Читать книгу Волшебный мир, или Новая сказка о старом - Наталия Сергеевна Коноплева - Страница 6

Совет

Спустившись с крыльца, королева подала руку страннику и ввела его через распахнутые двери в нарядный холл. Затем, увидев пробегавшую мимо Селину, Лебелия поймала её за руку и быстро проговорила:

– Найди дворецкого и передай ему, чтобы он распорядился отвести комнату для нашего гостя. Мы будем в зале Совета.

– Не надо, – тихо сказал, неизвестно откуда взявшийся Эстор, – Странник поживёт у меня. Я живу одиноко, если не считать нескольких слуг и скромно.

Бесшумной тенью за их спинами материализовался Бернар. Лебелия провела Элдина по лестнице, укрытой коврами, и вошла в залу Совета. Королева сделала Элдину знак сесть в кресло, около прямоугольного стола. Через несколько минут вошли Элона со своей матерью и Бернаром. Когда они подошли к столу, Лебелия поднялась и сказала:

– Я рада приветствовать тебя, странник, и рада видеть тебя среди своих подданных

Этот человек, – обратилась она ко всем сидящим, – Прибыл издалека с вестью, – с этими словами она достала из складок своей пурпурной мантии письмо Овионского короля, и оно стало передаваться из рук в руки.

– А теперь расскажи нам свою историю, – обратилась королева к страннику.

Элдин поднялся с места и начал говорить:

– Я очень благодарен королеве и всем вам за гостеприимство, – так говорил странник, но Лебелия заметила, что Бернар смотрит на гостя не очень дружелюбно и даже с подозрением.

– Я странник, – продолжал тем временем Элдин, – И прибыл издалека, из северных земель. Моя Родина, княжество Кендорн лежит у самых западных границ великой империи Кадорн. Мои предки были крестьянами, и я бы тоже стал мирным хлебопашцем, но в окрестных лесах было слишком много разбойников. Однажды они напали на наше селение и подожгли его. Страшный пожар уничтожил все наши дома и всё имущество. А лесные варвары перебили всех жителей, немногим удалось бежать. Спасаясь от разбойников, моя мать бежала со мной на север Кадорна. Она боялась вернуться в родные края, и я вернулся туда лишь после её смерти. Она умерла от тяжёлой болезни. Все окрестности, и само наше селение, выжженные дотла огнём были заново воссозданы, всё стало новым неузнаваемом. В этом селении погибли почти все мои родственники, и мне было больно оставаться там. Я отправился странствовать по Кадорну. Я видел много прекрасных городов, величественных дворцов и храмов, но наши легенды и предания ещё хранят память о кровопролитных войнах и о жестокой власти чёрных властителей, наш народ всегда побеждал тьму, но слишком высокой ценой. Были забыты многие ремёсла, сказания великих мудрецов. Города и замки вновь поднимались из руин и становились ещё прекраснее, но вернуть утерянное искусство было очень трудно, почти невозможно. Многое было утеряно и забыто то, чего забывать не следовало – ведь если страна забыла свои древние сказания и песни, в которых поётся о подвигах и великих деяниях прошлого, то значит, ей трудно будет создавать новое искусство. Ведь если у страны нет прошлого, значит, нет и будущего. Разве не так?..

Долго я странствовал по Кадорну, но постоянно чувствовал какую-то душевную пустоту. Тогда я покинул империю, но и в иных государствах я не нашёл ни настоящих друзей, ни душевного покоя. Мои попутчики либо предавали меня, либо погибали в столкновениях с разбойниками или на бурных речных переправах. И я вновь оставался один. И вот, однажды, мне стало казаться, что я переступил ту черту, перейдя которую я уже не понимал, чего ищу, не видел перед собой цели, но уже не мог остановиться, меня что-то влекло вперёд, а что я не понимал. Из странника я превратился в скитальца, превратился в человека без веры, без надежд и без цели. Я как бы потерял себя.

Вот так я странствую уже около пяти лет. Недавно, около года назад я решил посетить южные земли. Так, как определённой цели у меня не было, я заехал к королю Овионского княжества и прогостил у него около месяца. Он отправил со мной письмо к вам, Ваше Величество. Что в нём вы уже знаете. Король просит о помощи, но это помощь не только его народу, Нои всем светлым землям. Границы Овиона уже захвачены врагом. Я смог незамеченным пройти сквозь кордоны стражи, расставленной повсюду Дегуром, но такая удача ждёт не каждого.

