Читать книгу Сестренка в собственность, или Виновато фото - Наталия Владимировна Алексеева - Страница 4

В субботу вечером я в одних трусах стояла перед выбором. На диване лежали узкие голубые джинсы и короткая оранжевая юбка.

Глупо, решила я, идти в юбке туда, где рядом со мной будет скакать, подпрыгивать и извиваться тысяча потных тел. Выбор оказался очевиден. Одевшись и подведя глаза так, что едва не превратилась в панду, я спустилась на второй этаж. Вопреки ожиданиям, Таська пригласила на концерт только меня и никакой ухажер не был сегодня допущен сопровождать именинницу.

Я вручила ей подарок – коробочку с губной помадой кричаще-морковного цвета, самого Таськиного любимого. С порога выкрикнула ее маме поздравления, и мы отчалили. В клуб прибыли впритык, но нам – людям опытным – было понятно, что главное действо начнется еще не скоро. Уж точно не в заявленное в билетах время.

На разогреве были какие-то наши рэперы, да и те еще не приступили. В зале носился запах предвкушения, адреналина и мохито. Было слышно, как разминались барабаны и электрически взвизгивала гитара.

Мы прошли в фан-зону – самое близкое место возле сцены, – потолкались немного, и Таська предложила:

– Двинем в бар! У меня все-таки день рождения!

В баре толкался и гудел народ, на диванчиках жались пары, подпирали стены фанаты. Мы подкараулили, когда освободится пара высоких табуретов, и принялись выбирать подходящего человека, который согласился бы купить нам выпивку. За наш счет, разумеется. Таське, с ее ростом, и мне, с моими наивными глазами, алкоголь не продают. Ни под каким видом. Когда с нами тусил Гор, еще был шанс заполучить коктейли без посторонних. Теперь эти времена в прошлом. Поэтому приходится просить незнакомцев, желательно женского пола, чтоб потом не приставали.

Мы стреляли глазами по людям. Народ занимался своими делами, и никто на нас не обращал внимания.

Но тут мы увидели ангела! На вид ему было чуть за двадцать, стройный и изящный. Он медленно пробирался к стойке сквозь толпу, и крылья его были не видны. Может, конечно, никаких крыльев у него и не было, но при таких правильных чертах, нежном румянце, ясно-синих глазах и белокурых волосах до плеч их отсутствие было более чем странно.

Мы, синхронно с девицами за соседним столиком, как флюгера под ветром, повернули за ним головы. Печально-синий взор Джареда Лето остановился на мне, и лицо озарила улыбка.

Прекрасный юноша добрался до нашего обиталища и небрежно взмахнул рукой, как старым знакомым.

– Молодой человек, – взволнованным карканьем обратилась к нему Таська. Но тут же пришла в себя, откашлялась и бархатно промяукала: – Не могли бы вы нам принести по коктейлю? Мы документы дома забыли, – она кокетливо захлопала ресницами и протянула ему купюру.

Ангел безмолвно взял деньги и отошел.

– Он мой, – глядя в элегантную спину, прошипела Таська.

Я согласилась. По моему мнению, лицо его было чересчур красивым, но губы слишком узки, а пальцы излишне тонкие и изящные. Почти как мои. К тому же Таська коллекционирует поклонников, а мне Гора, кровь из носу, требовалось вернуть. Вместе с ним я потеряла статус примадонны и внимание всей школы. А восхищение и внимание подпитывало меня и доставляло жизненный кайф, как наркотики торчку. Да я и была зависима от всеобщего интереса к моей персоне. Отпал Егор, и ажиотаж, вызванный нашими отношениями, немедленно угас. Меня больше не провожали завистливыми взглядами, не пытались мне подражать, не роняли яд с клыков, не шипели в спину. Меня просто перестали замечать. А это было гораздо хуже, чем ненависть и зависть.

Пока наш добровольный помощник не возвратился, мы оценили его серый пиджак от Гуччи, узкие черные брюки и замшевые ботинки.

