Читать книгу Убить или Влюбить. Книга 1 - Наталия Смирнова - Страница 3

ЕСТЬ ТОЛЬКО МИГ…

«Осторожно, не урони! Этот стакан стоит целое состояние. Почему бы тебе не продать его?» Старый мужчина темного цвета кожи лишь слегка усмехнулся, аккуратно поставил стакан на полку, медленно сел в скрипучее кресло-качалку и закрыл глаза.

«Хватит пялиться на нее, Сэм. У тебя нет никаких шансов, она звезда, а ты грязный негр. Тебя случайно допустили сегодня на съемочную площадку только потому, что Майк не пришел. Ты никто, Сэм. Никто. Полное ничтожество. Мальчик на побегушках. Можешь только подносить кофе помощникам режиссера. Она не удостоит тебя даже взглядом. Прекрасная Вивьен. Довольно, Сэм, ты не имеешь право влюбляться в нее.»

Съемки фильма продолжались уже пять часов. Вокруг царила суета, режиссер в очередной раз объяснял какая эмоция нужна в эпизоде. Гримеры старались подступиться к ней хоть немного, отталкивая каких-то мужчин с листами сценария. Павильон киностудии в его вечном движении напоминал муравейник. На съемочной площадке никогда не было пусто. Уходили актеры, приходили рабочие, уборщики, сменялись декорации, лица. Одно оставалось неизменным – каждый человек, живший в Лос Анжелесе в то время, мечтал хотя бы раз побывать там, чтобы одним глазком посмотреть на сотворение мира кино.

– Вивьен, соберись! Мы не можем снять сцену на пару минут уже двенадцать дублей. Дай мне глубину, силу. Покажи злость, ненависть, отчаяние. Чтобы зритель плакал, видя тебя на экране. Нас ждёт успех. Только соберись, прошу тебя.

– Послушай, Виктор, я устала. Может довольно на сегодня? Давай сделаем перерыв? Мне абсолютно не нравится это ужасное грязное платье, оно давит мне грудь. Что тебя ещё не устраивает в сцене? Какие ещё эмоции тебе нужны? И эти волосы. Почему я должна выглядеть именно так? Да, конечно, я знаю. Как ещё может выглядеть голодная Скарлетт О'Хара? Именно это ты и скажешь. Как я скучаю по Ларри. Ах, послушай, прости меня, я никак не привыкну к Голливуду. Я сейчас соберусь, дай мне пять минут. Эй, ты, принеси мне воды.

«Да брось, Сэм, тебе показалось. Она не могла видеть тебя. Тем более заговорить с тобой. Ты всего лишь никчёмный негр.»

– Ты, эй. Как тебя?

– Сэм, мисс Вивьен.

– Принеси, пожалуйста, воды, Сэм.

«Так, Сэм, соберись. Вся твоя мерзкая недостойная жизнь нужна была Господу только ради этой минуты. Помнишь, что говорила твоя святая мамочка? – Однажды Господь услышит твои молитвы, сынок. Не прекращай верить. – Этот миг настал. Настоящее счастье. Негры тоже могут быть счастливы. Слышишь, Сэм? Пусть всего мгновение, но только ради него можно рождаться снова и снова.»

Она сидела на стуле в полном одиночестве и тихонько всхлипывала. Физическая боль в груди смешалась с невидимым камнем, который зиял чёрной пустотой там, где заканчивается сердце. Если бы её казнили самой страшной казнью, ей не было бы так больно. Люди возомнили её великой актрисой. Но сколько приходилось работать, чтобы соответствовать их представлениям. Сколько бессонных ночей, сколько сил требовалось, чтобы быть безупречной и нести ту ответственность, которую возложили на неё критики. Как же она несчастна, когда её любимый Ларри так далеко, в Нью-Йорке. И ещё Виктор, постоянные ссоры с ним так выматывают. Слёзы медленно стекали по щекам, даже не оставляя шрамов.

– Ваша вода, мисс Вивьен.

