Читать книгу Страсти по Самайну – 2. Книга 1 - Наталия Смирнова - Страница 5

ПРОКЛЯТОЕ ДИТЯ

Пролог

Малышка скоро умрет. Ее мать ушла к Дневному волку. Старухи ухаживали за малышкой, но с уходом матери, жизнь в маленьком тельце будто остановилась. Сперва ее сотрясали плач и рыдания, а сейчас она лежала в деревянной колыбели молчаливая и тихая. Кассиди – молодая и веселая жена Брайана – недавно родившая первенца, пыталась приложить девочку к груди. Но то ли Боги решили забрать дитя, то ли сил сосать уже не было.

На женской половине Дома было тепло. Пахло сухими травами и молоком. Стада с пастбищ уже пригнали в долину и теперь все в клане готовились к Великому празднику. До Самайна оставалось три дня.

Старая Нела, сидя рядом с колыбелью, напряженно смотрела перед собой. Яркие серые глаза под покрасневшими морщинистыми веками будто оборотились внутрь, наблюдая за чем то недоступным этому миру.

Дети, подобные этой малышке- брошенные после рождения родителями (да еще в канун Самайна) – считались застрявшими на границе миров и предназначались в жертву Богам. Судьба ее была решена.

Но сомнение, подобно птенцу в гнезде, ворочалось в груди старой Нелы. Отрывочные видения мелькали всполохами очищающего огня. Большуха удивленно сощурила глаза и глубокая складка залегла поперек широкого лба Ведающей. Нить судьбы не рвалась в этом месте и уходила в наполненное клубящимся туманом будущее. У малышки было Предназначение!

Нела прикрыла веки и сделала глубокий вдох. Пусть будет так!

– Принесите рубаху Бриджит! Ту, что она носила последней. С ее запахом. Голос Нелы, как натянутая тетива разрезал уютный сумрак дома. Одна из женщин клана поспешила исполнить веление ВЕдущей. Нела ничего не говорила просто так. Ее слова крепкими нитями стягивали бывшее с грядущим.

Рубаху принесли и малышку завернули в ткань, хранящую запах ее матери. Через несколько минут ребенок уснул, будто и вправду попал в надежные материнские объятия. А еще через час девочка приняла грудь и вдоволь напилась сладкого грудного молока.

Предназначение незаметной нитью вплелось в полотно мира. Пройдет еще два восьмилетних цикла прежде чем нить выведет ключевой элемент узора.

* * *

Снег хлопьями укрывал деревья, наряжая ночь в сверкающее платье. По мохнатой глади, между кустами скользнула чья-то тень. Снежные блики ее разукрасили, придавая гротескные очертания.

Тот, кто отбрасывал тень, знал куда шел и зачем.

Вскоре между деревьев показались бревенчатые, потемневшие от времени, стены. Дома клана укрылись в долине между пологих холмов.

Тот, что отбрасывал тень начертал пальцем знаки на снегу, что тут же растворились.

Посох его сверкал искрами отбрасывая темные всполохи.

Деревья загудели, когда отбрасывающий тень топнул и оставил в снегу глубокий след от копыта. Воздух задрожал и схлопнулся.

Через пару часов пришли они…

Люди в домах просыпались.

А они, темные и колышущиеся, ждали. Прошел день. Снег все падал, покрывая хлопьями и пришедших.

Наступил вечер и звук шагов одинокого путника огласил окрестные холмы.

Нога мужчины ступила в невысокий сугроб. Тот содрогнулся и почернел, будто на него пролили тушь.

Из него выделились несколько темных рук, и крик человека навечно умолк под снежным завалом.

Огненные звезды окрасили все алым.

Тот, что отбрасывал тень, вновь шел дорогами меж кустов из инея, заплетая их узлами. Потрепанный черный балахон на нем оставлял легкий, размытый след.

Отбрасывающий тень, пел лесную песню, а его серебристые рога отражали лунные блики.

Серебристые руки его, стали совсем искрящимися, когда он поднял охапку снега и подул на нее развевая, укрывая все алые снега белоснежным настилом.

Голос его прогонял тени меж деревьев, в ночи он звучал подобно колыбельной.

Темные твари неслышно ступали за ним, пока его копыта оставляли глубокие посеребренные вмятины в снегу.

Воздух задрожал и схлопнулся.

Твари лежали на снегу, подрагивая всем телом в зимнем морозе.

Утро окрасилось резким человеческим вскриком.

Ночь укрыла лес.

Посох огласил звоном всю округу.

Льдинки отломились с веток и упали.

Тот, что отбрасывает тень склонился над вскрытой грудной клеткой, припорошенной снегом.

Запустил в нее палец, окрасив его алой гуашью, поднес ко рту скрытому под капюшоном и облизал.

