Читать книгу Семейная сага. Сборник. Книга I - Наталия Смирнова - Страница 44

– Такой сильный и такой несдержанный, – донёсся до меня смутно знакомый голос.

Потребовалось некоторое время, чтобы вспомнить, кому он принадлежит и кто я, собственно, сам.

– Угомонился?

Старая ведьма сидела на стволе поваленного дерева, настолько большого, что ноги женщины не доставали до земли.

Я огляделся. Всюду, куда доставал мой взгляд, лежали корнями вверх вековые деревья, обломки веток, комья земли…

– Это всё я натворил?

– Ну точно не я. Можно было тебя остановить, но захотелось посмотреть, когда ты сам успокоишься, и чего успеешь натворить.

– Как видите, много успел, – буркнул в ответ я, и тоже устроился на поваленном дереве.

– Что тебя так растревожило? Неужто мои россказни про старое, поросшее быльём пророчество?

«Если бы поросшее!» – я почувствовал, как снова начинаю терять себя. Изо всех сил уцепился за остатки разума, сделал вдох, а на выдохе чуть не сломал ещё пару деревьев.

Старица покачала головой:

– Занятный ты. Слышу, как волнуешься, переживаешь о чём-то, а мысли прочесть не могу. Раньше духи от меня не прятались.

– Вы общаетесь с нашим братом? Но как?

Конечно, ведьма разгадала моё желание сменить тему, однако на вопрос ответила.

– Я не совсем обычно появилась на свет, умерла бы, но духи спасли. Вот и вижу, и общаюсь с вами с раннего детства. Мама говорила, что мне уготована особая судьба, какая-то миссия, предначертание.

Тяжёлый вздох выдал болезненность этой темы для старицы, а мгновение спустя она хитро прищурилась и продолжила уже веселее:

– Так и иду по жизни. С бестелесными духами дружбу вожу, советами помогаю, а иногда и делом, если это в моих силах. Вроде как отдаю долг жизни. Кто знает, может спасение лесов от разбушевавшегося ветра и есть моя миссия?

Ведьма подмигнула, а я уточнил с надеждой:

– Поможете мне научиться контролировать силы?

– Нет. Но направление подскажу. Иди к океану, найди там своих собратьев. Они и помогут, и научат. Это здесь на суше ты можешь позволить себе лететь, не разбирая дороги, не думая, не сдерживаясь. Вода такого не прощает. Чуть отвлечёшься, поднимешь волну – потопишь корабль.

Слова старицы ужасали, и подумалось, что она выжила из ума, раз предлагает подобное.

Но стоило сомнению родиться в голове, как женщина рассмеялась. То ли смогла таки прочитать мысли, то ли взгляд мой оказался слишком красноречив.

– Я не советую учиться за счёт людских жизней. Наоборот. Ты не кровожаден, Айрде, и если сможешь обуздать силы, то только осознавая себя постоянной угрозой. Начни рядом с берегом, не спеши на глубину. Времени много уйдёт, но ты всему научишься. А как вернёшься, заглядывай в гости, буду рада.

***

Стоит ли уточнять, что я последовал совету старицы? На долгие месяцы полёт стал не целью, а средством её достижения.

Труднее всего было решиться зайти в воду, но и это однажды произошло. Свобода движения, отражение солнца в океанической глади, счастье…

По первости случалось потерять самообладание, растревожить необъятный мир. Но и здесь ведьма оказалась права – как только я вспоминал о своей угрозе людям, контроль над происходящим возвращался в мои призрачные руки.

Мысли о пророчестве больше не вгоняли в беспамятство. Мало того, откуда-то пришло смиренное знание – чем раньше случится предначертанное, тем лучше.

И вот, однажды, пролетая над темнеющей гладью, я понял, что могу вернуться домой.

***

Осеннее солнце ещё только собралось тронуть золотом верхушки деревьев, когда впереди показались первые хижины. Я замедлился, желая проникнуться моментом, насытиться его тревожным волнением.

Дома! Наконец!

Случись мне раньше так распереживаться, деревне грозила бы опасность полного уничтожения, но сейчас я просто оценил своё состояние, и тихо потёк по знакомым дворам. Значит, не зря учился, не зря отсутствовал так долго.

Вот показалась хижина Айрис. Машинально отметил я отсыревшую крышу, покосившуюся дверь, стало быть и Кехта давно не появлялся. Ничего, солому просушить – дело нехитрое, сквозняки в дом не пустить – того проще. Всё сладится, всё поправится.

Пока я размышлял, где в первую очередь требуется моя помощь, дверь со скрипом отворилась, и из хижины показалась Брееда. Бледная, исхудалая, держала она на руках маленькую девочку, а та не без удовольствия мусолила какую-то деревянную фигурку.

Хмурый взгляд пробежал по двору, Брееда ступила за порог и посадила дочь на землю.

– Девона, посиди немного здесь. Я сейчас вернусь.

Девона… Предначертанная, стало быть, предугаданная. Случайно ли досталось девочке такое имя? Или почувствовала Брееда что-то?

Женщина вернулась в хижину, и мы с малышкой остались вдвоём.

