Читать книгу Андрей в Новейшей Эре. Книга третья - Наталия Юрьевна Осядовская - Страница 11

У меня в 20 лет понятия о взаимоотношениях полов были достаточно примитивными. Секс, кстати, для нас с Филом перестал быть страшной тайной ещё в школе. Нет. Мы вовсе не подстерегали одноклассниц. Прекрасно знали, что последствия могут быть самыми плачевными. Просто мы с Филом регулярно участвовали в соревнованиях вне школы. Нашлись крепкие и ловкие спортивные девчонки, немного старше нас, которые от скуки или из любопытства нас просветили и преподали практический урок. С тех пор я не отказывался от секса, особенно если девушка проявляла инициативу.

Эти взаимоотношения, конечно, были чисто физиологическими экзерсисами и с романтической любовью ничего общего не имели. Высокопарно выражаясь, эта напасть настигла меня внезапно.

Моей партнёршей на съёмках у Рудольфо должна была быть сама Гвендолин. Рудольфо торжествовал, заполучив её на роль музы печали. Добрая половина выделенных средств ушла на её гонорар. Тогда сорок лет назад это была звезда из первой десятки. Она сыграла несколько успешных ролей в «soap operas». Жанр, в котором она играла в основном злодеек, был немного легковесным, но её узнавали, даже приглашали вести разные шоу. Так что Рудольф – молодец. Он и вправду всегда умел и обаять, и обратить в свою веру. Она должна была читать множество отрывков из разных циклов.

Внешность её тоже вполне соответствовала молодой Ахматовой. Ей было тогда 35. Самый расцвет женской привлекательности: высокая, стройная, с матовой белой кожей и бездонными зелёными глазами. Собственные волосы её были темно-рыжими. На неё надевали роскошный чёрный, с волнистыми волосами парик и прилепляли горбинку на её точёный носик.

– Прекрасно! Великолепно! То, что нужно! – Рудольфо, по отношению к ней был очень щедр на комплименты. Он вообще умел создать обстановку, которая готовила актёра к сцене.

Её роль состояла в основном из стихотворений про любовь, написанных в разные годы и обращённые к разным адресатам. Моя роль состояла в том, чтобы изобразить обобщённый образ всех этих любовей Анны. Мой герой – любовник, брат, друг, предстающий в бесконечном разнообразии ситуаций: коварный и великодушный, убивающий и воскресающий, нежный и жестокий. Я, одетый в бархатный камзол, прощался с ней, и прыгал на искусную имитацию коня. Нёс её, одетую в платье сестры милосердия, на руках в сером офицерском мундире. Даже лежал на смертном одре в монашеском платье. Хорошо, что всё это молча. Слов никаких моя роль не предполагала. Вряд ли я смог бы выступить достойно такой партнёрши. Тем более что к третьей репетиции я был по уши влюблён.

Рудольф кричал в микрофон, подбадривая меня: «Хватаешь за плечи, теперь резко разворачиваешь её лицом к себе…» Его слова доносились до меня как бы издалека, когда я прикасался к моей Анне, к моей Гвен, как называл я её про себя. Мы переснимали по нескольку раз все такие сцены. Это была неизведанная мной до сих пор сладкая мука. Руки дрожали, и сердце моё колотилось, как сумасшедшее. Все мелкие детали наших съёмок, всплывая в памяти, занимали меня остальное время суток.

Я взял отпуск на своей работе, а когда он закончился – продлил его, под каким-то благовидным предлогом. Я перечитывал стихи Ахматовой, те, которые были в сценарии и другие, которых не было. Нашёл в сети её воспоминания и работы специалистов. Собрал всё – материалы, рисунки, фотографии, несколько вариантов биографии, написанные в разные годы. Сам составил её биографию, описывая год за годом события её жизни. Потом нашёл аналогичную работу в сети. Моя оказалась подробнее, а в той я нашел, по крайней мере, две ошибки. Я послал свою работу с комментариями в соответствующий адрес. Прочитал всё, что можно о мужчинах, которых она любила. Ревновал и злился на них, поскольку все они относились к ней, по-моему, не достаточно благородно. В своих стихах она бродит по свету, с волнением ожидая какой-то роковой встречи. Там был даже гость из будущего в одной из её поэм. Он, правда, проходил сквозь стену, и разные другие чудеса творил… Мне всё это снилось и по ночам. Как я тогда не тронулся умом – сам удивляюсь!

Гвендолин, конечно, прекрасно понимала, что со мной творится. Но ни о какой взаимности даже и речи быть не могло. Она относилась ко мне хорошо, даже благосклонно можно сказать, как к умненькому симпатичному мальчику. И только. К тому же на съёмках иногда присутствовал её тогдашний любовник – самоуверенный красавец тоже из мира кино.

Жалею ли я, что испытал тогда в юности это чувство? – нет, конечно. Если бы всё это не состоялось – я просто был бы намного проще устроен. Да и жизнь моя сложилась бы совсем по-другому! Так что спасибо Рудольфу, Гвен и Ахматовой.