Он поставил перед нами два высоких стакана с бордово-красным содержимым.

– Никита, – представился он, глядя на Таську. По мне лишь скользнул голубой молнией и отвел глаза: – Лучше просто Ник.

– «Кровавая Мэри», Ник? – Таська ухватила соломинку губами.

– Да. Подходяще?

Он присел на свободный стул рядом со мной, откинулся к стене и положил локоть на стол. Я расслабилась, глазела на посетителей бара и предоставила Таське вести завоевательные войны.

– Ты не сказала, чего хочешь, я взял на свой выбор, – сказал Ник: – Нравится, сестренка?

Это он мне! Я чуть не подавилась. Сидела, размышляла о потерянном статусе, и тут он накрыл своей ладонью мою руку. Я отпрянула, как испуганная лошадь. Не то чтобы он мне не понравился или я сохраняла преданность данному Таське слову – нет. Просто он застал меня врасплох, когда я мысленно строила план стратегии возврата собственной популярности, и новые знакомства в него не входили. Но ангел почему-то презрительно изогнул губы, как будто я была просто обязана откликнуться на проявленное ко мне внимание. Его обида меня не удивила – подобные красавчики считают, что любая девушка будет рада даже мимолетному общению, не то что за руку подержаться!

Ник убрал руку, откинул назад светлую гриву и перевел взгляд на Таську. Она, в свою очередь, сердито стрельнула по мне глазами и продолжила атаку на ангела.

Он крутил в руках золотую зажигалку «Давыдофф» и улыбался профессиональной улыбкой охотника. Кажется, Таська ничего не замечала. Или ей это нравилось.

– Любишь «Die Antwoord»? – Она продолжила наступление.

– О да. Отличный драйв!

– А у меня сегодня день рождения! – вспомнила Таська. – Присоединяйся! Только, – она слегка подкисла и поморщилась, – тебе придется снова за выпивкой идти.

– Не вопрос.

Таська полезла за деньгами, но Ник поднялся со своего места и со словами: «Я угощаю» плавно, как танцор, двинулся сквозь толпу к стойке бара.

– Валери, ты видела? Обалденный какой! – Подруга сияла восторгом.

Я допивала свой коктейль, думая, что следующий, вероятно, будет лишним, но, как ни странно, опьянения не ощущала. Наоборот, во мне рождалось необъяснимое чувство счастья, плавно переходящее в восторг. Ритмичная музыка, доносящаяся из зала, поглощала звук разговоров, воздух сгустился и приобрел консистенцию тумана. Розоватого цвета.

Вернулся Ник.

– С днем рождения! – Он приподнял прозрачную рюмку.

Таська отхлебнула багровую жидкость из своего бокала. Я тоже попробовала. Сладко-вишневый вкус маскировал горечь виски.

– Что это? – снова полюбопытствовала Тэсс.

– «Кровь и песок».

– Что-то тебя на кровавые дела тянет. А, Ник? – подмигнула ему поплывшая Таська.

Он рассмеялся и чиркнул зажигалкой. Оранжевый огонек заплясал в его руках, отражаясь в стекле полупустых стаканов и глазах небесного цвета.

Из зала оглушительно рванули ударные, и визг впечатленных фанатов затопил пространство вокруг. Таська встрепенулась, заглотила свою «кровь с песком» и потащила меня за руку:

– Ник, идем с нами! Начинается! – Даже ангельское лицо не способно удержать Таську от получения адреналина.

От нетерпения она притоптывала высокими тяжелыми ботинками на шнуровке, которые чутка увеличивали ей рост и позволяли беззастенчиво резвиться на танцполе, не боясь отдавленных пальцев ног.

Ник посмотрел на нее поверх пламени, затем перевел взгляд на меня:

– Мои места в ВИП-зоне.

Таська присвистнула и дернулась было на выход, но Ник подался вперед:

– Номерок телефона подкинь. После концерта увидимся.

