Читать книгу О чём молчит снег - Наталия Романова - Страница 5

Глава 5

Оглавление

Георгий Давидович наконец-то закончил приём. Рабочий день затянулся, честно говоря, изрядно вымотал. Три операции до обеда, не успел толком поесть – приём. Вместо пяти пациенток семь, в том числе постоянная, на диво упрямая.

Он уже отказывал несколько раз этой особе, просил подождать с очередным вмешательством, искренне считал не только лишним, но и опасным. Сколько можно бороться со старостью ценой собственного же здоровья?

Желание женщины видеть молодое отражение в зеркале похвально. Положительно сказывается не только на жизненном тонусе самой пациентки, но и на его кошельке. Только когда кардиологи разводят руками, анестезиологи отмахиваются ссаными тряпками, лишь бы не брать на себя ответственность за идиотизм пациента, остро встаёт вопрос состояния психики женщины, а не её форм.

Хочется даме выглядеть, как мумия – её право, он хоть глаз ей на жопу натянет. Но можно обойтись без смертей на операционном столе во имя «красоты»? Вот что-что, а сомнительная репутация клинике не нужна точно.

Георгию сначала Рус тот самый глаз на задницу натянет. Потом Роспотребнадзор с прокуратурой отымеют в особо извращённой форме. Да такой, что богатый сексуальный опыт не спасёт от крайней степени удивления. Это если выражаться цензурно.

Быстро принял душ, переоделся, накинул куртку, выбрался в полутёмный коридор. Приём окончен, стойка ресепшена чуть подсвечена, администратора след простыл. У дверей маячил охранник, в ожидании, когда последние врачи покинут помещение, и он, наконец, сможет уставиться в телевизор и закинуться чаем.

Автоматически остановился у дверей с табличкой «Лапина Анна Викторовна», прочитал дважды, с каким-то неясным удовольствием, как деликатес смаковал. Анна Викторовна, Анна, Аня, Анюта… Почему Анюта, Георгий сам не понимал.

Для него она стала Анютой как-то в одночасье, словно тумблер переключился с привычной Ани к тёплой, уютной, такой, что затискать бы, зацеловать, Анюте.

Как же она ему нравилась, как нравилась, до дрожи в подреберье и руках, просто чудо какое-то, настолько нравилась. Не то сама Анюта чудо, не то чувства его, неизвестно откуда взявшиеся. Совершенно лишние, ненужные ей. Ему, пожалуй, тоже.

К адюльтеру Георгий относился спокойно, с толикой юмора, полагая, что моногамия – не главная добродетель человечества вообще и в отношениях в частности. Не было у него делений на женщин и мужчин, он не считал мелочно, что верность – прерогатива исключительно женщин, мужикам по статусу полагается собирать всё, что подаёт признаки жизни и согласно.

Верность – это добрая воля человека, а не навязанное социумом обязательство. Неважно, какого пола и статуса этот человек. Для этой самой воли нужна серьёзная мотивация, какой встречать ему ещё не приходилось, несмотря на долголетний опыт отношений с одной женщиной.

Для загулов, причём взаимных, тематических вечеринок со сменами партнёров, как вместе, так и по раздельности, мотивов с Индийский океан, а для моногамии – нет.

У Анюты же, очевидно, был иной взгляд на отношения, брак, верность, на жизнь вообще. Кто он такой, чёрт возьми, чтобы ставить под сомнения её убеждения?..

Хотел, тысячу раз порывался, каждый раз останавливался, порой мысленно бил себя ногами под дых, чтобы вернуть мозгам данную природой возможность соображать. Не нужен ты этой девочке со своими представлениями о «прекрасном». Просто-напросто не нужен, да и она тебе… зачем?

Хочется испортить кому-нибудь жизнь – есть Кристина. Тварь танком переехать можно, развернувшись трижды на месте, и ничего с этой сукой не случится, лишь отряхнётся и счёт предъявит за причинённые неудобства.

Выбросить бы из головы мысли об Анюте, желания, воспоминания о минутах общения, которые он складывал поближе к сердцу и любовался ими в приступах ненужной сентиментальности, но, похоже, Георгий становился отъявленным мазохистом и выбрасывать ничего не собирался. Напротив, он прямо-таки смаковал каждый миг, дыхание, взгляд, полунамёк на взаимную симпатию.

Говорят, для психики важно пережить опыт первой любви, с её возвышенными порывами, идеализациями. С открытием в первую очередь самого себя, своего места в мире чувственности. Георгий начал со второй, если не третьей, пятой, одиннадцатой любви, изначально покрытой коростой цинизма, похоти и сексуальных экспериментов за гранью общепринятых понятий.

Видимо, его чувства к Анюте были той самой, не случившейся в юности, первой любовью, поэтому Георгий не хотел, скорее не мог отпустить её. А что делать с ней, тоже не понимал, потому просто-напросто наслаждался, раз выпала такая возможность.

Неожиданно услышал шум за дверью кабинета, следом раздался отчаянный детский плач и глухой голос Анюты, уговаривающий не плакать.