Она подняла заплаканные глаза, взяла стакан, выпила залпом и вернула какому-то неизвестному негру, которого видит первый и последний раз в жизни. Ей было все равно как он здесь оказался, и почему стал свидетелем её боли.

«Давай, Сэм. Сейчас или никогда. Скажи ей.»

Он стоял перед ней с опущенной головой и чуть слышно произнёс: «Мисс Вивьен, я знаю это не утешит Вас, но я Вас люблю.»

Она подняла голову, улыбнулась, резко встала со стула и слегка провела рукой по его щеке.

– Я готова, Виктор, – повернувшись к режиссёрскому креслу, уверенным голосом произнесла она.

– Начали!

– Бог мне свидетель, я не дам вам, проклятые янки, сломить меня. Я пройду через всё, и всё выдержу, и когда война закончится, я не буду голодать. Бог свидетель, я солгу, украду, убью, но больше никогда не буду голодать. Никогда!

– Стоп! Снято! Браво, Вивьен! Умничка!

Старый мужчина тёмного цвета кожи открыл глаза, взглянул на стакан на полке и медленно поднялся со скрипучего кресла-качалки.

«Всё-таки твоя жизнь была не такой уж никчёмной, Сэм. Во всяком случае ты узнал, что такое счастье.»

ДОЛГОЖДАННЫЙ ВЫСТРЕЛ

Солнце каждый день превращало в ад городок Серра Пелада на северо-востоке Бразилии. Оно направляло свои лучи через огромную лупу, пытаясь добыть огонь и беспощадно сжечь каждого гаримпейрос* в огромном карьере по добыче золота. Оставив свои мельчайшие частицы в земле, бог солнца потешался над теми, кто готов был отдать самое ценное ради того, чтобы прикоснуться к нему.

Два друга, Энрике и Густаво, закинув на плечи мешки с грунтом, отправились вверх по лестнице на вершину карьера. Их грязные тела и измученные тяжёлым трудом лица вовсе не напоминали бывших студентов, только вчера закончивших исторический факультет Федерального Университета Минас-Жерайс.

– Слышишь выстрел, Энрике? Кому-то улыбнулось счастье. Вот увидишь, сегодня и мы добудем золотишко.

– С чего ты взял? Вторую неделю таскаем грязь, и всё бесполезно. Лучше бы оставались помощниками у старого Карлоса. Он хоть и платит мало, но зато условия получше.

– Получше только потому, что здесь настоящее пекло. Старый подонок Карлос умеет только обещать. Клянусь Пресвятой девой Марией, в моём мешке мы найдем с десятка два граммов золота.

Энрике, который шёл первым, оглянулся и с опаской посмотрел на друга. Не иначе как тот спятил. Безжалостное солнце напекло парню все оставшиеся мозги. И хотя Энрике не верил в такую удачу, кто-то внутри периодически подкидывал ему мысли о возможностях несметного богатства, спрятанные в грязи на его плечах.

– Послушай, – продолжил Густаво, – вчера я встретил её.

– Не может быть!

– Клянусь Пресвятой девой Марией! Я был в доме у Хосе, уговаривал его продать свой участок, и видел как она прошла мимо кухни. Прекрасная Луиза. Её тонкая талия, пышные бёдра, упругая маленькая грудь сводят меня с ума. Она подмигнула и сказала, что будет ждать меня наверху с золотом.

– Ну, брат, тебе точно солнце голову напекло. Это не могла быть она. Луиза Гомес находится под строгой опекой своего отца. К ней так просто не подберёшься.

Густаво улыбнулся и ничего не ответил. Решил умолчать о том, как Луиза кокетливо подмигнула, взяла его руку и провела по своему бедру. Но юноша не только желал быть с девушкой, он влюбился в неё. Мечтал добыть золото и жениться на Луизе.

Наверху послышался ещё один выстрел. Главное сейчас – не смотреть вниз, четверть дороги позади, впереди наиболее опасный участок, где часто случаются оползни, и лестница практически не закреплена. Проклятое солнце казалось издаёт жуткий хохот, который отражается в криках счастья и стонах отчаяния, в грязи и золоте, в зарождении жизни и последних вздохах.

