Вот. И поэтому они встречаются с человеком, общаются с ним, и им кайфово, да потому что они уже его любят этого человека, просто потому что он есть в жизни. А если не ладится, то они расходятся, и такой человек думает «ну, что ж, всякое бывает, пойду других любить». А есть люди, которые считают, что любовь – эта такая составляющая в жизни, которая мега-важная, так сказать чувство не для всех и не для всего. И ее нельзя просто так взять и кому попало подарить. Поэтому они берегут ее прям для кого-то очень сильно особенного, и находят человека, например, признаются ему в любви, а он оказывается не достаточно особенным через какое-то время для их картины мира. И они разочаровываются, считают, что «ах раз так в этой жизни все, то я вообще никому никогда это чувство не отдам». Но так, конечно не выходит, поэтому они через какое-то время все равно возвращаться к поиску особенного человека, просто тестируют, так сказать, его более тщательно. И в итоге такие люди сильно неудовлетворенными становятся, попадают в своего рода ловушку. И возникает такая пропасть мнимая между идеальным представлением и жестокой реальностью. Скорей всего, у тебя происходит тоже самое. Но у тебя происходит это не потому, что ты не хочешь дарить любовь, а потому что тебе есть с чем сравнить. Ты каждое человека нового в своей жизни, скорей всего, сравниваешь с идеальным образом той, которую создала. И уверена, что реальные люди неминуемо проигрывают. Потому что ты там, в своем мире знала, что тебя не предадут, не обидят и всегда поймут именно так, как ты этого хотела. И ты всегда будешь нужной, и всегда любимой. Там была полная безопасность. А наружный мир, ну да, он небезопасный. Пес его знает, что в головах людей, которые тебя окружают. Можно ли им верить, можно ли позволить им любить и влюбиться самой. Ты такой с человеком начал коммуницировать, так ему еще всю свою жизнь надо рассказать. И чем старше мы становимся, тем получается длиннее рассказ. А вдруг, думаешь ты, я начну ему открываться, расскажу ему про свои 15, 16, 17 лет, а он такой бац! и на каком-нибудь 24 году скажет: «ой нет, ты вообще не то, что мне нужно»? И ты начинаешь заранее считать потери, скажем так. Потому что там, в идеальной картинке такого не было и быть не могло. Там все гораздо более просто.

– Я в какой-то степени согласна, но…. У меня были отношения, и, вроде, там была симпатия. Но у меня есть определенный страх одиночества. Проблема в том, что я не то чтобы боюсь, что мне причинят боль, а мне именно тяжело полюбить человека, потому что….как сказать-то. Я, конечно, не говорю, что я самая умная (смеется), я встречала полно интересных людей, но для меня сложно полюбить кого-то, потому что я очень быстро начинаю понимать человека. И все причинно-следственные связи его поведения.

– То есть, тебе становится скучно с ним?

– Да.

– И тебе кажется, что ты все про него знаешь?

– Ага.

– Как будто как точку отсчета нашла в нем, и все сразу открытой книгой становится?

– Даже не то, что я считаю, что я там знаю все, просто я давно, например, с человеком общаюсь и думаю, что он поступит определенным образом в ситуации, и он так и поступает. И я немного разочаровываюсь даже. И проблема еще в том, что мало того, что мне сложно найти человека мне интересного, к которому я могла бы пытаться такие чувства, дело еще в том, что меня не привлекают мальчики (смеется).

– Найди девочку, в чем проблема.

– А это очень сложно! У нас очень маленький город. Мы тут все друг друга знаем.

– Есть другие прекрасные города.

– Да, как раз скоро туда попаду. Поступлю…

– Есть о чем подумать. Смотри, если ты так умна, как ты говоришь, и это не сарказм, кстати, и причинно-следственные связи для тебя так просто вырисовываются в других людях, следовательно соотносительно, ты сама по отношению к себе также можешь просто и живенько все описать. Значит, в целом, можно считать, что панические атаки и кошмары – они должны прекратиться. Потому что причина тебе теперь ясна. И твоя задача сейчас перестать на все смотреть в черно-белых цветах. Понять, что в реальности ты тоже сможешь найти интересного человека, живого! И что есть возможность соединить желаемое и реальность. Для начала понимания возможности и перспектив вполне достаточно. Это уже поменяет твой взгляд на события в жизни.

– Спасибо, да, я согласна с этим.

– Спасибо тебе за работу.

– До свидания.

– И тебе пока.