Дважды стукнул костяшками пальцев по двери, открыл кабинет. Василиса – трёхлетняя очаровательная особа, – сидела на стуле, вцепившись в стол, и совершенно не очаровательно надседалась в рёве, одновременно пытаясь увернуться от рук мамы.

– Анют, что случилось? – нахмурился он, оглядывая представшую картину.

– Мы уже уходим, Егор Давидович, – выпалила Анюта, бросая быстрый настороженный взгляд на нежданного гостя.

– Нет, я не пойду! – закричала Василиса, забарабанив ногами в розовых кроссовках по столу.

– Хорошо, останешься, – согласился Георгий, садясь на корточки рядом со стулом Василисы.

Та озадаченно посмотрела на говорящего, недовольно повела плечиком в белой пушистой кофточке, задумалась о чём-то своём и снова закатилась в крике, настолько громком и отчаянном, что на пороге появился охранник, внимательно оглядывая происходящее.

– Говорит, зубик болит, а к зубному идти отказывается, – выдохнула Анюта, извиняясь тоном и жестами. – Пойдём, Василиса, – попыталась поднять упирающуюся всем телом малышку.

– Не пойду! Не пойду я!

– Зубик – это плохо, – отреагировал Георгий. – Записались к врачу?

– Какое там, – в отчаянии махнула рукой Анюта. – Позвонила в несколько ближайших клиник, нигде записи нет. Поедем в районную, к дежурному…

– Не поеду! – спрыгнула Василиса со стула.

Плакала в три ручья, неизвестно – от страха перед зубным врачом или от боли. Крохотными ладошками она обхватывала пухлые щёчки, отчаянно тёрла с правой стороны, давила себе на ушко и от этого ревела ещё сильнее.

– В садике, что ли, её так напугали?.. – чуть не плача, проговорила Анюта. – Василиса, одевайся.

Попыталась надеть на дочку курточку, не тут-то было. Куртка была с возмущением отброшена, туда же отправилась шапка. Только с ботинками произошла заминка, шнурки – не самая простая штука для трёх лет.

Георгий достал телефон, набрал номер знакомого, словно по заказу – детскому стоматологу. Запись у того оказалась забита под завязку, дежурный врач тоже был занят по горло, но принять, естественно, согласился без всяких разговоров. Если одному из Сабуровых нужно, никаких проблем.

Анюта не спорила, подхватила сопротивляющуюся дочку, дождалась на крыльце, когда Георгий подгонит машину, уселась на заднее сиденье, с трудом пристегнув малышку. Детского кресла у Георгия, естественно, не нашлось, времени искать – тоже, успеть бы добраться до закрытия. Серёга обещал подождать сколько надо, а хныкающая всю дорогу Василиса явно требовала срочной помощи.

Детская стоматологическая клиника встретила просторным, разукрашенным холлом с телевизором, откуда лились песни бодрых мультипликационных персонажей. Приветливая администратор со светящимися рожками-бабочками вручила Василисе игрушку, дав на выбор несколько, показала на связку воздушных шаров под потолком, пообещав любой после посещения доктора. Не просто какого-то обычного доктора, а самого что ни на есть волшебного.

Волшебного доктора Георгий знал отлично – приятель Руса, счастливый отец троих детей, врач с большим опытом. Уговорить мог кого угодно на что угодно, не говоря уже о маленьких пациентах, даже таких перепуганных и скандальных, как Василиса.

– Не пойду, нет, сам иди! – закричала Василиса Георгию, подпрыгивая в негодовании на одном месте.

– Вместе пойдём, – вдруг заявил Георгий. – Мне тоже надо зубик полечить. Сначала мне вылечим, если будет не больно – тебе.

Василиса окинула заплаканными глазёнками говорящего, видимо, решила, что сделка стоит свеч, согласилась взять за руку и вплыла в кабинет. Окинула встречающего врача максимально подозрительным взглядом, таким, что не подходи, если бы на самого Георгия так посмотрела пациентка, он бы точно растерялся, а Серёга лишь широко улыбнулся, приглашая обоих в кресло.

– Показывайте ваш зубик, будем лечить, – важно заявил он, глядя на Георгия без тени улыбки, всё серьёзней, чем при фейслифтинге.

Пришлось покорно открыть рот, держа Василису на руках, та извернулась, чтобы убедиться, что зуб действительно «лечат», чем-то дуют, жужжат и прыскают, что это ни капельки не больно. Да и доктор вызывает доверие, можно его потрогать, рассмотреть инструменты, покататься на кресле в виде динозавра, а потом получить воздушный шарик. Георгий, например, получил. Целое приключение, между прочим! Весёлое! А шарик нужен блестящий и голубой-голубой, как василёк.

За приём и лечение Георгий заплатил сам, даже спрашивать притихшую Анюту не стал, она не нашла в себе силы спорить после пережитых злоключений. Лишь горячо благодарила, едва сдерживая слёзы, когда он вёз своих девочек домой. Когда они стали его? А бог его знает… Не просто так доктор волшебный, видимо.

О чём молчит снег

Подняться наверх