Спустя время Энрике и Густаво скинули свои мешки на вершине горы. Густаво огляделся.

– Вон она, Энрике. Видишь?

Вдалеке показался силуэт девушки, который словно был одновременно в этом грязном месте, кишащим людьми, и отдельно от него.

Энрике стоял как вкопанный, не в силах отвести взгляд от прекрасной Луизы.

– Она… – сказал Энрике, и тут же упал без сознания.

Ледяная вода привела в чувство юношу. Немного пошатываясь, он поднялся. Вокруг них столпились гаримпейрос1. Густаво был ещё без сознания. Оказалось, оба упали навзничь, словно увидели что-то ужасное и прекрасное одновременно. Через несколько секунд Густаво очнулся.

– Эй, парни, вам хватит. Езжайте лучше домой.

– Луиза Гомес… она была здесь. Вы видели её? – Густаво вскочил на ноги и показал в сторону, где стояла девушка.

Какой-то парень с ружьём оглянулся, но другие только вздохнули.

– Луиза Гомес была убита полгода назад. Говорят, умирая, она прокляла это место и всех, кто найдёт здесь золото. С тех пор видавшие её становились богачами, но всего на несколько дней, больше их не видели живыми. А как давно вы здесь? Неужели не слышали легенду о ней?

Энрике и Густаво поднялись и молча ушли. Когда промыли грязь из их мешков, раздалась череда выстрелов.

ВОЛЕЮ СУДЕБ

Петербург испокон веков был неумолим и весьма требователен к своим жителям. Погода, стабильна в своём проявлении, одаривала петербуржцев стойкостью характера и способствовала развитию медицины дабы суметь противостоять бронхолёгочным заболеваниям. Город строго относился к приезжим, преподнося атмосферу праздника в первый день посещения, и его скорое окончание депрессивным расстройством у берегов ноябрьской Невы.

Дождливым холодным утром того дня в аптеке Пеля, что располагалась на 7-й линии Васильевского острова, было многолюдно. Запах лекарств обволакивал посетителей, мечтающих поскорее получить вожделенный флакончик с тёмной жидкостью дабы избавиться от надоедливого кашля. Софья Павловна присела на стульчик, благодушно предоставленный молодым юношей, что заприметил девушку ещё на улице.

– Мадемуазель, кх-кх, позвольте представиться, Пьер де'Монте.

– Софья Павловна Березина. А Вы, сударь, стало быть…

– Из Франции. Прибыл давеча с актёрской труппой. Комедийный актёр. Позвольте поинтересоваться, приглашены ли Вы на завтрашнюю премьеру?

Девушка в ответ громко закашляла и стыдливо опустила глаза.

– Простите, сударь, кашель в такую погоду сопровождает меня с самого детства. Матушка возила на немецкие курорты, к тамошним лекарям. Но всё бесполезно. Надеюсь новый эликсир облегчит моё состояние для завтрашней премьеры. А Вы надолго в Петербурге?

– Кх-кх, смею предположить наша встреча изменит мои планы.

Софья Павловна почувствовала лёгкое головокружение и стала нервно теребить носовой платок с аккуратно вышитыми буквами С. П. Б. в уголке.

– Ах, Пьер, Вы заставляете меня краснеть. Стало быть комедии – Ваше амплуа? Можете рассмешить меня?

Юноша огляделся вокруг и начал высмеивать посетителей аптеки словно комик немого кино. Девушка засмеялась, но вскоре кашель напомнил обоим, кто является главным режиссером спектакля.

По его окончанию Софья решила немного сменить тему.

– Как Вас встретил Петербург?

– Весьма располагающе, приятным солнышком и лёгким ветерком. Но вот подумать только, спустя пару дней так всё изменилось. – Пьер взял небольшую паузу и продолжил, – Мадемуазель Софья, Ваше лицо кажется мне знакомым. Как величали тех лекарей, к которым возила Вас матушка? Стало быть, я тоже страдаю от кашля. Возможно ли было видеть Вас ранее?

