Читать книгу Поверишь в любовь? - Наталия Романова - Страница 10

Озеро Горных духов на Настю оказало оглушающее впечатление – действительно красивое, яркое, сине – зелёное, издалека видно – ледяное, будто парящее прозрачное зеркало над гладью воды. Горная порода из привычного серого цвета казалась необычной, зеленовато – бурого цвета, словно вода отражалась в камне.

Но не красота сразила Настю, а тишина. Стояла настолько звенящая тишина, что чудился звон, какой-то неясный, тревожный писк. По пути им встречались туристы, некоторые группы обгоняли их, некоторые шли навстречу. Горный Алтай ничем не отличался по многолюдности от небольшого городка с парочкой – другой достопримечательностей регионального значения.

При этом, стоя рядом с озером, Настя ощутила смутную тревогу, одиночество, страх. Удивительно, но даже балагур Егор перестал шутить и кривляться, а неугомонно оптимистичная парочка – Влад и Надя – замолчали, крепко взявшись за руки. Настя словно очутилась на другой планете, чужой, пустынной и враждебно настроенной ко всему живому. Она сделала несколько фотографий в полной тишине, чувствуя всем существом, что совершает акт вандализма, и тут же убрала телефон в рюкзак.

Неудивительно, что об этом месте складывались жуткие легенды, оно создано, чтобы порождать ужас в душе.

Если Долина семи озёр почти не запомнилась Насте, хотя там было солнечно, просторно, сочная зелень перемежалась с яркими цветами на фоне гор и искристого ледника, озеро Горных духов запомнится Насте надолго, а может и навсегда. Как место, куда не хочется возвращаться. Если у Алтая и была энергетика, о которой постоянно говорил Влад, то именно такая – ледяная, пронизывающая, пугающая энергия одиночества и обречённости.

– Чего приуныла, Стася? – подошёл Ник.

Настя отвела взгляд. Несмотря на прохладную погоду, стало жарко, она быстро облизнула губы и сильнее покраснела.

– Всё хорошо, – ответила, чувствуя, что окончательно теряется.

Почему она ведёт себя настолько глупо? Ей же не пятнадцать лет, а уже девятнадцать, были отношения с парнем, можно сказать, роман. А то, что происходит сейчас, просто игра для взрослого мужчины, помноженная на её интерес и разбушевавшиеся гормоны. Неудивительно – столько парочек вокруг, а какое звуковое сопровождение ночей! Надо перестать об этом думать, вот и всё.

– Знаешь, на многих это место оказывает тягостное впечатление, – продолжил Ник.

– А на тебя?

– На меня нет.

– Интересно, почему?

– Наверное, я не чуткий человек.

– Ты врач!

– И должен быть чутким, добрым, тонким?

– Конечно.

– Врач должен быть профессионалом, Стасенька, прежде всего профессионалом.

– Вилена так же говорит.

– Это… жена твоего отца?

– Да.

– Тебе не нравится эта тема?

– Нет, почему же, если хочешь говорить о Вилене, давай поговорим.

– Не хочу, – Ник улыбнулся. – Я видел её несколько раз мельком, не помню, чтобы она произвела на меня настолько неизгладимое впечатление, чтобы не терпелось поделиться с миром. Давай поговорим о тебе.

– Я, выходит, произвела неизгладимое впечатление?

– Несомненно. – Ник нагнулся и прошептал: – И ты, и твоя грудь, и попа.

– Попа? – Настя прыснула, зардевшись. Глупое слово, какое-тодетское, нелепое в отношении взрослого человека.

– И губы. Хочу повторить, позволишь?

Настя растерялась. Нет, она бы нашла тысячу и один ответ, будь Ник сверстником, но он и близко им не был. Не хотелось казаться глупее, чем она есть, а умнее выглядеть, похоже, не получалось.

– Сегодня ночью, – то ли спросил, то ли уточнил, то ли пообещал Ник. – Повторим.

– Эй, чего замерли? – крикнул Влад, поравнявшись с Настей и Ником. Он, как всегда, держал за руку довольную Надю. Та посмотрела на Ника, перевела взгляд на Настю, потом снова на Ника, глаза её округлились в немом удивлении.

– Провожу экскурсию, – как ни в чём не бывало, ответил Ник, пока Настя старалась не смотреть на Надю. – Раз родной брат привёз, а внимания не уделяет.

– Что бы я без тебя делал, – заржал Влад. – Спасибо тебе, добрый, чуткий человек!

Настя засмеялась в голос, вместе с ней раздался громкий смех Ника.

– Будем смеяться или поторопимся? Нас ждут великие дела! Кстати, у Марины, похоже, грандиозные планы на тебя ночью. Ты бы хоть побрился, что ли, чёртяка, – с громким гоготом сообщил Влад.

