Читать книгу Тюремное счастье - Наталия Верхова - Страница 8

Делать нечего особо. Книжек нет. Зато добрые люди дали листов А4. Ничего. Чукча не читатель, чукча писатель. От обеда до ужина всего три часа. Очень удобно для тренировки. Вообще можно представить себя в монашеской келье с обетом невыхода. Или в хижине в горах, заметённой снегом. И. полный пансион! Сколько бомжей мечтают о такой участи!

В выходные очень тихо. Осталась на этаже одна, поэтому перевели в другую камеру – этажом ниже. Так и хочется сказать: «Все разъехались на выходные».

Третью ночь встретила вооруженная двумя одеялами. Но и погода не сдавалась. Вступила в договор с чуть тёплыми батареями и обеспечила в камере температуру на грани пара изо рта. Градусов 13—14, не более. В неподвижном состоянии организм напрочь отказывался функционировать. Теперь я физиологически знаю – что такое «кровь стынет в жилах».

Завернулась в оба одеяла и трудолюбиво ходила по камере, мрачно размышляя о генерале Карбышеве. Потом мысли перешли на древних славян и состязание тысячи полотенец. Для этого поединка требовались не сила, не мастерство владения оружием, только уверенность в своей правоте. Поединщики, по пояс обнажённые, вставали на берегу моря под ледяным ветром. Полотенца мочили в море и оборачивали вокруг голого торса. Кто своим телом высушивал больше полотенец, тот и признавался правым.

И сразу настигли вопросы: «Стоит ли правда кооператива „Семейный капитал“ борьбы за неё? Стоит ли жалеть о попытке изменить страну к лучшему, если попытка не удалась?» Вспомнился Сергей Лукьяненко: «Если моя честь зависит от силы врага, вправе ли я называть её своей честью?»

Холод ушёл. Ровное тепло растекалось по телу. Всё не зря, ничего не зря. Всё будет хорошо и правильно. Я выиграю и этот поединок.