– Ах, сударь, мне было двенадцать лет отроду. Не могу знать. Но если хотите верить…

– Думаю это судьба – встретить Вас в Петербурге. После премьеры у княгини Грушевской будет дан бал. Надеюсь Вы позволите танцевать с Вами.

Софья Павловна легонько кивнула. Сердце девушки выпрыгивало из груди навстречу любовным приключениям, но петербургский кашель вновь преградил ему дорогу.

Получив заветные пузырьки с тёмной жидкостью, Пьер вызвался проводить Софью. Холодный ветер и колкий ливневый дождь тут же подхватили зонтик девушки, она подскользнулась и в мгновение очутилась под колёсами невесть откуда взявшейся кареты, запряженной четвёркой лошадей. Вокруг послышались крики, Пьер ринулся на помощь, но было уже слишком поздно, девушка испустила дух. Кровь смешалась со жгучими каплями дождя, наполняя до краёв серую тяжесть Петербурга.

На следующий день руководство театра вынуждено было отменить премьеру в связи с отсутствием главного комедийного актёра. Поиски не привели к результату, и только лишь чёрные воды Невы могли поведать тайну его исчезновения, но предпочитали молчать, безвольно подчиняясь приказам мрачного города.

ПРИЗРАКИ ПРОШЛОГО

Англия. Графство Йоркшир. Аббатство Уитби.

1467 год

Война Алой и Белой розы продолжалась. Аббатство Уитби было истощено и приходило в упадок. Но это никак не останавливало отца Августина от его святой миссии. Будучи представителем бенедиктинцев, он посвящал много времени своей миссионерской работе.

Вечерние сумерки сгущались. Осенний туман укрывал холмы и поля серостью влажного дыхания. Отец Августин шёл быстрым шагом по направлению к аббатству. Вечерняя трапеза ещё не началась, можно успеть и не быть заподозренным. Тёмная фигура сменяла шаг на лёгкий бег и тяжело дышала сырым воздухом. Мысли отца Августина бегали в голове словно животное в клетке. В этот раз смерть неминуемо близко. Уильям обо всём узнал. Ему конец.

Оказавшись на вершине холма, мужчина опёрся руками о колени и позволил себе отдышаться. Вдали показались башенки Уитби. Мистические истории, окутавшие аббатство с самых его истоков, нисколько не пугали Августина. К чему бояться каких-то духов, когда люди намного страшнее самого дьявола. Выпрямившись, мужчина перекрестился и быстрее пошёл вниз по холму, что-то бормоча себе под нос.

Вдруг светлый силуэт со следами удушья на шее преградил ему дорогу.

– На этот раз не уйдешь, Августин, – голос призрака зазвучал в голове у мужчины.

– Элизабет? Нет, ты давно в могиле. Я не виноват, Элизабет. Все деньги я отдал беднякам, клянусь святым Бенедиктом, – отец Августин перекрестился, но призрак лишь засмеялся в ответ.

– Возмездие близко. Ты обокрал и убил меня. Дьявол властвует над тобой и жаждет поскорее завладеть твоей жалкой душёнкой. Ха-ха-ха.

Произнеся последние слова, фигура исчезла.

Отец Августин вновь устремился к аббатству, постоянно оборачиваясь. Дьявол! Сколько искушений он ему преподносил. Но последнее… Маленькая Сью, белокурая девчонка, дочь Уильяма Хоста. Августин часто бывал у него в доме, так часто, что даже не заметил как подросла Сью. И вот сегодня тринадцатилетняя девочка заставила его дьявола стонать от желания, когда кокетливо села рядом и сказала: «Падре, расскажите Вашу историю. Вы же не сразу стали монахом? Наверное, Ваша жизнь полна приключений». Сью кокетливо посмотрела на него, и её волосы рассыпались нежностью по юной белоснежной коже плеч.