– Как матрос Балтийского флота перед последним боем, надо полагать, – ответил Ник.

– Судя по её виду, перед смертельным, – усмехнулся Влад.

Настя отвернулась. Краем глаза она видела, как Надя дёрнула Влада за руку и потащила вперёд, обгоняя не только их с Ником, но и Егора с жизнерадостной Миланой. Надя оглянулась один раз и красноречиво посмотрела на Ника, тот только подмигнул подружке.

– Надя всё знает, – вздохнув, сказала Настя, живо представив себе разборки с Владом.

Для брата она всегда была Стасей, Настюшкой, Настенькой, он в упор не замечал взросления Анастасии, как и папа. Наверное, это было нормально, а прямо сейчас радовало – меньше замечает, крепче Настя спит.

– Что всё?

– Ну, про нас.

– У нас что-то есть? – Ник засиял и подмигнул, тут же переключаясь на подошедшего Зелёного.

Так они и шли в уже привычном порядке и темпе. Насте бы любоваться природой или наслаждаться погодой, радоваться тому, что наконец-тоушли от холодного, отталкивающего озера, а она крутила в голове произошедшее и последние слова Ника: «У нас что-тоесть?». Действительно, а у них что-то есть? Чем Настя отличается от Марины в глазах Ника? Ответ не радовал – ничем. Да и Ник для Настиных расшалившихся гормонов всего лишь сексуальный объект…

К палаткам подошли в сумерках, наступивших раньше обычного из – за низкого, тёмного неба, обещающего дождь. От земли парило, а ветер с Аккема задувал холодный, пронизывающий. Настя начинала шмыгать носом, в горле першило. Не хватало простыть, и тогда поездку на Алтай можно будет считать лучшим приключением за всю девятнадцатилетнюю жизнь Веселовой Анастасии.

– Стась, ты у меня разболеться, что ли, решила? – Влад сел на корточки рядом с сестрой, притулившейся на стуле. – Температуры нет, – он озадаченно приложил руку ко лбу и нахмурился. – Горло покажи.

Настя послушно протянула: «А-а-а-а».

– Надь, посмотри! – крикнул он на весь лагерь.

– Если сам не понимаешь, зачем просил рот открыть? – съязвила Настя.

– Понимаю, но сомневаюсь. Надюшка всё – таки врач.

– Ага, уролог.

– Вот! Почти рядом! Надя, бросай всё, иди сюда!

– Чего орёшь, как оголтелый, добрый молодец? – вместо Наденьки появился Геннадий Зелёный. – Давай, я посмотрю.

– А вы травматолог, – насупилась Настя. В носу продолжало щипать, она дважды чихнула.

– Я, Стася, отец троих детей. Вот как ты примерно, только мальчики. По нынешним временам я и педиатр, и терапевт, и учитель в одном лице. Открывай рот, – пришлось открыть и наблюдать за консилиумом уролога, фармацевта и травматолога.

– В общем, всё нормально, – вынес вердикт травматолог, он же терапевт, он же учитель по нынешним временам. – В баньке сегодня пропаришься, и всё пройдёт.

– Точно пройдёт? – Влад уставился на Гену.

– Не надо на меня так смотреть, папаша, внимательней следите за своим ребёнком, – засмеялся Гена. – Вальсы Шуберта и хруст французской булки хороши в тёплых подштаниках, а не в шортах на голые ноги.

– Слышала? Ну – ка, марш, штаны надень и куртку!

– Я, по – твоему, в чём?! – Настя вытянула ноги в спортивных брюках, не продуваемых и непромокаемых, хоть и грязных от утреннего падения.

– С начёсом, – рыкнул Влад.

– Себе надень с начёсом, – разозлилась Настя.

Она понимала, Влад прав. Подходя к лагерю, она собиралась переодеться, холодно не было, но всё равно хотелось закутаться во что-нибудь уютное, домашнее. Новый гардероб – треккинговый, высокотехнологичный, непромокаемый, мембранный, какой угодно, даже красивый, – нервировал Настю. Бывает такое: одежда по размеру, а как с чужого плеча. Разозлилась Настя от того, с каким интересом Марина рассматривала мизансцену про доктора Айболита с пострадавшим Зайкой в исполнении Стаси.

– Ладно тебе, – примирительно защебетала Надя. – Сейчас все очухаемся, переоденемся, отдохнём. Устроил панику на ровном месте.

– А если она заболеет? – Влад настаивал на своём, продолжая сверлить взглядом сестру.

– У тебя у самого руки холодные, между прочим, топай переодеваться, а то отморозишь что-нибудь важное, оно и отвалится. Что мне тогда с тобой делать?

– Помнить, что ты давала Гиппократу? Лечить и любить. Судьба!