Слизывал кровь не торопясь, пробуя на вкус убийц жертвы.

И вновь ночь окрасил его призывный трубный вой. Звезды роняли бриллиантовые слезы на радужный снег.

Глава 1

В темном небе плывет Луна

Сонмы духов спускаются в мир.

Между жизнью и смертью открываются двери.

Я приглашаю в наш дом добрых духов.

Готов священный пирог для праздника.

Я приглашаю вас разделить эту пищу с нами.

Чистая вода есть символ

Крови Рогатого бога, который уходит в подземное царство.

Самайн – время перехода от дня к темной ночи.

Колесо года вращается неустанно.

Будьте с нами в эту ночь, о Бог и Богиня.

Голос скальда разносился среди пирующих. Столы ломились под тяжестью тарелок с мясом и осенними овощами. Похлебка с оранжевой тыквой и сладкой морковью напоминала об уходящем летнем солнце. Факелы по стенам и огромный очаг давали свет и согревали кровь в преддверии темной зимы

Кира, вместе с другими детьми, сидела за дальними столами. Уже были рассказаны все сплетни, волосы пропахли дымом костров, отгоняющих злых духов, живот давило от съеденной пищи, а глаза слипались, будто на них попали капли меда. Кира сползла с лавки и за спинами сидящих свернула в коридор, ведущий к спальням. Старой Нелы – ее строгой воспитательницы -там сейчас не было, и, девочка рассчитывала рассмотреть необычный камешек, который подобрала сегодня днем в лесу рядом с поселением.

Восемь лет прошло с той ночи как ВЕдущая отобрала ее у смерти. Родители Киры -Бриджит и Вейлин – были разведчиками и Стражами. После рождения дочери сигнал рога увел их к форту Дневного волка, что в Западной долине. Больше они не вернулись.

Жизнь не имеющей Рода суха как краюха хлеба. Но, она была сыта и одета, и могла помочь Клану смешивая лечебные травы и готовя настойки. Ведающие учили девочку – сироту премудростям, но материнской ласки Кира не знала.

Из-под соломенного тюфяка, служившего постелью, Кира вытащила находку. Камешек удобно устроился в ладошке, словно созданный под ее размер. Внутри округлого сероватого камня поблескивал черный, искрящийся на сколах полумесяц, чью вершину украшал кристалл блестящего, прозрачного как льдинка, кварца.

Девочка отвела руку с нежданным подарком и наблюдала за маленькой звездочкой света, покачивающейся в свете ночника.

Снег хлопьями укрывал деревья. Темная фигура в балахоне отбрасывала чернильную тень. Серебристые рога отражали лунные блики, оставляя лицо в тени.

Только звезды дарили блеск его глазам, а снег искрился всеми цветами радуги в его волосах.

Отбрасывающий тень, искал преемника.

Полы темного пальто раздувал несговорчивый ветер. Посох в его руке пульсировал темными сполохами.

Тени деревьев ложились на снег, сплетаясь в предназначенный узор.

Грудь равномерно поднималась и опускалась. Не имеющая Рода спала, сжав в кулаке шероховатый камень.

Глава 2

– Тебе опять приснился этот сон? – голос Кайдена доходил до Киры словно сквозь слой мха. Она все еще слышала скрип снега под ногами, вдыхала колющий иглами холодный воздух, видела россыпь радужных звезд в черном небе.

Видение было еще с ней.

Невысокая и черноволосая, Кира не была красавицей, но сердце молодого воина вздрагивало потревоженной птицей когда он видел ее на общих трапезах в Общинном доме или в лесу рядом с поселком, собирающей цветы и травы для целебных сборов.

ВЕдающие хорошо следили за девушкой. Предназначенная с самого рождения в дар Богам, она и мечтать не могла стать женой и возлюбленной одного из мужчин Клана. Не придется ей обмениваться свадебными клятвами под священным дубом. Не придется нянчить детей и скрести столы в доме перед праздничным пиром. Не возьмут ее и в отряды следопытов, куда молодые девушки клана могли уйти до замужества.

С рождения и до зрелости прислуживать ей Ведающим – Старейшим женщинам Клана. А потом стать одной из них. Не узнав любви и ласки, крепких мужских объятий и восторженных детских. Если Боги раньше не заберут ее в качестве жертвы.

Что же тогда замирает сердце у Кайдена – старшего сына и наследника главы клана Вардена?

– Тебе надо поговорить с Нелой. Рассказать что видения снова вернулись. Кайден решительно махнул рукой, привыкшей держать меч.

– Мне кажется это очень важно. Особенно накануне Самайна. Может это дух умершего тревожит тебя? Или кто то из предков? Ты же не знаешь своих родителей. Шестнадцать лет назад они появились ниоткуда и снова пропали. Хотя Варден и признал их дальней родней.