От воспоминаний о юной девушке на лице отца Августина появилась улыбка и дьявол вновь наполнил плоть желаниями страсти и любовных утех. Но взгляд отца Уильяма говорил о том, что не видать Августину сладостных изгибов Сью как своих ушей. И если в аббатстве узнают, его казнят. Либо Уильям сам убьёт его. Надо спешить. Ещё есть шанс всё провернуть в свою пользу.

Туман накрыл пеленой аббатство и смешался с темнотой в едином танце страсти. Отец Августин устал и замедлил шаг. Еле виднелись огоньки вдалеке. Вдруг голос позвал его. Обернувшись, мужчина опешил.

– Джон?

Перед ним будто из столба дыма проявился мужчина с перерезанным горлом.

– На этот раз не уйдешь, Августин.

– Да брось, Джон, это было ошибкой. Я не стану верить какому-то призраку.

– Зря, святой отец. После того, как ты изнасиловал мою жену и убил меня, стоило бы поверить мёртвому старому другу.

Призрак ужасающе засмеялся и исчез.

Отец Августин перекрестился и принялся с новыми силами бежать вниз по холму. Да, его жизнь была полна приключений. За свои двадцать пять лет он много раз нарушал заповеди господни, но видимо бог прощал и любил его за добрые деяния и молитвы. С этими мыслями мужчина споткнулся, ударился головой о камень и кубарем покатился вниз. В последние секунды жизни перед его взором всплывали лица призраков прошлого.

Утром бездыханное тело отца Августина нашли у подножия холма. Говорили, что когда его хоронили, был густой туман и кладбищенскую тишину нарушал лишь дьявольский хохот.

ПРОКЛЯТЬЕ ЗАБВЕНИЯ

Солнечный свет наполнил комнату. Страна восхода солнца открывала двери новому дню. Хакару подошла к окну, впустила свежий весенний воздух господствовать в её покоях, и аккуратно собрала смятые листы бумаги, разбросанные по комнате. Распрямляя листы, сложила их в единую стопку, присела на краешек кровати и принялась читать вслух.

«Стройный юноша, имя которому было Тамару, уверенно сделал шаг по дороге к неизвестному лесу. Держа руку на танбо2, он готов был дать отпор любому, кто посмеет приблизиться к нему. Сила и выносливость тела, стойкость и непоколебимость разума, честность и верность души были в его походке, взгляде, биении сердца.

После смерти сестры юный самурай искал справедливости, он знал, что вскоре найдёт убийцу и тот непременно понесёт наказание за совершённое преступление. Дыхание юноши нарушало тишину волшебного леса. Тамару ступал мягко, словно парил над землёй, ловко обходя лесные чащи. Спустя несколько часов он услышал журчание воды и тихий шёпот девушки. Прислушался, но слов было не разобрать. Тамару подошёл ближе и его взору открылась странная картина. Лесная поляна, залитая солнцем, небольшой водопад с озером, мягкая зелёная трава, нагая девушка и странное существо, похожее на дракона, только намного меньше. Тамару несколько раз помотал головой, не веря в истинность картинки, но увиденное наоборот стало более чётким. Девушка невиданной красоты лежала на траве и что-то тихо шептала существу-дракону. Юноша вышел вперёд.

Увидев его, красавица ничуть не удивилась, улыбнулась, встала и пригласила подойти.

– Здравствуй, Тамару. Мы как раз говорили о тебе с Ёху, – девушка жестом указала на странное существо, и тот склонил голову в знак приветствия.

Юный самурай ничего не ответил, лишь сильнее стиснул зубы и крепче сжал рукой кинжал. Девушка засмеялась.

– Меня зовут Акира, я повелеваю этим лесом и знаю о каждом, кто ходит его тропами.

Тамару почтительно поклонился.

– Я знаю ты ищешь того, кто убил Хакару, но его никогда не было в этом лесу. И боюсь я ничем не смогу помочь тебе. Разве что предложить отдых.

– Самурай никогда не устаёт, мне нужно найти убийцу сестры.

– Ну как знаешь, – засмеялась Акира, нырнула в воду и, вынырнув за водопадом, стала жестом приглашать юношу присоединиться к ней.