Простившись с королём, я отправился в путь. Я чувствовал себя счастливым: наконец у меня есть достойная цель, к которой я могу стремиться, я чувствовал одновременно и радость и тревогу: тревогу за себя, за все наши народы, чувствовал неясный страх перед неведомой опасностью и радость, что я хоть немного буду причастен к начавшейся борьбе со злом.

Только через три месяца я достиг ваших границ.

Я рассказал вам свою историю, – и, поклонившись, Элдин отошёл к своему месту. Эстор сразу подошёл к нему, и они начали тихо и оживлённо беседовать. Эстор беседовал со странником как с давно знакомым. Тот сначала робел, а потом осмелел, и их беседа потекла непринуждённо и весело. Бернар не переставал удивляться этой удивительной способности Эстора находить общий язык с представителями любых классов и сословий. Сам он, отойдя с Лебелией на другой конец залы, заговорил вполголоса.

– Что-то он мне не нравится. Ты думаешь, что ему можно доверять?

– А почему нет? Он создаёт впечатление честного человека и его рассказ внушает доверие. И к тому же письмо, которое он привёз, было с печатью Овиона, а её невозможно подделать.

– Тебе решать, – покачал головой Бернар.

– Он не предаст, он не такой. И ведь Кадорнцы всегда были с нами в дружбе. Они очень страдали от власти чёрных властителей, они готовы сделать всё для победы, если это понадобится.

– Ты ошибаешься, бывают и честные лицом да душой не очень.

– Да, кажется, скоро наступит их черёд… – пробормотал Бернар и, обращаясь к присутствующим, уже громче сказал:

– Мне кажется, что надо устроить совет и на нём решить, что нам делать.

Королева согласно кивнула.

Она вышла на середину залы и проговорила:

– Я объявляю наш совет открытым. И я спрашиваю, что нам делать в сложившейся ситуации. По тому, что мы узнали, – она кивнула в сторону Эстору и вновь показала всем письмо овионского короля, – Можно заключить, что Дегур готовится к нападению и готовится серьёзно. Благодаря нашему гостю, – она улыбнулась Элдину, а Бернар тяжело вздохнул. – Мы узнали о захвате Дегуром земель северных государств. Скоро он доберётся и до нас. Мы должны быстрее принимать решение, что делать. Что вы предлагаете?

Стремительно развивающиеся события последнего получаса так взволновали Лебелию, что она совсем забыла, что до сих пор не сняла парадную пурпурную мантию, а её отделанная драгоценными камнями корона до сих пор у неё на голове. А маленький скипетр она машинально вертела в руках, и в течение получаса он оказывался то на подлокотнике кресла, то снова у неё на коленях. В таком облачении Лебелия казалась так величественно прекрасна и властна, какими и должны быть все правители. Так что маленькое собрание притихло, и никто не осмеливался заговорить первым.

После некоторого молчания заговорил Эстор.

– Мне кажется, что надо сначала разузнать планы врага.

– Надо. А как? – повернулся к нему Бернар.

– Я думаю, – продолжал Эстор, – Что нужно послать кого-нибудь из воинов в их твердыню, чтобы разузнать их планы.

– Ты думаешь, что кто-нибудь согласится? – с сомнением спросила Элона, – Ведь каждому воину захочется сражаться с войсками Дегура в открытом бою, а не прозябать во вражьем лагере и мечтать о героических подвигах.

– Ты мыслишь, как и многие воины, – рассмеялся Эстор, – Но ты забываешь о том, что подвиг можно совершить и не только на поле боя. А я уверен, что любой наш воин был бы горд тем, что именно он был выбран в качестве нашего разведчика.

– Ну да, я понял, – ехидно улыбнулся Бернар, – Тем самым ты собираешься навлечь на нас беду раньше, чем она должна была прийти. Дегур не такой глупец, чтобы не разоблачить нашего разведчика. Он ведь знает, что наша страна находится у самых границ его чёрного королевства, поэтому он догадается, что до нас наверняка дошли слухи о том, что он готовится к войне с нами.

– А что ты предлагаешь? – поинтересовался Эстор, задетый насмешливым тоном Бернара. – Предлагаешь сидеть и ждать, когда Дегур соизволит перебить нас всех и укроет нашу страну и другие заодно покрывалом мрака. Ты – это предлагаешь?!