Не скажу, что был удивлён, всё было верно – судьба вершила своё дело, колесо пророчества крутилось. Но внутри меня началась настоящая буря, когда я увидел девочку. Разве справедливо, что этому невинному созданию уготовано страшное испытание?

Чувствуя, как контроль ускользает от меня, я медленно выдохнул, подняв с земли облачко пыли. Маленькая Девона с интересом обернулась.

Деревянная игрушка замерла в крохотных ручках, когда взгляд ребёнка встретился с моим.

Случайность? Естественно.

Но девочка неуклюже поднялась и медленно поплелась вперёд, протягивая ко мне ручки.

Сомнений не осталось. Девона видела меня…

ВАЛИУЛЛИНА НИНА

«Деды»

1. Краткое содержание

Оглянись вокруг.

Думаешь супер-герои выглядят как Бэтмен, Человек-Паук или Женщина-кошка? Совсем нет. Возьми старый альбом и внимательно присмотрись к родным лицам.

На меня с пожелтевших фотографий глядят: молодцеватый дед в кепке набекрень и красавица бабушка, строго сдвинувшая брови. Мама – забавная и потешная девчонка. Папа – бравый моряк. Просто герои. Без плащей и сверхспособностей. Просто всегда рядом. Свои, родные.

Вот об этом и будет речь. О семье. Об упорстве и трудолюбии. Смене эпох, через призму слез и смеха.

Калейдоскопом мелькают лица, меняется антураж, остается человек.

Один на один со своими достоинствами и недостатками, со своими мечтами и неудачами. И именно от человека зависит, как ему жить. Об этом и пойдет речь.

Мои главные герои дед: Мальцев Дмитрий Герасимович и Сентякова Клавдия Александровна.

Деды. Прошли войну, тяготы, горести. «Живы будем – не помрём!» – как наяву я слышу их голоса. Папа и мама пережили лихие 90-е и подняли нас четверых на ноги.

Скажешь, было просто? Нет! Это коснулось каждого. Вот они, супер-герои, только руку протяни.. в каждой семье.

Обними их сердцем и скажи благодарю, хотя бы за то, что ты есть.

2. Пролог.

Май окутывал своим очарованием. Одуряющий запах сирени кружил голову. Клейкие листочки только развернули свои нежно-зеленые флажки.

Детвора носилась в броуновском движении. Звонкие голоса мелодичной нотой вливались в весеннюю симфонию жизни. Старушки – божьи одуванчики заняли свои насесты и обсуждали насущные дела.

Вся эта пасторальная благодать разбивалась об одну-единственную мысль: «Дед, как же так? Ты не можешь». Бреду сквозь пелену, с трудом передвигая ноги, ставшие вдруг непослушными. Цепляюсь за мужа, как за спасательный круг.

Дед зовет, – сказала мне бабушка по телефону, – приходи быстрее.

– Попрощаться? – крутится предательская мысль. В горле ком, глаза сухие. Надо держать себя в руках, не реветь.

Предательски сокращается желудок. Токсикоз дает «прикурить».

Шаг, ещё шаг. Знакомая дверь не запрета, заходим. Запах лекарств и осязаемой грусти встречают в коридоре.

Странно устроен человек, вроде всё осознаешь, но верить в очевидное отказываешься.

– Дед, привет! Ты чего удумал болеть? – сглатываю накатившую волну слёз.

Дед лежит. Высохший, впервые на моей памяти с щетиной. Улыбается.

– Да, так получилось, Нинуха. Врачи говорят анализы у тебя, Дмитрий Герасимович, интересные. Ещё и бабка ругается… я позавчера на дачу ушёл, принял две капсулы, конечно, – тихо смеётся. От лекарств всё равно толку никакого.

Сдерживаю слезы, плакать нельзя. Дед расстроится.

– Ничего, не расстраивайся. Живите дружно, уважайте друг друга, – говорит дед.

Молчим. Слова бессмысленны.

Время в комнате застыло, как в стоп-кадре. Навязчивое тиканье часов отсчитывает секунды. Неотвратимость. Глухая, беспросветная. И ничем не помочь, и никак не остановить. Бабушка кивает нам, – идите домой.

Голос деда останавливает: «Жаль внука не увижу». – Да, дед, жаль, – соглашаюсь с ним молча.

Выхожу из комнаты, задыхаюсь. Ощущение, что ещё чуть-чуть и ты разлечусь от горя на мелкие кусочки и никогда себя не соберу. Ноги с головой начинают жить собственной жизнью.

Через полчаса деда не стало. Он ушел первый из старшего поколения. Хранитель традиций, собеседник, каких мало.

В тот день пришло понимание, что никто не вечен и любить нужно живых.

Дед, спасибо тебе за всё. За любознательность, за мудрость, за бесшабашность, за Победу.

Соберу кусочки памяти, сохраню их бережно для себя, для детей и внуков.

Расскажу как бегал ты, дед, босоногим мальцом, а в шестнадцать лет ушел на фронт. Не забуду про бабулю и про остальных тоже обязательно вспомню.