Подруга охотно надиктовала ему свой номер, и мы рванули внутрь.

На сцене бесновался бритоголовый солист, рядом терзала микрофон наивного вида малышка-альбиноска. Счастливая публика выла и жалась к сцене.

Я, заряженная двумя коктейлями и общим возбуждением, прыгала в такт с толпой, размахивала руками и визжала так, что у самой закладывало уши. Вообще-то, я не любитель подобных групп. Дискотеки, мелодичные песни, популярная музыка – все, что может сопровождать танец, – это мое. А рэп, тяжелый рок или металл меня никогда не интересовали. Я слушала все эти творения в угоду Гору и Тэсс. Но сегодня случилось неожиданное: ритм подхватил меня, потащил за собой, заставляя скакать, упиваться звуками, не обращая внимания на таких же сумасшедших, которые бесновались рядом.

Адское действо продолжалось, и я уже перестала различать что-либо, кроме световых пятен в глазах.

Опьянение накатило неожиданно, накрыло с головой. Я остановилась и сжала виски ладонями. Если бы я в тот момент умерла, то простояла бы до конца мероприятия как живая – настолько плотно теснилась вокруг меня толпа.

Раздавая пинки и тычки, я прорвалась к выходу и завалилась на первый же диван у стены. Верх и низ поменялись местами, потом еще раз. И снова. И опять. Вскоре я уже неслась на одноместном самолете в глубокий штопор.

– Вэл! – Из стремительного пике меня выудил знакомый голос. До боли знакомый. Такой притягательный и заманчивый. Волшебный. С легкой хрипотцой и насмешливыми нотками.

Приподнявшись на локте, я надеялась убедиться, что это не сон, не пьяное видение, а реально настоящий живой Егор Кисличенко. Причина моих страданий и нервного состояния. Гор.

Я попыталась ухватить край его рубашки, но почему-то промахнулась и сцапала воздух. Видимо, он все-таки был плодом моего воображения.

Егор рассмеялся и присел рядом, бесцеремонно закинул руку на спинку дивана, обнимая меня за плечи.

– Вот не ожидал! Ты что тут делаешь?

– Днюху Тэсс отмечает, – я потерлась щекой о сгиб его локтя.

Вместе с легким запахом ванили меня окутали воспоминания. Мы в вагоне метро: поздно, пусто и слишком ярко светит потолочная лампа. Нас это не смущает. Мы целуемся, задыхаясь, не прекращая, до самой станции. Чуть не пропускаем свою остановку, выскакиваем на платформу, держим друг друга за руки. Или поход к тату-мастеру: две ящерки. Одна изогнулась на моей лодыжке, другая – на его. Если встать рядом, то из них получится сердечко. Правда, свою я так и не набила. Егор меня почти уговорил, но я испугалась, и в итоге половинка сердца осталась только у меня. А у него – ящерка на ноге и ледяное безразличие. Я тряхнула головой, удивляясь столь романтическим воспоминаниям. К Егору по-настоящему меня никогда не тянуло. Могла ли я сказать, что люблю его? Не знаю – мы были отличным тандемом, командой, тусовкой. И эту сплоченность необходимо было вернуть. Я собиралась закончить школу королевой, я просто обязана была остаться в памяти остальных самой яркой звездой. А для этого мне необходим Гор.

– Почему мы не вместе, Вэл? – Егор ткнулся лицом мне в волосы, глубоко вдохнул.

– Ты меня бросил.

– Тебе идет, – он провел ладонью по коротким волосам на моем затылке, – но ты какая-то другая стала. – Он вздохнул нарочито печально: – Я скучаю, Вэл.

Он точно мне мерещился. Не мог он такое сказать. Разве что под кайфом. Я заглянула в темные зрачки. Точно – под кайфом.

– Не похоже, чтобы ты скучал, – я вспомнила Японку.

– Опять ты начинаешь!

Он вскочил, и я со злорадством заметила на рукаве его белой рубашки розовый след от моей помады.