Кира промолчала и закусила губу. Кайден был прав. Она должна сказать Неле. Старейшая в ответе за все что происходит в клане.

Но Кайдена еще что то тревожило. Кара уже научилась читать состояние собеседников. И сейчас мысли Кайдена выглядели завитками черного дыма вокруг головы.

– Ночью мы уходим. -Голос Кайдена звучал ровно. Как будто он говорил об обычной вылазке.

– Следопытов вызвали в долину Кейлар. Там происходит что то непонятное. На стоячем камне проступили древние руны. Целое поколение послания Древних не тревожили нас.

В этот миг камень на груди Киры обдал ее волной жара. Предназначение соткало узор.

Глава 3

Кира сосредоточилась и пустила энергию поиска расширяющимся кругом. Как волна от камня, брошенного в пруд, энергия считывала информацию с обитателей округи.

Кира ощущала вспышки энергии маленьких живых существ; похожие на утробный рык желания хищников; негромкое басовитое гудение энергии камней.

Она проделывала это уже не первый раз, под внимательным и строгим взглядом Нелы. Ведающая методично учила девушку работе с энергиями. Когда – нибудь они послужат на благо клану, вырастившему брошенную сироту.

Дни праздника встречи с духами предков подходили к концу. Отгорели очищающие костры, скот укрыт в хлева до весны, вяленое мясо и бочки с душистым элем отправлены в погреба. Наступало темное время года. А вместе с ним и время темной науки.

Сумерки наполняли комнату запахом вереска, полыни и тисовых ягод. Здесь творилось таинство. Лишь немногие женщины клана знали, что у энергии есть и темная сторона. Заговорить боль, помочь женщине в трудных родах, найти заплутавшую овцу – за подобной помощью приходили к Ведающим жители поселка. Но старейшие знали о еще одной, – и самой главной – обязанности Ведающих: не допустить на землю темных тварей и их Хозяина. Вот потому с начала ноября и до первого декабрьского снега творились иные – тайные – заклинания.

Волна поиска все расширялась и вдруг наткнулась на встречную волну такой ярости и силы, что Кира пошатнулась. Никогда еще ей не приходилось сталкиваться с подобной энергией. Она обрушилась давящим потоком, захватывая как лесной пожар тело девушки, проникая в каждую клетку тела и выворачивая от боли наизнанку. Дыхание стало коротким и частым, сквозь стиснутые зубы вырвался стон. Невыносимая боль диким зверем выгрызала внутренности. Тело девушки выгнулось и застыло. Стон перешел в низкий протяжный звук. Не имеющая Рода пела гимн темного Бога, не ведая, что язык этот не звучал на землях клана несколько столетий.

* * *

Ночь снова началась со звона посоха и оглашающего весь лес пения.

Они пришли по его следам к поляне освещенной лунным светом.

Мантия его колыхалась от дуновения ветра, посох впитывал лунные лучи.

На серебристые рога ложились хрусталем снежинки.

Глава 4

Нела подхватила оседающее тело девушки. Слишком много энергии вошло в хрупкую человеческую плоть. Ведающая никогда не думала, что именно ей придется исполнять древнее пророчество. За несколько столетий предания превратились в детские страшилки. Но она была настороже. Десятки лет она готовила оружие, и, за ненадобностью, откладывала его в сторону. И готовила новую девушку. И вот время пришло. Старейшая почти закончила. Девушке суждено погибнуть. Но разве не в этом подвиге заключено ее предназначение?

Остался последний шаг – научить не имеющую Рода концентрировать энергию через камень. И тогда можно готовить ритуалы перехода. Теперь понятно почему на камнях в Долине Кейлар проступили древние руны.

– Темные твари. Они здесь. Они пришли. А за ними придет тот, другой. Дети Морриган проснулись! Ты слышишь, Нела? – девушка широко распахнула глаза. Рука, с побелевшими пальцами судорожно сомкнулась на амулете.

– Нела! Они тут. Ты слышишь?

– Тише, дитя мое, тише. Я слышу тебя. Древние пророчества близки к исполнению. Не думала я что именно мне придется им противостоять. Но узор соткан. Роли определены.

Ведающая крепко схватила девушку за запястье и рывком подняла на ноги.

– Вставай! У нас мало времени. Ты должна подготовиться. Твоя жизнь ничего не стоит. Но ты должна клану, который тебя приютил. У нас есть еще несколько дней. И я научу тебя как собрать и сосредоточить силы с помощью камня, который ты держишь в руке. Тебе понадобиться вся энергия, чтобы снова закрыть двери между мирами. Пришло время исполнить свою судьбу.