– Да какая судьба? По пьянке закрутилось, и не выберешься! – воскликнула Надя, Влад засмеялся, за ним Зелёный, и даже Марина с Миланой захихикали.

Настя отправилась в палатку, переодеваться не стала, просто так, назло козе решила отморозить уши. Она была младше всех, часто не понимала шуток, крылатых выражений, не чувствовала атмосферы, энергетики, не хотела есть тушёнку и любоваться рассветом. Запах костра её нервировал, а больше всего бесила Марина и её победные взгляды в сторону Ника. И Ник тоже вызывал злость, впрочем, как и Влад, и весь этот поход. Она провела здесь чуть больше трёх суток, а впечатление, что всю жизнь, конца и края нет этому мероприятию.

Рюкзак Ника стоял рядом с палаткой, а где был сам Ник, Настя не знала, сидела в палатке, твёрдо решив не выбираться наружу. Да и в баню не ходить. Помоется в импровизированном душе, морозить уши, так морозить.

Настя уже могла примерно предположить, что там будет. Влад с Наденькой снова начнут самозабвенно целоваться, десять лет с лишним живут вместе, а ведут себя как гормонозависимые школьники. Егор станет отпускать вульгарные шуточки на грани фола, а после третьей рюмки полезет к довольно хихикающей Милане под одежду. Гена снова сядет на своего конька, вернее, водочку. Дрон будет тихо и планомерно напиваться, иногда переговариваясь с Ником, а Ник… Ник снова потащится к Марине.

К тому времени, как за тканью палатки раздался голос Ника, Настя твёрдо решила никуда не ходить, побудет одна, ничего с ней не случится. А звонкий и кокетливый голос Марины только убедил её в правильности своего решения. Марина смеялась, призывно тянула гласные, а отвечал ей Ник, да таким довольным, мурлыкающе – бархатным голосом, что одна мысль идти куда-тос ними вызывала у Насти приступ тошноты.

– О, не спишь? – заявил появившийся в палатке Ник. – Как ты? – он протянул руку, чтобы потрогать лоб, Настя отпрянула.

– Отлично, – она фыркнула и отвернулась. – И не надо ко мне прикасаться! – удар по руке Ника получился сильнее, чем рассчитывала Настя, когда отталкивала ладонь, прикоснувшуюся ко лбу.

– Уверена в этом? – Ник посмотрел в упор на Настю.

– Да! – Настя зашипела, как разъярённая кошка.

– Какие мы ревнивые.

– Какая ревность? – продолжала шипеть Настя.

– Кака-така любовь? – явно кого-то спародировал Ник. – Вернёмся домой, заставлю тебя пересмотреть весь золотой фонд советского и российского кино и телевидения.

– Причём тут любовь? – Насте казалось, ещё одно слово, и она просто расцарапает Нику лицо.

– А вот причём.

Ник дёрнул Настю за ногу. Свалившись на спину, она проехала на спальнике и мгновенно очутилась под Ником, зажатая между его руками и ногами, лицом к лицу, и он накрыл губами её губы.

Язык скользнул между сжатых губ Насти, настойчиво погладил, в то время как руки прижали к мужскому телу настолько тесно, что стало сложно дышать. Настя судорожно вздохнула, собираясь завизжать от испуга.

– Тихо, Стася, тихо, – Ник говорил в губы Насти, вкрадчиво, шёпотом. – Испугалась? Тш – ш—ш. Я ничего не сделаю, глупенькая, кругом люди, послушай, – он провёл пальцами по лицу Насти, волосам, шее, легко – легко, едва касаясь.

Настя непонимающе глядя на Ника, дёрнулась ещё несколько раз. В ушах стоял шум. Казалось, сердце бьётся прямо там, шумит, захлёбывается в эмоциях. Но по мере того, как Ник гладил Настю, звук с улицы действительно возвращался. Сначала она услышала голос Влада, он что-то говорил Егору, тот в свою очередь громко отвечал, ему вторила Милана. Тут же смеялась неугомонная Надя и что-то говорила Марина.

– Всего лишь повторение поцелуя, помнишь?

Настя выдохнула. И сама потянулась к Нику. Разве ей не хотелось его поцелуев? Хотелось. Разве ей не понравилось там, по дороге к озеру Горных духов? Понравилось. Неужели она всерьёз испугалась Ника? Нет.

– Тихо, – напомнил Ник, и Настя согласилась с ним, отдаваясь неспешному поцелую. Совсем другому, отличающемуся от предыдущего и точно стирающего из памяти всё, что было до этого. Оказалось, Настю никогда не целовали до сегодняшнего дня, те робкие полупопытки нельзя назвать поцелуями. Кощунственно сравнивать их с тем, что творил губами Ник, оставалось только отвечать и мечтать о большем. Пусть это и отчаянно глупо.