Четыре пары глаз с удивлением устремились на него. Все, хорошо знавшие Эстора, очень редко наблюдали у него какую бы то ни было, степень раздражения, а теперь оно достигло точки кипения.

– Ну и ну, – пробормотал Бернар, – Я тебя не узнаю.

Эстор примиряющее улыбнулся, и в зале снова воцарилось спокойствие.

– Ты прав, – сказала Лебелия, – Мы должны выбрать того, кто пойдёт на такое опасное задание.

– Я мог бы пойти, – сказал Бернар, но королева протестующе махнула рукой.

– Ни ты, ни Эстор никуда не пойдёте. Не забывай, ты второе лицо в государстве, а Эстор не пойдёт, потому что у нас мало воинов и каждый человек на счету.

– А как на счёт наших стражников Гектора и Ратмира? – спросила Элона.

– У них и без этого хватит забот. И к тому же двое лучше, чем один, – спокойно ответила Лебелия.

Воцарилась тишина.

– Я пойду, – сказал, молчавший всё это время Элдин. Все обернулись на звук его голоса.

– Но… – попыталась возразить королева, – Я не могу…

Но Элдин бесцеремонно перебил её:

– Я пойду, я хочу быть полезным, хочу, чтобы обо мне вспоминали, пусть я погибну, но я буду знать, что я старался помочь нашим народам. Я хочу отомстить злу за наших погибших, за то горе, которое оно причинило нашим землям. И только я знаю их порядки и обычаи. Южные границы Кадорна подходят почти к самым границам их чёрных владений. И я смогу незаметно проникнуть сквозь кордоны стражи.– так он говорил, всё больше воодушевляясь, забыв, что перед ним королева. Он был полон решимости, взор его пылал. Королева поняла, что ей ни за что не удастся остановить его. Поняв это, она вздохнула и сказала:

– Будь по-твоему.

В глазах Элоны, Эльвиры и Эстора светилось восхищение, только Бернар смотрел прямо в глаза Элдина холодно и бесстрастно.

– Раз мы выбрали того, кто по собственному желанию согласен отправиться в стан врага, осталось решить день его отправления, – сказал Бернар с каменным лицом.

– Мы отправимся с Элдином через четыре дня и разобьём лагерь где-нибудь в укромном месте, чтобы часовые не смогли нас заметить. Дальше он отправится один, – сказал Эстор. – Я хорошо знаю дорогу. Во время моего последнего путешествия я проезжал у самых границ чёрной крепости и кое-что приметил, – проговорил он, содрогаясь при воспоминание о стреле, пущенной одним из людей Дегура.

– Хорошо. Теперь всё решено. Совет окончен! – объявила Лебелия, и все постепенно стали расходиться.

Элдин с Эстором ушли, а Лебелия отправилась к себе в опочивальню, чтобы сменить одеяние. Переодевшись в ярко-изумрудную мантию и отдав горничной корону и скипетр, она вернулась в зал, где к тому моменту был один лишь Бернар.

– Эстор переговорил с Гектором и Ратмиром, и Гектор обещал привести отряд своих воинов.

– Хорошо, – сказала королева, – Только ты позаботься, чтобы народ ничего не узнал о том, что мы готовимся к войне, и готовимся серьёзно.

Гектор был хорошего воинского телосложения: крепок и широкоплеч, лицо у него всё было испещрено боевыми шрамами. Он прибыл из соседней небольшой страны, где служил в постоянной армии. После тяжкого ранения, полученного им в бою, он не мог оставаться на военной службе и волей случая оказался в стране Мечтаний, где и стал служить королеве в качестве стражника. И теперь он согласился привести небольшой отряд, своих прежних товарищей. Он ускакал почти сразу после разговора с Эстором.

– А стоило ли приглашать на совет этого скитальца? – спросил Бернар.

– За что ты так невзлюбил его? – поинтересовалась Лебелия, – Я понимаю, для нас наступает тяжёлое время, а тут неизвестно откуда появляется он, и ты имеешь все основания опасаться. Но подумай, он не может быть посланцем чёрного короля, ведь кожа у него светлая, подбитый мехом северный плащ и говор Кадорнца. И его рассказ не похож на вымысел. А Кадорн и иные государства севера всегда были нашими союзниками.

– БЫЛИ когда-то. За целое столетие всё могло перемениться.

– Их сообщение с нами прервал всё тот же Дегур. Они всегда были дружелюбным государством.

Бернар понял, что она была права, и не стал спорить.

Они молча разошлись.

Зал опустел.