Воздух дрожал натянутой тетивой, заставляя трещать и искриться факелы, что разгоняли по углам мрак каминного зала. В центре, перед треножником с дымящейся чашей, вытянувшись струной и высоко подняв голову с темными провалами глаз, стояла Кира. Запах горящей полыни и вереска щекотал ноздри. Волосы, словно прибрежные водоросли в пору прилива, мягко колыхались вокруг головы. По ним пробегали зеленовато -голубые искры собранной энергии. Клубы ароматного дыма окутывали хрупкую фигурку, лишь иногда открывая начерченные вокруг защитные руны. Тонкие губы девушки шевелились, но не произносили ни звука. Только бы устоять!

Глава 5

Колышущиеся и меняющиеся твари подошли к нему окружив.

Он склонился и тонкий длинный палец его, начертил узор на снегу. Твари ощетинились.

Одна кинулась на него и посох встретил ее сверкающей тьмой.

Ночь пела. Отбрасывающий тень танцевал погребальный танец.

Тварь подкралась близко и вцепилась в горло отбрасывающего тень. Из него начала сочится серебряная кровь, разъедая пасть существа. Вязким сгустком зло опало на землю, а отбрасывающий тень провел ладонью по шее и рана исчезла.

Твари темным пламенем горели в начертанном знаке.

Ветра снова пели, сдувая снежные шапки с деревьев. Отбрасывающий тень, искал днями и ночами преемника, что мог бы сдерживать темные прорывы в этих краях.

Он принял свой истинный облик и черные волосы его, шелком распались по плечам, а арфа заиграла песню звездных ветров.

Снежинки плясали меж его пальцев, когда он трогал тонкие струны, что нежным перезвоном прятались в лесу.

Серебряные пальцы ткали историю, искали. Связывая все нити судеб в прошлом и будущем, среди тех кому суждено попасть в этот узор.

Улыбка озарила лицо, спрятанное в тени, а по лесу разнесся многоликий смех. Птицы встрепенулись, ветер задул сильнее, мохнатые еловые ветви осыпали того, кто отбрасывает тень снегом. Он упал спиной в глубокий сугроб и сердце в его груди, забилось чаще. Волосы темными змейками растеклись по снегу, а глаза ловили заоблачные блики. Искрящиеся рога его, оставляли переплетенный след на снегу.

Лунный луч, огладил посеребренную щеку, и, он намотал его на палец, прикусывая и неторопливо жуя. В блестящих глазах сплетались клубки будущего. Он нашел.

* * *

Ночью выпал первый снег!

Несколько суток, оставляя лишь несколько часов на сон, Ведающие учили Не имеющую Рода работе с древней энергией. Подкрепляя тело отварами магических трав, а дух- молитвами Богу и Богине.

Видения девушки становились все отчетливее и длиннее. Она видела мир чужими глазами. Спутанные ветки деревьев, похожие на свалявшийся волчий мех. Следы, тонкими цепочками пересекающие ковер лесной поляны. Песня ветра, что вторила серебряному смеху. Этот смех раздавался из ее горла. Тяжесть короны, увенчанной оленьими рогами, заставляла нести голову прямо и вздергивать подбородок. Шелк волос, рассыпавшийся по плечам, поблескивал сквозь лучики снежинок.

Иногда Кира ощущала как из сердца выходит энергетический жгут. Подобно пуповине, пульсирующей кровью, он соединил ее с другим существом, в ином мире. Подобно зверьку, укрывшемуся в норе, ее разум скрывался в ином теле.

А иногда чужой разум вольготно располагался в ее теле, подчиняя его своим желаниям, заставлял двигаться, радуясь ощущениям солнечного тепла, напряжению мышц.

И чем дольше длился их контакт, тем больше они сливались в единое существо, стоящее на границе двух миров. Одной ногой здесь, а другой там. И неясно, какой мир был реальнее. А может оба??

В одном из миров, сквозь кружащие снежные вихри проступили очертания менгира. Сероватый камень покрывали чуть светящиеся сине- зеленоватым светом древние рунические знаки. А над ними, как корабль под путеводной звездой покачивался знак полумесяца, украшенный кварцевой льдинкой. Они звали к себе и только избранный мог услышать этот зов.

Откуда то пришло имя: Долина Кейлар!

Кира вдруг поняла что должна быть там.

Перед рассветом в поселении появились разведчики- следопыты. Их уже ждали. Вдоль старой дороги, ведущей в древнее урочище следопыты создали охраняющий барьер. От метки к метке они поведут Ведающих и Не имеющую Рода к стоячим камням, замыкающим удаленную долину.

В сбереженных книгах полустертыми рунами почти забытого языка был записан ритуал, с помощью которого из магического круга из долины Кейлар избранный мог попасть в иное место. На вздыбленный утес, основанием уходящий под свинцовые волны Западного моря. В ста метрах от обрыва, круг священных камней подобно лоснящимся спинам китов, выталкивал под хмурое небо камень – исполин с проросшими мхом трещинами. Только внимательный глаз способен был разглядеть слагающий слова рисунок.