А потом Гор исчез. Как и все остальное. Зато появился ангел. Он потряс меня за плечо:

– Эй, сестренка, все хорошо?

Я сфокусировала взгляд на его лице, но оно оставалось размытым, как смазанная акварель. Ник обхватил меня и повлек куда-то. Оказалось, он достаточно крепок, чтоб волочить полупьяную девицу.

– Мы куда? – Я попыталась стопорнуться, но ноги решали, что им делать, сами, без моего участия.

– Домой, конечно!

Я засмеялась: откуда Нику знать, где я живу? Да и без Таськи я не поеду. Видимо, сложная гамма чувств отразилась на моем перекошенном лице с размазанной помадой, и охранник, стоявший в дверях, шагнул нам навстречу.

Ник мгновенно изменил направление:

– Идем ко мне, в ВИП. Кофе выпьешь.

От кофе я не отказалась, и мы поднялись на второй этаж.

Надо же, как меня развезло всего с двух коктейлей, сокрушалась я то ли про себя, то ли вслух. По всей видимости – вслух, потому что Ник по-братски, утешая, похлопал меня по плечу и усадил на глубокий плюшевый диван.

Через минуту официантка в короткой юбке принесла малюсенькую, как мерный стаканчик от детского панадола, чашечку черного кофе для меня и рюмку водки для Ника. Я заметила, что ангел даже не проводил взглядом ажурную резинку ее чулок.

– Пей, сестренка, полегчает, – прокричал он мне сквозь оглушительные вопли со сцены и рев поклонников.

Я послушно взяла двумя пальцами горячий наперсток, который здесь именовался чашкой, и пригубила.

А на сцене творился ад, дублируемый двумя большими экранами наверху.

Ник напряженно следил за происходящим, и уголки его губ нервно подрагивали в такт речитативу.

– Питбуль – омерзительный человек-пес в строгом ошейнике кидался по сцене из стороны в сторону, приводя публику в восторг. Он сбил с ног гитариста и набросился на него. Во все стороны запульсировали кровавые фонтаны. Я закрыла глаза. В жизни бы сюда не пришла, если б не Таська!

– Отвезу тебя домой. Я на машине, – снова проорал мне Ник сквозь грохот.

Я с сомнением посмотрела на очередную рюмку и поглубже закопалась в диван.

Апофеозом и заключительным аккордом стал огненный взрыв и расползающийся следом угольно-черный туман. Засим концерт был окончен.

Ник вглядывался в экран, сжимал длинными пальцами зажигалку, и лоб его покрылся испариной. Он будто вбирал в себя все детали дьявольского действа. Я не вынесла этого зрелища и зажмурилась.

– Ну что, сестренка, поехали?

Пришлось открыть глаза. Ник расслабленно, будто получив разрядку после тяжелой работы, сидел, откинувшись в кресле.

А мне срочно требовалось выяснить, где находится Таська. Я аккуратно вытащила телефон из заднего кармана джинсов, и тут проклятый гаджет выскользнул у меня из рук и шмякнулся на пол. Мой любимый беленький телефончик с пунцовым сердечком на корпусе! Ник оказался проворнее. Он схватил аппарат и принялся быстро листать его содержимое, нажимая невидимые кнопки.

Я оцепенела. Позволить кому-либо копаться в своем телефоне – невозможно! Это значило вывернуть наизнанку самоё себя, пускай даже там ничего нет постыдного, глупого или гадкого. Содержимое записной книжки, сохраненные видео, плей-лист, закачанные книги – это я сама. Это – личное, и этим все сказано.

Забарахтавшись в плюшевом нутре дивана, я попыталась выкарабкаться, и Ник снова опередил меня. С вежливой улыбкой акулы он вернул мне телефон. Я быстро набрала Таську, и через полчаса мы стояли на улице, выискивая наше такси среди одинаковых бело-зеленых «шкод».

Усаживаясь в машину, я увидела Ника. Он опирался на капот потрепанного BMW и провожал нас глазами.