Тамару колебался некоторое время. Но красота девушки, её звонкий смех, изящное тело взбудоражили мысли юноши, возбудив желание обладать повелительницей леса.

Позабыв, что он самурай, Тамару скинул с себя одежды и нырнул в чистейшие воды лесного озера. Стоны наслаждения и непрерывные ласки заставили его забыть обо всём на свете.»

Закончив читать, Хакару надела кимоно, положила стопку исписанных листов на стол напротив окна, достала кинжал и, не медля ни секунды, воткнула его в сонную артерию.

Когда убирали тело, в дальнем углу комнаты нашли ещё один лист, написанный почерком Хакару.

«И лишь истинная смерть любящего человека способна снять проклятье забвения.

Тамару очнулся посреди лесной лужайки. Молодого юношу не покидало чувство пустоты и боли. Вернувшись в замок, он узнал о самоубийстве сестры. На следующий день его тело нашли в лесу возле небольшого водопада с озером.»

ЖГУЧИЙ СОН

Натали третий год жила в Стамбуле. Работала врачом ветеринарной клиники, снимала небольшую, но уютную квартиру, в свободное время занималась танцами и очень любила турецкие сладости. Каждый год, во время фестиваля тюльпанов, девушка обязательно старалась попасть в парк Эмирган, чтобы поучаствовать в главных торжествах и насладиться красотой прекрасных цветов.

Тем солнечным апрельским днём её намерения изменило внеплановое дежурство в клинике. Натали просматривала журнал визитов, вдруг резко открылась дверь. На пороге стоял темноволосый мужчина, его лицо выражало тревогу и беспокойство. Сердце девушки стало биться чаще, она не сразу заметила, что мужчина держал на руках красивого белого кота с окровавленными лапами. Он протянул ей руки, она бережно забрала животное и случайно дотронулась до кольца на правой руке мужчины. Её буквально обожгло током, и только тяжело дышащий хвостатый красавец не позволил сразу одёрнуть руку.

Мурат молча сидел и смотрел на закрытую дверь операционной. Только сейчас он почувствовал как сильно кольцо жгло руку, и удивлённо оглянулся по сторонам. Черты этой девушки, ветеринара, были знакомы. Где же он видел её раньше? В памяти начали всплывать обрывки сна. Он снился ему всего лишь раз, за два дня до смерти матери. Странное место, похожее на больничную палату, и великолепной красоты жар-птица, озаряющая всё вокруг своим свечением. Он пробовал дотронуться до неё, но это прикосновение обожгло руку и птица превратилась в девушку. Ту самую, которая в операционной спасала его любимого кота. Он вспомнил её глаза, жаркие пухлые губы, упругую грудь и тонкую талию. Её поцелуй заставил его стонать от желания, тело покрылось влажной испариной, но в тот момент, когда он готов был слиться с ней в блаженном экстазе, она вновь превратилась в жар-птицу и исчезла. В тот день умерла его любимая собака, а через два дня смерть забрала маму. Теперь он понимал, собака с мамой оберегали его. И кольцо. Перед смертью матушка наказала никогда не снимать его, оно предупредит об опасности. Мурат смотрел в одну точку и никак не мог поверить, что всё это происходит с ним. Именно во время фестиваля тюльпанов, который он так любил. Тюльпаны выращивала мать. У неё росло много сортов, цветение которых в апреле создавало волшебные разноцветные узоры на земле.

Мысли Мурата прервала Натали. Она вышла из операционной, опустив глаза и немного закусив нижнюю губу. В ту же секунду он всё понял. Вот она, его жар-птица. Темноволосая незнакомка, сияющая внутренним светом в ветеринарной клинике, где умирают и возрождаются. Что теперь? Смерть или страсть? Сбудется ли сон или гибель любимого кота всего лишь совпадение? Все это было неважно в ту минуту. Потому что он нашёл её. Мурат встал, взял за руку Натали, потянул к себе и они соединились в страстном поцелуе. В парке Эмирган распустились ещё два тюльпана.