Камни в долине и на утесе молчаливыми стражами хранили начало и конец невидимого прохода. Они ждали.

Путь Не имеющей Рода лежал вверх через перевал, от границы леса, через вересковые пустоши, к долине Кейлар. Вытканная сестрами судьбы дорога вела к перекрестку, где ее жизнь изменится навсегда.

Оборвется, завязав новый узел.

– Я иду! Я готова исполнить предназначенное.

Глава 6

Серый волчий мех сливался с шершавыми валунами, покрывающими склоны холмов, что окружали полукругом площадку со стоящими камнями. Десятки камней поменьше спиралью разбегись от стоящих в центре каменных исполинов. Кайден, пригибаясь от внезапного ветра, присел за одной из глыб и внимательно вглядывался в хрупкую девичью фигурку, бредущую к центу магического круга.

Это была Кира. Он узнал бы ее из многих, даже в стремительно наступающих сумерках. Узнал по тому солнечному жару что поднимался в районе сердца, стоило девушке появиться где-то рядом.

Ведающие остались у двух гранитных голышей, обозначивших вход в каменный лабиринт. Заблудится в нем было не реально. Высота булыжников едва достигала колен. А утоптанная тропинка вела в самое сердце магического круга. К подножию трех обелисков, стоящих вытянутым треугольником. Только вдруг откуда-то взявшийся ветер бросал Кире в лицо пригоршни мокрого снега, залеплявшего намокшие ресницы. Похоже, невидимая сила хотела преградить девушке путь.

Кира перешла границу древнего святилища, и все, что осталось за кругом словно померкло, растворилось в подкравшихся сумерках. Если присмотреться, – она видела группу старейших клана; следопытов, с обнаженными мечами в руках, укрывавшихся за валунами поодаль; жесткую щетину ветвей, царапающих еще светлое небо на западе. Но все это не имело значение.

Каждый шаг, что она делала в окружении магических камней, слой за слоем снимал ее защиты и покровы. Страхи, начиная с детских и кончая недавними кошмарными снами; потаенные желания, в части которых присутствовал Кайден; амбиции, в которых мудростью и властью она превосходила даже Нелу. Все переживания ее недолгой жизни калейдоскопом вспыхивали в ее разуме и тело отзывалось толчками тревоги, жаром стыда, влажностью желаний, головокружением гордости. Каждое переживания случалось прямо сейчас, проходило сквозь тело и осыпалось за спиной чешуйками отживших воспоминаний. Как будто тело теряло все земное, чтоб принять в себя частицу иной самости.

Сделав последний шаг и оказавших перед треугольником стоячих камней, Не имеющая Рода словно освободилась от всего сиюминутного, представ чистой доской перед неведомым

Глава 7

Холодный ветер дул резкими порвами и закручивал снежные вихри внутри магического круга.

Стоячие камни излучали слабый зеленоватый свет, иногда прерывающийся холодными серебристыми вспышками. Почти стемнело, и на менгире ясно проступили, как бы, подствеченные изнутри руны, над которыми парил ртутного цвета знак полумесяца. Рельный мир отодвинулся, и Кира ощущала себя заключенной в ледяную сферу, плывущую между мирами. Голоса и звуки удалялись, и только менгиры светились все отчетливее, да появился новый незнакомый запах. Пахло солью со слабым запахом разложения. Девушка протянула руку и озябшими пальцами стала ощупывать надписи на камне. Под пальцами свет становился ярче. Где то на границе звука, ухо уловило позвякивание хрустальный колокольчиков. Из шума ветра, стеклянного хруста снега, звуков издаваемых лесом в глухую полночь- сплетался новый звук. Словно где то вдали низкие голоса пели речитативом.

Кира вдруг поняла что может прочесть древние знаки.

Ритм древнего гимна вошел в каждую клеточку тела, откликнулся биением пульса в висках. Судорожный вздох замер в ледяном воздухе.

Ровное зеленоватое свечение, исходящее от высокого менгира мигнуло… и площадка перед камнями оказалась пуста.

Утробно взревев, Кайден сам не заметил, как перемахнул через ряд ближайших валунов и, почти падая

от бившего ветра, за пару минут пересек магический круг и ворвался под защиту обелисков. Яростно рубанул по камню с черным полумесяцем и звездой. Под камнем хрупнуло, как будто обломился каменный корень и по гигантскому гранитному полотну побежала ветвистая трещина. Сине – зеленоватое свечение надписей погасло. Темнота стремительно сжала каменистую площадку с исчезающим мужским силуэтом. Наступила мертвая тишина.

Глава 8

Серо- голубые волны в обрамлении белой пены накатывали по охристому песку к самому основанию скалистых обрывистых утесов. Редкие лучи зимнего солнца пробивали серые низкие тучи и разбегались блестящими дорожками от скалистого одинокого утеса, подобно малышу пикси стоящему перед грозным великаном.

Если от кромки воды поднимать голову вверх, скользя взглядом поперек чередующихся светлых и темных полос, что как древесные кольца отмечают светлые и темные времена года, то только в зените можно увидеть, как каменная стена переходит в сочащиеся влагой тучи. Скалы Моэр каменным водопадом рушились в прибрежную пену.

На ровной, как стол, поверхности утесов, что уходила стриженой шкурой молодого барашка к центру острова, виднелись костры и бивуаки со значками кланов. Шатры старейшин, покрытые меховыми шкурами круглые хижины Ведающих, простые навесы и палатки разведчиков – следопытов – все было украшено цветными лентами и шерстяными яркими плащами. Переплетение узоров на плащах, не хуже бардов могли рассказать о славных победах, богатой добыче, и древних корнях, собравшихся в зимний солнечный день на равнине.

Три клана, что уже несколько веков жили бок о бок, каждую зиму после первого снега съезжались к древнему святилищу на краю вознесенной равнины.

Это было священное место с незапамятных времен. Говорят, что в солнечный день, как сегодня, самые зоркие могли узреть на горизонте остров юных – Тир на Ног. Там нет старости и болезней, климат всегда мягок, нет голода и боли. Там обитает племя богини Дану. Может и смертным предстоит в конце времен вернутся туда.

Недалеко от обрыва Нела прикрыла глаза, щурясь от блеска зимнего солнца, отраженного от водной глади. Уже две ночи, прошедшие после того, как в долине Кейлар обрушились древние камни, старуху- Ведающую мучили странные сны.

В них ощущала она на голове тяжесть венца. Черные волосы струились по плечам и высокой груди, змеями расползаясь по тяжелому сукну зеленого платья. Амулет темного серебра покоился на груди, где меж рогов темного полумесяца метал сполохи яркий прозрачный кристалл.

Молодость и могущество чувствовала Ведающая в этих снах. Как будто старый мех наполнили молодым вином.

Могучие воины склоняли перед ней колени, а после, несли на крепких плечах, покрытых щитами, в древнее святилище могучей богини. Или она сама была богиней?

Подвиги свершались ради нее. Кровь лилась ради нее. Черные вороны клевали мертвые тела на ее пиру.

Последний вздох был ее. По ее приказу замирали сердца.

Энергия всех павших во все времена давала ей силу. Она была матерь Войны. Имя ей – Морриган!

Нела покачнулась и резко открыла глаза.

– Нет! Это искушение! Темные духи овладели ей подле разбитого святилища. Иначе как могла она помыслить о таком святотатстве.

Велик гнев древней богини. Тяжко карает она тех, кто даже в мыслях осмелится примерить ее место на троне всевластия. Беда ждет старую Нелу. А вместе с ней и весь Клан.

За спиной Ведающей раздался звук бегущих шагов и металлический лязг оружия.

Что-то уже случилось. Так быстро?

От центрального шатра, где сегодня собрались главы трех кланов, раздавались крики и стража в доспехах занимала все входы, как будто шатер вдруг оказался в окружении врагов. На плащах и рукоятях мечей Нела разглядела переплетающиеся знаки узора Ардена – молодого и нетерпеливого главы соседнего клана. Меньше года назад Арден встал во главе семейного клана, заменив брата своего отца, и теперь пытался отстоять свое главенство перед вождями соседних кланов. Сегодня момент для этого был, как никогда, удачным. Несчастье в долине Кейлар лишило главу клана Вардена сына и наследника.

Нела медленно пошла к шатру, опираясь на посох. Сегодня особенно тяжело было нести бремя старейшей Ведающей. Еще и эти сны! В мире что-то изменилось и Нела чувствовала это нутром.

– Мы словно зайцы в своих норах! В наших жилах уже не бурлит волчья кровь, как было когда то! Мы не воины, а домашний скот, что жмется к зимним загонам!

Голос Ардена гремел в ритуальном шатре, где на каменных тронах, украшенных резями друидских рун, восседали вожди трех кланов. Пять поколения назад их связал общий предок и эта связь считалась священной. Арден, Фелан, Варден – так звались нынешние главы, чьим тотемным животным более столетия назад стал волк. Бок о бок жили волки с людьми на этой земле, и даже помогали им в охоте. С тех пор следопытов принято называть Братьями Волка.

– Дадим напиться нашим братьям горячей крови! Пусть будет ВОЙНА!

Выплюнув последние слова, Арден вскочил с камня и теперь возвышался над присутствующими как молодой солнечный бог. Рыжие волосы взбегали надо лбом высоким гребнем, шею украшал золотой торквис, а плечи укрывал алый плащ с узорами клана. Сбоку от трона Ардена жрец – друид сжимал в костлявой руке резной посох с растительным узором. Сзади, опираясь головами на притолоку возвышались два воина-великана, чьи руки сжимали обоюдоострые мечи. Арден хорошо подготовился. И теперь он требовал принести человеческие жертвы.

Заслышав призыв Ардена, вскочили молодые воины, что окружали круг Совета. Ритмичные удары мечей о кожаные щиты подтверждали их жажду крови.

Фелан, оскалив крупные белые зубы, растянул в хищной ухмылке рот. Война любит храбрых. Она все расставит по местам. Сильных вынесет к вершине, а слабых утопит как кутят в ручье. Пусть будет война!

И только Варден- глава клана Зеленых Холмов остался сидеть на межевом камне, задумчиво потирая нахмуренный лоб. Что-то было неправильно. Он чувствовал странность момента, разлитую в воздухе. Как будто фигуры двух предводителей мерцали в воздухе, находясь на границе двух миров. Через два часа солнце упадет за горизонт и Бейлихвейн вступит в свои права. Предчувствие множества смертей охватило Вардена. Слово резко, с привкусом металла, пахнуло свежей кровью. И темное облако, подобно густому дыму затягивало светлый небосклон. Это души умерших лютой смертью слетались на погребальный пир.

Нела, что все это время стояла у бокового входа в шатер, тихой тенью за спинами воинов отошла в сторону и пошла по тропинке, петляющей между воинских палаток к хижинам Ведающих. Ей надо было торопиться. Впервые на ее памяти нити судьбы ткали два параллельных узора. И от нее зависело куда двинется мир после перекрестья.

ВОЙНА! Вот почему ей снились эти сны. Триединая богиня проснулась. И скоро вороны закружат над зелеными полями благословенного острова.

Но Нела чувствовала еще что-то. Это не обычное пробуждение Богини. Вместе с ней в этот раз в мир пыталось ворваться что-то темное.

– Кира, что же ты натворила? Неужели твое присутствие принесет миру смерть?

Глава 9

Ночной лес черной тушью расползался по снегу, изредка озаряемый лунным светом, когда облака прятались в ночном небе. Хруст звоном отдавался меж деревьев, стеклянный настил рассыпался, когда на него ступали босые, фиолетовые окровавленные ноги. Они уже ничего не чувствовали, промерзшие. Только алые следы смазанной чертой говорили, что их обладатель еще жив, еще движется.

Тот, что отбрасывал тень услышал стон, предсмертный стон.

Резко вскинул голову. Серебристые рога его осветились лунным светом. Пальцы раздвигали заиндевевшие ветви. Снег озарялся светом, тени расползались, извиваясь, убегали по радужному покрову. Посох его пел этой ночью, чуткие ноздри уловили аромат крови.

Он ждал давно, он знал, что так будет.

Нити показали ему это. Ее.

Девушка лежала на ледяном одеяле, скорчившись, в длинной рубахе и ободранном коричневом плаще.

Темные волосы были спутаны, пальцы черны, губы, с засохшими капельками крови, все обкусаны.

Он встал перед ней, прислушиваясь к нитям, к пенью посоха. Руки ощупывали воздух вокруг.

Тот дрожал от напряжения, пытаясь убежать от касания его пальцев.

Девушка подняла взгляд. Темные-темные глаза, как торфяное болото, утонешь без шанса вынырнуть.

Она обречена, знал тот, что отбрасывал тень. Даже то, что он ей передаст, ей не поможет.

Но свою роль, она выполнит.

Он сел перед ней, играючи пересыпая искрящийся, не тающий снег из рук в руки. Девушка глядела загнанным зверем.

– Ты гибнешь, – тихим всполохом его голос.

– Они догнали тебя в прошлом, догонят сейчас и все последующие жизни. Я помогу избавится, раз и навсегда. Став тем, в кого перевоплощу и умерев после, ты не возродишься. Они не догонят, тебя больше не будет.

– П-п-пожалуйста, – девушка тянула к нему руку.

– Устала, – он взял ее ладонь в свою, и та начала крошится, черными искрами осыпаясь на снег.

Девушка глубоко вдохнула последний раз в своей и любой жизни.

– Можешь не боятся больше, – тени наползали на нее, тело теряло оставшуюся гибкость, рассыпаясь искрами, осколками.

Отбрасывающий тень собрал их все на ладонь и проглотил.

Звезды пели этой ночью.

Сидя на поваленном дереве, в своей накидке, что скрывала небесный свод в глубинах складок, плетя узоры из лунного света, он пел.

* * *

Снежная равнина простиралась на сколько хватала взгляда. Сквозь пепельного цвета тучи пробивался мертвенный бледный свет, покрывая сероватым туманом скелеты ветвей, растворяющихся в сумраке; стоячие камни, подсвеченные голубоватым сиянием; и темные фигуры, грязными кляксами расползающиеся метрах в ста, впереди.

В фигурах гротескным образом сочетались человеческие и звериные черты. Уродливые порождения всех древних мифов и легенд вдруг ожили и кружили по снежной равнине под мертвым солнцем. Лапы, гребни, когти, звериные морды и птичьи клювы смешивались то с нежными детскими ладошками, то со стройными девичьими бедрами, переходящими в покрытые жесткими бурыми волосами ноги с раздвоенными копытами. Человечьи глаза проступали сквозь густую шесть на одних мордах, а на других вместо глаз зияли огненные провалы. Вид этого месива вызывал тошноту.

Это был иной мир. Яркая свежесть Зеленого острова с его теплым ветром, запахом соли и вересковых пустошей, осталась в другом месте.

Тут был только снег, подернутый золой.

В центре равнины стояли двое: Рогатый лорд, в короне из оленьих рогов, и его Золотая Леди. Бог и Богиня. Тот, кто умирал, и Та, что возрождала. Тот, кто оживал снова и снова, и, Та, что приносила плоды.

Стары камни, стара земля, на которой они стояли. Казалось, сами небеса, укрывающие рукой великана эту страну, несли ощущение бесконечности времени. Тысячелетия длилась эта борьба: прекрасного и уродливого, щедрого и забирающего, живого и мертвого. Но главной была не победа. Главным было равновесие! А сейчас оно было нарушено.

Проклятые дети Моррган пытались прорваться к теплу и свету, жару живой крови и ласковому дуновению западного ветра. Сотни лет им не было места на земле. Но вот оковы ослабли. А может материнское сердце сжалилось и содрогнулось от когда-то содеянного. В дни Бейлихвейна разрешено им было выходить из-под могильных плит к людям и занимать чужие человеческие тела. Лишь усилия друидов и Ведающих опрокидывали их обратно за черту жизни. Но сейчас они решили вернутся навсегда.

Бог и Богиня ждали.

Глава 10

Тот, что отбрасывает тени, пел. Гимн древний как сама эта земля. Голосу вторил гул рога, что приходил словно издалека. Серебряные пальцы ткали новый узор, а посох его чертил в воздухе неумирающие руны. Темный плащ тяжелыми складками опадал с плеч, открывая на груди сияющий торквис, покрытый солярными знаками и символами фаз луны. Ноги прочно опирались о землю, словно корни деревьев, что пьют воду этой земли. Глаза его – отблеск огня звёзд, плоть его – вместилище древних вод. Он хранитель Тайны, изначальной и первобытной. Венчает голову его корона из рогов, сплетённых с плющом, возжигающим зелёный пожар.

Серебристые искорки, похожие на ночных светлячков кружили над головой Рогатого.

Меняя цвет с серебристого на золотистый, светляки солнечным ореолом сияли вокруг головы Золотой Леди. Той, что несла любовь и тепло всем существам реального мира. Тонкий профиль в окружении золота волос неуловимо менялся: она представала то юной женщиной, только стоящей на пороге подступающей зрелости, то в расцвете красоты, познавшей радость материнства.

Руки ее были сложены на груди, и в одной она сжимала посох, напоминающий лилию с поникшим изящным стеблем. Маленькие разряды молний, что срывались с его вершины, не оставляли сомнений что это грозное оружие.

Вдруг, словно эхо дальней грозы, отразившейся от отвесных скал, пришел другой звук. В этот раз рог звучал хрипло и отрывисто, будто вороны кружили над полем битвы. При этих звуках задвигалась нежить, забили крыльями уродливые порождения кошмаров, заскребли лапами чудовищные существа, грубо слепленные из кусков чужих тел. В коридоре, словно меч, рассекшем снежную равнину, появились две фигуры. Они словно плыли по воздуху – так плавен был их шаг. И серые твари по бокам жались к земле от ужаса, не смея даже краем коснуться тех, что вышли из темноты. Широченные сгорбленные плечи мужской фигуры венчала приземистая бычья голова, росшая, казалось, прямо из торса. Полукруглые рога, схожие с опрокинувшимся на спину месяцем темнели на концах запекшейся кровью. Он был наг и фаллос его при ходьбе почти касался колен кривых, широко расставленных ног, покрытых жесткими волосами. В уродливо длинной руке зажат хлыст.

Спутница его тащилась рядом в облике седовласой старухи в грязно- зеленом одеянии. О Морриган! Неужели это твой голос звучит хриплым рогом, зовущим к войне. На левом плече старухи сидел черный ворон с куском чьей-то плоти в лоснящемся клюве.

И шли они так, словно мир вокруг принадлежал им.